Бретань. Часть 2
( Продолжение)
Всѣ предметы въ жилищѣ бретонца разставлены въ крайнемъ безпорядкѣ, и все тутъ нечисто и неряшливо: на полу и на стѣнахъ грязь, печь дымитъ; ребенокъ, гдѣ нибудь въ углу, ѣстъ свою кашку руками и при этомъ вашимъ глазамъ представляется всегда такая картина: кошка, запустивъ свою морду въ кострюльку, локаетъ кашку, куда ребенокъ безпрестанпо опускаете свои пальчики; между ними боровъ просовываетъ свою голову, поталкиваетъ то ребенка, то кошку, стараясь поближе пролѣзть къ кострюлѣ. Мать иногда и пустить въ животное камнемъ или полѣномъ; если это не дѣйствуетъ, бретонка продолжаетъ дѣлать свое дѣло, а если подчасъ крикъ ребенка и ссора трехъ существъ, дѣлящихъ между собою пищу, выведутъ ее изъ терпѣнія, она выгонитъ свинью, но ни въ какомъ случаѣ не вымоетъ дѣтской кострюльки. Да и посуда, въ которой ѣдятъ старшіе члены семьи, не отличается чистотой. Хозяйка очень рѣдко моетъ котелъ и будете удивлена, если вы ей скажете, что котелъ слѣдуетъ мыть послѣ каждаго кушанья. Замѣсивъ въ немъ тѣсто, она приготовляете похлебку, никогда даже не сполоснувши посуди. Также мало думаютъ онѣ и о чистотѣ, какъ своей такъ и дѣтской одежды. Вслѣдствіе этой грязи, недостатка присмотра за дѣтьми и грубой пищи множество изъ нихъ умираетъ въ самомъ раннемъ дѣтствѣ.
А пища ихъ дѣйствительно очень груба. Похлебка приправлена свинымъ саломъ и овощами, ржаной хлѣбъ, кислое молоко, каштаны, или, вмѣсто ихъ, просяная каша, и наконецъ черныя ржаныя лепешки - самое любимое кушанье бретонца, которымъ лакомятся даже и зажиточные люди, - вотъ и все, что вы увидите у нихъ на столѣ. Всякое кушанье бретонецъ ѣстъ необыкновенно горячимъ. Вслѣдствіе ли грубой пищи, или крайней неразвитости, а можетъ быть вслѣдствіе того и другаго вмѣстѣ, бретонецъ страшный пьяница и въ то же время сильно куритъ табакъ, такъ что никогда не выпускаетъ изо рта своей трубочки. Не смотря однако на пьянство и грубость, бретонцы отличаются замѣчательною честностью, которая вошла даже въ пословицу. Случаи воровства между ними крайне рѣдки, и человѣкъ, покусившійся на это, не только опозоренъ на всю жизнь, но даже его поколѣніе долго будетъ нести кару за его грѣхъ: «рабочій-то онъ хорошій,» говорите зажиточный бретонецъ семьѣ, когда желаетъ нанять батрака, «да дѣдъ-то его обокралъ сосѣда...» И какъ бы ни былъ хорошъ внукъ вора, но на него всегда будутъ смотрѣть съ презрѣніемъ.
Нужно замѣтить, что вообще всѣ французскіе крестьяне неразвиты и необыкновенно недовѣрчивы. Это можно объяснить ихъ историческимъ прошлымъ: французскіе сеньоры были и властолюбивы, и корыстолюбивы уже никакъ не менѣе русскихъ помѣщиковъ. Они выжимали изъ крестьянъ всѣ соки, чтобы имѣть возможность жить на болѣе широкую ногу.
Но самыми неразвитыми, грубыми, дикими и недовѣрчивыми изъ французскихъ крестьянъ могутъ по истинѣ считаться бретонцы. Нравы и обычаи этого народа носятъ на себѣ, болѣе чѣмъ гдѣ либо, печать патріархальности. Жена, слуги, служанки, дѣти - все безпрекословно повинуется главѣ семейства. Но, отдавъ разныя приказанія, хозяинъ самъ идетъ на работу и работаетъ не только наравнѣ съ своими домочадцами, но еще и больше ихъ. Между членами семьи существуетъ полнѣйшее равенство. Родители, дѣти, служителя - всѣ одинаково работаютъ и всѣ вмѣстѣ садятся за одинъ и тотъ же столъ. Но въ отношеніяхъ между полами совсѣмъ другое. Мужчина грубо обращается къ своей женѣ и съ презрѣніемъ ко всякой женщинѣ. Это неравенство и презрѣніе къ женщинѣ доходятъ до того, что въ церквахъ только одни мужчины приближаются къ алтарю, женщины же стоятъ всегда позади. Однако мужчина не наваливаетъ на женщину тяжелаго труда, а исполняетъ его самъ. Женщины здѣсь не работаютъ ни заступомъ, ни плугомъ: онѣ полютъ, сѣютъ, жнутъ, все трудное дѣлаютъ мужчины. До чего суровы нравы и въ особенности отношеніи къ женщинамъ можно судить изъ того, что здѣсь вы зачастую услышите: «когда-бъ эта дѣвушка да жена сыну: и работница, и умница - всѣмъ взяла... А нельзя, за бабкой-то, сказываютъ, грѣхи водились...» И дѣйствительно, какъ бы ни была старательна и честна дѣвушка, ее всегда будутъ корить и оскорблять за дурное поведеніе не только матери, но и бабки. Иногда дурную молву о бабкѣ распускаетъ кто нибудь изъ сосѣдей изъ зависти къ дѣвушкѣ или изъ злости, - тѣмъ не менѣе всѣ начинаютъ говорить объ этомъ и мало по малу сторонятся отъ несчастной.
Священники, во многихъ мѣстахъ Франціи, имѣютъ огромное вліяніе на народъ; здѣсь это вліяніе сильнѣе, чѣмъ гдѣ либо. Здѣшній священникъ нерѣдко одинъ понимаете мѣстное нарѣчіе и къ нему весь народъ идетъ за совѣтами, обращается въ случаѣ ссоры. Большинство бретонскихъ дѣтей не получаютъ никакого образованія, да и тѣ, которыя учатся въ школахъ, если и выучиваются читать по французски и первымъ правиламъ арифметики, все же отличаются крайнею неразвитостью. Это не мудрено, такъ какъ дѣти посѣщаютъ школу не болѣе двухъ, трехъ лѣтъ, что для нихъ очень мало, такъ какъ они понимаютъ только одно нижнебретонское нарѣчіе. Къ тому же всѣмъ ученьемъ почти исключительно завѣдуютъ религіозныя братства, а католическое духовенство никогда не отличалось рвеніемъ къ распространенію истиннаго просвѣщенія.
Угрюмый, сумрачный видъ бретонца даетъ себя чувствовать съ перваго взгляда: его шляпа съ огромными полями бросаетъ мрачную тѣнь на его лицо, наполовину закрытое длинными, плохо расчесанными волосами. На ваше привѣтствіе, на ваши теплыя слова онъ отвѣтитъ вамъ односложными звуками. Онъ не пустится въ разговоръ съ незнакомымъ, никогда не будете съ вами откровененъ. Тѣмъ не менѣе гостепріимство -характерная черта бретонца и, если онъ уже васъ пригласить къ обѣду и вы откажетесь отъ этого, онъ считаете себя оскорбленнымъ. Каждому нищему онъ радушно отворяетъ двери своей хаты и разставляетъ передъ нимъ все, что у него есть, такъ какъ считаете его посланникомъ божіимъ. Вслѣдствіе такого взгляда нищихъ въ странѣ очень много. Они отличаются здѣсь необыкновенною словоохотливостью, разсказываютъ дѣйствительныя и выдуманный происшествія, которыя такъ любятъ слушать угрюмые бретонцы. Здѣсь сильно развита взаимная помощь: во время молотьбы, сѣнокоса и другихъ большихъ работъ, каждый, исправивъ свое дѣло, старается помочь сосѣду. За такую помощь, какъ бы онъ ни былъ бѣденъ, онъ ни за что не возьметъ денегъ; но за то каждый, къ кому пришли на помощь, считаете своей обязанностью угостить обѣдомъ и поставить какъ можно больше сидра. До чего взаимная помощь въ нравахъ народа, можно видѣть изъ того, что въ какой бы ссорѣ, въ какой бы враждѣ ни были сосѣди, но разъ, когда случается какая нибудь бѣда, или нужно большое число рукъ: убрать сѣно, когда начинается гроза, тушить пожаръ и т. п. - всякій бѣжитъ на помощь даже къ своему злѣйшему врагу.
Бретонцы самый невѣжественный и суевѣрный народъ: въ ихъ нравахъ и обычаяхъ замѣтны яркіе слѣды языческихъ вѣрованій. Какъ древніе обитатели Бретани зажигали огни въ честь солнца, такъ нынѣшніе бретонцы зажигаютъ множество огней въ Ивановъ день, и вокругъ нихъ собираются плясать хороводы. Они особенно почитаютъ нѣкоторые источники и къ нимъ массами стекаются больные, обливаютъ себѣ шею и руки для возстановленія здоровья. Въ нихъ погружаютъ рубашки больныхъ дѣтей и невысохшими одѣваютъ ихъ на малютокъ. Они съ необыкновеннымъ почтеніемъ относятся и къ камнямъ друидовъ; они вѣрятъ, что ихъ принесла къ нимъ въ своемъ передникѣ пресвятая Дѣва Марія; другіе же сказываютъ, что они поставлены святыми угодниками въ воспоминаніе ихъ странствованій.
Нечего и говорить, что лѣса, вода, дома - все это наполнено различными духами, лѣшими, домовыми. Домовые вмѣшиваются во всѣ ихъ дѣла: пропали сливки, спутана у лошади грива, - все это надѣлалъ домовой. Когда лошадь зѣваетъ, то, чтобы не случилось съ ней чего недобраго, ей необходимо сказать: да поможетъ тебѣ святой Илья.
Самый любимый бретонскій праздникъ - «Отпущенія» (Pardon). Этихъ праздниковъ отпущенія чрезвычайно много въ Бретани, такъ какъ они празднуются въ честь всякаго патрона церкви, колодезя, часовни. Патроновъ этихъ у нихъ множество, но праздники совершаются въ честь тѣхъ изъ нихъ, которые наиболѣе прославились чудесами. На эти праздники народъ толпами собирается изъ окрестныхъ мѣстностей. Около того мѣста, гдѣ будетъ празднество, точно изъ земли выростаетъ цѣлый городъ: тутъ балаганы канатныхъ плясуновъ, тамъ выставка четокъ, лавки съ товарами, на веревкахъ развѣшаны пѣсни на туземномъ нарѣчіи, раскрашенныя литографіи святыхъ, наиболѣе уважаемыхъ въ Бретани и т. п. Народъ на этотъ праздникъ собирается наканунѣ и еще наканунѣ все приходите въ движеніе. Продавцы, стоя у своихъ подвижныхъ лавочекъ, распѣваютъ пѣсни, скрипачи наигрываютъ самые любимые бретонскіе танды, нѣсколько дальше слышны пискливые звуки биньу (bignou) - національнаго бретонскаго инструмента, напоминающаго шотландскую волынку, - все это смѣшивается съ гуломъ колоколовъ, съ веселыми криками толпы, съ жалобными пѣснями нищихъ, просящихъ о подаяніи, однимъ словомъ шумъ, говоръ, движеніе необыкновенные. Вотъ какъ это описываютъ: «Моряки, избѣжавшіе кораблекрушенія, матери, дѣти которыхъ исцѣлились чудесами, молодыя женщины, нетераѣливо желающія сдѣлаться матерями, стекаются со всѣхъ сторонъ для развѣшиванія вокругъ часовни своихъ приношеній по обѣту, или для совершенія обрядовъ, которые должны принудить святаго къ исполненію всѣхъ желаній молящагося. Часто приходится для этого взбираться на колѣняхъ на высокую гору, гдѣ водруженъ крестъ, по гранитнымъ ступенямъ, обдирающимъ ноги, или обходить нѣсколько разъ вокругъ церкви босыми ногами, дѣлая три шага впередъ и два назадъ. При часовнѣ Notre Dame de Bon Secours можно пріобрѣсти индульгенцію на 50 дней; стоите только провести ночь на голой землѣ. Бѣдняки нанимаются для исполненія этихъ обрядовъ: они расхаживаютъ въ толпѣ съ криками: «Кому нужно провести ночь около Notre Dame de bon Secours? Кому нужно обойти десять разъ кладбище босыми ногами?» Богачи здѣшніе вступаютъ съ ними въ переговоры, долго торгуются, потомъ, условившись въ цѣнѣ, наблюдаютъ за исполненіемъ найма, и удаляются съ спокойной совѣстью, въ блаженной увѣренности, что сдѣлали угодное Богу. Есть святые, которые исцѣляютъ одну какую-нибудь болѣзнь, другіе, болѣе могущественные, исцѣляютъ всевозможныя страданія и обогащаютъ приходы, состоящіе подъ ихъ покровительствомъ. Есть также и такіе, которые занимаютъ не столь высокую степень въ небесной іерархіи и излѣчиваютъ только лошадей и коровъ; этихъ животныхъ пригоняютъ большими стадами и вводятъ въ церковь, гдѣ они присутствуютъ при богослуженіи и присоединяютъ свое мычаніе къ голосамъ пѣвчихъ. «Колокольный звонъ оглашаетъ воздухъ, пѣніе церковнослужителей раздается подъ сводами святаго храма и со всѣхъ сторонъ несутъ драгоцѣнныя приношенія на ступени алтаря: мѣшки съ каштанами и рожью, кувшины съ медомъ и пивомъ, новорожденные ягнята, куски холста и проч. Каждый приносите, что хочетъ и что можетъ, все принимается; по окончаніи божественной службы церковный староста выноситъ всѣ эти дары на продажу съ аукціона у подножія креста, водруженнаго среди площади передъ церковью. Пріобрѣтеніе этихъ священныхъ вещей тоже составляете предметъ соревнования; богомольцы оспариваютъ ихъ другъ у друга, не слишкомъ однакоже набивая на нихъ цѣну. Деньги, вырученныя отъ продажи ихъ, назначаются на содержаніе церкви и передаются въ руки приходскаго священника, который расходуете ихъ по своему усмотрѣнію.
«По окончаніи религіозныхъ церемоній наступаете очередь забавъ, раздаются звуки bignou и молодежь пускается въ пляску. Такъ проходить ночь, и многочисленныя толпы съ громкими пѣснями расходятся по своимъ деревнямъ. Одни только нищіе, увѣчные и больные располагаются вокругъ огромной пылающей груды дрока, которая не потухаете до утра».
Въ праздникъ отпущенія купцы покупаютъ волосы у молодыхъ дѣвушекъ; но они никогда не уплачиваютъ имъ здѣсь за это деньгами, а даютъ, смотря по величинѣ косы, побольше или поменьше, поплотнѣй или полегче, цвѣтной платокъ. Этотъ обычай установился здѣсь вслѣдствіе того, что бретонка не только не смотритъ на свои волосы какъ на украшеніе, но считаетъ стыдомъ, если мужчина увидитъ, что ея косы падаютъ до земли.
Замѣтимъ кстати, что эти купцы, появляющіеся на праздникъ отпущенія за покупкою волосъ, не удовлетворяются бретонскими и объѣзжаютъ для этого промысла по крайней мѣрѣ четвертую часть французскихъ департаментовъ. Изъ нихъ во Франціи не только приготовляютъ шиньоны, косы, локоны, накладки, парики, но и превосходно дѣлаютъ различный украшенія для туалета: цѣпочки, медальоны, кольцы, ожерелья, браслеты.
Бретонка, наиболѣе разодѣтая въ праздникъ отпущенія, которая весело посматриваете на выставленный товаръ и держитъ въ рукахъ палочку орѣховаго дерева, съ разными вырѣзанными на ней фигурами - невѣста, и эту палочку подарилъ ей и вырѣзалъ для нея ея женихъ. Она рѣдко прохаживается здѣсь со своимъ женихомъ, который угощаетъ ее ягодами, орѣхами и плодами. Но какъ стали они женихомъ и невѣстой? Когда молодой бретонецъ вздумалъ жениться на той или другой дѣвушкѣ, онъ, какъ и большинство французскихъ крестьянъ, прежде всего обращается къ портному, съ просьбою Помочь ему въ сватовствѣ. Портной одѣваетъ на одну ногу синій, на другую красный чулокъ и вмѣстѣ съ женихомъ и его ближайшими родственниками отправляется къ дому означенной дѣвушки. Ея родители прежде всего подаютъ имъ пише, затѣмъ всѣ садятся за общій столъ и угощаютъ гостей всѣмъ, что есть лучшаго въ домѣ. Хозяева знаютъ, зачѣмъ пришли эти люди: и нарядъ портнаго, и приходъ цѣлаго семейства съ молодымъ человѣкомъ не въ урочный часъ, - все даетъ имъ знать о сватовствѣ ихъ дочери и потому они, прежде чѣмъ разговаривать объ этомъ дѣлѣ, показываютъ гостямъ все свое домашнее богатство: открываютъ шкафы, набитые новыми одѣялами, показы ваютъ домашній скотъ, высыпаютъ монеты, нерѣдко занятый у сосѣдей для торжественнаго случая, и тогда уже обѣ стороны бьютъ по рукамъ и назначаютъ день свадьбы.
Когда новобрачная выходитъ изъ церкви, ей подносятъ огромную лавровую вѣтку, украшенную плодами и лентами; къ этой вѣткѣ шнуркомъ привязана птичка; молодая обрѣзаетъ шнурокъ и возвращаетъ свободу плѣнницѣ. Возвращать на свадьбѣ свободу птичкѣ съ тѣми или другими обрядами - обыкновеніе, существующее почти во всѣхъ французскихъ деревняхъ. Послѣ торжественнаго обѣда, остатки котораго, какъ почти и вездѣ, отдаются нищимъ, послѣ пѣсенъ, танцевъ и разныхъ небольшихъ обрядовъ, которые разнятся, смотря по мѣстности, молодые отправляются къ себѣ. На другой день мужъ становится повелителемъ и для жены наступаетъ тяжелая пора труда и семейныхъ заботъ.
Когда у нея родится ребенокъ, всѣ матери въ околодкѣ приходятъ кормить его грудью, такъ какъ по ихъ понятіямъ это принесетъ имъ величайшее счастіе. Да и вообще здѣсь относятся къ женщинѣ, кормящей грудью своего ребенка, съ какимъ-то особеннымъ почтеніемъ. Каждый, кто встрѣтитъ ее на дорогѣ, съ ребенкомъ на рукахъ, непремѣнно долженъ сказать ей: «Да будетъ надъ тобою благословеніе Божіе!» Иначе, по ихъ понятіямъ, съ ней случится какое-нибудь несчастіе и тогда такого человѣка всѣ станутъ обвинять въ томъ, что онъ ее сглазилъ.
Смерть бретонецъ встрѣчаетъ необыкновенно хладнокровно и это, по всей вѣроятности, происходитъ оттого, что жизнь его была лишь рядомъ лишеній. Вся семья окружаетъ постель больнаго, разговариваетъ громко при немъ о его близкой кончинѣ и безпрестанно подноситъ къ его губамъ пише съ подогрѣтымъ виномъ. «Молись, говорить ему то одна, то другая родственница, и поручай Богу душу свою, - ты не долго протянешь....» Вскорѣ приходить и священникъ съ надлежащими принадлежностями и безъ всякой осторожности говоритъ больному о близкой кончинѣ, о мукахъ ада, которыя ожидаютъ его, если онъ не раскаялся въ своихъ грѣхахъ и не исповѣдаетъ ихъ.... Трагическій голосъ католическаго священника и страхъ, который онъ внушаетъ бѣдному, неразвитому, больному бретонцу, все это сразу измѣняетъ его равнодушное отношеніе къ смерти и онъ начинаетъ горько плавать, a вмѣстѣ съ нимъ плачутъ и всѣ его домочадцы. Если предсмертные муки продолжительны, посылаютъ въ церковь зажечь предъ алтаремъ свѣчку.... Но вотъ вылетѣлъ послѣдній вздохъ, всѣ присутствующее разомъ поклонились до земли и затѣмъ начинаютъ убирать покойнаго. Надъ тѣломъ сидятъ день и ночь и плачутъ, но если покойный былъ богатъ, то въ это время болѣе всего ѣдятъ. Домашніе больше всего наблюдаютъ теперь за тѣмъ, чтобы всѣ сосуды, какіе есть въ домѣ, были наполнены водою. Это дѣлается для того, чтобы душа покойнаго, желая омыться, не вздумала, за неимѣніемъ воды, погрузиться въ кринки съ молокомъ; тогда, по здѣшнему повѣрью свернутся тотчасъ сливки, а бережливый до скупости бретонецъ боится всякого ущерба.
По окончаніи погребенія, родственники, друзья покойнаго садятся за похоронный обѣдъ, который, какъ и всѣ многолюдныя бретонскія, собранія оканчивается общею оргіею и пьянствомъ.
(*) Его округи слѣдующіе: Морлэ, Брестъ, Шатолинъ, Кемперъи Кеішеріе.
(**) Оаъ заключаетъ въ себѣ: Нантъ, Ансени,Пенбэфъ, Шатобріанъ, Савенэ.
(***) Этотъ департамента заключаетъ въ себѣ: Реннъ, Сенъ-Мало, Монфоръ, Редонъ, Вит Ре, Фужеръ.