Эти люди представляются мне некими инопланетными существами. Когда я читаю их, мне даже становится как-то неуютно жить. В их потусторонней жизни, во всех её мелочах, капризах, завитках, кудряшках, над которыми колдуют некие неизвестные и безынтересные мне демоны, есть как будто одна струна, будто они прощупывают её, тихонько перешёптываясь друг с другом, сверяя приборы, корректируя пеленг. И вот, внезапно по этой струне пробегает ток, врывается пистолет, и раздаётся команда: апорррт! И их демоны бросают их нежные детские завитки и начинают бешено разгонять этот всеобщий порыв, подбрасывая в каждую топку припасённые запасы обиды, мелочности и злобы. И - пли! - волна светлых людей, которые уже не виноваты и не должны, обрушивается на одного чёрного, который Должен и Виноват. И как их настоящее имя? Присяжные Линча? Поборники правды? Защитники морали? Вопреки специфической принятой у них классификации, их настоящее имя - толпа. В словах «в человеке всё должно быть прекрасно» возможна одна ошибка - в слове «человек». Человек, в котором всё вдруг стало прекрасно, - это скорее предмет, несущийся на чью-либо не слишком везучую голову. Но что ж это все вспоминают Достоевского?
И их демоны бросают их нежные детские завитки и начинают бешено разгонять этот всеобщий порыв, подбрасывая в каждую топку припасённые запасы обиды, мелочности и злобы. И - пли! - волна светлых людей, которые уже не виноваты и не должны, обрушивается на одного чёрного, который Должен и Виноват.
И как их настоящее имя? Присяжные Линча? Поборники правды? Защитники морали? Вопреки специфической принятой у них классификации, их настоящее имя - толпа.
В словах «в человеке всё должно быть прекрасно» возможна одна ошибка - в слове «человек». Человек, в котором всё вдруг стало прекрасно, - это скорее предмет, несущийся на чью-либо не слишком везучую голову.
Но что ж это все вспоминают Достоевского?
Reply
Reply
Reply
Leave a comment