Подземный Парижъ и его клоаки.
Жизнь европейских народов. Т. 1
Водовозова Елизавета Николаевна
Издатель: Санкт-Петербург
Дата: 1875
Иллюстратор: Васнецов Виктор Михайлович
Описание: Оригинал хранится в ГПИБ
Объём: XXII, 553 с., 25 л. ил.
Стр.: 413.
Подземный Парижъ и его клоаки.
Сена даетъ огромное количество воды: сослуживъ большую службу и удовлетворивъ различнымъ потребностямъ жителей, эта вода дѣлается опаснымъ элементомъ, полнымъ вредныхъ веществъ, которыя нужно удалить какъ можно скорѣе и какъ можно дальше отъ города, чтобы не вызвать эпидемій. Вся грязная вода выливается въ множество различныхъ отверстій, а оттуда падаетъ въ громадную, удивительную сѣть подземныхъ каналовъ. Эти каналы уносятъ ее и далеко за городомъ выливаютъ въ Сену.
Эти сточныя трубы, или парижскіе клоаки, самые обширные и лучшіе на свѣтѣ. Клоаки древняго міра не могутъ выдержать съ ними никакого сравнененія. Это самый громадный изъ всѣхъ существующихъ дренажей (система искуственнаго осушенія почвы). Парижане показываютъ ихъ съ гордостью иностранцамъ и посѣтители могутъ проѣхаться по нимъ не только въ лодкѣ, но даже и въ вагонѣ.
Парижскіе подземные каналы раздѣляются на два совершенно различныхъ отдѣла: трубы для стока нечистотъ (les égouts) и собиратели (les collecteurs). Первые проходятъ подъ улицами, собираютъ грязную воду и проводятъ ихъ во второй родъ клоакъ, т. е. въ собиратели, a тѣ далеко относятъ эту грязную воду. Трубы для стока нечистотъ - это маленькіе ручейки, составляющіе, если можно такъ выразиться, какъ бы притоки собирателей, которые можно сравнить уже съ рѣками. Собиратели проведены въ болѣе низменныхъ частяхъ Парижа для того, чтобы туда, по естественному склону, могла стекать вода изъ болѣе возвышенныхъ частей, Въ Парижѣ три главныхъ собирателя: два на правомъ берегу Сены и одинъ на лѣвомъ. Одинъ изъ собирателей праваго берега принимаетъ воды особенно зараженныя, такъ какъ онѣ стекаютъ изъ мясныхъ рынковъ, изъ боень, газовыхъ заводовъ, изъ всѣхъ промышленныхъ учрежденій Лавилета, Монъ-Мартра, Сенъ-Дени. Эта безконечная сѣть, развѣтвленія которой простираются подъ самыми ничтожными переулками, приходитъ въ соприкосновеніе съ самыми таинственными частями парижскихъ домовъ.
Клоаки эти строились много лѣтъ и способъ ихъ постройки теперь значительно улучшился; прежде ихъ строили изъ простаго песчанника - камня очень мягкаго и легко проницаемаго влажностью, такъ что постоянно требовались поправки; потомъ его замѣнили жерновымъ камнемъ, весьма изобильнымъ въ окрестностяхъ Парижа, который можетъ сильно противостоять влагѣ. Лѣтъ 20-ть тому назадъ вся галлерея клоакъ была покрыта гидравлическимъ цементомъ, доставившимъ имъ прочность и чистоту, до тѣхъ поръ неизвѣстную. Рѣшетки, которыя прежде закрывали отверстія посреди улицъ, выброшены вмѣстѣ съ другимъ хламомъ и замѣнены отверстіями клоаки, скрытыми подъ краями тротуара. Отверстій этихъ насчитываютъ до 6-ти тысячъ, такъ что даже въ самыя сильныя бури ихъ довольно, чтобы поглотить воду съ 2000 улицъ, со 138 площадей, съ 55 набережныхъ и 167 парижскихъ бульваровъ. Посѣщать и осматривать клоаки стало теперь большимъ удовольствіемъ для публики. Каждый мѣсяцъ дозволяютъ предпринимать по нимъ прогулки и билеты берутся на расхватъ. Это путешествіе по клоакамъ непродолжительно: сначала везутъ въ вагонѣ, а потомъ въ лодкѣ. Путешествіе начинается отъ площади Шателе и кончается на площади Маделенъ. Спустившись по витой чугунной лѣстницѣ внизъ, входятъ въ обширную комнату и тутъ передъ вами открывается подземный Парижъ, такъ что вы сразу проникаете во всѣ его секреты. Прежде всего васъ поражаетъ здѣсь огромное количество трубъ всевозможной величины, толщины и цвѣта: онѣ проходятъ въ разныхъ направленіяхъ и служатъ для различныхъ цѣлей. Раньше другихъ бросаются въ глаза огромныя, металлическія, водопроводпыя трубы, блестящія и полированный, какъ черный мраморъ; онѣ подперты крѣпкими желѣзными опорами. Отъ нихъ идутъ двѣ трубы, которыя походятъ на ноги громаднаго чернаго гиганта, лежащаго на спинѣ. Далѣе трубы менѣе широки и прикрѣплены къ бокамъ стѣнъ: отъ нихъ тамъ и сямъ идутъ болѣе мелкія развѣтвленія. На высотѣ свода виднѣются сѣроватые пучки, которые похожи на связку прутьевъ,- это нити электрическаго телеграфа. А что это за длинная трубка, которая такъ и скользить по стѣнѣ? Она слишкомъ узка, для того чтобы проводить воду и слишкомъ широка для телеграфной проволоки... Прислушайтесь... Чу! Быстрый и рѣзкій шумъ, похожій на свистъ дротика, - это мѣдная повозка, нагруженная депешами, которая пробѣгаетъ по трубѣ пневматическаго (воздушнаго) телеграфа. Подземный Парижъ это цѣлый живой организмъ: его скрытые органы никогда не прекращаютъ своихъ отправленій. Стѣны такъ толсты, что въ нихъ устроены цѣлыя комнаты; тутъ вы найдете и бюро для служащихъ, и помѣщенія для ламповщиковъ, и кладовыя для лопатъ, метелъ и для особенныхъ сапоговъ, которые служатъ для здѣшнихъ рабочихъ.
Выше русла клоаки идутъ тротуары, конечно, не такіе широкіе, какъ въ надземномъ Парижѣ. Въ нихъ вколочены желѣзные столбы, на которыхъ прикрѣплепы лампы съ фарфоровыми шарами. Посѣтители приходятъ сюда обыкновенно въ кашне и въ тепломъ пальто, чтобы оградить себя отъ суровой температуры, которая однако вовсе не страшна здѣсь, такъ какъ она почти неизмѣнно колеблется между 11° и 13°.
Когда публика вся собралась, чтобы осматривать клоаки, тогда привозятъ вагоны и ставятъ вдоль клоаки улицы Риволи, на двухъ тротуарахъ которой находятся металлическія полосы, замѣняющія рельсы. Во всѣхъ четырехъ углахъ вагоновъ горятъ лампы; вагоны крытые и въ нихъ, для сидѣнья, наставлены скамейки изъ плетенаго тростника. Публика усаживается; женщины немного трусятъ; въ прогулкѣ иной разъ принимаютъ участіе и карманные воры, но они рискуютъ попасться, такъ какъ тутъ же обыкновенно помѣщается агентъ сыскной полиціи, наблюдающій не столько за тѣмъ, что встрѣчается во время прогулки, сколько за прогуливающимися. Свистокъ даетъ сигналь и поѣздъ трогается. Но этотъ вагонъ движется не силою пара, а людьми. Два человѣка впереди и два пазади, держась за полосы, прикрѣпленныя къ вагону, катятъ его впередъ. Вслѣдствіе быстраго движенія встрѣчная струя свѣжаго воздуха ударяетъ въ лицо. Быстро движется вагонъ подъ темнымъ сводомъ, - вотъ едвали не все, что можно замѣтить во время этой прогулки; замѣчательно, что не чувствуешь никакого дурнаго запаха... Но вотъ ходъ вагона дѣлается медленнее, вы подъ площадью Бастиліи, гдѣ стокъ Риволи впадаетъ въ большой собиратель. Тутъ выходишь изъ вагона и замѣчаешь нѣсколько лодокъ, освѣщенныхъ лампою. Тотчасъ садятся въ эти лодки, двигаются съ помощію лодочниковъ, одѣтыхъ въ голубыя блузы, и достигаютъ по теченію воды комнаты подъ площадью Маделенъ. Всходятъ вверхъ по лѣстницѣ и выходятъ посреди зѣвакъ, крайне удивленныхъ.
Однако ошибочно было бы думать, что всѣ парижскіе стоки устроены точно также, какъ тѣ, которыя видятъ парижане и иностранцы: имъ показываютъ товаръ лицемъ; однако другіе, хотя и не имѣютъ такого величественнаго вида, все-таки построены не менѣе превосходно и цѣлесообразно. Есть 12 различныхъ родовъ стоковъ, начиная отъ большаго собирателя праваго берега, которому широкіе тротуары, высокій сводъ и глубокое русло совершенно придаютъ видъ канала подъ тунелемъ, до маленькихъ стоковъ, проникающихъ въ частные дома. Какъ ни обширны размѣры галлереи стоковъ, жизнь рабочихъ все-таки была бы подвержена опасности, еслибъ не было принято различныхъ предосторожностей. Нельзя и представить себѣ, съ какою поразительною быстротою стокъ наполняется водою во время бури. 27-го іюля 1872 года водяной смерчь разразился надъ Парижемъ; менѣе чѣмъ въ пять минутъ вода дошла до самаго свода въ стокѣ Риволи и точно также поднялась она въ собиратели праваго берега. Понятно, что рабочіе, находящееся въ это время въ стокѣ, должны были бы погибнуть; какіе бы усилія они не дѣлали, потокъ все-таки унесетъ ихъ. Чтобы этого избѣгнуть, устроили окна или колодцы; во время опасности рабочіе тотчасъ бросаются въ эти колодцы, поднимаются по желѣзнымъ ступенькамъ, вдѣланнымъ въ стѣнѣ, достигаютъ верхняго отверстія колодца и черезъ него выходятъ на улицу. Такихъ колодцевъ устроено въ Парижѣ болѣе 6 1/2 тысячъ и такимъ образомъ всякая опасность для жизни рабочихъ устранена. Въ случаѣ опасности тотчасъ подаютъ сигналъ и всѣ рабочіе, находящееся въ стокахъ, бросаются тотчасъ къ колодцамъ и выходятъ.
Опишемъ нѣсколько подробнѣе большой собиратель. Сводъ его огромной галлереи покрытъ полированнымъ цементомъ, такъ что онъ кажется выштукатуреннымъ. Сводъ этотъ отличается необыкновеннымъ резонансомъ, такъ что звукъ рошка здѣсь отлично слышенъ въ концѣ стока. Это даетъ возможность сообщаться на весьма большихъ разстояніяхъ, что имѣетъ здѣсь большое значеніе. Совсѣмъ другое дѣло въ сводахъ изъ песчанника: звукъ задерживается каждою шероховатостью стѣны, ослабѣваетъ помѣрѣ движенія впередъ и совсѣмъ замираетъ, пройдя самое небольшое разстояніе. Всѣ надсмотрщики надъ работами въ стокахъ снабжены ружьями и могутъ такимъ образомъ командовать работами во многихъ мѣстахъ заразъ и на очень отдаленномъ разстояніи.
Но будемъ продолжать этотъ путь, слѣдуя по берегамъ потока, весьма непріятнаго цвѣта; мы замѣтимъ, что потокъ такъ быстръ, что всѣ легкія вещества въ немъ совершенно невидимы. Чтобы заставить ихъ показаться, закрываютъ одинъ шлюзъ; это производить впереди шумный и клокочущій водоворотъ, а пазади вода дѣлается спокойною и покрывается соломою, раздувшимися кошками, потопленными собаками, птичьими перьями и такимъ количествомъ пробокъ, что зрители поражены, какъ они не замѣтили этого прежде. Много разнообразить путь по этимъ стокамъ шумъ отъ каретъ, проѣзжающихъ надъ вашими головами, который впрочемъ здѣсь бываешь слышенъ только тогда, когда карета заденетъ одну изъ чугунныхъ пластинокъ, закрывающихъ выходъ изъ колодцевъ. Или вдругъ вы слышите шумъ каскадовъ, вызывающій въ васъ воспоминаніе о путешествіи по Швейцаріи; вы приближаетесь и видите стокъ, падающій съ высоты каменной лѣстницы и низвергающійся въ собиратель. Взойдя по ступенямъ, вы очутитесь въ галлереѣ 10-го или 12-го разряда, т. е. увидите передъ собою простой каналъ безъ тротуара, гдѣ вода прямо омываетъ стѣны стока; воть, чтобы прогуливаться тутъ, и нужны крѣпкіе сапоги, о которыхъ мы поговоримъ ниже. Въ этомъ обширномъ собирателѣ сдѣлали много колодцевъ, и кромѣ того еще въ немъ есть вспомогательные мосты для тѣхъ частей его, которыя вырыты на большой глубинѣ По двумъ лѣстницамъ, сдѣланнымъ въ самой стѣнѣ собирателя, можно легко войти въ комнату, которая напоминаетъ антресоли, такъ какъ она помѣщается надъ самымъ сводомъ собирателя. Въ случаѣ бури, или наводненіл, люди находятъ въ ней вѣрное убежяще. Стоить только поднять глаза къ своду снова и вы узнаете, вь хорошемъ ли состояніи находится шоссе на улицѣ, плотно ли уложены камни, не слишкомъ ли они разъѣхались, не потрескался ли асфальтъ. ВездЬ, гдѣ улица хорошо содержится, сводъ стока чистъ, блестящъ, плотенъ какъ мраморъ; напротивъ тамъ, гдѣ дорога испортилась, онъ пропускаете влагу, вслѣдствіе чего на штукатуркѣ появляется черноватая и мшистая плѣсень. Когда уже замѣчаемъ въ концѣ галлереи зеленоватый свѣтъ, возвѣщающій конецъ путешествія, слышенъ глухой, продолжительный шумъ, точно ревъ быка: это шумите собиратель лѣваго берега. Два большихъ собирателя соединяются и вмѣстѣ катятъ свои желтоватыя воды до Сены; рѣшетка удерживаетъ при проходѣ самыя крупныя нечистоты; онѣ не пропадаютъ, такъ какъ промышленность всѣмъ пользуется. Пробки, которыхъ больше всего между ними, вынимаютъ, обрѣзаютъ и они снова идутъ на закупорку флакончиковъ съ духами. Но у этой рѣшеткѣ находятъ не только пробки. Тутъ всегда можно увидѣть множество мертвыхъ животныхъ; все это вмѣстѣ съ грязью и помоями было выкинуто въ помойныя ямы и че резь отверстія, иногда послѣ долгаго путешествія по различнымъ стокамъ попало наконецъ сюда въ собиратель. Въ началѣ войны 1870 года народъ вспомнилъ о стокахъ и забилъ тревогу, воображая, что нѣмецкія арміи въ одинъ прекрасный день неожиданно появятся изъ клоакъ черезъ колодцы посреди Парижа, съ оружіемъ въ рукахъ. Это, конечно, совершенный вздоръ, который въ другое время заставилъ бы только разсмѣяться.... Нѣмецкіе солдаты уже потому не могли проходить черезъ окна колодцевъ, что изъ нихъ можно выходить только по одиночкѣ, слѣдовательно, пока лѣзетъ второй, первый былъ бы убитъ.
Тѣмъ не менѣе нужно было уступить давленію общественнаго мнѣнія; чтобы удовлетворить повидимому его требованіямъ, галлерею перегородили етѣною въ двухъ или трехъ мѣстахъ, оставивъ только узкіе проходы, по которымъ, въ случаѣ нужды, рабочіе могли пробраться по одиночкѣ. Эта безполезная работа была тотчасъ уничтожена послѣ заключенія перемирія; стокъ былъ свободенъ и во время коммуны; правительственныя войска, имѣвшія въ своей власти Апьеръ, не подумали однако воспользоваться этою подземною дорогою, чтобы проникнуть въ центръ столицы. Когда коммуна была уничтожена, сдѣланъ былъ внимательный осмотръ стоковъ, и тамъ открыли цѣлый арсеналъ. Въ отверстія стоковъ бѣглецы бросали оружіе. Кромѣ того, во время господства коммуны, многіе, имѣвшіе оружіе, боялись быть арестованными и бросали его въ стоки. Во время сраженія съ войсками версальскаго правительства большая часть тѣхъ, кто оставлялъ баррикаду, бросали ружья и аммуницію въ колодцы, поднявъ закрывающую ихъ пластинку. Очистили русло стока и въ грязи нашли громадное количество оружія, патроновъ, кепи, красныхъ поясовъ. Все это было сложено въ одну изъ подземныхъ комнатъ и этими вещами нагрузили 6 огромныхъ тѣлегъ, запряженныхъ каждая 6-ю лошадьми, и все это отвезли въ артиллерійскій музей.
Рабочихъ, служащихъ при стокахъ, болѣе 600 человѣкъ. Работать въ стокахъ очень тяжело и рѣдко кто можетъ вынести службу здѣсь болѣе 15 лѣтъ. Обыкновенно здѣшніе работники получаютъ послѣ нѣсколькихъ лѣтъ работы- изнурительную болѣзнь: страданіе въ суставахъ и анемію въ членахъ, что происходить отъ влажности и темноты, въ которыхъ имъ постоянно приходится работать. Въ народѣ этихъ рабочихъ называютъ подземными крысами. Каждое утро они идутъ въ стоки въ огромныхъ сапогахъ и съ метлами на плечахъ. Главная забота по отношенію къ нимъ - снабдить ихъ хорошею обувью, чтобы они могли съ сухими ногами бродить по самымъ засореннымъ стокамъ; для этого имъ даютъ на шесть мѣсяцевъ одну пару высокихъ и прочныхъ сапогъ, подбитыхъ гвоздями; къ концу этого времени сапоги портятся, грязь совершенно разъѣдаетъ ихъ и они уже плохо служатъ рабочимъ послѣдній мѣсяцъ. Но и тутъ, когда сапоги совершенно изношены изъ нихъ стараются извлечь какую нибудь пользу. Когда ихъ наберется нѣсколько сотенъ, ихъ раздѣляютъ на кучки и продаютъ съ аукціона, обыкновенно 100 франковъ и болѣе за кучу. Люди, купившіе эти сапоги, отрѣзаютъ нижнюю часть и отправляютъ въ департаментъ Уазы, гдѣ дѣлаютъ изъ нихъ калоши для рабочихъ на торфяникахъ этого департамента; что же касается голенищъ, то они подвергаются особой обработкѣ и превращаются въ самую тонкую, гибкую, превосходную кожу, и богатыя дамы, сами того не зная, покупаютъ изящные полусапожки изъ этого матеріала.
Нельзя покончить съ этими стоками, не сказавъ нѣсколько словъ о знаменитыхъ крысахъ, которыхъ случай, разсказанный ученымъ Мажанди, сдѣлалъ популярными. Ему нужны были крысы для занятій; онъ взялъ ихъ изъ стока 12 штукъ и заперъ въ ящикъ; когда онъ открылъ ихъ черезъ нѣсколько времени, то нашелъ только трехъ крысъ, которыя нажрались и потому ихъ сильно раздуло, такъ какъ эти три крысы съѣли своихъ остальныхъ 9 товарищей. Это свирѣпое животное въ полномъ смыслѣ слова. Онѣ легко борятся съ кошкою и даже убиваютъ ее; но теперь онѣ мало-по-малу исчезаютъ изъ парижскихъ стоковъ; ихъ встрѣчаютъ развѣ въ старыхъ галлереяхъ изъ песчаника и жерноваго камня, гдѣ онѣ выдолбили себѣ логовища. Непроницаемый цемента, покрывающій новые стоки, изгналъ ихъ, такъ какъ имъ тутъ негдѣ пріютиться и онѣ всѣ разбѣжались на улицы, на рынки, на бойни.
Теперь Сена въ Парижѣ совсѣмъ почти избавлена отъ нечистотъ, собиратели впадаютъ въ нее ниже и она получаетъ только небольшіе стоки Ситэ и острова Сенъ-Луи. Только во время сильной бури въ нее выпускаютъ нечистоты, чтобы поскорѣе очистить улицы, которыя иначе могутъ подвергнуться наводненію. Но если Сена въ Парижѣ теперь и очищена, за то ниже она загромождена огромною кучею нечистотъ, отъ которыхъ еще недавно до такой степени засорялся водяной путь, что судамъ было трудно ходить. Поэтому приходилось безпрестанно очищать русло Сены, а это стоило большихъ денегъ. Кромѣ того всѣ вещества, драгоцѣнныя для удобренія и которыя можно было бы употребить съ пользою для окрестностей Парижа, уносились Сеною въ море. Теперь эти неудобства почти совершенно устранены и трудно повѣрить, какую громадную пользу принесли нечистоты, сколько выиграло отъ нихъ земледѣліе въ окрестностяхъ Парижа.
Огромное пространство земли у Сены отъ Нельи до Шату называется долиною Жанневилье. Еще лѣтъ шесть тому назадъ трудно было встрѣтить мѣстность болѣе безплодную. Единственною растительностью тутъ была крапива, чертополохъ и молочай.... Да и не мудрено: почва здѣсь была песчаная и кремнистая, едва прикрытая тоненькимъ слоемъ чернозема. Съ большими усиліями тутъ кое- какъ разводили свекловицу, да и она здѣсь росла очень тихо.... Это была совершенная пустыня, какъ будто тутъ дулъ Самумъ. Только изрѣдка появлялись здѣсь охотники за жаворонками, которые одни любили эту мѣстность. Гектаръ этой земли ( 9/10 десятины), у самыхъ воротъ Парижа отдавался въ наемъ за ничтожную арендную плату отъ 78 до 86 франковъ въ годъ. На этой безплодной долинѣ устраиваютъ теперь огромные сады и огороды. Земли вокругъ нея, которыя были прежде пустынными песками, изрытыми въ нѣсколькихъ мѣстахъ каменполомиями, теперь стали плодоносными. Тутъ точно выросъ новый городъ: настроено множество домовъ, всюду зелень, благоуханіе, всюду застаешь жизнь, такъ сказать, въ полномъ разгарѣ творчества. Все это промышленное богатство произошло отъ нечистотъ изъ стоковъ, распредѣленныхъ по долинѣ. Теперь земли этой долины уже отдаются въ наемъ за арендную плату въ 8 разъ большую, чѣмъ онѣ отдавались прежде, а именно гектаръ земли отдается теперь за 600 франковъ въ годъ. Можно было бы ожидать, что, проходя по этимъ зеленѣющимъ огородамъ, услышишь зловоніе; между тѣмъ вы чувствуете только запахъ полыни, ромашки и шалфея. Извѣстный парижскій продавецъ духовъ устроилъ здѣсь большое заведеніе: онъ взялъ на аренду большой кусокъ земли и разводить на немъ, въ числѣ другихъ благовонныхъ растеній, лечебную мяту, которую французы должны были прежде выписывать изъ Англіи. Земли здѣсь сдѣлались теперь уже до такой степени плодородны, что спаржа, этотъ особенно лѣнивый овощь, требующій трехъ, а иногда и пяти лѣтъ ухода, достигаетъ на нихъ въ два года полной зрѣлости. Свекловица приняла огромные размѣры: она иногда вѣситъ 8 киллограмовъ (19 1/2 фунтовъ). Артишоки, капуста, ревень - быстро принимаютъ колоссальные размѣры. Весною 1872 года нѣкоторые садовники развели здѣсь салатъ и каждый день около 3 тысячъ фунтовъ отправляли на парижскіе рынки. Плодовыя деревья, въ первые дни весны, буквально сгибаются подъ тяжестью цвѣточныхъ кистей. Тамъ и сямъ посѣяли зерновой хлѣбъ и на кремнистой почвѣ, гдѣ прежде жалкая крапива погибала отъ недостатка влаги, теперь получаютъ богатый урожай. Гдѣ кончается орошеніе, тамъ начинается безплодіе. Невольно вспоминаешь Египетъ и Нубію, которыхъ всюду преслѣдуетъ смерть, гдѣ только Нилъ не разливаетъ свою плодотворную тину.
Мало развитые французскіе крестьяне долго не понимали всей пользы этого изобрѣтенія въ настоящемъ, a тѣмъ болѣе въ будущемъ. Они долго не хотѣли воспользоваться удобреніемъ, проведеннымъ на ихъ земли и которое имъ раздавали безплатно. Они долго и серьезно волновались, опасаясь зараженія. Но когда самую худую часть земли подвергли орошенію и развели на ней овощи, которыя никогда не могли рости въ долинѣ Жанневилье, тогда крестьяне сами захотѣли испытать новый способъ. Они попросили водъ изъ стоковъ; имъ дали ихъ, сколько они хотѣли, и изобиліе быстро замѣнидо безплодіе. Орошеніе безплодныхъ земель, хотя уже и сдѣлано въ огромномъ размѣрѣ, тѣмъ не менѣе это еще все опыты и скоро это дѣло значительно расширять. До сихъ поръ только десятая часть всѣхъ нечистотъ выливается на поля, - все остальное еще и теперь идетъ въ Сену. Теперь много думаютъ о томъ, чтобы не терять и эту часть, и такимъ образомъ все употребить производительно. Чтобы воспользоваться этою массою удобренія, нужны громадныя машины. Удобреніе проведутъ черезъ Сену въ широкихъ трубахъ, которыя уже готовы. Кромѣ того будутъ устроены два резервуара и два канала, которые будутъ распредѣлять плодородіе: густое удобреніе останется на поляхъ, а отделившаяся отъ него вода убѣжитъ въ Сену. Тогда вся долина, которая содержитъ не менѣе 2-хъ тысячъ гектаровъ (болѣе 1,800 десятинъ) песчаной почвы, - въ два, три года превратится въ превосходный, сплошной огородъ у самыхъ воротъ Парижа. Результатъ отъ этого будетъ весьма значительный: оживятъ и обновятъ безплодныя земли, получать отъ нихъ большія выгоды; зелень и деревья будутъ очищать воздухъ столицы, и наконецъ Сена при этомъ будетъ освобождена отъ заграмождающихъ ее нечистотъ; это облегчитъ судоходство, сбережетъ много средствъ, которыя тратятъ теперь на чистку. Но при этомъ можно сдѣлать только одно возраженіе: пожалуй, эта масса грязной воды станетъ притекать къ резервуарамъ въ такомъ количествѣ, что не будетъ никакой возможности ею воспользоваться, тогда все-равно придется выбрасывать избытокъ въ Сену. Дѣйствительно, почти всегда будетъ этотъ избытокъ и онъ будетъ стекать въ Сену, но безъ всякой опасности, такъ какъ эта лишняя вода совершенно очистится. Теперь найденъ способъ выдѣлять твердыя вещества изъ грязной води и стокъ можно очистить такъ же легко и даже скорѣе, чѣмъ бочку вина. Для этого употребляютъ растворъ сѣрно-кислаго аллюминія. Въ бассейнъ съ нечистотами выливаютъ не болѣе литра (менѣе русскаго четверика) этого раствора, и всѣ твердыя части опускаются на дно. Вода становится совершенно чистою и безъ всякаго вкуса и дурнаго запаха; это тѣмъ болѣе удивительно, что въ ней находились зловонныя вещества, выбрасываемыя изъ фабрикъ, съ газовыхъ заводовъ, красиленъ, мыльныхъ заводовъ, клейныхъ и бѣлильныхъ фабрикъ и кожевень. Если воду эту выпустить изъ бассейна, то на днѣ окажется необыкновенно густой и сѣроватый илъ. Его выгребаютъ оттуда лопатами, складываютъ въ кучи и получаютъ такимъ образомъ превосходное удобреніе. Теперь его отдаютъ даромъ крестьянамъ, которые, воспользовавшись имъ, излишекъ продаютъ на-сторону и выручаютъ за это хорошія деньги. Но вѣроятно въ близкомъ будущемъ около Сены устроятъ огромную фабрику для приготовлеяія сухаго удобренія, которое будутъ разсылать по всей Франціи. Такимъ образомъ Парижъ возвратитъ провинціи часть веществъ, извлекаемыхъ изъ ея земель, и покажетъ всему міру примѣръ, достойный подражанія. Сама же долина Жанневилье черезъ несколько лѣтъ будетъ совершенно неузнаваема. Доказательствомъ этого можетъ служить то, что одинъ садовникъ поселился недалеко отъ одного изъ этихъ бассейновъ, развелъ тамъ персиковыя деревья, и благодаря богатому удобренію, они разрослись удивительно быстро и легко.