ФАШИЗМ, СОВЕТИЗМ И ПУТИНСКИЙ АГИТПРОП
Блестящий краткий анализ Евгения Ихлова:
Оригинал взят у e_v_ikhlov в ФАШИЗМ, СОВЕТИЗМ И ПУТИНСКИЙ АГИТПРОП
Выполняю сделанное в эссе о патриотизме ( http://e-v-ikhlov.livejournal.com/116958.html) обещание подробнее поговорить о феномене левого фашизма, который я старательно отделяю от социал-фашизма или "левацкого фашизма", появляющихся во время идеологических экспериментов 20-30 годов.
Я исхожу из того, что кроме таких важнейших характеристик фашизма и нацизма как создание тиранической диктатуры (с общей целью разрушения институтов гражданского общества) необходимо учесть его культурологический пафос, отличающий от иных видов тоталитаризма.
Фашизм, который можно спектрально разложить на «консервативную революцию»*, собственно фашизм (или гипер-этатизм) и национал-социализм (расистскую партийную диктатуру), обращён к мифологии средневековья, к культу «реакционного» романтизма, отрицания и Ренессанса и, главное, эпохи Просвещения, таких её интеллектуальных плодов как либерализм и социализм**.
В отличие от этого тоталитарный коммунизм - это самая радикальная форма проекта Просвещения, ходя в качестве базовой социальной модели использует бесконечно идеализированную архаическую догосударственную модель социума.
Если вернуться к моей теории ротации и замещения социокультурных типажей ( http://e-v-ikhlov.livejournal.com/116958.html), то фашизм-нацизм - это когда мещане*** начинают играть в рыцарей, оставаясь в натуре мещанами. Парадоксально, но в этом им навстречу идут «рыцари» (аристократы и интеллектуалы), решившие что пришла пора стать «мещанами».
Фашизм-нацизм, прежде всего, отличает гипертрофированный эстетический консерватизм и вульгаризация искусства, сведения его исключительно до уровня идеологически-иллюстративного материала. В том же ряду идёт и целенаправленная примитивизация науки и философии, биологизация социума и мифологизация истории, стремление воссоздать жёсткий кастовый строй: партийные вожди - военные и политическая полиция - богатое и бедное простонародье - «недочеловеки».
Исходя из этого я отнёс поздний советизм к разновидности «левого фашизма». «Советизмом» я называю ту идеологию, которая в середине двадцатых годов почти окончательно вытеснила большевизм в качестве государственной идеологии Советского Союза. Советизм - это смесь вульгаризированного марксизма, фрагментарного ленинизма, с обломками царистского империализма и панславизма. Строго в соответствии со средневеково-схоластической доктриной о «двух истинах» (богословской и философской, которая хоть и служанка богословия, но ведёт отдельное хозяйство), советизм позволил в сфере науки и образования развитие позитивистских подходов, а в сфере искусства - салонного академизма. Слишком уж очевиден стал разрушительный характер партийного доктринёрства в науке и культуре.
В эпоху позднего Хрущева большевистский романтизм был уже практически вытеснен из идеологии. Остался только инерционный диктат коммунистической аскезы и вражды к приватности, насаждения натужного «коллективизма», которые так бесили миллионы советских обывателей, которые мысленно стремились к мелкобуржуазному жизненному стандарту, соглашаясь оставить от социализма только систему социальных гарантий. Вульгарно-классовый подход в историографии всё быстрее вытеснялся национально-религиозной историософией. Поэтому такой строй я определил как «левый фашизм». От обычного - правого - фашизма его отделял не только декоративный интернационализм и антиколониализм, но и это - главное - категорическое неприятие рынка как социального явления, и «аполитичного мещанства», как массового социального типажа.
Началось движение к левому фашизму советизма, как ни странно это может сейчас показаться, началось вовсе**** не в период послевоенной борьбы с космополитизмом и сионизмом. Тогда марксистско-большевистская инерция была ещё очень сильна и «коричневый» уклон 1946-53 годов был достаточно быстро нейтрализован. Ситуация поменялась через 10 лет, когда выросла новая - почти исключительно крестьянская по ментальности - генерация номенклатуры. И вот эта генерация стала главным мотором левофашизации.
Важной особенностью левофашизма стало появления такого феномена, как государственная криптоидеология. На самом деле идеологией-2 в национальных республиках стал этнический национализм «титульной» нации, который в полиэтнических образованиях стал приобретать формы микроимперства. А в РСФСР и УССР идеологией -2 стал национализм русский великодержавный и государственный антисемитизм*****. Именно наличие идеологии-2 дало возможность партхозноменклатуре республик мгновенно стать прорыночной и прозападной националистической элитой, а новорожденную российскую компартию превратило в аналог левого крыла ранней НСДАП.
Необходимо отметить, что тотальное превращение советизма в левый фашизм сильно тормозили осмеиваемые сейчас интеллектуалы-шестидесятники. Они создали совершенно надуманный культ «гуманного и демократического», «настоящего» ленинизма. Однако именно этот культ помог последним марксистским элементам в советизма выдержать фашизацию и продержаться до перестройки. Затем уже подключилось либеральное западничество, сперва притворяющееся социал-демократией.
Когда на рубеже 90-х стал очевиден полный крах мировой квазирелигии ленинизма, то на отечественной политической сцене сошлись три главных актора (действующих лица): либерально-революционое западничество, постнеосталинизм (непосредственно неосталинизмом были идеологические движения 60-70-х, направленные на, как тогда говорили, пересмотр (антисталинских) решений XX и XXII съездов КПСС) и идеология русской консервативной революции, которая сперва приобрела вид православного монархизма, а затем и радикального***** крыла путинизма.
Антирыночные, интернационалистские и просветительские традиции ленинизма были стёрты с лица земли совместными ударами ностальгического монархизма и рыночного романтизма. В результате у левого фашизма исчезла вся «левизна». В результате единственным препятствием на пути к стандартному фашизму остались только «обломки» ельцинской буржуазной революции, а также небольшое молодежное проевропейское левоанархическое движение.
Если посмотреть в большой исторической перспективе, то пропуская небольшие периоды демократических настроений, мы видим почти непрерывное эволюционное движение от радикально-антирыночного и антиимперского ленинизма (большевизма) к восстановлению рыночного централизованного великорусского государства. Сперва отпадает интернационалистская составляющая (её оставляют только как подспорье в геополитических конфликтах). Потом элиминируется знаменитая большевистская аскеза и просветительство. Затем происходит отказ от антибуржуазности и превращение ядра «ядра всемирного коммунистического государства» в русское национальное государство (с обременениями). Мы видим как идёт постепенное, но неуклонное замещение коммунистических компонентов фашистскими или не мешающими фашизации. Например, в отличие от советизма с его манией жертвенности и коллективизма, гитлеризм особый упор делал на защите приватной обеспеченной жизни в кругу патриархальной семьи. Не через массовые политинформации и субботники создавали общность людей, но через хоровое пение этнофольклора и квазинародных праздниках.
Итак, мы видим траекторию: большевизм - сталинизм (ранний советизм) - левый фашизм (поздний советизм) - путинизм (консервативная революция). От коммунизма к фашизму. В этом движение лишь два исторических разрыва - оттепель и перестройка, переросшая в демократическое движение. Историк отметит лишь постепенное нарастание «нормальности», разрушенной большевизмом - признание приватной сферы, постепенная легализация частной собственности, возвращение к национальной государственности и традиционной культуре.
О самом путинизме уже сказано очень много. Постараюсь выделить в нём ещё одну характерную черту. Прежде всего, его идеология и его пропаганда, в отличие от доктрин советизма, которые строились на непрерывной апелляции к научному подходу, к ценностям просвещения, полностью «анаучна», принципиально обращена к подсознанию, к романтизации традиции и мифологизации истории, к поощрению социобиологического в человеке. Вот очень выразительный пример. Послевоенный советизм стал уникальным для человеческой истории социумом, в котором «борьба за мир» и непрерывные клятвы в стремлении избежать войну стали центральным местом государственной идеологии. И раньше правители старались, часто лукаво, говорить о своей приверженности к миру, как например, это было в гитлеровской Германии. Но такая демонстративная надсадность, как в СССР - это нечто необычное. Разумеется, наглядная агитация, как и сейчас пестрела изображениями баллистических ракет, танков с высоко поднятыми стволами и шеренгами добрых молодцев, крепко прижимающих к груди вздетые автоматы (о, старина Зигмунд, какой был это был для тебя материал!). Но всё это железнофаллическое изобилие обязательно сопровождалось надписями вроде «Миру-Мир!», «На страже мира» и прочее. Никакого нынешнего бабуинского размахивания «искандерами» и позирования на фоне ядерных грибов нельзя было и представить. А уж дипломата, несанкционарованно пригрозивших какой-либо стране атомным ударом, ждало бы только одно - пожизненное переписывание мидовского архива фиолетовыми чернилами из чернильниц. Ведь даже знаменитое хрущевское «мы вас закопаем» немедленно представили как констатацию неизбежного поражения Америки в соревновании по производству свиной колбасы******* на душу трудящегося населения.
Но поклонникам путинизма, прочно погруженным в фантастический мир, где средневековые руины на месте которых стоит военно-морская база Севастополь, внезапно оказывается Сионом русского народа, и до ушей закормленного драматическими рассказами о многовековых русофобских заговорах, необходимо одерживать виртуальные победы. Поэтому когда ему показывают ядерный гриб не на пыльных стендах по гражданской обороне (рота, вспышка - слева, кладбище - справа), а на фоне Белого дома или Капитолия, и атакующие красные стрелки, устремлённые к Варшаве и Берлину, он сам выталкивает из себя мысли, что всё украденное у него находиться именно там, куда обворовавшие его якобы и целят свои «молниеносные глобальные удары».
Послесловие
Обращение к вменяемым левым: Нельзя эффективно сопротивляться фашизации, не понимая сути процесса
Я понимаю, что нынешние российские левые (настоящие, иначе именуемые "неотроцкисты") - среда, в принципе очень враждебная к либералам-западникам. Но я смею надеяться, что они все же разделяют с либералами общее нежелание дальнейшей фашизации российского общества.
Однако нельзя эффективно сопротивляться фашизации, не понимая сути процесса. Именно с таким недопониманием сталкиваюсь, в частности, видя комментарии к этому моему эссе.
Прежде всего, нельзя называть ельцинский "послеоктябрьский" режим фашистским - ибо по определению не может быть фашистским режим, не имеющий не только большинства в парламента, но и собственной партии власти (гайдаровская и черномырдинская партии были в оппозиции администрации президента).
Но главное - это сама интерпретация моей концепции фашизации. Я считаю, что последние 70 лет эволюции российского общества - это процесс плавного перехода от коммунизма (советизма) к левому фашизму (т. н. застой и андроповщина), а от левого фашизма - к правому. Переход, дважды прерывавшийся демократическими всплесками.
Суть этого перехода - нарастание "естественного" в противовес "утопическому". Поскольку человеку свойственно быть собственником, агрессивным ксенофобом и шовинистом, ему естественно стремится к наживе и похоти, то он стремится избавиться от идеологий, которые его заставляют быть аскетичным коллективистом, интернационалистом, гуманистом и прочее.
При Гитлере ценился бюргерский уют, секс и возможность иметь рабов (остарбайтеров). Дополнительное удовольствие приносили расправы с евреями и еретиками (коммунистами, антифашистами...) Фашизм - ведь это игра в средневековье для жителя индустриального общества. Развитие науки и техники позволило заменить индивидуальные костры газовыми камерами.
Сдерживает такое возвращение - "обезьяна приходит за своим черепом" - в системе европейской цивилизации (для исламской и восточноазиатской цивилизациях характерны иные закономерности) воздействие традиций гуманизма, демократии и космополитизма. Убираем их - и любая левая тоталитарная модель органично начинает перетекать в правую.
Именно об этом я и сказал. Извиняюсь, если не достаточно внятно.
* Доктрина, созданная рабовладельцами Юга, и содержащее предположение, что обездоленный пролетариат Восточного побережья США восстанет против буржуазии и потребует своего обращения в заботливое рабство, что 150 лет назад смотрелось не как ядовитый антибольшевистский памфлет, но как полный бред проигрывающих гражданскую войну войну плантаторов.
** Несмотря на название, партия Гитлера полностью отрицала один из главнейших постулатов социализма - самоуправление работников.
*** Здесь имеется в виду типаж трусливого, жесткого и охваченного ксенофобией и сексизмом мелкого собственника, полный антагонизм «бюргера», как этот тип понимал Томас Манн.
**** «Дорогой товарищ Вовси, ты нам снова друг и брат, оказалося, что вовсе ты ни в чем не виноват». На днях исполняется 62 года этой частушке. Мне подсказали её развёрнутый вариант (спасибо читателю Дмитрию Синице):
Дорогой товарищ Вовси,
за тебя я рад.
Оказалось, что ты вовсе
не был виноват.
Слух давно ходил в народе:
это всё мура.
Так живите ж на свободе,
наши доктора!
***** В остальных республиках евреев считали либо особым сортом русских русификаторов, либо ещё одним подчинённым народом в русской империи.
****** Умеренным крылом путинизма были сторонники русского «бархатного пиночетизма».
******* Знаменитый слоган 60-летней давности «Лучшая птица - это свиная колбаса». Сперва это было сказано так «Найкраща птиця - свиняча ковбаса».
Оригинал взят у e_v_ikhlov в ФАШИЗМ, СОВЕТИЗМ И ПУТИНСКИЙ АГИТПРОП
Выполняю сделанное в эссе о патриотизме ( http://e-v-ikhlov.livejournal.com/116958.html) обещание подробнее поговорить о феномене левого фашизма, который я старательно отделяю от социал-фашизма или "левацкого фашизма", появляющихся во время идеологических экспериментов 20-30 годов.
Я исхожу из того, что кроме таких важнейших характеристик фашизма и нацизма как создание тиранической диктатуры (с общей целью разрушения институтов гражданского общества) необходимо учесть его культурологический пафос, отличающий от иных видов тоталитаризма.
Фашизм, который можно спектрально разложить на «консервативную революцию»*, собственно фашизм (или гипер-этатизм) и национал-социализм (расистскую партийную диктатуру), обращён к мифологии средневековья, к культу «реакционного» романтизма, отрицания и Ренессанса и, главное, эпохи Просвещения, таких её интеллектуальных плодов как либерализм и социализм**.
В отличие от этого тоталитарный коммунизм - это самая радикальная форма проекта Просвещения, ходя в качестве базовой социальной модели использует бесконечно идеализированную архаическую догосударственную модель социума.
Если вернуться к моей теории ротации и замещения социокультурных типажей ( http://e-v-ikhlov.livejournal.com/116958.html), то фашизм-нацизм - это когда мещане*** начинают играть в рыцарей, оставаясь в натуре мещанами. Парадоксально, но в этом им навстречу идут «рыцари» (аристократы и интеллектуалы), решившие что пришла пора стать «мещанами».
Фашизм-нацизм, прежде всего, отличает гипертрофированный эстетический консерватизм и вульгаризация искусства, сведения его исключительно до уровня идеологически-иллюстративного материала. В том же ряду идёт и целенаправленная примитивизация науки и философии, биологизация социума и мифологизация истории, стремление воссоздать жёсткий кастовый строй: партийные вожди - военные и политическая полиция - богатое и бедное простонародье - «недочеловеки».
Исходя из этого я отнёс поздний советизм к разновидности «левого фашизма». «Советизмом» я называю ту идеологию, которая в середине двадцатых годов почти окончательно вытеснила большевизм в качестве государственной идеологии Советского Союза. Советизм - это смесь вульгаризированного марксизма, фрагментарного ленинизма, с обломками царистского империализма и панславизма. Строго в соответствии со средневеково-схоластической доктриной о «двух истинах» (богословской и философской, которая хоть и служанка богословия, но ведёт отдельное хозяйство), советизм позволил в сфере науки и образования развитие позитивистских подходов, а в сфере искусства - салонного академизма. Слишком уж очевиден стал разрушительный характер партийного доктринёрства в науке и культуре.
В эпоху позднего Хрущева большевистский романтизм был уже практически вытеснен из идеологии. Остался только инерционный диктат коммунистической аскезы и вражды к приватности, насаждения натужного «коллективизма», которые так бесили миллионы советских обывателей, которые мысленно стремились к мелкобуржуазному жизненному стандарту, соглашаясь оставить от социализма только систему социальных гарантий. Вульгарно-классовый подход в историографии всё быстрее вытеснялся национально-религиозной историософией. Поэтому такой строй я определил как «левый фашизм». От обычного - правого - фашизма его отделял не только декоративный интернационализм и антиколониализм, но и это - главное - категорическое неприятие рынка как социального явления, и «аполитичного мещанства», как массового социального типажа.
Началось движение к левому фашизму советизма, как ни странно это может сейчас показаться, началось вовсе**** не в период послевоенной борьбы с космополитизмом и сионизмом. Тогда марксистско-большевистская инерция была ещё очень сильна и «коричневый» уклон 1946-53 годов был достаточно быстро нейтрализован. Ситуация поменялась через 10 лет, когда выросла новая - почти исключительно крестьянская по ментальности - генерация номенклатуры. И вот эта генерация стала главным мотором левофашизации.
Важной особенностью левофашизма стало появления такого феномена, как государственная криптоидеология. На самом деле идеологией-2 в национальных республиках стал этнический национализм «титульной» нации, который в полиэтнических образованиях стал приобретать формы микроимперства. А в РСФСР и УССР идеологией -2 стал национализм русский великодержавный и государственный антисемитизм*****. Именно наличие идеологии-2 дало возможность партхозноменклатуре республик мгновенно стать прорыночной и прозападной националистической элитой, а новорожденную российскую компартию превратило в аналог левого крыла ранней НСДАП.
Необходимо отметить, что тотальное превращение советизма в левый фашизм сильно тормозили осмеиваемые сейчас интеллектуалы-шестидесятники. Они создали совершенно надуманный культ «гуманного и демократического», «настоящего» ленинизма. Однако именно этот культ помог последним марксистским элементам в советизма выдержать фашизацию и продержаться до перестройки. Затем уже подключилось либеральное западничество, сперва притворяющееся социал-демократией.
Когда на рубеже 90-х стал очевиден полный крах мировой квазирелигии ленинизма, то на отечественной политической сцене сошлись три главных актора (действующих лица): либерально-революционое западничество, постнеосталинизм (непосредственно неосталинизмом были идеологические движения 60-70-х, направленные на, как тогда говорили, пересмотр (антисталинских) решений XX и XXII съездов КПСС) и идеология русской консервативной революции, которая сперва приобрела вид православного монархизма, а затем и радикального***** крыла путинизма.
Антирыночные, интернационалистские и просветительские традиции ленинизма были стёрты с лица земли совместными ударами ностальгического монархизма и рыночного романтизма. В результате у левого фашизма исчезла вся «левизна». В результате единственным препятствием на пути к стандартному фашизму остались только «обломки» ельцинской буржуазной революции, а также небольшое молодежное проевропейское левоанархическое движение.
Если посмотреть в большой исторической перспективе, то пропуская небольшие периоды демократических настроений, мы видим почти непрерывное эволюционное движение от радикально-антирыночного и антиимперского ленинизма (большевизма) к восстановлению рыночного централизованного великорусского государства. Сперва отпадает интернационалистская составляющая (её оставляют только как подспорье в геополитических конфликтах). Потом элиминируется знаменитая большевистская аскеза и просветительство. Затем происходит отказ от антибуржуазности и превращение ядра «ядра всемирного коммунистического государства» в русское национальное государство (с обременениями). Мы видим как идёт постепенное, но неуклонное замещение коммунистических компонентов фашистскими или не мешающими фашизации. Например, в отличие от советизма с его манией жертвенности и коллективизма, гитлеризм особый упор делал на защите приватной обеспеченной жизни в кругу патриархальной семьи. Не через массовые политинформации и субботники создавали общность людей, но через хоровое пение этнофольклора и квазинародных праздниках.
Итак, мы видим траекторию: большевизм - сталинизм (ранний советизм) - левый фашизм (поздний советизм) - путинизм (консервативная революция). От коммунизма к фашизму. В этом движение лишь два исторических разрыва - оттепель и перестройка, переросшая в демократическое движение. Историк отметит лишь постепенное нарастание «нормальности», разрушенной большевизмом - признание приватной сферы, постепенная легализация частной собственности, возвращение к национальной государственности и традиционной культуре.
О самом путинизме уже сказано очень много. Постараюсь выделить в нём ещё одну характерную черту. Прежде всего, его идеология и его пропаганда, в отличие от доктрин советизма, которые строились на непрерывной апелляции к научному подходу, к ценностям просвещения, полностью «анаучна», принципиально обращена к подсознанию, к романтизации традиции и мифологизации истории, к поощрению социобиологического в человеке. Вот очень выразительный пример. Послевоенный советизм стал уникальным для человеческой истории социумом, в котором «борьба за мир» и непрерывные клятвы в стремлении избежать войну стали центральным местом государственной идеологии. И раньше правители старались, часто лукаво, говорить о своей приверженности к миру, как например, это было в гитлеровской Германии. Но такая демонстративная надсадность, как в СССР - это нечто необычное. Разумеется, наглядная агитация, как и сейчас пестрела изображениями баллистических ракет, танков с высоко поднятыми стволами и шеренгами добрых молодцев, крепко прижимающих к груди вздетые автоматы (о, старина Зигмунд, какой был это был для тебя материал!). Но всё это железнофаллическое изобилие обязательно сопровождалось надписями вроде «Миру-Мир!», «На страже мира» и прочее. Никакого нынешнего бабуинского размахивания «искандерами» и позирования на фоне ядерных грибов нельзя было и представить. А уж дипломата, несанкционарованно пригрозивших какой-либо стране атомным ударом, ждало бы только одно - пожизненное переписывание мидовского архива фиолетовыми чернилами из чернильниц. Ведь даже знаменитое хрущевское «мы вас закопаем» немедленно представили как констатацию неизбежного поражения Америки в соревновании по производству свиной колбасы******* на душу трудящегося населения.
Но поклонникам путинизма, прочно погруженным в фантастический мир, где средневековые руины на месте которых стоит военно-морская база Севастополь, внезапно оказывается Сионом русского народа, и до ушей закормленного драматическими рассказами о многовековых русофобских заговорах, необходимо одерживать виртуальные победы. Поэтому когда ему показывают ядерный гриб не на пыльных стендах по гражданской обороне (рота, вспышка - слева, кладбище - справа), а на фоне Белого дома или Капитолия, и атакующие красные стрелки, устремлённые к Варшаве и Берлину, он сам выталкивает из себя мысли, что всё украденное у него находиться именно там, куда обворовавшие его якобы и целят свои «молниеносные глобальные удары».
Послесловие
Обращение к вменяемым левым: Нельзя эффективно сопротивляться фашизации, не понимая сути процесса
Я понимаю, что нынешние российские левые (настоящие, иначе именуемые "неотроцкисты") - среда, в принципе очень враждебная к либералам-западникам. Но я смею надеяться, что они все же разделяют с либералами общее нежелание дальнейшей фашизации российского общества.
Однако нельзя эффективно сопротивляться фашизации, не понимая сути процесса. Именно с таким недопониманием сталкиваюсь, в частности, видя комментарии к этому моему эссе.
Прежде всего, нельзя называть ельцинский "послеоктябрьский" режим фашистским - ибо по определению не может быть фашистским режим, не имеющий не только большинства в парламента, но и собственной партии власти (гайдаровская и черномырдинская партии были в оппозиции администрации президента).
Но главное - это сама интерпретация моей концепции фашизации. Я считаю, что последние 70 лет эволюции российского общества - это процесс плавного перехода от коммунизма (советизма) к левому фашизму (т. н. застой и андроповщина), а от левого фашизма - к правому. Переход, дважды прерывавшийся демократическими всплесками.
Суть этого перехода - нарастание "естественного" в противовес "утопическому". Поскольку человеку свойственно быть собственником, агрессивным ксенофобом и шовинистом, ему естественно стремится к наживе и похоти, то он стремится избавиться от идеологий, которые его заставляют быть аскетичным коллективистом, интернационалистом, гуманистом и прочее.
При Гитлере ценился бюргерский уют, секс и возможность иметь рабов (остарбайтеров). Дополнительное удовольствие приносили расправы с евреями и еретиками (коммунистами, антифашистами...) Фашизм - ведь это игра в средневековье для жителя индустриального общества. Развитие науки и техники позволило заменить индивидуальные костры газовыми камерами.
Сдерживает такое возвращение - "обезьяна приходит за своим черепом" - в системе европейской цивилизации (для исламской и восточноазиатской цивилизациях характерны иные закономерности) воздействие традиций гуманизма, демократии и космополитизма. Убираем их - и любая левая тоталитарная модель органично начинает перетекать в правую.
Именно об этом я и сказал. Извиняюсь, если не достаточно внятно.
* Доктрина, созданная рабовладельцами Юга, и содержащее предположение, что обездоленный пролетариат Восточного побережья США восстанет против буржуазии и потребует своего обращения в заботливое рабство, что 150 лет назад смотрелось не как ядовитый антибольшевистский памфлет, но как полный бред проигрывающих гражданскую войну войну плантаторов.
** Несмотря на название, партия Гитлера полностью отрицала один из главнейших постулатов социализма - самоуправление работников.
*** Здесь имеется в виду типаж трусливого, жесткого и охваченного ксенофобией и сексизмом мелкого собственника, полный антагонизм «бюргера», как этот тип понимал Томас Манн.
**** «Дорогой товарищ Вовси, ты нам снова друг и брат, оказалося, что вовсе ты ни в чем не виноват». На днях исполняется 62 года этой частушке. Мне подсказали её развёрнутый вариант (спасибо читателю Дмитрию Синице):
Дорогой товарищ Вовси,
за тебя я рад.
Оказалось, что ты вовсе
не был виноват.
Слух давно ходил в народе:
это всё мура.
Так живите ж на свободе,
наши доктора!
***** В остальных республиках евреев считали либо особым сортом русских русификаторов, либо ещё одним подчинённым народом в русской империи.
****** Умеренным крылом путинизма были сторонники русского «бархатного пиночетизма».
******* Знаменитый слоган 60-летней давности «Лучшая птица - это свиная колбаса». Сперва это было сказано так «Найкраща птиця - свиняча ковбаса».