О ПРАВОСЛАВНОМ ДОСТОЕВСКОМ
Странные дела творятся, дамы и господа.
Аллея славы нашей классики знает не так уж много лиц, чье религиозное мировоззрение можно было бы кратко и емко охарактеризовать словом "православный". У нас много агностиков, атеистов, дзен-буддистов, разного рода сомневающихся - да мало ли кого еще. А вот натурально православных писателей (давайте сейчас говорить только о писателях), которые бы и сами себя открыто отождествляли с Церковью, и в текстах своих с ней идейно не расходились (в основах, как минимум), - таких не так уж много.
Возглавляет эту славную компанию несравненный Федор Михайлович, и тут вопросов нет - мало кто в здравом уме станет сомневаться в конфессиональной принадлежности Достоевского. А вот дальше начинается какой-то цирк. Люди читают романы, читают рассказы и повести, читают записки и статьи, слушают проповеди Достоевского о Христе, о Церкви, о том, что заветная русская идея, которую все ищут, но никак не могут отыскать, сокрыта в Православии, слушают-слушают, чешут затылок, а потом, вместо того, чтобы пойти да и посмотреть повнимательнее - что же там такого, в этом Православии, что даже сам великий реалист так смиренно склоняет перед его идеями свою почтенную главу? - вместо всего этого читатель делает удивительный вывод о том, что вера Достоевского - это что-то из ряда вон, что-то, не только к христианству относящееся весьма косвенно, но и вообще "не вмещающееся ни в одну из возможных конфессий", что Достоевский так широк - так широк, что ну не может он быть ПРОСТО ПРАВОСЛАВНЫМ, что обязательно он должен иметь СВОЮ ВЕРУ, НЕ-КАНОНИЧЕСКУЮ, что "эй вы, верующие, хватит пытаться космическую душу петербургского пророка затолкать в ваше узенькое мировосприятие!"
В этот момент у меня дыхание перехватывает от возмущения, хочется замереть в фейспалме на пару месяцев, напиться в ближайшем заводском баре до потери памяти или уйти в затяжной турпоход по нашим брянским лесам - ну как так можно-то, господа хорошие?
Федор Михайлович умопомрачительной силой своего гения за шиворот тащит к Истине тысячи и тысячи ищущих истину. Но некоторые, похоже, знают Достоевского лучше самого Достоевского. Наверно, такие люди, глядя на картины Айвазовского, до слез восхищаются талантом художника и недоуменно машут рукой, если речь заходит о величии изображенных волн. Рассматривая прекрасную античную статую, они рукоплещут мастерству скульптора и не обращают ни малейшего внимания на воспетую им красоту.
Там, где Достоевский говорит о Православии, его вроде бы ценители и почитатели ценители пожимают плечами и разве что моргают чуть чаще. Мол, ну да, мы понимаем, что он был весь такой за религию и все в этом роде, но он такой широкий, такой широкий, что ну никак нельзя его типичным верующим назвать, слишком уж он широк для Православия, а в храм ходил так, по традиции. Но я лично сомневаюсь, что такой тонкий психолог и оригинальный писатель делал что-то просто "по традиции" и просто прикидывался православным, на самом деле прекрасно понимаю, что он "выше этого". Если великан говорит вам, что живет в просторном доме, нет повода сомневаться в его словах только потому, что он сам больше любого из виденных вами зданий. Великану великаново, братцы.
Я к тому, что если уважаемый вами человек, умственные способности которого вы признаете выдающимися, рассказывает вам, что смысл всей своей жизни он нашел в составлении незарифмованных трехстиший, разумной реакцией будет - нет, не броситься сломя голову за пером и чернилами - а всмотреться в обсуждаемое, хотя бы краешком сознания прикоснуться к чужому сокровищу в попытке понять, чем оно так драгоценно. Достоевский огромную часть своей огромной души вложил, пытаясь показать Православие таким, каким он его видел - могучим, красивым, мудрым. Истинным. Поэтому я прошу всех неверующих читателй Достоевского: уважайте его труд, в конце-то концов, и не критикуйте с легкой руки то, что было ему столь дорого. Если уж он вам дорог.
(с) Дмитрий Лагутин
Аллея славы нашей классики знает не так уж много лиц, чье религиозное мировоззрение можно было бы кратко и емко охарактеризовать словом "православный". У нас много агностиков, атеистов, дзен-буддистов, разного рода сомневающихся - да мало ли кого еще. А вот натурально православных писателей (давайте сейчас говорить только о писателях), которые бы и сами себя открыто отождествляли с Церковью, и в текстах своих с ней идейно не расходились (в основах, как минимум), - таких не так уж много.
Возглавляет эту славную компанию несравненный Федор Михайлович, и тут вопросов нет - мало кто в здравом уме станет сомневаться в конфессиональной принадлежности Достоевского. А вот дальше начинается какой-то цирк. Люди читают романы, читают рассказы и повести, читают записки и статьи, слушают проповеди Достоевского о Христе, о Церкви, о том, что заветная русская идея, которую все ищут, но никак не могут отыскать, сокрыта в Православии, слушают-слушают, чешут затылок, а потом, вместо того, чтобы пойти да и посмотреть повнимательнее - что же там такого, в этом Православии, что даже сам великий реалист так смиренно склоняет перед его идеями свою почтенную главу? - вместо всего этого читатель делает удивительный вывод о том, что вера Достоевского - это что-то из ряда вон, что-то, не только к христианству относящееся весьма косвенно, но и вообще "не вмещающееся ни в одну из возможных конфессий", что Достоевский так широк - так широк, что ну не может он быть ПРОСТО ПРАВОСЛАВНЫМ, что обязательно он должен иметь СВОЮ ВЕРУ, НЕ-КАНОНИЧЕСКУЮ, что "эй вы, верующие, хватит пытаться космическую душу петербургского пророка затолкать в ваше узенькое мировосприятие!"
В этот момент у меня дыхание перехватывает от возмущения, хочется замереть в фейспалме на пару месяцев, напиться в ближайшем заводском баре до потери памяти или уйти в затяжной турпоход по нашим брянским лесам - ну как так можно-то, господа хорошие?
Федор Михайлович умопомрачительной силой своего гения за шиворот тащит к Истине тысячи и тысячи ищущих истину. Но некоторые, похоже, знают Достоевского лучше самого Достоевского. Наверно, такие люди, глядя на картины Айвазовского, до слез восхищаются талантом художника и недоуменно машут рукой, если речь заходит о величии изображенных волн. Рассматривая прекрасную античную статую, они рукоплещут мастерству скульптора и не обращают ни малейшего внимания на воспетую им красоту.
Там, где Достоевский говорит о Православии, его вроде бы ценители и почитатели ценители пожимают плечами и разве что моргают чуть чаще. Мол, ну да, мы понимаем, что он был весь такой за религию и все в этом роде, но он такой широкий, такой широкий, что ну никак нельзя его типичным верующим назвать, слишком уж он широк для Православия, а в храм ходил так, по традиции. Но я лично сомневаюсь, что такой тонкий психолог и оригинальный писатель делал что-то просто "по традиции" и просто прикидывался православным, на самом деле прекрасно понимаю, что он "выше этого". Если великан говорит вам, что живет в просторном доме, нет повода сомневаться в его словах только потому, что он сам больше любого из виденных вами зданий. Великану великаново, братцы.
Я к тому, что если уважаемый вами человек, умственные способности которого вы признаете выдающимися, рассказывает вам, что смысл всей своей жизни он нашел в составлении незарифмованных трехстиший, разумной реакцией будет - нет, не броситься сломя голову за пером и чернилами - а всмотреться в обсуждаемое, хотя бы краешком сознания прикоснуться к чужому сокровищу в попытке понять, чем оно так драгоценно. Достоевский огромную часть своей огромной души вложил, пытаясь показать Православие таким, каким он его видел - могучим, красивым, мудрым. Истинным. Поэтому я прошу всех неверующих читателй Достоевского: уважайте его труд, в конце-то концов, и не критикуйте с легкой руки то, что было ему столь дорого. Если уж он вам дорог.
(с) Дмитрий Лагутин