Механизм
Автор: Дарья Коршун
Представим себе движущийся автомобиль. Пусть это будет зеленый "Ниссан Патфайндер", который едет по трассе Москва - Дон где-нибудь в семь вечера третьего сентября, в ясную погоду. Хорошо. Теперь представим себе работу дизельного двигателя нашего "Ниссана". Ход поршня, всасывание в цилиндр воздуха, который нагревается при ходе поршня вверх. Вот поршень подходит в верхнюю точку, в камеру сгорания под высоким давлением поступает топливо и, соприкасаясь с разогретым воздухом, самовоспламеняется. И так далее. Вообще-то я не слишком понимаю работу дизельного двигателя (спасибо поисковикам за подробное описание), но сейчас это не имеет значения. Важно то, что, даже если я смогу когда-нибудь разобрать и собрать автомобиль целиком, мое удовольствие от поездки в зеленом "Ниссане" в сторону заката ничуть не уменьшится. Скорее всего, даже наоборот. Знания об устройстве мира и различных его аспектах не умаляют жизни, человека, отношений между людьми.
В некотором смысле каждый человек - это биологический механизм. Мы устроены определенным образом и, понимая нюансы этого устройства, уже давно и успешно улучшаем свою жизнь. Умаляет ли медицина самого человека? Умаляет ли биология человеческий статус?
Предположим, мне встречается мой старый друг, с которым мы давно не виделись. Вот сокращаются мышцы, и мои руки поднимаются вверх. Вот вырабатывается окситоцин, вот я наступаю ему на ногу, и какой-нибудь физик наверняка мог бы рассчитать, какова интенсивность давления. Ситуацию эту можно разобрать едва ли не на атомы с позиции разных наук. Это будут немного разные процессы, описанные разными языками, но превратит ли это описание нашу дружбу и нас самих в голый механизм?
Помнится, на первом курсе университета наш преподаватель логики очень жаловался на состояние современной науки, говоря, что почти невозможно ему, логику, читать современные статьи, где причина и следствия связаны не логически, а психологически. При этом он обычно рисовал два кружка Эйлера в разных углах доски, подписывая один «дуб», а второй «лес» или «дерево» и «ветка». Приблизительно то же самое имел в виду наш преподаватель по философии поздней античности, говоря, что целое не есть сумма своих частей.
Я отучилась пять лет на кафедре религиоведения и сейчас продолжаю свое образование в области религиозной конфликтологии. Религиоведение - это смежная дисциплина, объединяющая под своим крылом несколько направлений; наука, все еще находящаяся в процессе поиска своей специфической методологии. Одно из наиболее интенсивно развивающихся направлений сейчас - когнитивное религиоведение, рассматривающее религию в том числе и как побочный продукт эволюции. Религиозные явления представляются как форма когнитивных процессов, и центральным вопросом является вопрос о механизмах религиозности.
Итак, если можно будет когда-нибудь совершенно точно и однозначно описать механизм религиозности, опровергнет ли это религию как явление?
Нет.
В действительности я очень жду, что кто-нибудь однажды напишет книжку вроде «Биологические аспекты святости», в которой опишет специфический механизм ингибиторов обратного захвата серотонина у тибетских лам. Нужно же как-то объяснить, чего это они такие спокойные и веселые. Явно неспроста.
Это шутка, разумеется. Хотя сдается мне, что по крайней мере у ортодоксальных христиан после целования мира действительно уровень окситоцина и серотонина повышен. Но я не биолог и не имею права высказываться на этот счет.
Перестает ли целое быть тем, что оно есть, если описать его по частям? Совершенно нет. Наука - это прежде всего язык описания, наука занимается в том числе и причинами, но она не касается той самой аристотелевской целевой причины. Мир имеет свои механизмы, связанные со смыслом, но не объясняющие его.
Я человек. Моя психика - это тоже набор механизмов, и оттого, что это набор механизмов, мной можно манипулировать. Но и у этой возможности есть предел. Моя воля, например. Мной можно манипулировать через механизмы моего тела, купировав боль таблеткой. Можно заставить меня испытывать радость или горе. Дружбу можно объяснить с точки зрения эволюционной психологии или социологии, а движение автомобиля и меня саму в нем - физикой.
Я не зря вспомнила про «дуб» и «лес». Из того, что существуют механизмы человеческого существа, механизмы человеческих отношений, делаются выводы о том, что механизмами всё и ограничивается. Но на каком основании?
Еще раз: перестают ли шахматы быть игрой, если я дам подробное описание правил и фигур? Если я опишу физические свойства пешки? Химический состав ферзя? Узнаю, когда и на каком заводе были выточены фигуры?
Если шахматы остаются шахматами, то почему человек и человеческие отношения должны стать просто механизмами? Они ими и являются, но не только ими.
Представим себе движущийся автомобиль. Пусть это будет зеленый "Ниссан Патфайндер", который едет по трассе Москва - Дон где-нибудь в семь вечера третьего сентября, в ясную погоду. Хорошо. Теперь представим себе работу дизельного двигателя нашего "Ниссана". Ход поршня, всасывание в цилиндр воздуха, который нагревается при ходе поршня вверх. Вот поршень подходит в верхнюю точку, в камеру сгорания под высоким давлением поступает топливо и, соприкасаясь с разогретым воздухом, самовоспламеняется. И так далее. Вообще-то я не слишком понимаю работу дизельного двигателя (спасибо поисковикам за подробное описание), но сейчас это не имеет значения. Важно то, что, даже если я смогу когда-нибудь разобрать и собрать автомобиль целиком, мое удовольствие от поездки в зеленом "Ниссане" в сторону заката ничуть не уменьшится. Скорее всего, даже наоборот. Знания об устройстве мира и различных его аспектах не умаляют жизни, человека, отношений между людьми.
В некотором смысле каждый человек - это биологический механизм. Мы устроены определенным образом и, понимая нюансы этого устройства, уже давно и успешно улучшаем свою жизнь. Умаляет ли медицина самого человека? Умаляет ли биология человеческий статус?
Предположим, мне встречается мой старый друг, с которым мы давно не виделись. Вот сокращаются мышцы, и мои руки поднимаются вверх. Вот вырабатывается окситоцин, вот я наступаю ему на ногу, и какой-нибудь физик наверняка мог бы рассчитать, какова интенсивность давления. Ситуацию эту можно разобрать едва ли не на атомы с позиции разных наук. Это будут немного разные процессы, описанные разными языками, но превратит ли это описание нашу дружбу и нас самих в голый механизм?
Помнится, на первом курсе университета наш преподаватель логики очень жаловался на состояние современной науки, говоря, что почти невозможно ему, логику, читать современные статьи, где причина и следствия связаны не логически, а психологически. При этом он обычно рисовал два кружка Эйлера в разных углах доски, подписывая один «дуб», а второй «лес» или «дерево» и «ветка». Приблизительно то же самое имел в виду наш преподаватель по философии поздней античности, говоря, что целое не есть сумма своих частей.
Я отучилась пять лет на кафедре религиоведения и сейчас продолжаю свое образование в области религиозной конфликтологии. Религиоведение - это смежная дисциплина, объединяющая под своим крылом несколько направлений; наука, все еще находящаяся в процессе поиска своей специфической методологии. Одно из наиболее интенсивно развивающихся направлений сейчас - когнитивное религиоведение, рассматривающее религию в том числе и как побочный продукт эволюции. Религиозные явления представляются как форма когнитивных процессов, и центральным вопросом является вопрос о механизмах религиозности.
Итак, если можно будет когда-нибудь совершенно точно и однозначно описать механизм религиозности, опровергнет ли это религию как явление?
Нет.
В действительности я очень жду, что кто-нибудь однажды напишет книжку вроде «Биологические аспекты святости», в которой опишет специфический механизм ингибиторов обратного захвата серотонина у тибетских лам. Нужно же как-то объяснить, чего это они такие спокойные и веселые. Явно неспроста.
Это шутка, разумеется. Хотя сдается мне, что по крайней мере у ортодоксальных христиан после целования мира действительно уровень окситоцина и серотонина повышен. Но я не биолог и не имею права высказываться на этот счет.
Перестает ли целое быть тем, что оно есть, если описать его по частям? Совершенно нет. Наука - это прежде всего язык описания, наука занимается в том числе и причинами, но она не касается той самой аристотелевской целевой причины. Мир имеет свои механизмы, связанные со смыслом, но не объясняющие его.
Я человек. Моя психика - это тоже набор механизмов, и оттого, что это набор механизмов, мной можно манипулировать. Но и у этой возможности есть предел. Моя воля, например. Мной можно манипулировать через механизмы моего тела, купировав боль таблеткой. Можно заставить меня испытывать радость или горе. Дружбу можно объяснить с точки зрения эволюционной психологии или социологии, а движение автомобиля и меня саму в нем - физикой.
Я не зря вспомнила про «дуб» и «лес». Из того, что существуют механизмы человеческого существа, механизмы человеческих отношений, делаются выводы о том, что механизмами всё и ограничивается. Но на каком основании?
Еще раз: перестают ли шахматы быть игрой, если я дам подробное описание правил и фигур? Если я опишу физические свойства пешки? Химический состав ферзя? Узнаю, когда и на каком заводе были выточены фигуры?
Если шахматы остаются шахматами, то почему человек и человеческие отношения должны стать просто механизмами? Они ими и являются, но не только ими.