(no subject)
В далеком 2002 году она писала изумительно тонкие, лиричные, нежные стихи. Но перестала. Беспричинно. Надеюсь, что когда- нибудь опять будет :)
1.
“Смотрел на меня взасос
и поцеловал - в нос” (Вера Павлова)
Не крашу ресницы - и так слишком ярко,
А платья стараюсь носить попрозрачней.
Июнь был короткий, июль будет жаркий,
Я брошу монетку в фонтан наудачу,
Решусь на короткую вздорную стрижку,
На юбку из ласковой солнечной пряжи,
И - в город, где небо значительно выше,
Где вот уже так заразительно пляшут
Смешинки в глазах, и настойчиво тянут
Бретельку с плеча непослушные пальцы...
Какой ты имбирный, сандаловый, пряный,
И кто тебя только учил целоваться?
И вот еще: если накрасить ресницы,
А после заплакать - то выглядишь дурой.
Пожалуй, в тебя все же стоит влюбиться.
Как думаешь?
2.
“Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухших желез...” (Осип Мандельштам)
Играю в города. Теряю память
О том, какой холодной будет осень,
И плавлюсь в пальцах, таю на ладони,
Теку по стеклам, крышам, парапетам,
Черчу круги по лужам... Этот дождь -
Он вовсе не похож на летний ливень,
Он лучше, лучше... И пускай у моря
Цветет себе какой-нибудь миндаль -
Мне северный июль сейчас дороже.
Я за него отдам без колебанья
Пощипыванье первого загара,
Прохладу влажных тканей и впридачу
Пригоршню южных перезревших вишен
(твои глаза темней)... И три часа
На маленьком диванчике в кофейне
(Могла бы прихватить с собою зонтик,
Но, знаешь, я теперь боюсь прогнозов)
Писать тебе, прижав листок неловко
К коленке, подложив путеводитель,
В котором нет ни слова обо мне...
Куда же - мне? Я в центре, в самом центре
Такого ослепительного лета,
Что ты меня в нем точно потеряешь...
А впрочем, ошибиться невозможно:
Кофейник пуст, асфальт давно просох,
И город липкой лужицей пломбира
Растаял в блюдце баловня-июля -
Он шлепает в ней ложечкой, хохочет,
А губы слаще слез и горше меда,
И лодочка плывет, плывет к заливу,
И я жива, и...
3.
“Город, который мы навсегда покидаем,
В нашем сознанье становится необитаем...” (Зоя Ященко)
Теряя рельефность, историю, звуки, цвета,
Спокойствие, зренье, отвергнув простые решенья,
Твой город становится точкой в конце предложенья,
Которое я никогда не решусь прочитать,
А ты не напишешь... Не бойся, я буду умней.
Почти засыпая, уткнувшись куда-нибудь в шею,
Я слов никаких все равно подобрать не сумею,
Одним запятым разрешу над тобой позвенеть.
А утром я спрячу их в баночку от монпансье,
И баночка будет звенеть потихоньку в кармашке,
Но эта зима холоднее других, и однажды
Я больше не вспомню, как сладко ты дышишь во сне.
И значит, придется, придется тебя отпустить.
Я вытащу баночку, крышку чуть-чуть приоткрою,
И ветер подхватит широкой прохладной ладонью
Кудрявые легкие стайки моих запятых.
И, снова из точек и хвостиков город собрав,
Они успокоятся где-то в районе вокзала.
...Ты впишешь слова - те, которые я не сказала,
Прочтешь целиком и не сможешь уснуть до утра.
4.
“Та же в глазах мольба,
Тот же припев под утро:
Верю, ты будешь долгим, счастье мое...” (Михаил Щербаков)
Как обычно, беда с вопросами.
Разреветься сейчас? Да запросто.
Говорю что-то очень взрослое,
А в глазах - сплошное пожалуйста.
Правда, милый, помочь друг другу нам
Больше нечем. Блеснет нечаянно
Солью из-под ресниц испуганных:
“Не теряй меня, не теряй меня...”
...Через пару часов забудется.
Успокоиться, чаю выпить и
Удивиться недавним глупостям.
Задремать, не снимая свитера,
Примостившись на подлокотнике,
Словно сделалась снова маленькой...
А проснуться - и в голос, тоненько,
Так, как плакала в детском садике,
Не боясь, что подводка смажется...
И не то чтоб меня обидели -
Просто восемь уже, и кажется,
Что за мной не придут родители.
5.
“Мой друг, ты тайну легкости постиг,
Зачем же плачешь ты в тот миг,
Когда последняя меж нами рвется нить...” (Ирина Богушевская)
Осень явно забыла смычок натереть канифолью -
Он скользит по струне, звук неверен, во взгляде тоска.
Небо словно присыпано серой подмоченной солью.
Мне не больно... Ну разве что самую малость в висках.
В понедельник был снег, но растаял во вторник к обеду.
Ты же знаешь - такой нерешительный юго-восток...
Ты запомнишь столицу зареванной, бледной, нелепой,
Растерявшейся девочкой в черном немодном пальто.
Как же летом она хохотала, мерцала, звенела,
Как, зажав, словно редкую бабочку, вечность в горсти,
Пролетала над парками, будто небесное тело...
Ты чуть-чуть опоздал, на какую-то осень, прости...
Ты не бойся, со мной никогда ничего не случится.
Будет лето, и губы, и долька у самого рта...
Я люблю тебя. Очень. До самой последней страницы.
Это просто постскриптум. Страниц больше нет.
Улетай.
Автор Ёлка Моталка
1.
“Смотрел на меня взасос
и поцеловал - в нос” (Вера Павлова)
Не крашу ресницы - и так слишком ярко,
А платья стараюсь носить попрозрачней.
Июнь был короткий, июль будет жаркий,
Я брошу монетку в фонтан наудачу,
Решусь на короткую вздорную стрижку,
На юбку из ласковой солнечной пряжи,
И - в город, где небо значительно выше,
Где вот уже так заразительно пляшут
Смешинки в глазах, и настойчиво тянут
Бретельку с плеча непослушные пальцы...
Какой ты имбирный, сандаловый, пряный,
И кто тебя только учил целоваться?
И вот еще: если накрасить ресницы,
А после заплакать - то выглядишь дурой.
Пожалуй, в тебя все же стоит влюбиться.
Как думаешь?
2.
“Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухших желез...” (Осип Мандельштам)
Играю в города. Теряю память
О том, какой холодной будет осень,
И плавлюсь в пальцах, таю на ладони,
Теку по стеклам, крышам, парапетам,
Черчу круги по лужам... Этот дождь -
Он вовсе не похож на летний ливень,
Он лучше, лучше... И пускай у моря
Цветет себе какой-нибудь миндаль -
Мне северный июль сейчас дороже.
Я за него отдам без колебанья
Пощипыванье первого загара,
Прохладу влажных тканей и впридачу
Пригоршню южных перезревших вишен
(твои глаза темней)... И три часа
На маленьком диванчике в кофейне
(Могла бы прихватить с собою зонтик,
Но, знаешь, я теперь боюсь прогнозов)
Писать тебе, прижав листок неловко
К коленке, подложив путеводитель,
В котором нет ни слова обо мне...
Куда же - мне? Я в центре, в самом центре
Такого ослепительного лета,
Что ты меня в нем точно потеряешь...
А впрочем, ошибиться невозможно:
Кофейник пуст, асфальт давно просох,
И город липкой лужицей пломбира
Растаял в блюдце баловня-июля -
Он шлепает в ней ложечкой, хохочет,
А губы слаще слез и горше меда,
И лодочка плывет, плывет к заливу,
И я жива, и...
3.
“Город, который мы навсегда покидаем,
В нашем сознанье становится необитаем...” (Зоя Ященко)
Теряя рельефность, историю, звуки, цвета,
Спокойствие, зренье, отвергнув простые решенья,
Твой город становится точкой в конце предложенья,
Которое я никогда не решусь прочитать,
А ты не напишешь... Не бойся, я буду умней.
Почти засыпая, уткнувшись куда-нибудь в шею,
Я слов никаких все равно подобрать не сумею,
Одним запятым разрешу над тобой позвенеть.
А утром я спрячу их в баночку от монпансье,
И баночка будет звенеть потихоньку в кармашке,
Но эта зима холоднее других, и однажды
Я больше не вспомню, как сладко ты дышишь во сне.
И значит, придется, придется тебя отпустить.
Я вытащу баночку, крышку чуть-чуть приоткрою,
И ветер подхватит широкой прохладной ладонью
Кудрявые легкие стайки моих запятых.
И, снова из точек и хвостиков город собрав,
Они успокоятся где-то в районе вокзала.
...Ты впишешь слова - те, которые я не сказала,
Прочтешь целиком и не сможешь уснуть до утра.
4.
“Та же в глазах мольба,
Тот же припев под утро:
Верю, ты будешь долгим, счастье мое...” (Михаил Щербаков)
Как обычно, беда с вопросами.
Разреветься сейчас? Да запросто.
Говорю что-то очень взрослое,
А в глазах - сплошное пожалуйста.
Правда, милый, помочь друг другу нам
Больше нечем. Блеснет нечаянно
Солью из-под ресниц испуганных:
“Не теряй меня, не теряй меня...”
...Через пару часов забудется.
Успокоиться, чаю выпить и
Удивиться недавним глупостям.
Задремать, не снимая свитера,
Примостившись на подлокотнике,
Словно сделалась снова маленькой...
А проснуться - и в голос, тоненько,
Так, как плакала в детском садике,
Не боясь, что подводка смажется...
И не то чтоб меня обидели -
Просто восемь уже, и кажется,
Что за мной не придут родители.
5.
“Мой друг, ты тайну легкости постиг,
Зачем же плачешь ты в тот миг,
Когда последняя меж нами рвется нить...” (Ирина Богушевская)
Осень явно забыла смычок натереть канифолью -
Он скользит по струне, звук неверен, во взгляде тоска.
Небо словно присыпано серой подмоченной солью.
Мне не больно... Ну разве что самую малость в висках.
В понедельник был снег, но растаял во вторник к обеду.
Ты же знаешь - такой нерешительный юго-восток...
Ты запомнишь столицу зареванной, бледной, нелепой,
Растерявшейся девочкой в черном немодном пальто.
Как же летом она хохотала, мерцала, звенела,
Как, зажав, словно редкую бабочку, вечность в горсти,
Пролетала над парками, будто небесное тело...
Ты чуть-чуть опоздал, на какую-то осень, прости...
Ты не бойся, со мной никогда ничего не случится.
Будет лето, и губы, и долька у самого рта...
Я люблю тебя. Очень. До самой последней страницы.
Это просто постскриптум. Страниц больше нет.
Улетай.
Автор Ёлка Моталка