- Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как женился Дажьбог сын Перунович на младой Златогорушке Майе. - Ничего не скрою, что ведаю...
Как по полюшку Тарх проезживал, по лесам Оленем поскакивал, в небесах парил ясным Соколом. Видно было, где он на коня вскочил, да не видно, где в стремена вступил - только видно в небушке Сокола. Смотрит Сокол из поднебесья: в чистом поле наездница едет - Златогорушка Святогоровна. Шлем ее в облака упирается, златы косы огнем разливаются, едет в полюшке Златогорушка, а под нею конь будто лютый зверь, а сама-то спит крепко-накрепко. Тут слетел с поднебесья Тарх, на коня вскочил Кологриву и вскричал с коня зычным голосом: - Ай ты, Майюшка Златогорка! Спишь ты впрямь иль ты притворяешься? Не ко мне ли ты подбираешься? Поляница ж молчит - не ворохнется. Разгорелось тут сердце Тархово. Он схватил булатную палицу, вил он палицей поляницу. Поляница ж сидит - не ворохнется, и на Тарха она не оглянется. Ужаснулся Тарх и отъехал: - Видно, смелость во мне все по-старому, только силы во мне не по-прежнему! Видит Тарх - дуб встал в чистом полюшке. Наезжал на дуб Тарх Перунович, ударял булатною палицей - и расшиб сырой дув на щепочки. - Значит, силы во мне все по-старому. Видно, смелость во мне не по-прежнему! Вновь наехал на поляницу - и ударил ее в буйну голову. Поляница ж сидит - не ворохнется, и на Тарха она не оглянется, ужаснулся он и отъехал вновь. - Видно, смелость во мне все по-старому, только силы во мне не по-прежнему! И увидел скалу в чистом полюшке, и ударил булатной палицей - и развил на мелкие камешки. -Значит, силы во мне все по-старому. Видно, смелость во мне не по-прежнему! Вновь наехал на Златогорушку, бил ее булатною палицей - и отшив севе руку правую. На коне поляница сворохнулась и на Тарха Дажьбога оглядывалась. - Я то думала - мухи кусаются, оказалось то - добрый молодец! И схватила тут Златогорушка за златые кудри Дажьбога, подняла с конем Кологривой, опускала в хрустальный ларчик, а ларец ключом запирала. И поехала вновь ко Святым горам, и заснула вновь, и забылась, едет целый день вплоть до вечера, едет темну ночь до рассвета. А на третьи сутки могучий конь стал под ней брести-спотыкаться. И спросила его Златогорка: - Что же ты подо мной спотыкаешься? - Ты прости уж меня, хозяюшка! Третьи сутки иду я без отдыха и везу Златогорушку с Тархом да еще коня Кологриву. Тут опомнилась Златогорка, вынимала хрустальный ларчик, отпирала его золотым ключом, вынимала Тарха Перуныча: - Ах удалый ты, Тарх Перунович! Сделай ты великую заповедь и возьми-ка меня в замужество. Будешь жить тогда ты по-прежнему. Коль откажешься - знать, тебе не жить. На ладонь положу, а другой прижму - только мокренько между ладошками будет! - Ой ты, Майюшка Златогорка! Не страшны мне, Майя, слова твои. Ты сама мне, Майюшка, люба! Я согласен на заповедь вечную! Я приму с тобой золотой венец! Поезжали они да не в чисто поле, а поехали ко Святым горам. Их встречал Святогор вместе с Пленкою. Святогор Златогорушку спрашивал: -Ты кого привезла, дочь любимая? - Привезла я могучего витязя, удалого Тарха Перуновича. С Тархом мы решили венчаться. И сказал Святогорушка Родович: - Что ж, честным пирком, да за свадебку! И созвали на эту свадьбу всех Сварожичей-небожителей, всех богов со Святых и Рипейских гор. И на ту великую свадьбу, на почестей пир соезжались птица Матерь Сва со Сварогом, Сурья-Ра с большей Свароговной, Хорс с Зарей-Зареницей и Месяц, и Перун с Перуницей Дивой, Велес Суревич с Вилой Сидой, и Семаргл-Огнебог, Макошь-матушка, все небесные боги, духи. Повенчали Сварог с Ладой-матушкой Златогорушку со Дажьбогом. И на этой свадьбе Дажьбога пировало царство небесное, вместе с ним и вся поднебесная! И отныне все славят Майю и Дажьбога сына Перуна, вместе с ними и Святогора!
***
Эпоха Дажьбога - Льва - песнь В (Гамаюн. Заметка)
- Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как женился Дажьбог сын Перунович на младой Златогорушке Майе. - Ничего не скрою, что ведаю...