"This is where I leave you" by Jonathan Tropper
“Никогда заранее не знаешь, когда ты в последний раз увидишь отца, поцелуешь жену, поиграешь с братом, но последний раз случается всегда, неизбежно. И если помнить все эти последние разы, вся жизнь будет исполнена печали”.
“Жизнь необъятна, но просрать ее можно в одночасье”.
Джаду Фоксману изменила жена, причём изменила с его собственным боссом. Как следствие, у него нет теперь ни дома, ни жены, ни работы, и он ютится в каком-то подвальчике, который ему сдаёт семья китайцев. У Джада Фоксмана умер отец, пожелавший, чтобы его не просто похоронили, но и чтобы вся семья отсидела Шиву по усопшему. А Джад Фоксман, как и все в семействе Фоксманов, далеки от религии, но ещё больше далеки от тёплых семейных взаимоотношений. И этим неприятности Джада Фоксмана далеко не ограничиваются, с этого они только начинаются.
И как бы вы себя чувствовали в такой ситуации? Наверное, погано, но это мягко говоря. И даже в этом случае вам было бы тяжело представить тот ворох грязного белья, которое перевернёт и выпотрошит семейство Фоксманов в течение 7 траурных дней.
“Мы все умеем давить в себе чувства, покуда они не отравят организм изнутри”.
“В нашем семействе горе напоказ не выставляют, мы наслаждаемся им скрыто, по-своему. Среди возможных побочных эффектов - хамство и раздражительность”.
Начало книги оказалось несколько обескураживающим, несколько унылым что ли, даже стало непонятно, а зачем я, собственно, это читаю? Механическое перелистывание страниц, очередная история из жизни и смерти, читаешь так пару глав, откладываешь книгу в сторону и погружаешься в собственные размышления. Сюжет не манит, интриг нет, и садовник не окажется в конце убийцей. Но начинаешь задумываться, что окружает тебя, каких людей ты встречал и встречаешь на своём пути, влияют ли эти встречи на твоё восприятие, как влияют, случай ли вас свёл, судьба или злой рок. Родственники, которых не выбирают; друзья, мужья, жёны, напротив, прошедшие жёсткий, нечестный из-за нашей собственной субъективности отбор. И вот оно! Вот, в чём истинная, раскрывающаяся прелесть этой книги: прочитанное заставляет думать, анализировать, возвращаться назад к напечатанным словам, проецировать прочитанное на собственную жизнь. История становится колоритнее, обретает насыщенность.
“Вообще-то люди женятся, чтобы иметь союзника против своих родственничков”.
“От ее ироничного тона у меня всегда возникают два желания одновременно: целовать ее взасос и душить, пока не посинеет”.
“Она тебе изменила, и я понимаю, как тебе больно. Но это всего лишь секс, мальчик, удовлетворение телесного зуда. Мы придаем этому слишком большое значение, нас так запрограммировали. В результате мы теряем из виду куда более важные вещи. Лес густой, и секс в нем - лишь одно дерево”.
“Мой скромный опыт подсказывает, что женщина редко уходит из-за того, что ей плохо в постели. Но в постели становится плохо, когда разладилось что-то другое”
“Я недавно потерял отца. Скоро я сам стану отцом. Некоторые склонны были бы усмотреть в этом божественное равновесие: одна душа покидает этот мир, чтобы уступить место другой. Но мне это не близко. Многие люди в дни бед и горестей готовы уверовать в Бога, но я не из их числа. Однако, когда жизнь превращается в жестокую насмешку, слишком изощренную, чтобы быть простым совпадением, я все-таки полагаю, что тут без Бога не обошлось. Кто, если не Он, способен заставить нас хлебать собственное дерьмо? Вообще-то Бога я представляю в образе Хью Хефнера, основателя «Плейбоя». Уж не знаю, что и когда именно замкнуло в моем сознании, но Бог всегда является мне этаким худым, костлявым человеком с тяжелым подбородком. Может, когда я был маленьким и думал о Боге, я увидел в журнале фотографию Хефнера? Нейроны в голове полетели туда-сюда, и - готово, образовалась стойкая ассоциация. Это к тому, что я не из тех, кто готов принять обычные жизненные совпадения за чудеса или знаки свыше. Если мой Бог - самый сексуально активный американский старикан в атласной малиновой пижаме, я вряд ли назову ту дрянь, которую судьба ушатами низвергает мне на голову, манной небесной”.
Даже если ни одна из описанных в книге ситуаций никак не коррелирует с вашей жизнью (к счастью), само произведение всё равно оставляет хорошее (несмотря на эти самые описанные ситуации) послевкусие и определённо попадает в негласный разряд тех, которые хочется посоветовать и советуешь прочитать другим. Наверное, если кто-то спросит, почему именно её, что в ней особенного, что ты конкретно в ней нашёл, толком на эти вопросы и не ответишь. И в этом тоже своя положительная особенность, книга скажет сама за себя, заинтересовавшее тебя может не привлечь других, но иные читатели найдут что-то для себя, обязательно и непременно. Получаются прямо дифирамбы, но ведь так приятно вкусить интеллектуальное удовольствие от прочитанной книги. А вот проблем хочется уехать куда-то в сторону заката на многосильном Porsche.
“Проблема - это нечто, требующее решения […]Если решения нет, нет и проблемы. Надо взглянуть на все это иначе”.
“Наши отредактированные, не приглаженные чувством вины или стыда мысли не отличаются приличием или любовью к ближнему, они совершенно не предназначены для озвучивания, поскольку могут либо кого-то больно ранить, либо выявить, какие мы на самом деле себялюбцы и подонки. В сущности, мы никогда и ни с кем не делимся своими мыслями, мы делимся лишь отфильтрованными, обеззараженными, разбавленными водицей растворами этих мыслей, их сладенькими голливудскими экранизациями, предназначенными для детей от тринадцати и старше”.
А зачем я всё это пишу? Понятно, что хочу высказать своё мнение, бросить свои 5 монет куда-то в информационную Вселенную. Ничего не могу сказать ни про стиль, ни про слог. У меня чаще немое восхищение, это на негативной критике можно разворачиваться и изощряться строительством словесных конструкций, а в данном случае все мои ремарки сводятся к тому, чтобы просто немного разбавить цитаты из книги.
“В детстве все кажется вечным, незыблемым, детство заполняет собой весь мир, а потом оно вдруг кончается, и ты кидаешь землю на отцовский гроб и в ужасе понимаешь, что ничего вечного нет”.
“Вообще с определенного возраста никто своих родителей в упор не видит - остаются только эпизоды из прошлого да клубок неразрешенных конфликтов”.
“…в сущности, невозможно - представить, какими были твои родители до того, как они стали твоими родителями”.
“Папа в “Стране чудес” всегда за кадром, потому что он эти снимки и делал - старой “лейкой”, купленной сразу после свадьбы. Рассуждал он всегда так: “Какого черта тратить деньги, если сам я могу снять гораздо лучше?” На самом деле, чтобы найти папу хоть на паре фотографий, надо пересмотреть все альбомы. Таков удел любого семейного фотографа - в зафиксированной на пленке истории семьи он появляется лишь в редких эпизодах. У нас имеются альбомы, где отца нет вовсе”.
“Когда на нас нападают, мы тут же стоически прячемся в раковины. А раковина рассчитана на одного. Джен от этого страшно бесилась. Чем больше она вопила, тем дольше я молчал - иногда часами. Возможно, если бы я тоже вопил в ответ, наша жизнь сложилась бы иначе. Может, ругань - это такая неведомая мне форма супружеской дипломатии”.
и другие цитаты из этой книги, про сложность семейных взаимоотношений между супругами