Разговоры в транспорте
Чужая жизнь периодически оказывается ближе, чем ожидаешь, - а в Риге это часто какая-то вообще другая жизнь.
Допустим, я еду на такси - сначала через мост, потом по Кришьяна Вальдемара, времени шесть, на мосту и на Вальдемара пробка - как она принята в Риге. Сначала не понимаешь, о чём речь, потом начинаешь замечать, через полгода доходишь до того, что так и называешь это: пробка. Ну, короче, ехать минут двадцать пять вместо пятнадцати, есть время получше узнать друг друга.
У водителя звонит телефон, женский голос раздраженно говорит с ним по латышски. Слов не слышно, слышно интонации. Он несколько раз просит её перейти на русский, он говорит - ты мне звонишь, говори по-русски, но в целом отвечает по-латышски.
Потом он вешает трубку, переключает скорость. Немного думает, обгоняет, наконец, троллейбус и звонит сам.
Он звонит Софье.
Он говорит:
- Она хотела, чтобы я тебе сказал, чтобы ты ни на что не рассчитывала, что никто не будет с тобой дело иметь. И чтобы я тоже от тебя отказался.
- Я сказал, что нет, ну да, думаю, она поняла. Но с одним условием: мы завтра же пойдём в больницу.
- Она говорила, какой ты театр устроила. Ха. Бухая что ли пришла? Ну!
И повторяет с восхищением:
- Какой театр устроила!
Ещё через некоторое время говорит устало:
- Ну что, мне что ли тебе самому героин искать?
Или я жду троллейбуса, какая-то середина дня, к тому же лето, на трамвайной остановке прощаются два мужика. Оба довольно алкоголического вида, один в более романтическую сторону, другой - в более благополучную. Но местные алкоголики выглядят совсем по-другому, чем в России, более по-другому, чем кто угодно ещё. Получается, что алкоголизм влияет на человека сильнее, чем всё остальное.
И вот, они прощаются, более романтического вида чувак садится в трамвай, в руке у него бутылка какого-то вишнего пива, или может клюквенного, а на лице вызов. Возможно, в трамвае нельзя пить пиво.
Через проход от него сидит женщина - в черно-белой кофточке, с сумкой и пакетами.
- Что, - говорит она ему, - всё пьёшь?
Он смотрит на неё с заготовленной презрительностью и отвечает:
- А что ж, после смены можно и выпить немного.
- Все так говорят, - отвечает незнакомая ему женщина, - А жена че?
- А жена-то че. Вот тёща. Хотя нет, тёща у меня мировая, была бы она за сто километров, ещё бы больше её любил. А то все деньги забирает, вообще. Ха, вот сегодня получка была, опять отберёт. Но чего ж не выпить после смены?
А женщина отвечает ему, что недавно вышла из тюрьмы, а что в это время происходило у неё в комнате - не знает, откуда ей знать? Украли паспорт, какой-то кредит взяли, а ей что, она была в тюрьме. И вот теперь ходи за этим паспортом, справки нужны, и всё за свой счёт. Всё за свой счёт, разве кто думает о нас? Вот у меня пенсия, разве это пенсия? Разве можно так жить?
Мужик смотрит на неё с интересом, но пытается независимо пить своё пиво. Потом он выходит у Эспланады, а она едет дальше, до вокзала.
Прям не Рига, а Мадрид какой-то.
Допустим, я еду на такси - сначала через мост, потом по Кришьяна Вальдемара, времени шесть, на мосту и на Вальдемара пробка - как она принята в Риге. Сначала не понимаешь, о чём речь, потом начинаешь замечать, через полгода доходишь до того, что так и называешь это: пробка. Ну, короче, ехать минут двадцать пять вместо пятнадцати, есть время получше узнать друг друга.
У водителя звонит телефон, женский голос раздраженно говорит с ним по латышски. Слов не слышно, слышно интонации. Он несколько раз просит её перейти на русский, он говорит - ты мне звонишь, говори по-русски, но в целом отвечает по-латышски.
Потом он вешает трубку, переключает скорость. Немного думает, обгоняет, наконец, троллейбус и звонит сам.
Он звонит Софье.
Он говорит:
- Она хотела, чтобы я тебе сказал, чтобы ты ни на что не рассчитывала, что никто не будет с тобой дело иметь. И чтобы я тоже от тебя отказался.
- Я сказал, что нет, ну да, думаю, она поняла. Но с одним условием: мы завтра же пойдём в больницу.
- Она говорила, какой ты театр устроила. Ха. Бухая что ли пришла? Ну!
И повторяет с восхищением:
- Какой театр устроила!
Ещё через некоторое время говорит устало:
- Ну что, мне что ли тебе самому героин искать?
Или я жду троллейбуса, какая-то середина дня, к тому же лето, на трамвайной остановке прощаются два мужика. Оба довольно алкоголического вида, один в более романтическую сторону, другой - в более благополучную. Но местные алкоголики выглядят совсем по-другому, чем в России, более по-другому, чем кто угодно ещё. Получается, что алкоголизм влияет на человека сильнее, чем всё остальное.
И вот, они прощаются, более романтического вида чувак садится в трамвай, в руке у него бутылка какого-то вишнего пива, или может клюквенного, а на лице вызов. Возможно, в трамвае нельзя пить пиво.
Через проход от него сидит женщина - в черно-белой кофточке, с сумкой и пакетами.
- Что, - говорит она ему, - всё пьёшь?
Он смотрит на неё с заготовленной презрительностью и отвечает:
- А что ж, после смены можно и выпить немного.
- Все так говорят, - отвечает незнакомая ему женщина, - А жена че?
- А жена-то че. Вот тёща. Хотя нет, тёща у меня мировая, была бы она за сто километров, ещё бы больше её любил. А то все деньги забирает, вообще. Ха, вот сегодня получка была, опять отберёт. Но чего ж не выпить после смены?
А женщина отвечает ему, что недавно вышла из тюрьмы, а что в это время происходило у неё в комнате - не знает, откуда ей знать? Украли паспорт, какой-то кредит взяли, а ей что, она была в тюрьме. И вот теперь ходи за этим паспортом, справки нужны, и всё за свой счёт. Всё за свой счёт, разве кто думает о нас? Вот у меня пенсия, разве это пенсия? Разве можно так жить?
Мужик смотрит на неё с интересом, но пытается независимо пить своё пиво. Потом он выходит у Эспланады, а она едет дальше, до вокзала.
Прям не Рига, а Мадрид какой-то.