ШВЕЙЦАРІЯ. ПОЛИТИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО
Жизнь европейских народов. Т. 1
Водовозова Елизавета Николаевна
Дата: 1875
Иллюстратор: Васнецов Виктор Михайлович
Объём: XXII, 553 с., 25 л. ил.
Стр.: 527. ШВЕЙЦАРІЯ. Ледники
ШВЕЙЦАРІЯ.
ПОЛИТИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО
Дѣленіе Швейцаріи на кантоны- ихъ политическое значеніе.- Языкъ народа- Власть законодательная и исполнительная.- Кантонъ Ури: его правы, обычаи, преданія и политическое устройство.- Майское собраніе.
Вся Швейцарская республика раздѣляется на 22 совершенно отдѣльныхъ области, называемыхъ кантонами. Три изъ этихъ 22-хъ кантоновъ, а а именно: Базель, Аппенцель и Унтервальденъ, отчасти вслѣдствіе религіозныхъ распрей, отчасти по причинамъ политическим, а то и просто по причинѣ ссорь ихъ за лѣса и пастбища, раздѣлились каждый на два полукантона. Всѣ эти кантоны очень различны и по величинѣ, и по числу жителей, по ихъ зажиточности, даже по богатству природы и по самой почвѣ. Такъ Бернъ имѣетъ 506,500 жителей, а Ури всего 16 т.; Граубинденъ занимаешь болѣе 2,700 англійскихъ квадратныхъ миль (англійская миля составляете нашихъ полторы версты), а кантонъ Цугъ такихъ миль всего 91. Единстварелигіи тоже не существуете въ Щвейцаріи: восточные кантоны - католическіе, нѣкоторые западные и внутренніе - протестантскіе. Касательно языка тоже различіе. Въ нѣкоторыхъ кантонахъ говорятъ по нѣмецки, въ другихъ по французски, по итальянски, но романски (романскій языкъ, какъ и итальянскій произошелъ отъ латинскаго, тѣмъ не менѣе значительно отъ него отличается, на немъ больше всего говорятъ въ Граубинденѣ).По народной переписи 1860 г. изъ 2 1/2 милліоновъ жителей по нѣмецки говорятъ 1,825,000 челов., по французски 520,000 ч., по итальянски 142,500 ч.; по романски 46,000 ч.. Такимъ образомъ изъ 1,000 швейцарцевъ 721 говорить по нѣмецки, 205 по французски, 56 по итальянски и 18 по романски. Три языка: нѣмецкій, французскій и итальянскій признаны національными. Депутаты могутъ говорить и на одномъ языкѣ, такъ какъ въ засѣданіяхъ обыкновенно присутствуютъ переводчики. Кромѣ элементарныхъ школъ вездѣ изучаютъ два, a нерѣдко и три языка. Каждый швейцарецъ, лишь только онъ избавился отъ гнетущей нужды, старается выучить своего сына двумъ языкамъ. Въ газетахъ часто попадаются такія объявленія: «Образованное семейство въ кантонѣ Цюрихъ (Ааргау или Сенгаленъ и т. п.) желаетъ отдать мальчика 15-ти лѣтъ во французскую Швейцарію и принять въ обмѣнъ пансіонера или пансіонерку того же возраста.»
Не смотря на различіе вѣры и языка всѣ кантоны и полу-кантоны, чтобы защитить себя отъ вторженія внѣшнихъ враговъ, иногда отъ могущественныхъ сосѣдей, чтобы не дать возможности богатымъ и сильнымъ кантонамъ угнетать и подавлять менѣе сильные, наконецъ, чтобы охранять права и свободу и развивать общее благосостояніе, сплачиваются, соединяются между собой настоящимъ союзомъ и составляютъ вмѣстѣ швейцарскую конфедераций (союза). Слѣдовательно въ дѣлахъ общественныхъ всѣ кантоны вполнѣ подчиняются союзному правительству. Всѣ швейцарцы равны передъ закономъ. Отдѣльному кантону не предоставляется право вступать въ политически союзъ, или договоръ съ чужестранными государствами; только весь союзъ имѣетъ право объявлять войну и заключать трактаты. Союзъ чеканить монету, управляете желѣзными дорогами, телеграфами, почтой (почта ни подъ какимъ преддогомъ не имѣетъ права вскрывать писемъ). Союзъ допускаете полную свободу вѣроисповѣданія; что касается печати - та же свобода: каждый можетъ писать то, что ему вздумается. Не существуете также казни за политическія преступленія.
Союзное правительство имѣетъ въ своихъ рукахъ законодательную и исполнительную власть. Законодательную власть составляютъ двѣ палаты, или, какъ онѣ называются въ Швейцаріи, два совѣта: національный и совѣтъ штатовъ. Национальный совѣтъ (палата депутатовъ) состоите изъ депутатовъ, выбираемыхъ по одному на 20,000 жителей; кантоны, въ которыхъ менѣе 20,000 ж., все-таки пользуются правомъ послать отъ себя одного депутата. Но вѣдь кантоны очень различны по величинѣ: такъ въ Бернскомъ кантонѣ 506,500 жит., а въ Цугѣ 21,000; слѣдовательно Бернъ будете имѣть 25 своихъ представителей, т. е. депутатовъ, а кантонъ Цугъ всего одного депутата. Дѣла рѣшаются по большинству голосовъ. Бернскихъ представителей много; на собраніи они, пожалуй, всѣ дѣла и будутъ рѣшать такъ, какъ это болѣе выгодно для ихъ кантона, нисколько не думая о маленькихъ кантонахъ. Чтобы этого не могло случиться и учрежденъ еще совѣтъ штатовъ, который состоите изъ сорока четырехъ членовъ: по два депутата съ каждаго кантона. Окончательное рѣшеніе каждаго дѣла должно быть непремѣнно утверждено обоими совѣтами. Поэтому, если Бернскій кантонъ имѣетъ, напримѣръ, въ національномъ совѣтѣ 25 депутатовъ, a Цугскій одного, за то въ совѣтѣ штатовъ оба кантона и Цугскій, и Бернскій имѣютъ одинаковое число представителей. Слѣдовательно, если національный совѣтъ и постановитъ что нибудь обременительное для маленькаго кантона, то это рѣшеніе не можетъ сдѣлаться закономъ, если съ нимъ не согласится также и совѣтъ штатовъ, а тамъ уже, разумѣется, не допустятъ ничего вреднаго для маленькихъ кантоновъ, такъ какъ большіе и маленькіе имѣютъ въ немъ одинаковое число голосовъ.
И такъ федеральное (союзное) собранiе, состоящее изъ двухъ совѣтовъ, составляетъ въ Швейцаріи высшую законодательную власть. Депутаты этихъ совѣтовъ подаютъ голоса совершенно самостоятельно, т. е. они не спрашиваютъ согласія своихъ избирателей. Каждый совѣтъ выбираетъ своего президента и вицепрезидента, a вмѣстѣ они выбираютъ союзнаго президента, союзный совѣтъ, союзныхъ судей, посланниковъ и союзнаго главнокомандующаго. Депутаты обѣихъ палатъ избираются на три года и получаютъ содержаніе. Каждый швейцарецъ, достигнувъ двадцатилѣтнаго возраста, выбираетъ депутатовъ; право же быть депутатомъ принадлежитъ каждому швейцарцу, все равно пастухъ онъ, или богатый армальи. Только монахъ, пасторъ, кретинъ, калѣка, или бывшій подъ судомъ за какой нибудь важный проступокъ, не могутъ быть избраны депутатами. Совѣты собираются разъ въ годъ, но засѣданія продолжаются цѣлый мѣсяцъ. Чтобы наблюдать за исполненіемъ законовъ, постановленныхъ высшею законодательною властью федеральнаго собранія, палата изъ всѣхъ своихъ гражданъ выбираетъ на три года семь человѣкъ: это и есть власть исполнительная - федеральный совѣтъ. Власть исполнительная во всемъ подчинена власти законодательной. Однако въ случаѣ надобности федеральный совѣтъ можетъ собрать войско, но не болѣе двухъ тысячъ человѣкъ и не дольше какъ на три недѣли. Если же необходимость заставляетъ долѣе удержать войско, или увеличить его, исполнительная власть должна созвать собраніе, которое называется тогда чрезвычайнымъ союзнымъ собраніемъ. Во всѣхъ своихъ распоряжеяіяхъ исполнительная власть должна давать отчетъ союзному собранію (власти законодательной). Каждый кантонъ и полу-кантонъ составляетъ отдѣльную республику и въ собственныхъ дѣлахъ пользуется совершенно самостоятельными правами. Всѣ они безъ исключенія чисто демократическія, т. е. въ каждомъ кантонѣ высшая законодательная власть принадлежите народу. Но хотя во всѣхъ ихъ на первомъ планѣ признается воля народа, однако между ними существуетъ большое различіе: въ однихъ кантонахъ народъ заявляетъ свои желанія посредствомъ избранныхъ имъ депутатовъ, которые, какъ и законодательная власть федеральнаго союза, составляютъ два совѣта; въ другихъ же воля народа заявляетъ себя непосредственно, т. е. весь народъ есть законодатель и верховный правитель. Прежде, еще въ древнемъ мірѣ, сходка всѣхъ гражданъ и была законодательнымъ собраніемъ. Тамъ и понятія не имѣли о томъ, что отъ имени всего народа могутъ действовать нѣсколько десятковъ, или сотенъ депутатовъ. Такъ и у насъ въ древности во всей Россіи, а особенно долго въ Новгородѣ, всѣ дѣла рѣшались на сходкѣ всѣхъ гражданъ, которая называлась вѣчемъ. Только въ новомъ мірѣ появились громадныя государства изъ милліоновъ и даже десятковъ милліоновъ людей; поэтому собраніе всего народа на одной площади сдѣлалось физически невозможнымъ. Но что невозможно для большихъ государству то весьма удобопримѣнимо къ такимъ крошечнымъ республикамъ какъ напр. Ури съ 16 тысячами жителей. Чистая демократія (т. е. гдѣ сходка всѣхъ гражданъ республики есть законодательное собраніе) существуетъ въ кантонахъ: Ури, Гларусъ, обоихъ Уптерваяьденахъ и обоихъ Аппельцеляхъ; здѣсь, повторяемъ, законодательная власть въ рукахъ самого народа. Ури, оба полукантона Унтервальдена и Иннероденъ (полукантонъ Аішенцеля) населены пастухами-католиками, а Аусеррорденъ и Гларусъ имѣютъ преимущественно реформатское населеніе. Въ строго-католическахъ кантонахъ духовенство сильно вліяетъ на народъ, a слѣдовательно и на ихъ унравленіе. Въ такихъ кантонахъ духовенство даже на народныхъ собраніяхъ занимаете почетное мѣсто. Такъ какъ народное собраніе въ названныхъ кантонахъ имѣетъ одно и тоже значеніе, только съ нѣкоторыми видоизмѣненіями, то для примѣра возьмемъ хоть кантонъ Ури и посмотримъ, какъ идутъ тамъ дѣла такого рода. Но чтобы вполнѣ понять, какъ могла въ кантонѣ Ури такъ прочно утвердиться эта простая форма правленія, нужно познакомиться съ нравомъ и обычаями самихъ гражданъ: въ нихъ то и кроется обыкновенно причина, почему такая или другая форма правленія прививается въ странѣ. Въ кантонѣ Ури со всѣхъ сторонъ виднѣются огромныя горы съ высокими вершинами (напр. С. Готтардъ) и узкія долины. Это одинъ изъ самыхъ бѣдныхъ кантоновъ. Вы видите повсюду жалкія хижины и все хозяйство весьма многихъ владѣльцевъ этихъ жилищъ состоитъ только изъ нѣсколькихъ козъ. Ихъ обыкновенная пища: лѣтомъ - козлиное молоко и размазня; зимою - та же размазня, сыворотка и картофель. Нѣкоторые промышляютъ здѣсь стеклянной посудою, очень многіе зарабатываютъ свой хлѣбъ, взбираясь съ туристами на высокія вершины, показывая дикіе, разнообразные ландшафты своего кантона.
Но при всемъ этомъ жители кантона Ури смѣлый, мужественный народъ, они гордятся свободными законами своей страны и въ своихъ дѣтяхъ прежде всего развиваютъ страстную любовь къ родинѣ и самое глубокое уваженіе къ преданіямъ своей страны. Ихъ главный, любимый герой, которымъ гордятся всѣ швейцарцы безъ исключенія, но болѣе всего жители старыхъ кантоновъ Ури, Швица и Унтервальдена, въ существовали котораго не сомнѣваются самые образованные изъ нихъ, - это Вильгельмъ Телль. Здѣсь уже 10-ти лѣтній ребенокъ разсказываетъ своему младшему брату о злодѣѣ Гесслерѣ, какъ онъ угнеталъ родину, какъ безчеловѣчно выкололъ глаза престарѣлому и ни въ чемъ неповинному старику Мельхталю. Смѣлый, энергическій образъ Телля еше опредѣленнѣе. У этого человѣка каждый слабый и угнетенный можетъ найти себѣ защиту; онъ въ бурю перевозить сына несчастнаго старика, - Арнольда Мельхталя, котораго тоже преслѣдуетъ намѣстникъ. Всѣ обходятъ площадь, гдѣ на шестѣ виситъ шляпа, которой приказано кланяться. Телль проходить площадь и открыто отказывается исполнить приказъ. Тогда намѣстникъ заставляетъ его стрѣлять изъ лука въ яблоко, положенное на, голову его сына. «Если промахнешься, - твоя голова не уцѣлѣетъ», говорить онъ ему. Телль не промахнулся, но за то приготовилъ другую стрѣлу.
- «A зачѣмъ ты это сдѣлалъ?» спросилъ Гесслеръ Телля. «Что бы ни было, говори правду, я дарую тебѣ жизнь.» - Если бы я, отвѣчалъ Телль, случайно попалъ въ сына, я пронзилъ бы самого тебя этой стрѣлой». - «Хорошо... я сдержу свое слово и не отниму у тебя жизни, но за то упрячу тебя туда, гдѣ ты не увидишь свѣта», сказалъ ему Гесслеръ, велѣлъ тотчасъ связать его и затѣмъ повезъ съ собою въ лодкѣ по Фирвальштедтскому озеру. Вдругъ поднялась такая буря, что всѣ пришли въ отчаяніе. Гесслеръ, зная, что Телль искусный кормчій, приказалъ снять съ него оковы и, обѣщая совсѣмъ освободить его, просилъ править лодкой. Телль править рулемъ, а самъ зорко высматриваете, гдѣ лежитъ его лукъ. - «Дружнѣй гребите, братцы!» говорить онъ гребцамъ, «намъ бы только добраться до той высокой скалы, тогда мы спасены»... Но, когда лодка приближается къ скалѣ, Телль хватаетъ свое оружіе, дѣлаетъ отчаянный прыжокъ на выдающійся выступъ скалы, а самъ ногою отталкиваете лодку. Вскорѣ послѣ этого онъ прячется въ ущельѣ, не далеко отъ дороги, гдѣ долженъ проѣзжать Гесслеръ, и пронзаетъ его стрѣлой.
Эта вѣсть съ быстротою молніи пронеслась по всѣмъ хижинамъ швейцарцевъ, народъ зажегъ по горамъ костры и бросился разрушать темницы, освобождать несчастныхъ братьевъ.
Эти преданія перешли даже въ народныя пѣсни. Въ существованіи Телля никто не сомнѣвается уже потому, что каждый шагъ въ этихъ лѣсныхъ кантонахъ напоминаетъ о немъ и о событіяхъ, связанныхъ съ нимъ. Фирвальштедтское озеро, долина Грютли, въ которой глубокой ночью собрались пастухи старыхъ кантоновъ и поклялись добыть себѣ свободу;- обо всѣхъ этихъ мѣстностяхъ швейцарцы говорятъ, какъ о колыбели своей свободы и показываютъ ихъ иностранцу съ величайшею гордостью.
Недалеко отъ Грютли, но уже на другомъ берегу и въ другомъ кантонѣ, въ Швицѣ,- площадка Телля. Это мѣсто считается просто святымъ. Сюда, согласно преданію, выскочилъ изъ лодки Вильгельмъ Телль, и въ память этого событія здѣсь стоить часовня. Съ какимъ благоговѣніемъ снимаютъ передъ ней швейцарцы шапки и преклоняютъ колѣна, какъ горячо здѣсь молятся женщины! Что же до Альтдорфа, то тамъ ступить нельзя, не вспомнивъ Телля. Пивные, гостинницы, лавки, - все это носить имя Телля. Вотъ фонтанъ на томъ мѣстѣ, откуда герой стрѣлялъ въ знаменитое яблоко. Здѣсь стоялъ Вальтеръ, сынъ Телля, съ яблокомъ на головѣ, которое отецъ долженъ былъ пронзить своею стрѣлою. Тута площадка, гдѣ вязали Телля. На большой улицѣ стоить настоящій памятникъ этому народному герою- громадная статуя съ натянутымъ лукомъ.
Между тѣмъ теперь положительно доказано историками, что Вильгельмъ Телль личность чисто легендарная. Они доказываютъ, что даже самое сказаніе о стрѣльбѣ Телля сложилось не среди швейцарскаго народа, а заимствовано книжниками изъ датскихъ сказаній. - Тѣмъ не менѣе исторически вѣрно, что въ 1291 г. эти три кантона заключили между собою договоръ для взаимной защиты, а въ 1315 г., въ геройской битвѣ при Моргартенѣ, окончательно свергли владычество Австріи.
Не смотря на то, что сказаніе о Вильгельмѣ Теллѣ не подтверждается исторіею, оно имѣетъ воспитательное значеніе для швейцарской молодежи, возбуждая въ ней любовь къ родинѣ. Возвратимся однако къ Ури и познакомимся съ характерными постановленіями, которыя содержите въ себѣ конституція этого кантона.
«Швейцарскій кантонъ Ури есть державная республика, съ чисто демократическимъ правленіемъ. Власть лежитъ въ народѣ и непосредственно проявляется въ собраніяхъ большинствомъ голосовъ; въ этихъ собраніяхъ народъ самъ непосредственно издаетъ себѣ законы».
«Вѣроисповѣданіе кантона римско-католическое, но также свободно допускается и богослуженіе всѣхъ другихъ христіанскихъ религій. Всѣ граждане кантона имѣютъ равныя гражданскія права. Не существуетъ никакихъ привилегій, по мѣсту, происхожденію, титуламъ и личностямъ.»
«Жители и граждане кантона равны передъ закономъ.»
«Личная свобода всѣхъ жителей кантона обезпечена. Никто не можетъ быть арестованъ, или содержаться подъ арестомъ, кромѣ случаевъ, предписанныхъ и опредѣленныхъ закономъ. Высшая законодательная власть принадлежите собранію, которое собирается обыкновенно въ первое майское воскресенье».
Но такъ какъ майское собраніе бываетъ только разъ въ году, то на время своего отсутствія оно и передаетъ свою власть великому совѣту. Слѣдовательно великій совѣтъ та же законодательная власть, только она во всемъ подчинена майскому собранію. Онъ, т. е. великій Совѣтъ, можетъ издавать законы въ такихъ случаяхъ, когда этого никакъ нельзя отложить до майскаго собранія. Но эти законы только тогда получаютъ настоящую силу, когда они утверждены верховною законодательною властью, т. е. майскимъ собраніемъ. Великий совѣтъ состоитъ изъ 48 депутатовъ (по одному на триста человѣкъ), президента (ландамана) и вице-президента, избираемыхъ всѣмъ народомъ на майскомъ собраніи.
Кромѣ законодательной власти, тамъ есть и власть исполнительная и судебная. Исполнительную власть составляютъ шесть человѣкъ, избираемыхъ майскимъ собраніемъ, а именно: ландаманъ (президентъ), вице-ландаманъ (вицепрезиденте), знаменосецъ, воевода, казначей и директоръ публичныхъ работъ. Они обязаны наблюдать, чтобы всѣ исполняли законы, постановленные на майскомъ собраніи; должны управлять полиціей, администраціей, составлять смѣту всѣхъ приходовъ и расходовъ и представлять ее на утвержденіе великаго совѣта. Судебная власть въ кантонѣ Ури, какъ и во всей Швейцаріи, состоитъ изъ выборныхъ на срокъ судей, такъ что тамъ вовсе нѣтъ судебнаго сословія, которое мы встрѣчаемъ во всѣхъ странахъ, - слѣдовательно каждый можетъ сдѣлаться судьею. Хотя здѣсь не мало чиновниковъ и разныхъ присутственныхъ мѣстъ, но всетаки несравненпо меньше, чѣмъ въ другихъ европейскихъ городахъ. Здѣсь чиновники, какъ бы хорошо они ни исполняли своихъ обязанностей, какъ бы добросовѣстно ни служили, не могутъ долго занимать своихъ мѣстъ. Въ большинствѣ случаевъ, они выбираются на четыре года, другіе же служатъ только два года.
Содержаніе чиновниковъ самое ничтожное; главный изъ нихъ ландаманъ (президента) получаетъ не болѣе 400 франк, въ годъ. Другіе и совсѣмъ не получаютъ никакого жалованья, кромѣ ничтожной поденной платы. Поэтому, хотя служба тамъ и считается почестью, но такъ какъ она прибыли даетъ мало, а отнимаетъ у бѣднаго человѣка много времени, то очень многіе были бы весьма не прочь отъ нея отдѣлаться. Но въ Ури чиновникъ выбратъ на свою должность народомъ и онъ не имѣетъ права отъ нея отказываться. Тотъ, кто отказывается отъ должности, нарушаетъ законъ и долженъ или удалиться изъ кантона на то время, впродолженіи котораго онъ обязанъ быль бы служить, или заплатить сумму отъ 200 до 1.000 франк. Если онъ и отъ этого отказывается, то онъ лишается всѣхъ гражданскихъ правъ. Только 65-ти лѣтній старикъ можетъ быть легко уволенъ отъ всѣхъ должностей. Прежде на майскія собранія всѣ граждане являлись вооруженными; теперь это осталось только въ Аппенцелѣ. Въ этотъ день чиновники являются здѣсь въ черныхъ платьяхъ и съ саблею въ ножнахъ; всѣ остальные также вооружены саблями и пиками, хотя къ пастушеской одеждѣ больше всего шелъ бы мирный посохъ. Въ Гларусѣ около трибуны, на которой произносятъ рѣчи, устраиваютъ особыя мѣста для мальчиковъ, чтобы они уже съ дѣтства пріучались, какъ вести обществеяныя дѣла. Вотъ какъ происходятъ эти майскія собранія въ кантонѣ Ури. Въ Биргленѣ, въ Шехеиской долинѣ, гдѣ, по преданно, родился Телль и гдѣ въ память его возвышается часовня, простирается громадный лугъ, который уже издавна служить залой законодательнаго собранія гражданъ Ури.
Одинъ разъ въ годъ, въ первое воскресенье въ маѣ мѣсяцѣ, утромъ происходить богослуженіе въ Альтдорфѣ (главный городъ кантона Ури). Послѣ богослуженія, чиновники и всѣ остальные граждане кантона собираются передъ ратушею къ праздничному шествію. Каждый житель Ури, достигшій двадцати лѣтняго возраста, кромѣ мопаховъ и священиковъ, обязанъ идти на этотъ лугъ. Высшіе чиновники появляются въ черныхъ платьяхъ. Въ полдень начинается шествіе. Музыка и войско, съ знаменами въ рукахъ, идетъ впереди. За знаменами идутъ два гражданина, въ древне-швейцарскомъ костюмѣ, и несутъ буйволовые рога въ серебрянной оправѣ. За ними идутъ два чиновника и несутъ протоколы собраній, поземельную книгу и двѣ бархатныя сумки, изъ которыхъ одна - черная, другая - желтая: въ нихъ находятся печать и ключи архива.
Одинъ изъ чиновниковъ, одѣтый въ маптію стараго покроя, несетъ жезлъ, на верхушкѣ котораго - маленькое яблоко, пронзенное стрѣлой. Это напоминаете выстрѣлъ Телля. Другой несетъ судейскій мечь, украшенный черными и желтыми лептами. За ними идутъ остальные чиновники и нѣсколько скороходовъ, одѣтые въ народные цвѣта; за тѣмъ ѣдетъ экипажъ съ высшими чиновниками, сопровождаемый толпою народа.
Шествіе останавливается въ долинѣ; музыканты становятся на холмѣ и начинають играть мелодію изъ «Вильгельма Телля». Посреди зеленаго луга устроена платформа, на которую устанавливаютъ буйволовые рога; зеленую книгу, бархатныя сумки съ печатями и ключами и судейскій мечь кладутъ на столъ. Раздается звукъ трубы; члены правлеиія, духовныя лица и вообще всѣ, кто найдетъ себѣ мѣсто, садятся па скамейки деревяннаго амфитеатра. Замолкла труба и раздается голосъ ландамана, который всталъ на высокую скамейку. Народъ кругомъ мгновенно смолкаетъ и обнажаетъ головы. Ландаманъ открываете собраніе краткой рѣчыо, въ которой онъ приглагалетъ присутствующихъ помолиться. Тотчасъ всѣ въ одинъ голосъ произносятъ пять разъ сряду: Отче нашъ и Богородицу. Послѣ этого народъ даетъ клятву, что дружно будетъ стоять за общее дѣло. Затѣмъ ланда,манъ или какой нибудь другой представитель власти читаетъ списокъ вопросовъ, которые должны разсматриваться въ это собраніе. Обыкновенно дѣло идетъ о введеніи новаго налога, о взысканiи съ чиновника, или объ измѣненіи какого нибудь закона. Но главную роль въ этихъ собраніяхъ играютъ выборы ландамановъ и другихъ должностыхъ лицъ. «Кто желаетъ, чтобы предложеніе было принято, тотъ поднимай руку», громогласно взываетъ къ народу глашатай. Или «кто желаетъ, чтобъ предложеніе было отвергнуто, и все осталось бы по старому, тотъ подними руку». Каждый вопросъ повторяется по два раза и послѣ каждаго изъ нихъ изъ круга выходятъ по два человѣка, берутся за руки и поднимаютъ ихъ, на подобіе арки, чрезъ которую должны другъ за другомъ проходить всѣ члены, участвующіе въ подачѣ голоса; этимъ способомъ можетъ быть точно опредѣленъ число голосовъ, вотирующихъ за то, или другое мнѣніе. Когда покончено обсужденіе вопросовъ, ландаманъ, опершись на судейскій мечь, отдаетъ отчетъ, затѣмъ онъ кладетъ мечь на столъ, - слѣдовательно передаетъ свою должность въ руки народа, а самъ садится на скамейку, возлѣ старыхъ ландамановъ. Если онъ служитъ только одинъ годъ, то его обыкновенно выбираютъ и на слѣдующій. Тогда выбранный подходитъ къ столу и произноситъ клятву: «заботиться о благѣ и чести страны, отстранять вредъ, предупреждать безчестіе; судить безпристрастно, какъ бѣднаго, такъ и богатаго, какъ соотечественника, такъ и иностранца, какъ родственника, такъ и чужаго, при этомъ не брать ни съ кого ни подарка, ни денегъ, но дѣлать все по чести и безъ обмана. Исторія всѣхъ майскихъ собраній показываетъ, что въ нихъ народная воля касается самыхъ разнообразныхъ вопросовъ. Правда, на нихъ не рѣдко толкуютъ о вещахъ, которыя съ нашей точки зрѣнія могутъ показаться ничтожными, но тамъ онѣ имѣютъ большое значеніе. Такъ напр. нѣсколько лѣтъ сряду подымался вопросъ о правѣ молодежи танцовать въ нѣкоторые дни позже 9-ти ч. вечера. Мѣстное духовенство долго боролось противъ этого рѣшенія, пока наконецъ въ 1863 г., къ величайшелу удовольствію молодежи, вопросъ былъ рѣшенъ, какъ этого имъ давно хотѣлось, и танцы разрѣшены до полуночи. Но въ большiннствѣ случаевъ тутъ рѣшаются дѣла, въ пользѣ и въ важности которыхъ для страны никто не можетъ сомнѣваться. Для этого бросимъ взглядъ на меморіалъ (перечень вопросовъ) за 1864 г. въ кантонѣ Гларусѣ. Кстати замѣтимъ, что по этимъ меморіаламъ, приготовляемымъ кантональнымъ совѣтомъ и которые онъ раздаетъ задолго до собранія, граждане могутъ серьёзно обдумать и потолковать между собою о всѣхъ вопросахъ, которые будутъ подымать на собраніи. Въ. 1864 г. меморіалъ состоялъ изъ 28 пунктовъ, касающихся почти всѣхъ разнообразныхъ предметовъ, которые подлежатъ вѣденію самодержавнаго народа, а именно: приходилось постановлять рѣшенія о поземельной подати; о залогѣ желѣзной дороги кантона; о призрѣніи бѣдныхъ; о продажѣ общинныхъ имуществъ и т. п. Но важнѣе всего былъ вопросъ о сокращеніи рабочихъ часовъ и о просмотрѣ и измѣненіи нынѣшней конституціи. Посмотримъ, какъ отнеслись къ этимъ вопросамъ на майскомъ собраніи граждане Гларуса. «Ландаманъ читалъ одинъ за другимъ пунктъ меморіала, прибавляя къ каждому нѣсколько объяснительныхъ словъ, и этимъ открывалъ пренія по отдѣльнымъ вопросамъ. Собраніе оказалось удивительно знакомымъ со всѣми пунктами меморіала. Смотря по важности предмета, пренія были болѣе, или менѣе продолжительны. Иныя предложенія были приняты безъ всякаго возраженія. Но, при большинствѣ провозглашаемыхъ ландаманомъ пунктовъ, ораторы являлись за или противъ предложенія и, стоя на ораторской трибунѣ, или просто съ своихъ мѣстъ, развивали свои мнѣнія коротко и ясно. Говорили люди высокообразованные, крестьяне, люди, принадлежащее ко всѣмъ общественнымъ классамъ. Слушатели съ неутомимымъ вниманіемъ слѣдили за каждымъ словомъ ораторовъ. Отъ времени до времени слышалось: «хорошо сказано!» «онъ правъ!» - «этого мы не хотимъ». Когда же слушатели слишкомъ оживлялись, ландаманъ взывалъ къ спокойствію, или ликторъ ходилъ по рядамъ, съ приподнятыми вверхъ руками и приговаривая: «тише, господа земскіе люди, тише, вѣдь ужъ не долго. Ужъ его то вамъ стоитъ слушать, право. Лучше его вамъ никто не скажетъ». Затѣмъ поднялся городской голова Гларуса и сказалъ прекрасную рѣчь, въ которой онъ доказывалъ какъ необходимо уменьшить для рабочихъ, какъ для мужчинъ такъ и для женщинъ, число рабочихъ часовъ. Предложеніе было принято съ радостью, но рѣшеніе собранія въ пользу его было ускорено вслѣдствіе сильнаго дождя. Аппенцельцы на своихъ собраніяхъ не обращаютъ ни малѣйшаго вниманія на погоду и, какой бы ни лилъ проливень, они невозмутимо продолжаютъ разсуждать подъ открытымъ небомъ о самыхъ важныхъ государственныхъ дѣлахъ. Граждане Кантона Гларусъ далеко не отличаются въ этомъ отношеніи такою стойкостью. Такъ было и въ этомъ случаѣ: оратору сталъ возражать фабрикантъ, но въ эту самую минуту дождь сильно сталъ накрапывать и пренія были прерваны криками: «вотировать!» Послѣ поспѣшнаго вотированія вопроса большинство голосовъ осталось за предложеніе городскаго головы.
Нужно однако замѣтить, что эти либеральные законы и конституція страны остаются иногда мертвою буквою передъ какимъ нибудь средневѣковымъ, отжившимъ обычаемъ и чаще всего передъ грубымъ, первобытнымъ взглядомъ народа на тотъ, или другой предметъ. Населеніе кантоновъ, гдѣ народъ непосредственно выражаетъ свою волю, считаетъ себя свободнѣе другихъ швейцарцевъ и въ большинствѣ случаевъ это совершенно справедливо. Нерѣдко случается однако, что и эти чистыя демократіи переходятъ въ аристократію. Болѣе зажиточныя семейства обыкновенно въ теченіи долгаго времени занимаютъ высшія должности; отъ нихъ всегда зависитъ множество людей, и слѣдовательно онѣ очень часто имѣютъ огромное вліяніе на рѣшеніе тѣхъ или другихъ вопросовъ. Судопроизводство въ Ури имѣетъ очень много дурныхъ сторонъ. Многіе уголовные законы чрезвычайно кратки и не достаточно опредѣленны, такъ что во многихъ случаяхъ судьѣ предоставляется дѣйствовать по своему усмотрѣнію. Судьею же тамъ можетъ быть каждый, слѣдовательно и человѣкъ, не получившій никакого юридическаго образованія. Да наконецъ законы дозволяютъ наносить допрашиваемому лицу, въ случаѣ его запирательства, до десяти налочныхъ ударовъ и давать скудную пищу до трехъ разъ въ недѣлю. Если окажется нужнымъ, сказано въ законѣ, можно и увеличить норму наказания. Но когда можетъ оказаться нужнымъ увеличить наказаніе, до какого предѣла можетъ доходить оно- ничего этого не объяснено въ законахъ, слѣдовательно въ судебной практикѣ допускается полнѣйшій произволъ. (Въ одномъ изъ полукантоновъ Унтервальдена высшій размѣръ тѣлеснаго наказанія 50 ударовъ розгами). Очень часто въ числѣ другихъ карательныхъ мѣръ судьи предписываютъ преступнику стоять у позорнаго столба, быть высѣченнымъ публично розгами. Нельзя однако упрекать въ этомъ жителей небольшихъ кантоновъ, по преимуществу состоящихъ изъ пастуховъ, особенно въ виду того, что въ Англіи, этой образованной странѣ, еще до сихъ поръ существуютъ тѣлесныя наказанія въ самой грубой формѣ, гдѣ, послѣ 25-ти ударовъ девяти-хвостовыми кошками (плетьми), поднимаютъ здороваго человѣка еле дышащимъ.