Бог и страдания
Почему злобный и жестокий Бог допускает страдания? Почему люди несчастны, голодны, забиты и голодают? Как же можно верить в такого Бога, который допускает страдния и войну?
А вы не замечали, что сытые, сильные, гордые - жрут друг друга и ненавидят? Что почему с ростом благосостояния в обществе частенько растет и разрыв между бедными и богатыми? Ну нам для примера и ходить далеко не надо. Стоит людям отъесться и заматереть, как начинается война всех против всех, бойня сверхчеловеков по Ницше.
Вот, например, в «Кукушках Мидвича» инопланетяне заселяют городок дитями-сверхчеловеками, испепеляющими маму с одного взгляда. В рамках, само собой, борьбы за выживание - ибо сильный побеждает слабого, марсохуман побеждает земного недохумана. Так вот, весь помет инопланетян в Мидвиче разбит на пары, но одному не хватает пары - девочка умерла. Именно за счет этой потери у него развиваются человеческие чувства, способность любить и сострадать.
То есть сильный побеждает слабого, но если сильного - нет, и слабы все? Кажется, вот тут открывается окошко для любви. Так где же лучший мир - в ночном клубе, где сытые и богатые ненавидят друг друга, или в разбомбленном городе, где голодающие жмутся друг другу? Где добро? Может, бывают моменты, что люди так ненавидят ближних, что пора дать им глоток любви хотя бы экстремальными методами?
А на эти мысли меня навела вот эта простая история из блокадного Ленинграда:
«В нашей семье дошло до того, что дядя требовал кота Максима на съедение чуть ли не каждый день. Мы с мамой, когда уходили из дома, запирали Максима на ключ в маленькой комнате. Жил у нас еще попугай Жак. В хорошие времена Жаконя наш пел, разговаривал. А тут с голоду весь облез и притих. Немного подсолнечных семечек, которые мы выменяли на папино ружье, скоро кончились, и Жак наш был обречен. Кот Максим тоже еле бродил - шерсть вылезала клоками, когти не убирались, перестал даже мяукать, выпрашивая еду. Однажды Макс ухитрился залезть в клетку к Жаконе. В иное время случилась бы драма. А вот что увидели мы, вернувшись домой! Птица и кот в холодной комнате спали, прижавшись друг к другу. На дядю это так подействовало, что он перестал на кота покушаться…»
А вы не замечали, что сытые, сильные, гордые - жрут друг друга и ненавидят? Что почему с ростом благосостояния в обществе частенько растет и разрыв между бедными и богатыми? Ну нам для примера и ходить далеко не надо. Стоит людям отъесться и заматереть, как начинается война всех против всех, бойня сверхчеловеков по Ницше.
Вот, например, в «Кукушках Мидвича» инопланетяне заселяют городок дитями-сверхчеловеками, испепеляющими маму с одного взгляда. В рамках, само собой, борьбы за выживание - ибо сильный побеждает слабого, марсохуман побеждает земного недохумана. Так вот, весь помет инопланетян в Мидвиче разбит на пары, но одному не хватает пары - девочка умерла. Именно за счет этой потери у него развиваются человеческие чувства, способность любить и сострадать.
То есть сильный побеждает слабого, но если сильного - нет, и слабы все? Кажется, вот тут открывается окошко для любви. Так где же лучший мир - в ночном клубе, где сытые и богатые ненавидят друг друга, или в разбомбленном городе, где голодающие жмутся друг другу? Где добро? Может, бывают моменты, что люди так ненавидят ближних, что пора дать им глоток любви хотя бы экстремальными методами?
А на эти мысли меня навела вот эта простая история из блокадного Ленинграда:
«В нашей семье дошло до того, что дядя требовал кота Максима на съедение чуть ли не каждый день. Мы с мамой, когда уходили из дома, запирали Максима на ключ в маленькой комнате. Жил у нас еще попугай Жак. В хорошие времена Жаконя наш пел, разговаривал. А тут с голоду весь облез и притих. Немного подсолнечных семечек, которые мы выменяли на папино ружье, скоро кончились, и Жак наш был обречен. Кот Максим тоже еле бродил - шерсть вылезала клоками, когти не убирались, перестал даже мяукать, выпрашивая еду. Однажды Макс ухитрился залезть в клетку к Жаконе. В иное время случилась бы драма. А вот что увидели мы, вернувшись домой! Птица и кот в холодной комнате спали, прижавшись друг к другу. На дядю это так подействовало, что он перестал на кота покушаться…»