Великий Гэтсби
Запоздало кидаю сюда мою рецензию на "Великого Гэтсби".
В Санкт-Петербурге состоялась мировая премьера балета Константина Меладзе «Великий Гэтсби» в постановке Дуайта Родена с участием Дениса Матвиенко. Большой концертный зал «Октябрьский» был переполнен: филармонические дамы и поклонники отечественной эстрады, уважаемые литературоведы, знатоки творчества Фицжеральда и молодежь, изучившая «Великого Гэтсби» по фильму с участием Леонардо ди Каприо, артисты академических театров и представители неформальных танцевальных течений. Литературный первоисточник, фильм и балет сопоставляла Блоха в свитере.
Семейный клан Матвиенко (художественный руководитель и исполнитель заглавной партии - Денис Матвиенко, продюсер проекта - его сестра Алена Матвиенко, в главной женской роли - его супруга Анастасия Матвиенко) справился с поставленной задачей весьма достойно. Многократные декларации господина Матвиенко создать хореографическое шоу, не скованного правилами и границами, воплотились в двухактном действе продолжительностью чуть больше двух часов. Динамично изложен сюжет, без каких-либо поэтических отступлений и авторских философских сентенций: три пары главных героев обмениваются партнерами, притягиваются и расстаются, тоскуют и погибают (погибают, конечно, не все, а тех, кого «убил» Фицджеральд). Для имеющих сложности в запоминании действующих лиц имеются визуальные подсказки: на огромный экран проецируются портреты главных исполнителей с указанием их ролей. Этот экран вообще является основным подспорьем для сценографического решения Вячеслава Окунева: на него выводятся фотографии, обозначающие места действия - роскошная гостиная в доме Гэтсби, урбанистический пейзаж или мчащееся перед глазами шоссе, словно увиденное из лобового окна автомобиля. Любовная атмосфера романа моделируется с помощью звездного неба, луны, романтического профиля господина Матвиенко и светлого лика госпожи Матвиенко с картинно развевающимися волосами. Карты, деньги и револьверы, появляющиеся на экране, намекают на темные делишки главного героя. Пузырьки шампанского и бокалы с мартини отсылают к тексту романа про «джин, ликеры, и какие-то старомодные напитки, вышедшие из употребления».
Хореограф Дуайт Роден, модный современный хореограф, постановщик представлений для цирка «Дю Солей» и танцев к голливудским фильмам, не разрушает заданную концепцию балета как шоу, в котором не стоит грузить зрителей избыточной танцевальной философичностью. Единственное послабление, которое ему предоставили - это несколько стульев и столов (надо ли уточнять, что на них активно греховодничают?). Господин Роден сочинил «вполне себе хореографию», в которой учел все танцевальные пожелания участников интернационального проекта. Любовные дуэты набиты классическими обводками и высокими поддержками, словно бумажный пакет с овощами из супермаркета. В страстных диалогах предсказуема отчаянная жестикуляция ногами в высоких батманах и резкие падения на пол. Зажигают залихватские кордебалетные танцы на каблуках под волнующий джаз: мир чистогана и странных финансовых афер получился весьма привлекательным и азартным. В сольных монологах исполнители главных партий скручиваются не хуже описанных Фицджеральдом «окровавленных полотенец на полу ванной», в этих эмоциональных спиралях - вся мощь беспросветного пластического отчаяния. Не обошлось без цирковых элементов: в первом акте на бронзовых люстрах три танцовщика исполнили отличный акробатический этюд не хуже гимнастов на турнике - не иначе как они изображали «близость больших и легких денег, дразнящих их аппетит». Подобное балетмейстерское решение распалило воображение, тем более, во втором акте авторами балета было обещано «полное отсутствие этических ограничений». И действительно: вскоре вновь спустились люстры, но, вопреки ожиданиям, ни оргии, ни мало-мальски танцевального разврата под куполом концертного зала «Октябрьский» зрители так и не дождались. На одной из люстр в финале лишь лениво повисел раздетый до трусов господин Матвиенко, символизируя «повышенную чувствительность ко всем посулам жизни».
Принимавшие участие в проекте танцовщики войдут в историю как первые исполнители первого балета на сюжет «Великого Гэтсби». И это, пожалуй, все, что можно сказать о них. Бегает по жизненному кругу прекрасный танцовщик Александр Сергеев (Ник Каррауэй). Анастасия Матвиенко в роли игривой Дэйзи Бьюкенен, капризно топала ножками, но допускала ерундовые технические ляпы в партерных обводках. Максим Зюзин (Том Бьюкенен) отнюдь не предстает «плечистым блондином» с «довольно надменными манерами». Нет в его образе и «тоскливой погони за безвозвратно утраченной остротой ощущений» - танцевальное решение предлагает лишь энергичную пощечину Мирт Уилсон (Дарья Павленко), которая вообще появляется лишь во втором действии, чтобы истерично махать руками и чинно-благородно сгинуть под колесами автомобиля. Наверное, самое интересное танцевальное решение получил Клиффорд Уилсон в партии малозаметного в романе мистера Вулфшима. Биржевой игрок в романе Фицджеральда в балете Дуайта Родена он предстает маленьким мефистофелем, пластическим олицетворением падающего и растущего курса, и его танцевальные котировки неизменно высоки и вызывают наиболее дружные аплодисменты.
На выходе из концертного зала зрители активно обменивались мнениями. «Ну вот этот, который в роли Леонардо ди Каприо, - он очень клево станцевал, и так страдал, так страдал!», - делились впечатлениями тинейджеры, насвистывая главную любовную тему господина Меладзе, прозвучавшую за два часа раз пять. «Дорогая, пойми, Гэтсби - человек незаурядный, с неукротимой жизненной энергией, растративший себя в погоне за ложными целями - богатством и ничтожной женщиной, он обладает редкостным даром надежды, который в итоге губит его», - читал небольшую литературоведческую лекцию господин средних лет, помогая спутнице надеть пальто. «Ах, как жаль, что в балете так сложно воплотить сцену убийства главного героя в бассейне, - это было очень эффектно!», - вздохнула филармоническая дама забальзаковского возраста, поправляя перед зеркалом изящную шляпку. Что и говорить, бассейна в «Октябрьском» очень не хватало!..
В Санкт-Петербурге состоялась мировая премьера балета Константина Меладзе «Великий Гэтсби» в постановке Дуайта Родена с участием Дениса Матвиенко. Большой концертный зал «Октябрьский» был переполнен: филармонические дамы и поклонники отечественной эстрады, уважаемые литературоведы, знатоки творчества Фицжеральда и молодежь, изучившая «Великого Гэтсби» по фильму с участием Леонардо ди Каприо, артисты академических театров и представители неформальных танцевальных течений. Литературный первоисточник, фильм и балет сопоставляла Блоха в свитере.
Семейный клан Матвиенко (художественный руководитель и исполнитель заглавной партии - Денис Матвиенко, продюсер проекта - его сестра Алена Матвиенко, в главной женской роли - его супруга Анастасия Матвиенко) справился с поставленной задачей весьма достойно. Многократные декларации господина Матвиенко создать хореографическое шоу, не скованного правилами и границами, воплотились в двухактном действе продолжительностью чуть больше двух часов. Динамично изложен сюжет, без каких-либо поэтических отступлений и авторских философских сентенций: три пары главных героев обмениваются партнерами, притягиваются и расстаются, тоскуют и погибают (погибают, конечно, не все, а тех, кого «убил» Фицджеральд). Для имеющих сложности в запоминании действующих лиц имеются визуальные подсказки: на огромный экран проецируются портреты главных исполнителей с указанием их ролей. Этот экран вообще является основным подспорьем для сценографического решения Вячеслава Окунева: на него выводятся фотографии, обозначающие места действия - роскошная гостиная в доме Гэтсби, урбанистический пейзаж или мчащееся перед глазами шоссе, словно увиденное из лобового окна автомобиля. Любовная атмосфера романа моделируется с помощью звездного неба, луны, романтического профиля господина Матвиенко и светлого лика госпожи Матвиенко с картинно развевающимися волосами. Карты, деньги и револьверы, появляющиеся на экране, намекают на темные делишки главного героя. Пузырьки шампанского и бокалы с мартини отсылают к тексту романа про «джин, ликеры, и какие-то старомодные напитки, вышедшие из употребления».
Хореограф Дуайт Роден, модный современный хореограф, постановщик представлений для цирка «Дю Солей» и танцев к голливудским фильмам, не разрушает заданную концепцию балета как шоу, в котором не стоит грузить зрителей избыточной танцевальной философичностью. Единственное послабление, которое ему предоставили - это несколько стульев и столов (надо ли уточнять, что на них активно греховодничают?). Господин Роден сочинил «вполне себе хореографию», в которой учел все танцевальные пожелания участников интернационального проекта. Любовные дуэты набиты классическими обводками и высокими поддержками, словно бумажный пакет с овощами из супермаркета. В страстных диалогах предсказуема отчаянная жестикуляция ногами в высоких батманах и резкие падения на пол. Зажигают залихватские кордебалетные танцы на каблуках под волнующий джаз: мир чистогана и странных финансовых афер получился весьма привлекательным и азартным. В сольных монологах исполнители главных партий скручиваются не хуже описанных Фицджеральдом «окровавленных полотенец на полу ванной», в этих эмоциональных спиралях - вся мощь беспросветного пластического отчаяния. Не обошлось без цирковых элементов: в первом акте на бронзовых люстрах три танцовщика исполнили отличный акробатический этюд не хуже гимнастов на турнике - не иначе как они изображали «близость больших и легких денег, дразнящих их аппетит». Подобное балетмейстерское решение распалило воображение, тем более, во втором акте авторами балета было обещано «полное отсутствие этических ограничений». И действительно: вскоре вновь спустились люстры, но, вопреки ожиданиям, ни оргии, ни мало-мальски танцевального разврата под куполом концертного зала «Октябрьский» зрители так и не дождались. На одной из люстр в финале лишь лениво повисел раздетый до трусов господин Матвиенко, символизируя «повышенную чувствительность ко всем посулам жизни».
Принимавшие участие в проекте танцовщики войдут в историю как первые исполнители первого балета на сюжет «Великого Гэтсби». И это, пожалуй, все, что можно сказать о них. Бегает по жизненному кругу прекрасный танцовщик Александр Сергеев (Ник Каррауэй). Анастасия Матвиенко в роли игривой Дэйзи Бьюкенен, капризно топала ножками, но допускала ерундовые технические ляпы в партерных обводках. Максим Зюзин (Том Бьюкенен) отнюдь не предстает «плечистым блондином» с «довольно надменными манерами». Нет в его образе и «тоскливой погони за безвозвратно утраченной остротой ощущений» - танцевальное решение предлагает лишь энергичную пощечину Мирт Уилсон (Дарья Павленко), которая вообще появляется лишь во втором действии, чтобы истерично махать руками и чинно-благородно сгинуть под колесами автомобиля. Наверное, самое интересное танцевальное решение получил Клиффорд Уилсон в партии малозаметного в романе мистера Вулфшима. Биржевой игрок в романе Фицджеральда в балете Дуайта Родена он предстает маленьким мефистофелем, пластическим олицетворением падающего и растущего курса, и его танцевальные котировки неизменно высоки и вызывают наиболее дружные аплодисменты.
На выходе из концертного зала зрители активно обменивались мнениями. «Ну вот этот, который в роли Леонардо ди Каприо, - он очень клево станцевал, и так страдал, так страдал!», - делились впечатлениями тинейджеры, насвистывая главную любовную тему господина Меладзе, прозвучавшую за два часа раз пять. «Дорогая, пойми, Гэтсби - человек незаурядный, с неукротимой жизненной энергией, растративший себя в погоне за ложными целями - богатством и ничтожной женщиной, он обладает редкостным даром надежды, который в итоге губит его», - читал небольшую литературоведческую лекцию господин средних лет, помогая спутнице надеть пальто. «Ах, как жаль, что в балете так сложно воплотить сцену убийства главного героя в бассейне, - это было очень эффектно!», - вздохнула филармоническая дама забальзаковского возраста, поправляя перед зеркалом изящную шляпку. Что и говорить, бассейна в «Октябрьском» очень не хватало!..