Очерк современной летописи. Изучить особенное существо (Это Стражник Друг Единственный)
Пояснение от блога.
Представители народа Израиля, согласно Библии ОБЯЗАНЫ делать обрезания ребёнку мужского пола на восьмой день после рождения:
«Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола, рожденный в доме и купленный за серебро у какого-нибудь иноплеменника, который не от твоего семени». (Бытие 17:12)
Иначе, этот ребёнок не будет приближён к господу.
«Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней плоти своей, истребится душа та из народа своего, ибо он нарушил завет Мой». (Бытие 17:14)
Отсюда, Иссекающий УД - орган размножения, Увеличивающий Добро - ИУДЕЙ. После латинизации 17-го века слово записали как JUDE и потом читали уже как ДЖУДИ - ЖИД.
ЕВРЕИ: Есть Висящие на РЕЕ; ЕВРЕИ это морские грабители и убийцы - пираты, их казнили через повешение на РЕЕ. Основными ЕВРЕЯМИ были представители народа Израиля, по Библии - иудеи (jude - жиды), поэтому, под этим словом их и подразумевают.
Белые народы - РАСА - Роды Ассов Страны Ассов; Даарийцы - серебряные глаза; Святорусы - синеглазые; Харийцы - зеленые; Расены - кареглазые; РАСА (RUSA) или РУСЫ.
Т.е. понятие «раса» это уже белый народ. И если вы пишите, или говорите «чёрная раса» или «белая раса», это получается «масло масленое» или «чёрный белый» - зебра.
====================================================
Эдуард Дрюмон
ИУДЕЙСКАЯ ФРАНЦИЯ
Очерк современной летописи
В начале этого очерка мы должны попытаться изучить это особенное существо, столь жизненное, столь отличное от прочих существ - иудея (jude - жида). С первого взгляда задача кажется лёгкою. Ни один тип не отличается более резкими чертами, ни один не сохранил в такой степени чистоты первобытного образа. Собственно говоря, хорошо понимать и изображать иудея мешают нам наши собственные предвзятые идеи, точка зрения, на неё мы становимся и она совершенно несходна с её точкой зрения.
«Иудей (jude - жид) трус», - говорит общий голос. 18-ти вековое преследование, перенесённое с невероятной стойкостью, свидетельствует, что если у иудея нет храбрости, зато у него есть другой вид мужества - упорство.
Когда мы видим, что люди богатые с громким именем служат правительству, оскорбляющее все их верования, можем ли мы серьёзно считать трусами людей, перенёсших всевозможные страдания ради того, чтобы только не отречься от своей веры?
«Иудей преклоняется перед золотом». Это констатирование очевидного факта, не более, как фраза в устах большинства тех, кто произносят её.
Вот, например, вельможи, благочестивые женщины, обычные посетительницы церквей св. Клотильды и св. Фомы Аквинского из церкви отправляются засвидетельствовать своё почтение какому то Ротшильду, презирающему Христа, и ему поклоняющиеся.
Кто их заставляет идти туда? Может быть приветливый хозяин отличается особенным умом? Может быть он несравненный собеседник или оказал какие либо услуги Франции?
Ничуть ни бывало. Это иностранец, немец, неразговорчивый, своенравный, порой заставляющий своих гостей-аристократов выслушивать грубости за то, что он им оказывает гостеприимство из тщеславия.
Что побуждает представителей аристократии идти под этот кров? Уважение к деньгам. Они идут туда, чтобы пасть ниц перед золотым тельцом. Когда герцог Омальский является с приниженным видом засвидетельствовать своё почтение Ротшильду, называющего его старым унтером, между тем, как ему более подобает сидеть дома и перечитывать славную летопись своего рода, - наследник Кондэ тем самым сознаётся, что приобретение большого количества денег сомнительными спекуляциями равносильно одержанию победы при Рокруа: ведь посещают только равных себе, а он бывает у этих людей.
В сущности все эти господа, делающие вид, что презирают деньги, бывают очень довольны, когда те, накопившие их, позволяют и им попользоваться своим богатством. После своего падения они первые же и смеются над собою.
«Хотите знать, что такое голос крови? - спросил у своих друзей французский герцог, несмотря на слёзы своей матери, женившийся на франкфуртской Ротшильд; смотрите»... Он зовёт своего маленького сына, вынимает из кармана золотой и показывает ему: глаза ребёнка загораются... - Видите, продолжает герцог, семитический инстинкт тотчас сказывается...
Оставим в стороне эти общие места; разберём тщательнее и серьёзнее основные черты, отличающие иудея от других людей, и начнём наш труд этнографическим, физиологическим и психологическим сравнением семита и арийца, этих двух воплощений различных народов, непримиримо враждебных друг другу, антагонизм между ними наполнял мир в прошедшем и ещё долго будет возмущать его покой в будущем.
Родовое имя арийцев, от санскритского слова благородный, знатный, великодушный, как известно, обозначает господствующую семью белых народов РАСА (RUSA) или РУСОВ, индоевропейскую семью, колыбелью её были обширные плоскогорья Ирана.
Арийский народ РАСА сделалась преобладающею в мире, благодаря последовательным переселениям. Ариопеласги (греки и римляне) остановились на берегах Геллеспонта и Средиземного моря, между тем, как Кельты, арио-славяне и арио-германцы направились к западу, обогнув Каспийское море и перейдя через Дунай.
Невозможно, говорит Литре, сомневаться в арийском происхождении римлян; самый верный признак его - латинский язык, на нём они говорили. Современная наука признала, не без удивления, но с полной достоверностью, родство латинского языка с греческим, обоих их с персидским и санскритским и поместила их в одну группу.
Все европейские нации связаны самыми тесными узами с арийским народом РАСА, породившая все великие цивилизации.
Семиты, разпадающиеся на различные семьи, арамейскую, идейскую, арабскую, по-видимому, первоначально вышли из равнин Месопотамии.
Конечно Тир, Сидон, Карфаген достигли в своё время высокой степени купеческого процветания; позднее арабская империя озарилась кратковременным блеском, но в этих скоропреходящих учреждениях нет ничего общего с плодотворными и прочными цивилизациями Греции и Рима, с удивительным христианским обществом средних веков.
Одна только арийский или индоевропейский народ РАСА обладает познанием истины, чувством свободы, пониманием прекрасного.
Как бы семитические цивилизации не казались блестящими, говорит Жельон-Данглар в своей книге «Семиты и Семитизм», это только пустые образы, более или менее грубая пародия, картонная декорация, как некоторые люди из любезности принимающие за произведения из мрамора и бронзы. В этих искусственных обществах каприз и личный произвол составляют всё и только прикрываются осквернённым именем справедливости, что есть ничто.
Странное, чудовищное заменяет там прекрасное и излишество изгнало из искусства вкус и приличие. Семит не создан для цивилизации оседлого состояния. В пустыне, в палатке в нём есть своя красота своеобразное величие, он идёт своим путём, гармонирует с остальным человечеством.
При всяких других условиях он не на месте; его хорошие качества стушёвываются, а пороки выделяются; семит - хищник в степях Аравии, если хотите даже герой, в обществе делается низким интриганом.
С первых дней событий прошлого мы видим арийца в борьбе с семитом. Илион был городом чисто семитическим и та известность, приобретённая троянской войной, объясняется единоборством двух народов.
Спор длился в течение веков и почти всегда семит был зачинщиком, а затем побеждённым.
Действительно, мечтою семита, его преобладающим стремлением всегда было обратить арийца в рабство, закрепостить его. Он старался достигнуть этого войною и Литре , со своею обычною проницательностью, выяснил характер тех грандиозных нападений, они чуть не предоставили семитам гегемонию над миром.
Ганнибал, стоявший лагерем под стенами Рима, был очень близок к достижению этой цели. Абдерам, овладевший Испанией и дошедший до самого Пуатье, льстил себя надеждою, что Европа будет ему принадлежать. Развалины Карфагена, кости сарацин, попадающиеся под плугом на полях, где победил Карл Мартел, свидетельствуют, какой урок был дан этим самонадеянным людям.
В настоящее время семитизм уверен в победе. Теперь уже движениями руководит не карфагенянин или сарацин, а иудей; он заменил силу хитростью. За шумным нашествием последовало безмолвное, последовательное, медленное заполонение.
Исчезли вооружённые орды, криком предваряющие о своём приходе, а явились отдельные личности, мало помалу соединяющиеся в небольшие группы, спорадически, без шума, захватывают все места, все должности в стране от низших до самых высоких.
Вместо того, чтобы идти на Европу открыто, семиты напали на неё с тылу, обошли её: из окрестностей Вильны, этого vagina judeorum, совершаются выселения, они уже наводнили Германию и Францию. Повторяю, это не грубое, а мирное завоевание, мягкий способ лишать людей сперва собственности, потом традиций, нравов и религии. Но я полагаю, что этот последний пункт и будет камнем преткновения.
И качества и пороки этих двух народов служат предлогом для постоянных столкновений.
Семит - интриган, меркантилен, корыстен, мелочен, хитёр; ариец отличается героическим, рыцарским духом; он энтузиаст, безкорыстен, откровенен, доверчив до наивности.
Семит - сын земли, ничего не видящий далее настоящей жизни; ариец - сын неба, всегда одушевлённый высшими стремлениями; тот живёт, действительностью, этот идеалами.
Семит - купец по инстинкту, у него призвание к купле-продаже, к мене, ко всему, что даёт случай поживиться за счёт ближнего - это и есть ТОРговля (ТОРа ГА ловля).
Ариец - земледелец, поэт, монах и главным образом воин; война - его настоящая стихия; он радостно идёт навстречу опасности, бросает вызов смерти.
У семита нет никакой творческой способности; ариец, напротив, изобретателен; ни одно изобретение не было сделано семитом, он только эксплуатирует, организует и извлекает из изобретения арийца доходы, их конечно оставляет в свою пользу.
Ариец пускается в путешествия полные приключений и открывает Америку; семит, если ему тут представился бы прекрасный случай с достоинством покинуть Европу, избавиться от преследований и показать, что он тоже способен сделать что либо, то он ждёт, пока другие всё разследуют, устроят, чтобы потом обогатиться за их счёт.
Одним словом, стремление человека в неведомые страны, попытки расширить владение на земле - положительно недоступны семиту и особенно семиту-иудею; он может жить только обыденною жизнью, на лоне цивилизации, не созданной им.
Несчастье семита, - запомните хорошенько это основное замечание на память обо мне, - в том, что он всегда переступает незаметную черту, что не следует переходить с арийцем.
Ариец - добродушный великан. Он будет счастлив, лишь бы ему рассказывали одну из тех легенд, которых жаждет его воображение, склонное к чудесному. Но приключения во вкусе «Тысяча и Одна Ночь», где певцы открывают сокровища и рыбаки, закинув сети, вытаскивают их полными бриллиантов, - ему не нравятся; он только тогда будет тронут, если среди этих вымыслов будет выделяться самоотверженное существо, вроде Парсиваля, который, невзирая на тысячи опасностей, идёт отвоевывать св. Грааль: чашу, наполненную священной кровью.
Повторяю, с арийцем можно всё сделать, надо только стараться не раздражать его. Он позволит отнять у себя всё, что у него есть и вдруг, ни с того ни с сего, придёт в ярость, если у него захотят отнять розу. Тогда, внезапно пробудясь, он поймёт всё, схватит меч валявшийся в углу, пойдёт рубить без разбору и накажет семита, за то, что его эксплуатировал, грабил и обманывал, таким ужасным образом, что тот будет помнить лет триста.
Впрочем семит ничуть не удивлён. По темпераменту он притеснитель, но терпеть наказания вошло у него в привычку. Он почти доволен, когда всё войдёт в обычную колею, тогда он исчезает, расплывается в тумане, прячется в нору, где придумывает новую комбинацию, которую пустит в ход несколько веков спустя. Напротив, когда он спокоен и счастлив, он испытывает то, что один очень остроумный академик называл nostalgie san-benito.
Ум семита, столь проницательный и гибкий, в сущности ограничен; у него нет ни дара предвидения, ни способности видеть на земле дальше своего крючковатого носа и понимать известные тончайшие оттенки, которые, если хотите, составляют суть жизни.
Ренан отмечает много таких черт. Семитическая генетика, по его мнению, почти исключительно отличается отрицательным характером: у неё нет ни мифологии, ни эпопеи, ни науки, ни философии, ни вымысла, ни пластических искусств, ни гражданской жизни;
Эта генетика, говорит он, самую нравственность всегда понимала совершенно иначе, чем мы. Семит, не знает никаких обязанностей, кроме как к самому себе. Мстить за свою обиду, требовать того, что он считает принадлежащим ему по праву - в его глазах нечто, вроде обязательства.
Напротив, требовать от него, чтобы он сдержал слово или безкорыстно воздал должное, значит хотеть невозможного. В этих страстных душах ничто не может устоять перед непобедимым сознанием своего я. Впрочем, религия для семита является как бы отдельною обязанностью, имеющею очень отдалённую связь с обыденной моралью.
В другом месте он прибавляет:
«Дух семитических народов вообще отличается отсутствием широты и утончённости. Выгода никогда не исключается из их нравственности. Идеальная жена, изображение её нам даёт книга Притчей, есть женщина экономная, разчётливая, полезная своему мужу, но очень невысокого нравственного уровня.
Самый святой человек у иудеев и мусульман не считает грехом совершать ужаснейшие преступления, чтобы достигнуть своей цели.
(От блога.
Мусульмане, это предки Авраама от старшего сына, а иудеи - от младшего. Старший сын был от Славянки Агари, он не чистокровный, а младший сын, от Сары, иудейки, он чистокровный, ибо кровь у иудеев передаётся по матери. Отсюда, у них раздор, младшие, должны слушаться старших, но, иудеи от младшего - чистокровные.)
Врядли найдётся в семитической поэзии хоть одна страница, имеющая прелесть истинного чувства. Если там и выражается любовь, то всегда в форме жгучего сладострастия, как в «Песне Песней» или в форме гаремной вежливости, как в Мултакарах.
Всё это, правда, было написано раньше неслыханных успехов семитизма за эти последние годы. Любопытно посмотреть, как Ренан, человек столь богато одарённый с артистической точки зрения, столь низкий по характеру, пресмыкается перед этими победителями.
Он признаёт, в 1862-е лето в своей вступительной лекции к курсу древнеиудейского языка в Сollege de France, что иудеи всюду составляют отдельный народ. В своём реферате, читанном в кружке Сен-Симона в 1883-е лето, он утверждает, против всякой очевидности, что иудейство - не народ, а просто религия.
Надо прибавить, что если иудеям и есть в настоящее время какая-нибудь выгода открыто утверждать, при посредстве Ренана, это ложное положение, то между собою они самым определённым образом объявляют противное. Что может быть яснее следующего отрывка из «Израильских Архивов».
«Израиль есть национальность. Мы - иудеи, потому, что мы рождены иудеями. Ребёнок, рождённый от израильских родителей - израильтянин, все обязанности израильтянина налагаются на него самим рождением. Не через обрезание мы становимся израильтянами. Нет, обрезание не имеет никакой аналогии с христианским крещением.
Мы не потому израильтяне, что обрезаны, а обрезываем своих детей, потому что израильтяне; мы приобретаем отличительные свойства израильтян самым рождением и никогда не можем утратить их или избавиться от них; даже тот израильтянин, кто отрицает свою религию и выкрестится, не перестанет быть таковым; все обязанности израильтянина продолжают лежать на нём».
Прибавим, что израильтянин почти всегда исполняет эти обязанности, служит своему племени в чужом лагере и от этого ещё полезнее Израилю. Действительно, обыкновенно христиане выражают ему особое доверие, поверяют ему свои сокровеннейшие надежды.
В своём желании подслужиться иудеям, Ренан не смущается подобными мелочами. Некогда он признал, что пресловутые услуги, оказанные цивилизации испанскими иудеями, сводятся к нулю, что в средневековой философии иудеи играли роль простых посредников; теперь же он вдруг объявляет в собрании «Общества изучения иудеев», что иудеи - наши благодетели.
Учёный референт, говорят «Израильские архивы» от 31 мая 1883-го лета, заключил свою речь тем, что будущность принадлежит иудейству. Человечество примкнёт к этой очищенной и избавленной от своих излишеств религии, ибо она одна установит царство справедливости, тот идеал, что так прекрасно изобразили великие пророки Израиля.
Современный дух, прибавляет Ренан, и весь мир, склоняясь к идеям свободы, равенства, терпимости, сделался иудейским; но пока он говорит таким образом, между его сжатыми пальцами блестит золотой цехин.
Действительно, Альфонс Ротшильд председательствовал в собрании, чем и объясняется многое; ему приятно было слышать, что истинное равенство состоит в том, что он обладает тремя миллиардами, между тем, как столько французов умирают с голоду. Он улыбается разпростёртому перед ними оратору покровительственной и в то же время презрительной улыбкой. «Какой лакей!», - как будто говорит он. Какой несчастный! - скажем мы. Разве он не достоин сожаления?
Все вы, великие и малые, по мере сил, защищающие Голгофскую жертву Бога отцов ваших, наверно чувствуете себя счастливее этого отступника, целующего руку Христова палача из-за горсти червонцев, что ему бросают с отвращением. Престарелый пастырь, ограбленный Гоблэ, бедный савойский священник, у кого низкий Исаия Левальян отнял скудное жалованье - все эти люди, читающие предобеденную молитву перед куском чёрного хлеба, наверно в душе спокойнее, чем этот богатый академик с хорошим доходом и друг Ротшильдов.
Недостатки семита объясняют почему естественный антагонизм, существующий между ним и арийцем, длится в течение веков.
Если вы хотите понять события средних веков посмотрите, что происходит у нас.
Франция разпадалась, благодаря принципам 89-го лета, ловко пущенным в ход иудеями. Иудеи монополизировали общественные богатства, всё захватили в свои руки, кроме армии. Представители старинных родов, дворяне и буржуа, разделились на два разряда: одни предавались удовольствиям, содержали любовниц-иудеек, они их развращали или разоряли, при помощи барышников и ростовщиков тоже из иудеев.
Другие, повинуясь влечению арийской расы к индийской Нирване, к раю Одина, отстранялись от современного движения, предавались созерцанию и почти не жили действительной жизнью.
Если бы семиты имели терпение подождать несколько лет, они бы достигли цели. Один из редких, действительно умных людей из их среды, последователь Филона, представитель иудейской александрийской школы, Жюль Симон сказал им, что надо делать: потихоньку завоёвывать землю и предоставить арийцам переселиться на небо.
Иудеи и слушать не хотели; семиту Симону они предпочли семита Гамбету. На том основании, что этот Фонтанароз заставил французов поверить самой чудовищной лжи, иудеи его поддерживали, помогали ему деньгами в надежде, что он их избавит от Христа, кого они ненавидят так же точно, как и в тот, день, когда Его разпяли.
Франмасонство высказало, а иудейская пресса поддержала это мнение; не щадя издержек, бросали золото, щедро платили полицейским, тем, кто до последней минуты отказывались стать участниками преступления.
Что же случилось? То, о чём мы говорили выше. Ариец раздражённый, оскорблённый в своих прирождённых чувствах благородства и великодушия, покраснел от стыда при виде старцев, вытащенных из их келий грубыми тюремщиками. Он немного подумал, собрался с мыслями. «Во имя какого же принципа поступают таким образом?» - спросил он.
Во имя принципа свободы, отвечали хором газеты Поржесов, Рейнахов, Дрейфусов и других.
- В чём же состоит этот принцип?
Вот в чём: какой-нибудь иудей, выходец из Гамбурга, Франкфурта или Вильны, накопит известное количество миллионов за счёт гоев и может затем всюду выставлять напоказ свою роскошь; его жилище - неприкосновенно.
Напротив, природный француз лишает себя всего, что у него есть, чтобы помочь бедным; он ходит босиком, живёт в тесной, выбеленной известью комнате, от чего отказался бы слуга слуги Ротшильдов; вот он - вне закона, его можно выбросить на улицу, как собаку.
Пробудясь от своей апатии, ариец вполне основательно рассудил, что если таким образом понимают эту пресловутую терпимость, о ней говорят уже сто лет, то лучше наносить удары, чем принимать их; он решил, что настало время вырвать страну из рук этих нетерпимых властителей.
«Если власяница монаха стесняет твой сюртук, то мы снова тебя нарядим в жёлтые лохмотья, мой старый Сим». Таково было заключение этих размышлений. С этого-то времени считается во Франции учреждение антисемитического или, вернее, анти-иудейского комитета.
То, что происходит во Франции, произошло и в Германии. Иудеи изо всех сил способствовали культуркампфу, направляли преследования против католиков. Культуркампф окончился и антисемитическая война едва возгорается.
Прочтя этот труд до конца, вы увидите, что этот факт повторяется при тождественных почти условиях во все времена и во всех странах.
Возвращаясь постоянно к поступкам, влекущим его изгнание, иудей как будто повинуется действительно непреодолимому импульсу. Мысль сообразоваться с привычками, традициями, религией других - не приходит ему в голову; вы же, напротив, должны подчинятся иудею, подделываться под его обычаи, устранять всё, что его стесняет.
Заметьте однако, что от старого общества они охотно заимствуют всё то, что льстит их тщеславию; с забавною настойчивостью гоняются они за воинственными титулами баронов и графов, что так же пристали этим дельцам, как дамская шляпа обезьяне. Нет такого низкого спекулянта или торгаша, состоящего в более или менее близком родстве с Израилем, кто бы не был, по крайней мере, кавалером ордена почётного Легиона .
Но снисходительность их останавливается, как только какой либо из наших обычаев им неприятен, - он должен исчезнуть.
Право иудея притеснять других вытекает из его религии; это для него статья закона, возвещаемая в каждой строке Библии и Талмуда.
«Ты подчинишь себе другие народы железным прутом и сокрушишь их как сосуд скудельный» (2-й псалом Давида).
«Он постепенно уничтожит перед вами все народы, - говорит Второзаконие, - ибо вы не могли бы их истребить сразу, из боязни, дабы звери земные не размножились чрезмерно».
«Он предаст их царей в ваши руки; вы уничтожите даже имена их. Ничто не будет в состоянии вам противиться».
Против христианина, неверного гоя, все средства хороши.
В этом отношении Талмуд содержит изречения, их наши депутаты, столь щекотливые в богословских вопросах, остереглись бы произнести на трибуне, из страха, чтобы у них перед носом не закрыли дверей иудейских банков, где у них есть дела.
«Можно и должно убивать лучшего из гоев. Деньги гоев принадлежат иудеям, поэтому позволительно их обкрадывать и обманывать».
(Продолжение следует)
***
Очерк современной летописи. Изучить особенное существо (Это Стражник Друг Единственный)
ДОК: Очерк современной летописи. Изучить особенное существо (Это Стражник Друг Единственный)
therearehangingon
https://disk.yandex.ru/i/n3skUAaMe_XF9g
balamutchumag001@mail.ru
https://cloud.mail.ru/public/N7pp/ueJpFsiW4
ДОК: Drumon-1
asgardskoeduhovnoe
https://disk.yandex.ru/i/5EfUpRJepbj50A
balamutchumag001@mail.ru
https://cloud.mail.ru/public/JhPr/5cK7ffaSk
[Spoiler (click to open)]#Советник #советник #очерк #современной #летописи #изучить #особенное #существо #Дрюмон #дрюмон #Стражник #Друг #стражник #баламутчума
Советник,советник,очерк, современной, летописи, изучить, особенное, существо, Дрюмон,Стражник,Друг,баламутчума