ПРОДОЛЖЕНИЕ ЛЕТОПИСИ КОРОЛЕЙ ДАЛМАЦИИ. Мавро Орбини (Окончание)
ПРОДОЛЖЕНИЕ ВЫШЕИЗЛОЖЕННОЙ ЛЕТОПИСИ КОРОЛЕЙ ДАЛМАЦИИ
(Окончание)
Предислав стал позднее архиепископом Сербии. Драгутин, наделенный от природы жаждой власти, видя, что отец уже стар, восстал против него и лишил трона. По этой причине Стефан после восемнадцати лет правления умер как частное лицо. Драгутин, придя к власти, стал править с большой разсудительностью, однако, страдая от угрызений совести за прегрешение, совершенное им против отца, решил в знак покаяния принять постриг в Дебреце (Debari) и оставил королевство своему брату Милутину. Когда стал править Милутин, его младший брат Стефан начал проявлять неповиновение. Чтобы убрать его с глаз долой и не вступать с ним в пререкания, он дал ему в управление большую область на границе с Венгрией близ Савы около Мачвы (Mazoua) и [града] святого Димитрия. Однако и это не помогло укротить его нрав. Став правителем упомянутой области, он так возгордился, что, отложившись от брата, стал именовать себя королем и враждовать с ним. С той поры упомянутая область стала именоваться «землей короля Стефана». Король Милутин не стал отвечать на его обиды, так как имел от природы нрав кроткий и добродушный. Предоставив [брату] жить по своему разумению, он целиком посвятил себя служению Богу и строительству церквей и монастырей, их за свою жизнь построил сорок. И правосудие он вершил по всей справедливости, не поддаваясь ни мольбам, ни подкупу. Посему все почитали его за святого. За свой сердечный нрав он по праву был прозван Милутиным, что означает не что иное, как «милый, или приятный». Посему Господь разпорядился так, что ещё при жизни [Милутина] скончался его брат Стефан, тот был похоронен в церкви Святого Димитрия в Среме. Король Милутин, называемый другими [авторами] также Урошем Святым, несмотря на то, что всегда был другом Рагузы, поддался злокозненному внушению отдельных своих приближенных из числа врагов рагузинцев и пошел на них войной. Вначале рагузинцы пытались умиротворить его своей покорностью и смирением, но, видя безполезность этого, решили защищаться. Из трех сражений, что у них с ним были, в первом, под предводительством Петра Тудишевича (Tudisi), и в другом, под предводительством Паскуале Раньина, рагузинцы потерпели поражение, но в третий раз, когда неприятельское войско хотело вторгнуться в Жупу (Вгепо), на его пути стал Иван Гундулич (Gondola) и вынудил вернуться восвояси. После этого при посредничестве императора Андроника, тестя упомянутого Уроша, был заключен мир. Этот король очень любил города латинян, приветливо и милостиво обращаясь с их купцами. Он правил тридцать пять или (как утверждают другие) сорок лет и покоится ныне в церкви Святой Марии в Софии, где тело его до сего времени сохранилось в целости с длинными и очень густыми волосами на груди. Первоначально он был похоронен в монастыре Святого Стефана в Звечане (Sueciano), его он сам и воздвиг. После кончины он стал почитаться всеми за святого. После него осталось три его сына и две дочери. Один, внебрачный, по имени Стефан, был прижит от него одной дворянкой, остальные двое были законными: Владислав, его кое кто называет Урошем, родился от его первой жены Елизаветы, дочери венгерского короля Иштвана Четвёртого, а Константин - от другой жены, гречанки из Константинополя. Его внебрачный сын Стефан, обладая редкой мудростью, привлек на свою сторону всех магнатов королевства, его он намеревался захватить еще при жизни его отца или (если это не удастся) после его кончины. Прознав об этом, король Милутин ослепил его и отослал в Константинополь к своему тестю императору Андронику, дочь его Феодора была за ним замужем, чтобы тот держал его там под стражей вместе с двумя его малолетними сыновьями. Из упомянутых сыновей один вскоре умер, а другой, по прозвищу Душан, будучи еще ребёнком, был возвращен [Милутиным] перед своей смертью из Константинополя в Сербию. Иные утверждают, что Стефан был ослеплен своим отцом по наущению своей мачехи, однако на самом деле он вовсе не был ослеплен, хотя поначалу и притворялся [слепым]. Владислав, став королем, проявил себя большим другом рагузинцев, многие из них, в частности, Матвей Цриевич (Zrieua), Иван Пуцич (Pozza) и Вито Бобальевич (Bobali), какое-то время состояли в числе его придворных и оказали ему немалую помощь в войнах, их он вёл со своими братьями. Бобальевич, он был очень богат, вернувшись в Рагузу, не раз ссужал его деньгами, как явствует из завещания упомянутого Бобальевича, составленного в 1326-е лето, где он пишет, что этот король вместе со своим отцом задолжали ему некую сумму денег. Владислав совершал огромные траты на укрепление своей власти в Рассии, но все его усилия оказались тщетными. Пока он воевал со своим братом Константином, ряд недовольных им магнатов вызвали из Константинополя его брата, он, как было сказано, был ослеплен своим отцом. Тот, будучи (как уже говорилось) весьма сметлив, сумел воспользоваться раздорами упомянутых магнатов, одна часть их держала сторону Владислава, а другая - Константина. Пока два брата преследовали друг друга, Стефан привлек на свою сторону большинство магнатов и народа, в чём ему немало способствовала неспособность Владислава, он проявил себя бездарным полководцем. [Владислав], заполучив своего брата Константина в свои руки, приказал распять его, прибить гвоздями и распилить надвое. После этого он решил удалиться и уехал в Срем. Там он также не пользовался уважением, несмотря на свое родство с венгерским королем. Венгры, видя его неспособность вести войну, а следовательно, и властвовать, не оказывали ему никакой помощи. Вскоре он, находясь в Мачве (Mazoua), был схвачен своим братом Стефаном и брошен в темницу, где и окончил свои дни. Итак, когда Владислав и Константин ушли из жизни упомянутым образом, их брат Стефан подчинил себе силой оружия всё королевство своего отца. Однако ещё до начала своего восхождения к трону он, чтобы разположить к себе своих подданных, решил сменить имя и взять себе имя своего отца, помня о том, что отец его Урош пользовался всеобщим благоволением. И он показал себя достойным и этого имени, и трона. Помимо прочих его похвальных качеств [следует отметить и такое]: если ему попадался купец, то он всегда с ним отменно обходился. Поэтому многие рагузинцы охотно останавливались и занимались куплей-продажей в его королевстве. Однако было время, когда по навету недоброжелателей, им он доверился, он начал войну с рагузинцами, требуя от них (как было сказано ранее) уступить ему остров Ластово (Lagosta), его они некогда приобрели у короля Храпало. Однако затем, поняв свою ошибку, он заключил с ними добрый мир и стал любить и обходиться с ними лучше прежнего. И со всеми прочими соседними государями он предпочитал жить в мире. Управляя с большой разсудительностью своими владениями, он значительно увеличил свою казну. Посему в 1319-е лето, это лето было (по мнению многих) восьмое его правления, он установил серебряный алтарь в храме Святого Николая Барийского в Апулии. Память об этом сохранилась и поныне: в упомянутом храме есть надпись, гласящая:
ANNO DOMINI M. CCC. XIX. MENSE IVNII, INDITIONE VI. VROSCIUS REX RASSIAE, ET DIOCLEAE, ALBANIAE, BULGARIAE, AC TOTIUS MARITIME, DE CULFO ADRIAE A' MARI, VSQVE AD FLVMEN DANVBIIMAGNI, PRESENS OPVS ALTARIS YCONAM MAGNAM ARGENTEAM, LAMPADES, ET CANDELABRA MAGNA DE ARGENTO FIERI FECIT AD HONOREM DEI ET BEATISSIMINICOLAI, EIUS HEREDE ASTANTE DECATERA FILIO DESIFLAVE, FIDELI, ET EXPERTO A PREDICTO REGE DEPVTATO. ET NOS RVGERIVS DE INVILIA PROTHOMAGISTER, ET ROBERTVS DE BARVLLO MAGISTER IN OMNIBUS PREFATIS, OPVS DE PRAEDICTO MENSE IVNIO INCIPIMVS, ET PER TOTVM MENSEM MARTIVM ANNI SEQVENTIS CHRISTO FAVENTE, FIDELITER COMPLEVIMUS.
(Лета господня 1319 июня месяца 6-го индиктиона Урош, король Рассии, а также Дукли, Албании, Болгарии и всего Приморья от Адриатического залива и моря до великой реки Дунай, повелел изготовить алтарь, большую серебряную икону, кадила и большие паникадила из серебра во славу Бога и преблаженного Николая через своего наследника сына Десислава, верного и опытного, посланного из Котора вышеупомянутым королем, и мы, старший мастер Ругерий [сын] Инвилия и мастер Роберт [сын] Барулла, всю вышеперечисленную работу в упомянутом июне месяце начали и в марте месяце следующего лета с христовой помощью точно и полностью завершили.)
После этого он послал просить в жены Евдокию, вдовствующую сестру императора Андроника Младшего, обещая заключить мир на вечные времена с ромеями (Romani), поскольку (как пишет Никифор Григора (6)) был мужем могущественным и непрестанно терзал Ромейскую империю, грабя и захватывая её земли и города.
Это предложение смутило и напугало императора: он весьма дорожил его дружбой, однако его сестра и слышать не хотела о тех, у кого на уме была одна война. Было и другое обстоятельство, что его безпокоило: тот брак, что хотел заключить [Урош], был уже четвертым по счету. Первой его женой была дочь влашского государя, её, он после долгих лет супружеской жизни, отослал домой к ее отцу. Затем он женился на другой, та прежде была женой его брата, заставив её снять монашеское платье, что она носила. Прожив с ней немало лет, он из‑за [постоянных] упреков епископов и других иерархов её оставил и женился на сестре болгарского короля Святослава (Sfendoslauo). Насытившись теперь и её любовью, он стал подыскивать себе новую жену более благородного происхождения. И чем решительнее Евдокия его отвергала, тем упорнее он настаивал, зачастую переходя к угрозам. Поэтому император был вынужден предложить ему свою дочь Симониду, ей в ту пору было пять лет. Он обещал отдать ему дочь, дабы до достижения ею совершеннолетия она жила при нём, а потом сделалась его женой. Это предложение понравилось Стефану Урошу, и весной император с дочерью прибыл в Салоники. Прибыл туда и король Рассии, приведя для заключения мира с императором множество сыновей первых магнатов Рассии и сестру Святослава, её, вскоре после как она ушла в Константинополь, взял в жены Михаил Кутрул (Michel Cotrule). Упомянутый Михаил прежде был женат на сестре императора. Император, заключив мир с Рашанином, отдал ему свою дочь Симониду. Патриарх Иоанн, именовавшийся прежде Козьмой, упрекнул его за это. Император же ответил ему, что царские браки устраиваются и заключаются согласно требованиям времени. Об этом упоминает Георгий Пахимер в 10-ой книге. Упомянутая Симонида была прелестной девочкой и после [упомянутого события] стала именоваться Симонидой Ириной. Когда у её отца Андроника умерло несколько детей, он по совету одной женщины велел изготовить двенадцать восковых свечей в человеческий рост с ликом двенадцати апостолов. Как пишет Пахимер, когда приблизилось время родов у его жены, он стал по очереди зажигать эти свечи. Когда горела свеча с именем Симон, родилась упомянутая дочь. По этой причине ей было дано имя Симонида. После того, как с её помощью был заключен мир между греками и королем Урошем, она стала именоваться Симонидой Ириной. Мать её была маркизой и племянницей испанского короля. Как пишет Григора (7), она несколько раз одаряла своего зятя Уроша такими суммами денег, на что можно было бы постоянно содержать флот из ста боевых галер. Она так безумно любила свою дочь, что хотела украсить её всеми знаками, чем [издревле] украшались [римские] императрицы. [Чтобы исполнить свое желание, она поступила так] (это только и было ей возможно): она возложила на голову своего зятя шапку, богато разшитую жемчугом и драгоценными камнями, его по обычаю носили римские императоры. Начав с этого, она стала делать это в течении нескольких лет, не пропустив ни разу, посылая при этом немалые сокровища и отдельно для своей дочери, поскольку надеялась увидеть её детей и заранее заботилась о том, чтобы доставить им богатство и величие. Однако, поскольку делала она это [по собственному усмотрению], не испросив совета у Бога, все её надежды оказались тщетны: король Урош, разделив брачное ложе с Симонидой, когда ему было за сорок, а ей не исполнилось и восьми, повредил ей матку и навсегда лишил возможности иметь детей. Поэтому мать её, глубоко этим опечаленная, видя крушение своих надежд, попыталась пойти по другому пути. Осыпав своего зятя Уроша множеством подарков, она стала упрашивать его, коль скоро он не может иметь детей от Симониды, объявить наследником и преемником королевства Рассии одного из ее сыновей, братьев Симониды, Димитрия и Феодора. Упомянутых сыновей она с немалыми сокровищами одного за другим отправила в Сербию. Однако и эта её затея не осуществилась, поскольку упомянутые братья, пробыв какое-то время в Сербии у своего зятя, удрученные суровостью тамошнего быта, вернулись домой, ничего не добившись от Уроша. Тот же выдал свою дочь Неду, то есть Доминику, за Михаила, принявшего титул болгарского царя. Михаил, прижив с ней нескольких детей, отверг её и женился на Феодоре Палеолог, сестре императора Андроника Младшего. Видя, что король Урош уже стар, он решил захватить его королевство и стал собирать для этого войско. Стефан Урош, узнав об этом, также стал готовиться к войне. С этой целью через рагузинцев он привез из Италии тысячу триста немцев, те до этого служили в войнах многим итальянским государям и их Никифор Григора называет франками (Francesi). Помимо них, к нему на подмогу прибыло множество других опытных воинов. С этими силами король Стефан Урош приготовился дать отпор Болгарину. Когда тот с мощным войском подступил к границам Рассии и стал лагерем в местечке под названием Трново (Tarnouo), король Урош послал против него своего сына Стефана, получившего позднее прозвище Душан, или Вуксан (Vuchsan), юношу лет двадцати. Тот, приведя с собой большое войско, и в том числе вышеупомянутых немцев в числе тысяча триста, среди них было три сотни конницы, вступил с Болгарином в битву. Сил у Болгарина было намного больше, чем у рассиан. Тем не менее, когда войска стали готовиться к битве, немецкие солдаты, построив все войско по правилам военного искусства, обратились к Стефану Душану и другим магнатам Рассии с такими словами: «Мы, приверженцы римского, или латинского, вероисповедания и обряда, первыми вступим в бой, вы же - стойте, держа строй. Если увидите, что мы наступаем, и неприятельское войско пришло в замешательство, идите за нами и смело вступайте в бой, проявляя всю вашу доблесть. Если же (не приведи Господь) вы увидите, что мы разбиты, остерегайтесь вступать в бой с неприятелем, и пусть каждый спасается, как может». Тотчас после этого они, сомкнув ряды, с дикой яростью врубились в неприятельское войско, разя копьями и мечами всех на своем пути, а затем отступили на исходную позицию. Этот [маневр] они отважно проделали ещё раз и в третий раз, нанося противнику великие потери. Видя это, сын короля Стефана Уроша также двинулся со своими сербами на болгар и, яростно атаковав их, разбил и обратил в бегство, перебив всех, кто стоял у них на пути. В этой битве болгарский царь Михаил был ранен и сброшен с коня. Не будучи тогда узнан, он был позднее обнаружен одним славянским всадником среди раненых, они, не имея возможности передвигаться, укрылись в роще и лежали на земле. Когда его привели к королю Стефану, находившемуся со свитой неподалеку, тот сказал ему, что справедливый Божий суд привел его к такому концу, ибо он, неслыханно возгордившись, возжелал без всякого повода захватить королевство, на него он не имел никаких прав. На что Болгарин, глядя ему в глаза и воздев перст к небу, ответил только: «Да исполнится Божья воля!», после чего скончался. Этому болгарскому царю было предсказано, что он умрет на «новой земле» (terra nuoua). Он же, полагая, что это должно случиться в Тырново (Ternouo), его городе в Болгарии, где был престол у тамошних царей, отправился в поход с легким сердцем, почти уверенный, что в этом походе не погибнет. Однако предсказание все‑таки сбылось, поскольку место, где он укрылся после сражения, называлось Новая Земля (Terra noua). Король Стефан позволил болгарам увезти его останки в Болгарию, и они предали их земле там, где по обычаю хоронили своих царей. Упомянутый Михаил оставил после себя сына по имени Шишман (Sisman), он владел Болгарией вместе со своей матерью, пока не был изгнан болгарским царем Александром, о чём будет разсказано в своем месте. Рассиане же немало обрадовались этой победе, поскольку весьма опасались оказаться под властью болгар. Итак, после упомянутых событий король Стефан, сознавая свою старость и испытывая великую любовь к своему сыну, как за вышеупомянутую победу, так и за то, что тот всегда и во всем был ему покорен и безмерно чтил, решил передать ему власть над обеими Зетами со всеми бывшими в них городами и крепостями. Стефан, отправившись управлять упомянутыми областями, взял с собой множество молодежи из Рассии и несколько советников, мужей злокозненных. Упомянутые советники стали денно и нощно убеждать его отнять власть у отца, тот, по причине преклонного возраста, был уже неспособен к управлению, и тем самым обезопасить себя от своего брата Синиши (Siniscia), прижитого его отцом от другой жены. Хотя это и казалось жестоким его сыну, по природе весьма доброжелательному и мягкому, он тем не менее внял их убеждениям и решил осуществить то, что ему советовали. Собрав втайне отборное войско из самых отважных воинов, кто был в обеих Зетах, и взяв в советники Каравиду Фратнуту (Carauida Fratnuta) и Джураджа Илича (Giurasc Illijch), он ускоренным маршем двинулся в Рассию, где находился его отец. Тот, хотя и слышал [недоброе] о своем сыне, не желал этому верить. Посему сын, застав его за охотой близ крепости Петрич (Peterzo), без труда схватил его и заключил в темницу в крепости Звечан. Это весьма поразило его отца, ничего подобного не опасавшегося. Итак, когда король оказался указанным образом в темнице, вышеупомянутые советники стали убеждать его сына лишить его жизни. Делали они это из опасения попасть в беду, если король каким‑либо образом освободится. Сын, вняв их превратным увещеваниям, послал несколько человек, привычных к подобного рода ремеслу, и они среди ночи удушили его в упомянутой крепости. Произошло это в тысяча триста тридцать первое лето. Многие говорят, что, когда упомянутые слуги пришли лишить его жизни, он проклял сына и его потомство. И, хотя это проклятие миновало его самого, тем не менее оно пало на его внука Уроша, он, как мы вскоре разскажем, потерял власть. Его останки были погребены в косовском (Scosna) монастыре Святого Спаса в Дечанах, возведенном по его повелению. Он правил двадцать лет и оставил после себя двух вышеупомянутых сыновей, Стефана Душана и Синишу, и несколько дочерей.
Править стал его сын Стефан, по прозвищу Душан. Мать его была родом из болгар, дочь короля Святослава, и, когда он начал править, было ему около двадцати лет. И хотя в юные лета он казался тупоумным и малоспособным к управлению, тем не менее, прислушиваясь к советам умудренных опытом и годами магнатов, их он никогда от себя не отпускал, он стал весьма мудрым государем и с большой разсудительностью управлял королевством. Посему его магнаты безпрекословно ему повиновались. Он, воздавая им должные почести, тем не менее ни одного из них не держал подолгу в назначенных им областях, но постоянно перемещал их из одного места в другое. Он был весьма пригож и ладно сложен: имел широкие плечи, сильные руки, крепкие бедра, подтянутый живот, мощные ноги, ростом был высок, сообразен и мужествен. Со временем он начал сильно полнеть, однако умел бороться с этим, постоянно упражняя свое тело всеми видами боевых искусств, к ним испытывал страсть, и обожал охоту, любя и ценя доблесть в мужах, кому поручал управление своими землями. При всем при этом он был великодушен и щедр, нередко одаривая своих придворных конями, деньгами, золотыми и серебряными поясами, шелковым платьем из тончайшего полотна - он хотел, чтобы они хорошо одевались и упражнялись в боевом искусстве. Он также часто устраивал турниры, или боевые состязания, осыпая тех, кто умело сражались и побеждали остальных, различными милостями. Посему при нем королевство Рассии пользовалось всеобщей славой и изобиловало доблестными мужами, они своим богатством превосходили мужей из других королевств. Наряду с этим он поддерживал строгий порядок, как при своем дворе, так и во всем королевстве, и в купеческих делах, и в сборе пошлин, не слишком заботясь о накоплении сокровищ, поскольку, как было сказано, был от природы щедр. Был он также весьма привержен вере по греческому обряду: возводил храмы и монастыри, делая им крупные пожертвования и предоставляя немалые бенефиции настоятелям и священникам, кто пел в них священные гимны. В число упомянутых монастырей входили и монастыри на Святой Горе в Македонии. Он установил также для монахов святого Михаила Иерусалимского вечную подать, её рагузинцы платили им за Стон. Именно за это он и был прозван Душаном, то есть ктитором (elemosiniero). Хорошо обходился он и с латинянами и теми, кто исповедовал римско-католическую веру, несмотря на то, что однажды, по наущению своей жены Роксаны (Rogosna), носившей также имя Елена, женщины превратной и люто ненавидевшей католиков, изъял все золото, серебро и прочие ценности у всех церквей и монастырей латинян в обеих Зетах. Этому воспротивился тогдашний римский папа и велел передать ему через своих легатов, их дважды посылал по этому делу, что, если тот не вернет имущество, отобранное у церквей и монастырей, то он объявит против него крестовый поход и со всем христианским миром пожалует к нему в гости. Стефан, устрашенный этим, вернул всё обратно и стал обходиться с ними по-доброму.
С рагузинцами он всегда жил в дружбе и подтвердил им дарственную, выданную баном Стефаном на Стон и Пелешац (Ponta). Упомянутый Неманич заявил о своих притязаниях на эти земли по причине своей власти над Хумом и королевством Боснии. Это же подтверждение он сделал главным образом по настоянию своего протовестиара Николы Бучича (Bucchia) из Котора, его рагузинцы за это приняли в число своих нобилей. При этом короле Рагуза значительно разбогатела, и сенат (publico) постоянно оказывал ему почести, отправляя посольства с подарками. При нём королевство Рассии и города Далмации жили лучше, чем когда‑либо прежде, особенно города Рагуза и Котор.
Жил он в мире и с болгарским королем Александром, и при нем турки не осмеливались приближаться к его пределам. Более того, его военачальники не раз бивали их, и особенно его магнат Углеша, его он постоянно держал против них на границах Македонии и Романии (Romania). Кроме этого, он сам держал отряд из турецких наемников, поселив их в Зете близ Дани (Dagno). Никифор Григора (7) пишет, что Турок Мелик (Meleco), приняв христианство вместе с полутора тысячей своих воинов, перешел на службу к королю Стефану, и было их тысяча конницы и пятьсот пехоты. Сказав достаточно о добродетелях и достоинствах этого короля, перейдем теперь к рассказу о том, что он сделал для разпространения своего господства.
***
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЛЕТОПИСИ КОРОЛЕЙ ДАЛМАЦИИ. Мавро Орбини
ДОК: Мавро Орбини, ПРОДОЛЖЕНИЕ ЛЕТОПИСИ КОРОЛЕЙ ДАЛМАЦИИ
therearehangingon
https://disk.yandex.ru/d/W8MCU39ERk6ojA
balamutchumag001@mail.ru
https://cloud.mail.ru/public/hqMA/sn4nxSgfg
Славянское Царство, Мавро Орбини. 2010г.
http://www.tvoyhram.ru/stati/st96str1.html
PDF: Славянское Царство, Мавро Орбини. 2010 г.
https://cloud.mail.ru/public/qesY/j8ZWpg9Nv
PDF: Славянское Царство, Мавро Орбини. 1722
https://disk.yandex.ru/i/gYdhU7j7lfk5Ug
PDF: Славянское Царство, Мавро Орбини. 1601
https://cloud.mail.ru/public/tAmG/i8GvUFs8V
[Spoiler (click to open)]#Мавро #Орбини #cлавянское #царство #летопись #королей #Далмации #продолжение #баламутчума
Мавро, Орбини, Славянское, царство, летопись, королей, Далмации, продолжение, баламутчума