Бассейн
Внезапно купила себе абонемент - теперь это называется клубная карта - в бассейн.
Бассейн, он у нас как бы рядом, на Парке культуры. Но одновременно с этим - совершенно в другом пространстве, чем я и моя жизнь, в которой я изо всех пытаюсь свести концы с концами. Это про время и настроение, а не про деньги. Хотя деньги тоже важная штука, я тут детям заказала зимней обуви на десять тысяч и заколдобилась. И его как будто отделяет стена, этот бассейн, я даже не помню, где он там.
Но уже давно, ещё с весны, все мимоходом его упоминают.
- Так сегодня утром классно поплавал, - говорит кто-нибудь днём.
- Нет, простите, я не могу, у меня бассейн, - говорит кто-нибудь вечером.
И я думаю - боги мои, какой ещё бассейн. И смутно вспоминаю - синие дорожки и почему-то полумрак.
А потом начался такой период жизни, когда я слышу, как мир разговаривает со мной. Этого вообще-то довольно просто достичь и без тяжелых наркотиков. Год не спать больше четырёх часов подряд, ещё год - просто не высыпаться. Много работы, много всего, жизнь течёт в разные стороны и утекает сквозь трещины в подоконнике, на стене плесень. Ещё пара сотен мелочей - и вуаля. Ты очень хорошо слышишь, как мир к тебе обращается, и даже разбираешь слова.
Поэтому я как-то выхожу из метро Парк культуры и думаю: бассейн. Поворачиваю не направо, а налево, и тут он вдруг наступает. А я же помню, что оттуда далеко было идти к метро, какие-то ещё переулки, холодно, темно, на голове - и шарф, и шапка, чтобы не простудилась после бассейна, в уши чтоб не надуло, шарф серый с кисточками, чувствуешь себя довольно-таки глупо. А тут ничего подобного, сразу. Они, оказывается, открыли другие ворота, и не надо теперь обходить всю территорию и проникать за забор через самую дальнюю от метро калитку, а потом идти в обратном направлении уже за забором. Дальняя калитка - это когда был абонемент, а теперь клубная карта, поэтому можно идти через ворота.
Менеджер по продажам спрашивает:
- Вы когда-нибудь у нас занимались?
Я говорю:
- Нет. Ну только в детстве.
Я много времени провела в этом бассейне, года два или три. Сначала у нас на физкультуре были в нём занятия, это классе во втором. Там в душевой такая типа ванна торчит из стены, но это не ванна, а вход. Чтобы оказаться в бассейне, надо поднырнуть под стену. Я очень боялась сначала. Потом, конечно, научилась. Запросто ныряла под стену. Мы ходили в лягушатник, учились плавать. Самых смелых наш тренер - её звали Любовь Владимировна или нет - иногда катала по настоящему бассейну. Она держала шест, а ты хватаешься за другой конец этого шеста и едешь, а внизу - страшная глубина три метра. Три метра, три метра, а ты не больше, чем метр тридцать, как далеко тонуть.
Потом физкультура в бассейне кончилась, но моя мама считала, что бассейн - это крайне полезная штука, и мы туда всё равно ходили. Я и моя подруга Лена Нисензон. Она потом уехала в Америку, и я уже давно забыла, что она вообще бывает. А тогда мы тащились с ней за моей мамой, после школы и обеда, пока ещё не стемнело, вслед за моей мамой, а мама нам говорила:
- Веселее, улитки!
Тут мы уже ходили в настоящий бассейн, там гораздо холоднее вода, чем в лягушатнике. В лягушатнике она просто горячая, а тут нормальная, но в детстве ты ещё не разбираешься в температуре воды, в такой ситуации она вся холодная. Любовь Владимировна (или нет) говорила нам номер дорожки и сколько их надо проплыть каким-нибудь стилем. Скажем - четыре кролем, две брассом, две на спине. Ничему больше нас уже особо не учили. Все, кого стоило чему-то учить, из лягушатника попадали в соседний бассейн. Сейчас там занимаются аква-аэробикой или чем-то таким, а тогда они там плавали правильно, то высовывались из воды, то не высовывались. А мы отплывали подальше, но не до конца, так, чтобы возможная Любовь Владимировна не увидела нас с бортика, терялись в тумане, который поднимался от воды, цеплялись за разделители дорожек и болтали. А также кувыркались и ныряли, старались дотянуться носками до дна. Правда, иногда нам доставалась первая дорожка или восьмая дорожка, и тогда Любовь Владимировна внимательно смотрела, что мы там делаем в каждом месте этих дурацких дорожек, и давала указания. Чтобы руки ритмично, а ноги параллельно дну, что-то такое.
И, в общем-то, там это всё и осталось. Потом было полно бассейнов, но все совершенно другие и никогда на два года.
Но на самом деле нет. Очень просто оказалось купить абонемент, и ходить туда можно в любое время, и даже со скидкой. А справку они там же делают, ещё четыреста рублей и померять давление. Так что я пришла утром в этот самый бассейн, совсем как мои бодрые знакомые с кардинально другими жизнями. Чувствуя себя самозванцем. И там очень странно, конечно, всё, как всегда бывает в таких местах, где сейчас наложилось на двадцать пять лет назад. Коридоры оказываются короче и понятнее, нырять под стену не страшно, а шкафчики почти такие же, только красные, а были синие.
Плавать очень скучно, в этом плане ничего не меняется. Когда мы ныряли и разговаривали, вокруг плавали тётушки в шапочках, как медленные гусеницы, которые, в отличие от нас, понимали пользу плавания и старательно плавали, в шапочках, как медленные гусеницы. А теперь ты сам понимаешь пользу, пришёл по доброй воле, бултыхаешься от одного бортика до другого, так проходит три минуты, кролем, на спине, брассом я так и не научилась, кстати, а баттерфляй нам не предлагали, так что ещё универсально-непонятным стилем. Пятая и шестая дорожки - для скоростного плавания. Так что нет даже обычного развлечения, когда какой-нибудь бравый атлет с вот такими плечами ломится из конца в конец за минуту, а гусеницы в разноцветных шапочках увёртываются с возмущённым писком. Но теперь ты уже взрослый, и время давно перестало быть бесконечным, теперь оно идёт довольно быстро.
И проходит. Странность бассейна ещё и в том, что он находится на дне некой пространственно-временной петли. Ты совершаешь какие-то действия в определённом порядке, много действий в определённом порядке: гардероб, коридор, раздевалка, душ, под стену и оказываешься на дне, там кроль, брасс, синие дорожки, шапочки и всё остальное. Чтобы выбраться оттуда, нужно сделать всё то же самое, только наоборот: под стену, душ, раздевалка, коридор, гардероб. Проматываешь плёнку обратно, уничтожаешь следы, много названий у этого ритуала. Ну и я делаю то же самое - возвращаюсь в раздевалку к толпе голых женщин, одеваюсь и ухожу.
Бассейн, он у нас как бы рядом, на Парке культуры. Но одновременно с этим - совершенно в другом пространстве, чем я и моя жизнь, в которой я изо всех пытаюсь свести концы с концами. Это про время и настроение, а не про деньги. Хотя деньги тоже важная штука, я тут детям заказала зимней обуви на десять тысяч и заколдобилась. И его как будто отделяет стена, этот бассейн, я даже не помню, где он там.
Но уже давно, ещё с весны, все мимоходом его упоминают.
- Так сегодня утром классно поплавал, - говорит кто-нибудь днём.
- Нет, простите, я не могу, у меня бассейн, - говорит кто-нибудь вечером.
И я думаю - боги мои, какой ещё бассейн. И смутно вспоминаю - синие дорожки и почему-то полумрак.
А потом начался такой период жизни, когда я слышу, как мир разговаривает со мной. Этого вообще-то довольно просто достичь и без тяжелых наркотиков. Год не спать больше четырёх часов подряд, ещё год - просто не высыпаться. Много работы, много всего, жизнь течёт в разные стороны и утекает сквозь трещины в подоконнике, на стене плесень. Ещё пара сотен мелочей - и вуаля. Ты очень хорошо слышишь, как мир к тебе обращается, и даже разбираешь слова.
Поэтому я как-то выхожу из метро Парк культуры и думаю: бассейн. Поворачиваю не направо, а налево, и тут он вдруг наступает. А я же помню, что оттуда далеко было идти к метро, какие-то ещё переулки, холодно, темно, на голове - и шарф, и шапка, чтобы не простудилась после бассейна, в уши чтоб не надуло, шарф серый с кисточками, чувствуешь себя довольно-таки глупо. А тут ничего подобного, сразу. Они, оказывается, открыли другие ворота, и не надо теперь обходить всю территорию и проникать за забор через самую дальнюю от метро калитку, а потом идти в обратном направлении уже за забором. Дальняя калитка - это когда был абонемент, а теперь клубная карта, поэтому можно идти через ворота.
Менеджер по продажам спрашивает:
- Вы когда-нибудь у нас занимались?
Я говорю:
- Нет. Ну только в детстве.
Я много времени провела в этом бассейне, года два или три. Сначала у нас на физкультуре были в нём занятия, это классе во втором. Там в душевой такая типа ванна торчит из стены, но это не ванна, а вход. Чтобы оказаться в бассейне, надо поднырнуть под стену. Я очень боялась сначала. Потом, конечно, научилась. Запросто ныряла под стену. Мы ходили в лягушатник, учились плавать. Самых смелых наш тренер - её звали Любовь Владимировна или нет - иногда катала по настоящему бассейну. Она держала шест, а ты хватаешься за другой конец этого шеста и едешь, а внизу - страшная глубина три метра. Три метра, три метра, а ты не больше, чем метр тридцать, как далеко тонуть.
Потом физкультура в бассейне кончилась, но моя мама считала, что бассейн - это крайне полезная штука, и мы туда всё равно ходили. Я и моя подруга Лена Нисензон. Она потом уехала в Америку, и я уже давно забыла, что она вообще бывает. А тогда мы тащились с ней за моей мамой, после школы и обеда, пока ещё не стемнело, вслед за моей мамой, а мама нам говорила:
- Веселее, улитки!
Тут мы уже ходили в настоящий бассейн, там гораздо холоднее вода, чем в лягушатнике. В лягушатнике она просто горячая, а тут нормальная, но в детстве ты ещё не разбираешься в температуре воды, в такой ситуации она вся холодная. Любовь Владимировна (или нет) говорила нам номер дорожки и сколько их надо проплыть каким-нибудь стилем. Скажем - четыре кролем, две брассом, две на спине. Ничему больше нас уже особо не учили. Все, кого стоило чему-то учить, из лягушатника попадали в соседний бассейн. Сейчас там занимаются аква-аэробикой или чем-то таким, а тогда они там плавали правильно, то высовывались из воды, то не высовывались. А мы отплывали подальше, но не до конца, так, чтобы возможная Любовь Владимировна не увидела нас с бортика, терялись в тумане, который поднимался от воды, цеплялись за разделители дорожек и болтали. А также кувыркались и ныряли, старались дотянуться носками до дна. Правда, иногда нам доставалась первая дорожка или восьмая дорожка, и тогда Любовь Владимировна внимательно смотрела, что мы там делаем в каждом месте этих дурацких дорожек, и давала указания. Чтобы руки ритмично, а ноги параллельно дну, что-то такое.
И, в общем-то, там это всё и осталось. Потом было полно бассейнов, но все совершенно другие и никогда на два года.
Но на самом деле нет. Очень просто оказалось купить абонемент, и ходить туда можно в любое время, и даже со скидкой. А справку они там же делают, ещё четыреста рублей и померять давление. Так что я пришла утром в этот самый бассейн, совсем как мои бодрые знакомые с кардинально другими жизнями. Чувствуя себя самозванцем. И там очень странно, конечно, всё, как всегда бывает в таких местах, где сейчас наложилось на двадцать пять лет назад. Коридоры оказываются короче и понятнее, нырять под стену не страшно, а шкафчики почти такие же, только красные, а были синие.
Плавать очень скучно, в этом плане ничего не меняется. Когда мы ныряли и разговаривали, вокруг плавали тётушки в шапочках, как медленные гусеницы, которые, в отличие от нас, понимали пользу плавания и старательно плавали, в шапочках, как медленные гусеницы. А теперь ты сам понимаешь пользу, пришёл по доброй воле, бултыхаешься от одного бортика до другого, так проходит три минуты, кролем, на спине, брассом я так и не научилась, кстати, а баттерфляй нам не предлагали, так что ещё универсально-непонятным стилем. Пятая и шестая дорожки - для скоростного плавания. Так что нет даже обычного развлечения, когда какой-нибудь бравый атлет с вот такими плечами ломится из конца в конец за минуту, а гусеницы в разноцветных шапочках увёртываются с возмущённым писком. Но теперь ты уже взрослый, и время давно перестало быть бесконечным, теперь оно идёт довольно быстро.
И проходит. Странность бассейна ещё и в том, что он находится на дне некой пространственно-временной петли. Ты совершаешь какие-то действия в определённом порядке, много действий в определённом порядке: гардероб, коридор, раздевалка, душ, под стену и оказываешься на дне, там кроль, брасс, синие дорожки, шапочки и всё остальное. Чтобы выбраться оттуда, нужно сделать всё то же самое, только наоборот: под стену, душ, раздевалка, коридор, гардероб. Проматываешь плёнку обратно, уничтожаешь следы, много названий у этого ритуала. Ну и я делаю то же самое - возвращаюсь в раздевалку к толпе голых женщин, одеваюсь и ухожу.