Жемчуг мелок
С каждым разом мне всё сложнее писать, как один человек, условный А. или Б., уехал в Баден-Баден. Потому что я сама уезжаю каждый месяц. Не в Баден-Баден, а в Москву - но так и у него крайне сомнительный в этот раз Баден-Баден, по работе.
Когда кто-то из нас уезжает, соотношение взрослых и детей драматически меняется. Было два к трём, а становится один к трём - совсем другое дело. Когда детей ещё не было, ни одного буквально ребёночка, я думала, вот классно, если были бы близнецы. Раз - и всё, отстрелялся. Потом родился Лёша - а это был первый младенец, которого я вообще держала в руках - и я очень хорошо поняла, что нафиг такие отстреливания. Я стала думать, наоборот, надо же, какая подстава. Можно получить на 100% больше детей, чем ожидал. Или на 50%, это всё равно очень большая разница, если речь идёт о детях. Потом я уже больше никогда об этом думала, только сейчас вспомнила.
Когда Таська и Сонька были совсем маленькие, формула выживания выглядела примерно как n≤k-1, где n - количество детей, а k - количество взрослых. Когда взрослых хотя бы на одного больше, чем детей, можно не сойти с ума. В усложнённом варианте в формулу можно добавить время и коэффициент, показывающий, в течение каких периодов какое соотношение нужно выдерживать. Потом все подросли, и сначала n стало равно k, а сейчас k уже вполне может равняться единице - достаточно долгое время. Если речь о выживании, а не о чём-то ещё, конечно.
К тому же k, равное единице, перестало обозначать парадоксальное сочетание крайнего одиночества с крайней задёрганностью. Когда А. или Б. собирается в очередной Баден-Баден, я всегда по привычке надеюсь, что вот сейчас разверзнется что-нибудь, и один из сотен тех знакомых людей, которые мне ничего не должны, вдруг явится и скажет: Наташа, мне срочно нужно в Ригу. А заодно я могу пить с тобой вечером вино, и если что сгонять в магазин или поговорить с Соней, пока ты ищешь Тасину пижаму. Ничего такого, конечно, никогда не происходит, но в результате как-то нормально - главным образом потому, что Лёша уже довольно большой. И Сонька с Таськой вполне осмысленные, не то что раньше.
Например, сегодня утром. Я спала, а Лёша делал девочкам завтрак и ругался, что они его не слушаются. Все сами оделись и почистили зубы. Потом ко мне пришла Соня, и я посмотрела на неё снизу вверх. Ну, потому что лежала. В носу у Сони была какая-то яркая точка. Даже красиво - тёмная ноздря и свет внутри, что-то неуловимо эльфийское в этом есть. Вообще меня очень тревожит моя собственная реакция. Я не подумала «ну мало ли что за источник света может быть в голове у девочки, потом разберёмся, если что», но отреагировала примерно в таком духе. Мало ли что, в самом деле. Но тут Соня сказала:
- Посмотри на мой нос!
И я тут же поняла, что действительно, свет из носа - это достаточно необычно. Тут пришли Лёша с Тасей и говорят, да, да, она туда бусину засунула. Такую небольшую искусственную жемчужину, беленькую.
Я сразу вскочила. Идеальный будильник не тот, который будит солнечным светом, высчитывает фазу сна или бегает по комнате, а всего лишь ребёнок с бусиной в носу. Я сразу вспомнила все истории, как кто-нибудь что-нибудь куда-нибудь засунул. Подобные истории - и ещё про то, как кто-нибудь примёрз языком на детской площадке - сопровождают человека всю жизнь, даже если он сам ничего такого не делал. Кто-то засовывал себе в нос фасолину - чуть ли не А. или Б. У Лёши в детском саду мальчик засунул какую-то звёздочку с довольно острыми краями. Моя одноклассница отдала предпочтение гайке. Их всех возили к врачам, и я стала искать телефон поликлиники.
Но искусственная жемчужина - лучший выбор. Небольшая, ровная и скользкая. Мы её высморкали минуты за две. Молодец Соня.
Когда кто-то из нас уезжает, соотношение взрослых и детей драматически меняется. Было два к трём, а становится один к трём - совсем другое дело. Когда детей ещё не было, ни одного буквально ребёночка, я думала, вот классно, если были бы близнецы. Раз - и всё, отстрелялся. Потом родился Лёша - а это был первый младенец, которого я вообще держала в руках - и я очень хорошо поняла, что нафиг такие отстреливания. Я стала думать, наоборот, надо же, какая подстава. Можно получить на 100% больше детей, чем ожидал. Или на 50%, это всё равно очень большая разница, если речь идёт о детях. Потом я уже больше никогда об этом думала, только сейчас вспомнила.
Когда Таська и Сонька были совсем маленькие, формула выживания выглядела примерно как n≤k-1, где n - количество детей, а k - количество взрослых. Когда взрослых хотя бы на одного больше, чем детей, можно не сойти с ума. В усложнённом варианте в формулу можно добавить время и коэффициент, показывающий, в течение каких периодов какое соотношение нужно выдерживать. Потом все подросли, и сначала n стало равно k, а сейчас k уже вполне может равняться единице - достаточно долгое время. Если речь о выживании, а не о чём-то ещё, конечно.
К тому же k, равное единице, перестало обозначать парадоксальное сочетание крайнего одиночества с крайней задёрганностью. Когда А. или Б. собирается в очередной Баден-Баден, я всегда по привычке надеюсь, что вот сейчас разверзнется что-нибудь, и один из сотен тех знакомых людей, которые мне ничего не должны, вдруг явится и скажет: Наташа, мне срочно нужно в Ригу. А заодно я могу пить с тобой вечером вино, и если что сгонять в магазин или поговорить с Соней, пока ты ищешь Тасину пижаму. Ничего такого, конечно, никогда не происходит, но в результате как-то нормально - главным образом потому, что Лёша уже довольно большой. И Сонька с Таськой вполне осмысленные, не то что раньше.
Например, сегодня утром. Я спала, а Лёша делал девочкам завтрак и ругался, что они его не слушаются. Все сами оделись и почистили зубы. Потом ко мне пришла Соня, и я посмотрела на неё снизу вверх. Ну, потому что лежала. В носу у Сони была какая-то яркая точка. Даже красиво - тёмная ноздря и свет внутри, что-то неуловимо эльфийское в этом есть. Вообще меня очень тревожит моя собственная реакция. Я не подумала «ну мало ли что за источник света может быть в голове у девочки, потом разберёмся, если что», но отреагировала примерно в таком духе. Мало ли что, в самом деле. Но тут Соня сказала:
- Посмотри на мой нос!
И я тут же поняла, что действительно, свет из носа - это достаточно необычно. Тут пришли Лёша с Тасей и говорят, да, да, она туда бусину засунула. Такую небольшую искусственную жемчужину, беленькую.
Я сразу вскочила. Идеальный будильник не тот, который будит солнечным светом, высчитывает фазу сна или бегает по комнате, а всего лишь ребёнок с бусиной в носу. Я сразу вспомнила все истории, как кто-нибудь что-нибудь куда-нибудь засунул. Подобные истории - и ещё про то, как кто-нибудь примёрз языком на детской площадке - сопровождают человека всю жизнь, даже если он сам ничего такого не делал. Кто-то засовывал себе в нос фасолину - чуть ли не А. или Б. У Лёши в детском саду мальчик засунул какую-то звёздочку с довольно острыми краями. Моя одноклассница отдала предпочтение гайке. Их всех возили к врачам, и я стала искать телефон поликлиники.
Но искусственная жемчужина - лучший выбор. Небольшая, ровная и скользкая. Мы её высморкали минуты за две. Молодец Соня.