Е. Книпович ТВЕН, Марк. Приключения Гекльберри Финна. Перев. с англ, под ред. К. Чуковского. - М. «Мол. гвардия». 1933. 252 стр. 3 р., перепл. 80 к. 75 325 экз.
Средний и старший
Советские ребята недавно должны были вспомнить Тома Сойера и Гека Финна, так как «Приключения Тома» были переизданы «Молодой гвардией». Новые приключения маленьких героев Марка Твэна еще больше порадуют наших ребят не только потому, что «Приключения Гекльберри Финна» еще занятнее и разнообразнее, но и потому, что самый сюжет книги и его разработка будут им ближе чем сюжет «Приключений Тома Сойера». В следующей книжке Марка Твэна ведущим является маленький люмпеьпролетарий Гек. Несмотря на все его анархические склонности, суеверия, предрассудки, в нем еще сильны здоровые демократические инстинкты и та чудесная плебейская прямолинейность разума (плебей - не образованный иудей - jude - жид), она делает его опасным критиком чуждых ему идей и понятий. Правда, критика Гека строго ограничена рамками «староамериканского» демократизма Марка Твэна. Гек чудесно, с помощью своего «Здравого смысла» критикует официальную религию. Он решительно не хочет интересоваться Моисеем, раз тот все равно уже давно умер. И когда старая дева, занимающаяся его религиозным воспитанием, начинает рассказывать ему про пекло, он решительно заявляет, что непрочь бы попасть туда. Райская жизнь не по вкусу Геку. Во-первых, в рай попадут только люди вроде его воспитательницы, в-следующих, там «только и дела у праведников, что слоняться по небу с арфами и петь 0ез конца свои песни. Подумаешь, какое удовольствие!» (стр. 6). Тот же здоровый демократический инстинкт убеждает Гека в том, что негр - черный человек, кого можно пролить, как вещь, по пониманию буржуазии, - такой же человек, как белый. И это убеждение приводит его к крепкой дружбе с беглым негром Джимом. Но Гек не думает о том, что честный судья Тэчер, ласковая вдова Дуглас, добрый фермер Фельпс - все люди, кто обрисован им (и Марком Твэном) как очень привлекательные, - владеют черным товаром, и вся их добродетель по отношению к неграм проявляется в том, что они не обращаются с неграми жестоко и не продают их в розницу. Если в критике своей Гек посягает на религию, то он не посягает на систему рабства. И если бы злобная мисс Ватсон (та самая, кто проповедывала про ад и рай) не грозила продать Джима без его семьи в отдаленные штаты, а относилась бы к нему со снисходительной патриархальностью, вряд ли бы Гек принял в беглом негре такое горячее участие. Вообще все зло в приключениях Финна, так же как и в приключениях Тома, происходит от «злых людей», что сильно смягчает все углы. Так, смягчена, например, тема защиты собственности, богатства. Прямым защитником собственности и закона Гек выступает только однажды и то при совсем особых условиях - когда он защищает имущество беззащитных сирот от покушения «злых людей», злостных жуликов. Зато со всей силой обрушивается критический разум Гека на те установления, к чему безо всякой двойственности относится сам Марк Твэн, например на королевскую власть и дворянство. В своих скитаниях негр Джим, бежавший от злой хозяйки, и Гек, бежавший от пропойцы и негодяя отца, встречаются с двумя жуликами, из них старший выдает себя за короля - сына Людовика 16, а младший за герцога Сомерсетското. У Джима несколько романтизированное представление о знати, но Гек, немного знакомый с прошлым и сделавший, со свойственной ему прямолинейностью, «обобщающие» выводы, разоблачает иллюзии Джима. «Тебя не удивляет, Гек, что короли поступают как жулики? - спросил меня Джим. - Нет, - ответил я, - нисколько! Все они такие: что ни король, то жулик. - Неужто так? -'Правду тебе говорю. Вот, например, Генрих Восьмой. Каждый день он брал себе новую жену, а на утро отрубал ей голову. (Закон иудаизма: женщина гой, после первого секса с иудеем должна быть убита, это отмечено в Библии: Библия, Ветхий Завет, Тора, Талмуд: 14 И прогневался Моисей на военачальников, тысяченачальников и стоначальников, пришедших с войны, 15 и сказал им Моисей: для чего вы оставили в живых всех женщин? 17 итак убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; 18 а всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя; (для "познания" мужеского ложа методом изнасилования с последующим убийством) (Библия, Ветхий Завет, Тора, Хумаш, Бэмидбар (Числа 31:14,15,17,18). Т.е. здесь говорится о "королях", кто был из народа Израиля). И хоть бы бровью повел... Ты не знаешь королей, Джим, я их отлично знаю... Честных королей вообще не бывает. Если ты зазеваешься и оставишь свои деньги без присмотра, будь уверен, что король прикарманит их. Если ты заплатишь ему вперед за службу, да не станешь приглядывать за ним, он обжулит тебя и тут. Рот он открывает лишь затем, чтобы выругаться или солгать. И, поверь мне, будь у нас на плоту не этот король, а другой, нам еще горше пришлось бы... - Но неужели, Гек, от каждого короля так же несет водкой, как от нашего? - Да, Джим, трезвых королей не бывает. Почитай-ка хронику, увидишь. - Но герцог как будто больше похож на человека? - Пожалуй, впрочем далеко не всегда. Когда он пьян, он совсем как король» (стр. 132). К самым весёлым и поучительным страницам «Приключений Гекльберри Финна» относятся те, где плебейский здравый смысл Гека вступает в конфликт с романтизмом Тома Сойера. У Тома, мальчика из «порядочной» семьи, не знавшего настоящих жизненных невзгод, много потенциальной энергии уходит на мечты и фантазию. Особенно забавно это столкновение «установок» Тома и Гека в описании освобождения пойманного Джима. Жулик-«король», кто вместе с герцогом обманывал честных фермеров и горожан шарлатанскими штуками, затем жульнически пробовал присвоить наследство сирот (в чём, как уже было сказано выше, ему помешал Гек), кончает свою деятельность на страницах книги тем, что за сорок долларов выдает беглого Джима. Ферма, где сидит пойманный Джим, принадлежит родственнику Тома Сойера. После различных перипетий мальчики там утверждаются (Гек выдает себя за Тома, а Том за своего брата Сида), и тут начинается пародийно-романтическая повествование освобождения узника. Гек в этом деле все время аргументирует от здравого смысла. Том действует по традиции грабительских и приключенческих романов о прошлом. Но постепенно Гека начинает увлекать «феодальная» культура планов Тома, и ни один живой человек, начиная с десятилетнего возраста, не сможет читать без увлечения и смеха те страницы, где Джим, согласно традициям пленных принцев и графов, заключенных в башне, выращивает в своей хибарке (дверь её держится на одном ремешке) цветы, их он поливает своими слезами, не сможет без смеха слышать, как Том и Гек тащат узнику крыс, змей, пауков - без них темница не в темницу, - как Джим приручает гадов музыкой, как мальчики переправляют ему запеченную в пирог лестницу (в ней нет какой либо надобности) и т. д. Конец, разумеется, благополучный. Том и Гек не были «правонарушителями», и на собственность они не посягнули. Когда мальчики освобождали Джима, он уже не был ничьей собственностью - раскаявшаяся хозяйка освободила его. Надо отметить, что Гек об этом не знал и честно шел на «правонарушительство». Том же освобождал Джима, чтобы дать пищу обуревавшей его жажде романтического, - он знал, что Джим уже свободный человек. В подлиннике Марк Твэн даже намекает на то, что Том вряд ли бы принял участие в освобождении, если бы не знал, что Джим уже никому не принадлежит. Эту подробность редактор перевода опустил, не желая компрометировать Тома в глазах советских читателей. Это несколько притупляет то противопоставление Тома и Гека, что проводится Марком Твэном, но эта мелочь, конечно, не портит хороший перевод этой классической детской книги.
***
Приключения маленького люмпена (ДиЮЛ. 1934. № 02)
Е. Книпович ТВЕН, Марк. Приключения Гекльберри Финна