Франция, народное образование
Жизнь европейских народов. Т. 1
Водовозова Елизавета Николаевна
Издатель: Санкт-Петербург
Дата: 1875
Иллюстратор: Васнецов Виктор Михайлович
Объём: XXII, 553 с., 25 л. ил.
Стр.: 479. Прошлое и настоящее Французскихъ народныхъ школъ.
Прошлое и настоящее Французскихъ народныхъ школъ. - Парижскія школы. - Воспитаніе въ средне-учебныхь заведеиіяхъ. - Конкурсы и ихъ значеніе для воспиташшковъ и для начальства.- Высшія учебныя заведенія. Народное образовапіе во Франціи всегда было однимъ изъ ея самыхъ больныхъ мѣстъ. Продолжительное царствованіе Наполеона III, поддерживаемое общею подачею голосовъ, страшныя бѣдствія, которыя принесла съ собою франко-прусская война, - всему виною невѣжество французскаго народа. Трудно представить себѣ, что въ этомъ первостепенномъ государствѣ, давшемъ міру столько блестящихъ именъ по всѣмъ отраслямъ знанія и литературы, съ либеральными формами правленія, въ государствѣ, сдѣлавшемъ столько революцій, изъ которыхъ каждая выдвигала впередъ и ставила міру столько жгучихъ вопросовъ, - такая плохая организація школьнаго дѣла, такое страшное невѣжество народа, и жалкое, унизительное положеніе учителя, «Вы имѣете suffrage universel, а ваши избиратели не умѣютъ читать», сказалъ одинъ прусскій полковникъ въ послѣднюю войну французу и имѣлъ на это полное основаніе.
До 1815 года ни одно французское правительство не заботилось о народномъ образованіи. Во время Наполеона 1-го число школь было увеличено, но это было сдѣлано не изъ искренняго желанія помочь народу, а изъ политическихъ видовъ.
Во время реставраціи не болѣе заботились о судьбѣ школъ, но за то въ это время сдѣлано было множество распоряженій о еще большемъ ихъ подчиненіи. Къ прежнему подчиненію преподавателя префектамъ, подпрефектамъ и мэрамъ присоединилась еще зависимость ихъ отъ священника и многихъ другихъ личностей. Къ тому же желающій получить должность учителя долженъ быль представить цѣлый рядъ оффиціальныхъ бумагъ, которыя бы свидѣтельствовали, что онъ имѣетъ право искать учительскаго мѣста. Мало того, ему офиціально предписывалось очень многое искажать въ своемъ преподаваніи. Учителя должны были говорить ученикамъ, что Людовикъ XVI умеръ мирно въ своемъ дворцѣ, что Наполеонъ былъ только «повѣренный Бурбоновъ», и всю исторію въ этомъ родѣ. Всѣ эти обстоятельства, наконецъ совершенный недостатокъ средствъ для школы и жалкое вознагражденіе, получаемое учителями, заставляли искать учительскихъ мѣстъ только тѣхъ людей, которые никуда больше не могли себя пристроить. Такое положение дѣлъ не безпокоило правительства, напротивъ оно само старалось уменьшать число свѣтскихъ учителей. Всѣ его симпатіи лежали къ учителямъ изъ духовнаго званія и оно употребляло всѣ мѣры, чтобы мало по малу все образованіе перешло въ руки духовныхъ братствъ. Къ этому побуждали его и экономические разсчеты. Подъ вліяніемъ іезуитовъ множество лицъ распространяло мысль, что духовенство будетъ обучать юношество не изъ корыстолюбія, а станетъ смотрѣть на это, какъ на богоугодное дѣло. Но народъ ненавидѣлъ іезуитовъ и недовѣрчиво относился къ ихъ обученію. Вотъ что писалъ въ 1830 году Гернонъ-Ранвиль, послѣдній изъ министровъ народнаго просвѣщенія временъ Реставраціи: «школъ почти нѣтъ, существующія разваливаются; бѣдные родители тщетно просятъ о выдачѣ книгъ; учителя прозябаютъ въ нищетѣ, среди самыхъ тяжкихъ лишеній, такова печальная картина народнаго образованія, картина слишкомъ долго существующая». Около этого времени назначено было до 500 инспекторовъ для осмотра школъ. Ихъ отчеты дополняютъ яркую картину бѣдственнаго положенія народнаго образованія. Въ одномъ округѣ одна школа на 20 или 25 общинъ. Въ зданіяхъ, гдѣ помѣщаются школы, безпорядокъ, дурной воздухъ, отвратительное неряшество. Часто школа не имѣетъ особаго зданія и помѣщается въ кабакѣ, въ танцевальной залѣ, въ трактирѣ, въ конюшнѣ, въ погребѣ. Иногда ее переводятъ туда, куда можно пробраться лишь ползкомъ, въ комнату, гдѣ можно задохнуться, въ овинъ, гдѣ дѣти мерзнуть. Если отъ плохаго школьнаго помѣщенія происходилъ страшнѣйшій вредъ для физическаго развитія дитяти, то преподаваніе вевѣжественныхъ, безнравственныхъ учителей еще больше вредило его умственному и нравственному развитію. Большею частію учителями были горбатые, кривые, косые - несчастные люди, которые вслѣдствіе физическихъ недостатковъ не могли добывать себѣ пропитаніе; отчасти это были спившіеся сапожники, портные, мастеровые. Обыкновенно они не только не знали больше своихъ учениковъ, но очень часто не умѣли даже ни читать, ни писать. Нерѣдко они внушали своимъ воспитанникамъ то, за что сажаютъ въ тюрьмы и отсылаютъ на галеры. Любопытно, что этотъ сбродъ, не смотря на трудность добыть множество офиціальныхъ рекомендацій и документовъ, умѣлъ запастись всѣмъ нужнымъ для учительскихъ должностей у мѣстнаго духовенства й у властей. Такъ, развѣ съ небольшими улучшеніями, дѣло шло до царствованія Наполеопа III. Въ 40 -хъ годахъ, правда, началось замѣтное движеніе въ обществѣ въ пользу народнаго образованія. Множество людей открывали воскресныя школы и вечерніе классы, но такъ какъ зло уже пустило глубокіе корни и эти ревнители просвѣщенія нерѣдко усердствовали изъ моды, то школьное дѣло очень мало подвинулось впередъ. Тѣмъ не менѣе матеріальное состояніе учителя было улучшено: послѣ пятилѣтней службы онъ получалъ отъ 600 до 800 франковъ, учительницы отъ 400 до 500 франковъ. Средній окладъ содержанія 1863 года равнялся 798-ми франкамъ и учителя по большей части пользовались при этомъ квартирой; но и такое жалованье, конечно, крайне недостаточно. При этомъ положеніе ихъ совершенно зависимое и шаткое: они подчинены инспекторамъ, надзирающимъ за элементарнымъ образованіемъ, префекту, подпрефекту, мэру, должны быть всегда въ ладу со священникомъ. Во время второй имперіи до франко-прусской войны, учителя, какъ и во время Наполеона I, служили политическимъ цѣлямъ. Не усердіе къ преподаванію требовалось отъ нихъ, а усердная помощь правительству въ выборахъ. Ихъ десятками выгоняли съ должностей и высылали даже на житье въ другія мѣстности, когда не былъ выбранъ правительственный кандидатъ. Одному изъ учителей былъ отданъ приказъ поддерживать правительственнаго кандидата и не входить ни въ какія сношенія съ кандидатомъ оппозиціи; учитель такъ испугался, что нѣсколько дней не выходилъ изъ своего дома. Въ день выбора онъ подалъ голосъ за правительственнаго кандидата, но его все-таки выслали изъ общины за недостатокъ рвенія».
Не смотря на жалкое положеніе народнаго учителя, у него являются конкурентами учителя изъ членовъ конгрегацій, «увеличивающее свои бюджеты при помощи разныхъ хитростей на счетъ сельскихъ жителей.»
Большая часть расходовъ по элементарному образованію уплачивается общинами, затѣмъ гораздо меньшая - департаментами, школьными взносами и наконецъ правительствомъ. Помощь правительства въ этомъ дѣлѣ въ 1868 году простиралась до 4 милліоновъ 200 тысячъ франковъ, а въ 1869 году она возвысилась почти до 9 1/2 милліоновъ. Если сложить все, что расходуется во Франціи на народное образованіе и затѣмъ разложить эту сумму по числу жителей, то выйдетъ, что каждый человѣкъ получаетъ не болѣе одного франка въ годъ на свое образованіе. На эти деньги разумѣется нельзя не только дать образованіе, но и чему нибудь обучить. Нѣкоторые штаты Сѣверной Америки издерживаютъ на образованіе каждаго человѣка по 15 франковъ. Въ Даніи и въ нѣкоторыхъ швейцарскихъ кантонахъ на каждаго жителя приходится по 5-ти франковъ. «Даже въ Канадѣ расходъ этотъ достигаете 4-хъ франковъ 50 сантимовъ, несмотря на рѣдкость капитала и неблагопріятныя климатическія условія. A Франція, съ богатой почвой, съ прекраснымъ климатомъ, съ громадными капиталами, съ бюджетомъ въ два милліарда, не въ состояніи платить того, что платитъ ея бывшая колонія.»
Теперь, послѣ опустошительной войны съ нѣмцами, послѣ уплаты имъ разорительной контрибуции, Франція по всей вѣроятности и не можетъ затрачивать много на народное образованіе; но и прежде войны, въ то время, когда правительство страны бросало милліарды на новые бульвары, улицы, зданія, когда оно сразу отпускало по нѣсколько мнлліоновъ ддя того только, чтобы сломать новый мостъ, прекрасно и изящно выстроенный и ввести его въ линію улицы, когда оно ежегодно затрачивало болѣе 1 1/2 милліона франковъ на парижскіе театры, въ то же время это самое правительство на элементарное образованіе отпускало не болѣе 9 1/2 милліоновъ.
Такая незначительная затрата и вышеуказанное жалкое ноложеніе учителя даютъ слѣдущіе печальные результаты: въ 1862 году одна треть всѣхъ рекрутовъ была совершенно безграмотна На 100 мужчинъ, сочетавшихся бракомъ, 28 не умѣли подписать своего имени, на 100 женщинъ - 43 не умѣли ни читать, ни писать. Если прибавить къ этому, что въ рабочихъ классахъ весьма многіе затрудняются подписать свое имя, можно заключить, что почти половина населенія безграмотна или столь плохо обучена, что грамотность не имѣетъ для нея никакого значенія. Въ нѣкоторыхъ департаментахъ невѣжество женщинъ почти такое же поголовное, какъ въ Испаніи и въ южной Италіи. Такъ въ Арріежу только 14 на 100 могли подписать брачный договоръ; въ Верхнихъ Пиринеяхъ- 17; въ Верхней Віеннѣ- 19. Первоначальныя школы въ Парижѣ составляютъ въ этомъ отпошеніи счастливое исключеніе. Онѣ содержатся на городской счетъ; отъ казны городъ не беретъ никакого пособія, а самъ тратитъ на этотъ предметъ до 30 милліоновъ франковъ. Обученіе вездѣ безплатное, кромѣ того ученикамъ даются даромъ всѣ пособія. Учителями въ этихъ школахъ являются личности, уже болѣе знающіе. И это понятно: здѣсь талантливые люди могутъ найти хорошія книги, составить кружокъ пріятелей изъ людей занимающихся и серьезныхъ. Къ тому же здѣсь они получаютъ и больше жалованья. Преподаваніе въ парижскихъ школахъ не останавливается на одной грамотности. Кромѣ чтенія и письма въ кругъ преподаванія входятъ главныя понятія о природѣ, исторія, географія, арифметика. Благодаря всему этому педагогическое дѣло здѣсь идетъ гораздо лучше, чѣмъ въ провинціяхъ, и на послѣдаей всемірной выставкѣ въ Вѣнѣ Парижъ получилъ почетный дипломъ за первоначальное обученіе. Въ 1871 году Парижъ имѣлъ 341 учебное заведевіе (établissements scolaires élémentaires), въ томъ числѣ: 94 пріюта (salles d'asile, изъ нихъ 65 свѣтскихъ и 29 духовныхъ, congréganistes); 123 школы для мальчиковъ (изъ нихъ 69 свѣтскихъ и 54 духовныхъ) и 124 женскихъ* (65 свѣтскихъ и 59 духовныхъ).
Тоже самое приходится сказать о средне-учебныхъ заведеніяхъ (enseignement secondaire): обученіе и воспитаніе въ нихъ также печально, какъ и въ народныхъ школахъ. Среднее образованіе дается, какъ и начальное, въ публичныхъ и вольныхъ или частныхъ учебныхъ заведеніяхъ. Публичныя учебныя заведенія: лицеи (Lycées) и общинные коллежи (collèges communaux). Во Франціи до 80 лицеевъ. Воспитаніе въ нихъ продолжается 10 ть лѣтъ: годъ въ начальномъ классѣ (élémentaire), два въ приготовительномъ (classe préparatoire élémentaire или cours d'enseignement primaire), три въ грамматическомъ и четыре въ высшемъ, гдѣ изучаютъ словесность (les lettres) и науки физико-математическія (sciences). Собственно обязательный лицейскій курсъ обнимаетъ два послѣдніе разряда: грамматическій и высшій, слѣдовательно длится 7 лѣтъ. Лицеи- заведенія закрытая, и внутренняя дисциплина ихъ съ одной стороны напоминаетъ монастырь, съ другой казарму. Все преподаваніе основано здѣсь на чисто механическомъ зазубриваньи и молодые люди выходятъ изъ этихъ заведеній крайне невѣжественными. Этому не мало способствуетъ казарменная жизнь въ этихъ закрытыхъ заведеніяхъ. Воспитаннику совсѣмъ не даютъ работать самостоятельно. Въ классѣ преподаватель диктуетъ урокъ и правила и заставляетъ ихъ учить при себѣ, внѣ класса онъ тоже самое учитъ подъ руководствомъ репетитора и такимъ образомъ никогда не работаетъ одинъ. Въ 9 часовъ вечера двери и ворота лицея запираются на замокъ и никто не можетъ выйти, ни войти туда, безъ разрѣшенія начальства. Отправляясь въ отпускъ и то только къ роднымъ, учащіеся должны имѣть провожатаго. Письма родителей къ сыновьямъ и обратно идутъ черезъ руки начальства. День распредѣленъ по часамъ и получасамъ съ математическою точностью.
Весьма пагубное вліяніе имѣютъ также «общіе конкурсы» (concours général). Каждый годъ различные парижскіе лицеи и частные пансіоны посылаютъ лучшихъ учениковъ въ Сорбонну. Тамъ они пишутъ сочиненія и за лучшія изъ нихъ раздаютъ награды на торжественномъ актѣ, который, обыкновенно начинается латинской рѣчью, сочиненною профессоромъ реторики. То учебное заведеніе, на долю котораго выпало больше наградъ на конкурсѣ, съ слѣдующаго же года пріобрѣтаетъ больше воспитанниковъ. Поэтому конкурсы развиваютъ духъ соревнованія и честолюбія въ ученикахъ и еще гораздо больше въ начальникахъ заведеній: для однихъ изъ нихъ конкурсъ - надежда на славу, для другихъ - денежный вопросъ. Это не было бы еще особенно дурно, если бы для достиженія этихъ наградъ не пренебрегали всею массою учениковъ, занимаясь исключительно тѣми, которые подаютъ надежду бить увѣнчанными рукою самаго министра, при звукахъ музыки, въ большой залѣ Сорбонны. Въ классѣ, состоящемъ обыкновенно изъ 50 учениковъ, преподаватель внимательно занимается только съ семью или восемью, которые имѣютъ шансы одержать побѣду на торжественныхъ состязаніяхъ. «Идти на конкурсъ», - эту фразу вы постоянно слышите изъ устъ педагоговъ средне-учебныхъ заведеній. Вся масса учениковъ, которые не подаютъ лестныхъ надеждъ, проводитъ время, какъ ей заблагоразсудится, лишь бы она строго исполняла всѣ предписанія заведенія: въ назначенный часъ и минуту была въ залѣ, въ корридорѣ, въ классѣ, въ постели. Большая часть изъ нихъ обыкновенно занята чтеніемъ самыхъ пошлыхъ романовъ.
Для начальниковъ частныхъ пансіоновъ полученіе наградъ на конкурсахъ еще важнѣе и они еще болѣе, чѣмъ въ лицеяхъ, все приносятъ этому въ жертву. Для этой цѣли они по окончаніи конкурса печатаютъ статьи въ газетахъ, въ которыхъ перечисляютъ всѣ побѣды, одержанныя ихъ воспитанниками Мало того, многіе изъ нихъ путешествуютъ даже по провинціямъ и набираютъ тамъ воспитанниковъ, которые показались имъ способными, но родители которыхъ не на столько богаты, чтобы платить за ихъ воспитаніе. Этихъ воспитанниковъ пранимаютъ, обучаютъ даромъ, а они потомъ отплачиваютъ наградами на конкурсахъ. Трудно представить себѣ, какую тяжелую жизнь ведутъ здѣсь эти юноши, получающіе даровое воспитаніе. За каждую прогулку, за каждое развлечете въ свободное для всѣхъ время ихъ упрекаютъ благодѣяніемъ, которое имъ оказываетъ заведеніе. Однажды одинъ изъ этихъ несчастныхъ сталъ сильно проситься на ираздникъ домой: «Какъ! конкурсъ приближается, а вы не учитесь: вы не умѣете цѣнить всѣхъ жертвъ, который приноситъ для васъ заведеніе». За то есть люди, которые умѣютъ пользоваться честолюбіемъ и жадностью этихъ начальниковъ. Одна небогатая, но ловкая женщина помѣстила въ такое заведеніе своего сына. Ребенокъ уже въ первые годы получилъ три награды на конкурсѣ. Тогда мать стала говорить директору, что ей необходимо перевести его въ другое заведеніе и такъ отлично разыграла свою роль, что директоръ согласился платить ей въ годъ по 1200 франковъ, лишь бы она не брала отъ него своего сына. Когда для юношей, обращавшихъ на себя мало вниманія своихъ преподавателей, наступаетъ пора покончить занятія, они выучиваютъ наизустъ руководство для экзамена на степень баккалавра. Подобный экзаменъ выдержать не трудно, благодаря жалкой программа: нѣсколько латинскихъ и греческихъ отрывковъ наизустъ, нѣсколько французскихъ авторовъ, а именно: Корнеля, Буало, Расина, Лафонтена и Мольера, нѣсколько отрывковъ изъ философіи, исторіи и географіи, кое-что изъ математики. Трудно себѣ представить, какой вздоръ говорятъ молодые люди, когда экзаменатору вздумается остановить кого нибудь изъ нихъ и испытать, имѣетъ ли какое нибудь понятіе экзаменующійся о томъ, что онъ отвѣчаетъ. Ко всему сказанному необходимо прибавить, что во всѣхъ этихъ заведеніяхъ совершенно пренебрегаютъ новыми языками и изучаютъ древніе чисто схоластически.
Университетъ имѣетъ во Франціи совсѣмъ другое значеніе, чѣмъ у насъ или въ Германіи. У насъ и у нѣмцевъ университетъ есть высшее учебное и образовательное заведеніе, рѣзко отдѣленное отъ среднихъ и низшихъ и состоящее изъ нѣсколькихъ факультетовъ. Во Франціи университетъ есть совокупность всѣхъ учебныхъ заведеній, соединенныхъ въ одну систему, подвѣдомственныхъ одному управленію. Всѣ заведенія, входящія въ составъ университета, раздѣлены на три степени: на начальныя учебныя заведенія, на среднія и на высшія.
Высшія учебныя заведенія, принадлежащія къ составу французскаго университета: факультеты и высшія фармацевтическія школы. Во всѣхъ высшихъ учебныхъ заведеніяхъ преподаваніе публичное. Каждый можетъ, не спрашивая ни у кого позволенія, слушать лекціи, какія хочетъ и сколько ему угодно. Честолюбіе и желаніе выказать себя, которымъ особенно отличаются французов профессора, заставляетъ ихъ избирать самыя неподходящія для науки средства, чтобы занять эту разнохарактерную толпу, изъ которой часто половина является въ первый разъ. Вотъ и пускаются въ ходъ анекдоты, подходящее къ направленію и интересамъ минуты, громкія, красивыя фразы и общія мѣста. Замѣчено, что въ аудиторіи тѣмъ больше публики, чѣмъ хуже стоить погода, - тогда множества народа забѣгаетъ сюда укрыться отъ дождя и вѣтра. Факультетовъ во Франціи 51: 16 физико-математическихъ (des sciences), столько же словесныхъ (des lettres), 9 юридическихъ (de droit), 7 богословскихъ (de théologie) и наконецъ 3 медицинскихъ. Французскіе факультеты не соединены вмѣстѣ, какъ у насъ, а составляютъ каждый совершенно отдѣльное отъ прочихъ учебное заведеніе. Хотя въ Сорбоннѣ и три факультета, но ихъ связь состоитъ только въ томъ, что они помѣщаются въ одномъ зданіи. Высшее образованіе идетъ не лучше средняго. Тутъ прежде всего чувствуется страшный недостатокъ въ талантливыхъ профессорахъ, въ пособіяхъ и денежныхъ средствахъ. Поговоримъ прежде о пособіяхъ. Въ библіотекѣ знаменитой Collège de France болѣе 40 тысячъ томовъ, но вы ничего въ ней не найдете: мѣста для нея отведено такъ мало, что библіотекаря съ трудомъ протискиваются въ проходахъ, книги сложены въ кучу за дверями, на чердакахъ, на окнахъ и т. п. Химическая лабораторія такь мала, что всѣ студенты рѣшительно не могутъ присутствовать при опытахъ. Для хирургическихъ инструментовъ тоже нѣтъ мѣста и поэтому большая часть ихъ спрятана въ различныхъ ящикахъ. Практическое изученіе медицины имѣетъ здѣсь еще болѣе жалкій видъ; всюду страшная тѣснота и грязь. Въ анатомическомъ театрѣ трупы распространяюсь убійственную атмосферу, отравляющую весь кварталъ и вдыхаемую больными, лежащими въ сосѣднемъ госпиталѣ. Нѣсколько профессоровъ имѣютъ тамъ свои физіологическія лабораторіи, и можно себѣ представить, каково имъ тамъ заниматься.
Музей естественной исторіи находится еще въ болѣе плачевномъ положеніи: нѣкоторыя отдѣленія его такъ сыры, что плесень сплошь покрываетъ чучелы животныхъ, хранящіяся въ нихъ, и единственное средство ихъ поддерживать-вытирать каждый день губками. Въ другихъ комнатахъ течетъ во время сильнаго дождя, и вода капаетъ черезъ потолокъ по стѣнамъ. Въ отдѣленіи пресмыкающихся змѣи быстро умираютъ отъ крупа единственно отъ сырости. Въ отдѣленіи, гдѣ помѣщены гербаріумы, нѣтъ никакой описи, никакого каталога.