(no subject)
С развивающейся ситуацией с коронавирусом нам в октябре пришел полный запрет на командировки. Мне повезло подписать свою за два дня до этого, так что я благополучно уехал на первую платформу и отработал там более месяца. Командирование так и не разрешали, заболевших все больше, а работу делать надо, иначе у всего отдела на Новый год к столу будут три корочки хлеба. Командировку решили продлять и посылать меня дальше уже на другие объекты. Из 12 человек такими «счастливчиками-невозвращенцами» оказалось четверо.
Передохнул немного в Астрахани и должен был вылетать вертолетом 27 ноября в помощь своему коллеге для совместных исследований. Он уже немолодой, а оборудование, которое нужно подбить весит сто пятьдесят килограммов, даже мне тяжеловато.
Приезжаю в аэропорт и иду на обязательный медосмотр. Стоит там кресло, которое автоматически измеряет давление, количество алкоголя в крови, температуру. И тут оно показывает, что у меня 158\100 при пульсе 88. Аппарат меня до полета не допускает; достучаться до сердца медсестры не сумел. В этом году от инсульта на платформе умер человек, и гайки закрутили.
Решено послать меня первым кораблем в том направлении. Еще раз перед этим сдаю тест и со свежим гружусь на корабль. Время - пятница, 27 декабря, 20:00. Отходим от причала. Каюта, конечно, не восторг. Темнотища, иллюминаторов нет. Верхняя койка. Корабль турецкого производства - очень короткий, с минимальной осадкой, чтобы работать на мелководье. Качает его отчаянно еще на спокойной воде в канале, но я ж Рэмбо - потерплю. Проходит 8 часов, мы выходим в море и … попадаем в шторм. Ветрище вздымает такие волны, что корабль по ним прыгает как щепка и при этом его отчаянно раскачивает влево-вправо. Я лежу на верхней полке и с ужасом чувствую, как желудок в животе ходит на 30 см влево-вправо со всем содержимым. Свернулся в позу эмбриона, желудок поджал коленями, чтоб не бултыхался и первые двое суток только в туалет пробирался. На капитанском мостике мне говорят, что шторм продолжится еще двое суток - ни подойти, ни разгрузить корабль они не смогут. Лежу на своей шконке, открыл приложение «уровень» на телефоне - каждые 20 секунд корабль на 12-13 градусов наклоняется. Неприятно, господа.
В таких ситуациях, когда терпилки уже не держат, я говорю себе, что нет таких командировок, которые когда-нибудь бы не закончились. Обычно это помогает. Долежал. К пятому дню приходит матрос и говорит, что погода устаканилась - через час пересаживают меня на другой корабль. Новый квест.
Ветер, волны, брызги и минусовая температура сделали корабль похожим на глазированную креветку. И «Нарьян Мар» такой же. Суда швартуются, упираются друг в друга бортами. Подходит матрос и говорит мне перебираться на второй корабль. Ни трапа, ни веревки, ни спас. жилета, ни даже каски. Как? Прыгай, мужики поймают. Между бортами хлещет Каспий, разливаясь по палубе. Кроссовки мокрые, штаны тоже. Полтора метра расстояние. Поручни и палуба сверкают в свете прожекторов, покрытые льдом.
Перекрестился тремя перстами, потом двумя, помолился Шиве, Аллаху и, на всякий случай, друидам. Перебрался на колесо-отбойник, прыгнул. Поймали.
Вот уже четвертые сутки, как я добрался до платформы. Стоит она опорами на мелководье и абсолютно недвижима, а я иду по коридору, и меня водит из стороны в сторону по странной кривой. Вестибулярный аппарат приспособился к качке и старается компенсировать наклон, да только уже и не надо. Забавное ощущение, если б читать это где-то в литературном источнике.
Так вот, пока лежал на койке в море и светился бледно-зеленым, всё крутил в голове - В какой момент я свернул не туда в этой жизни? Когда не поехал в Москву?
Все окружающее накрывается медным тазом. Прекрасная красно-белая компания урезала мой оклад на 12,5%. Вкинул за два года 260 рублей в магистратуру. Пермяки, сволочи, сожрали наш филиал, скоро закроется. Что-то может останется, но будет ли мне там место - большой вопрос. Скоро будет поворот.