РАЗВИТИЕ - СТРАТЕГИИ ВЫХОДА ИЗ КРИЗИСА (Апология кризиса, часть 2)
Автор: Игорь Лужецкий
Перед вами конспект лекции, которую я хотел прочитать одиннадцатому классу, но по зрелом размышлении не стал. Я думаю, что благосклонный читатель, у которого хватит времени и желания ознакомиться с текстом, меня не осудит. Начало темы тут.
Итак, в прошлый раз мы остановились на пятидесятом псалме царя и пророка Давида, а точнее - на мысли о том, что покаяние не есть отчет о проделанной работе, но стремление к изменению. Покаяние - метанойа, изменение, развитие человека. Вот о развитии сегодня мы и будем говорить. Наверное, так же подробно, как в прошлый раз говорили о кризисе. А возможно и подробнее. И опять же - на теле христианской культуры. Чтобы по ходу развития мысли не пришлось менять язык. И, повторюсь, христианские тексты здесь - тексты европейской культуры, как Платон и Еврипид. Можете к ним относиться, как Вам угодно.
Я позволю себе в описании моего понимания развития отталкиваться от этой части европейской традиции. И пройду сегодня от Андрея Критского до Кьеркегора, а потом мы плавно перейдем в наше скорбное настоящее. Я хочу показать вам взаимосвязь понятий "развитие" и "покаяние" в европейской традиции мысли.
I
На этом введение пора заканчивать и переходить к сути. Итак, вспоминая прошлую лекцию можно сказать следующее: покаяние - это слом ветхой системы ценностей и усилие по построению новой. Это качественное изменение субъекта. Обращаю на это «качественное» ваше особое внимание.
На этом моменте мы оставили Давида некоторое время назад. Он вступил в момент кризиса, суда, готов к действию, но чего делать особо не ясно. Как описать его состояние? Я долго искал метафору. И нашел, как несложно было догадаться в покаянном каноне. Если на современный язык перевести покаянный канон, то получиться поэма об изменении. Да, перед нами очередной поэтический текст. Начинающийся со слов: «Яко по суху, пешешествовав Израиль, по бездне стопами, гонителя фараона видя потопляема, Богу победную песнь поим, вопияше.» Сама песнь написана уже после Рождества, но о каком моменте, как о моменте начала покаяния она говорит? К какому моменту истории израильского народа отсылает читателя? К моменту исхода евреев из египетского рабства. Перед ними море, за морем неизвестность, позади осерчавший фараон и беспощадная египетская военщина. Была эта история или нет на самом деле - в рамках данного текста - не важно. Важно то, что автор покаянного канона в это верил и привел ее, как начало своего текста. Так давайте ее разберем. Что есть фараон? Это некое настоящее, точнее даже прошлое, которое тщиться тебя уничтожить (как Давида ситуация с Вирсавией). Тут понятно. А что есть море? Это, на мой взгляд, ключевой образ. Море - бездна, образ для текстов Писания и для Антики и Средневековья вообще ни разу не положительный. Это образ перехода, хаоса, смерти и небытия. Образ пограничных состояний. Море носит ковчег, в море три дня пребывает Иона, наконец, через море переходит Моисей. И, прошу заметить, всякий раз, после пребывания в море, начинается какая-то совсем иная история развития персонажа.
Итак, море это хаос, это некая естественная, не подчиняющаяся человеку сила. И вот в нем и тонет иерархия дня вчерашнего. Но что ждет впереди? Неизвестность. И это страшно. То есть слом ветхой иерархии не гарантирует моментального появления иерархии и системы «более лучшей». Сокрушение ветхого субъекта не рождает моментально субъекта нового.
И на это я еще раз обращаю ваше пристальное внимание. Покаяние, понимаемое как развитие, не дает свежей картинки, пока цела старая. Сначала нужно ступить в бездну, а уже потом «воду прошед, яко сушу и египетского зла избежав», человек вновь обретает себя.
Позволю себе еще один маленький средневековый штрих к этой картине. Средние века, как вы знаете, время алхимии и алхимиков, которые творили Великое Делание, в ходе которого нечто низкое трансмутировало в нечто благородное: свинец в золото. Так вот, чтобы трансмутация совершилась, она должна была происходить не только в тигле и реторте, но и в сердце алхимика. То есть Великое Делание, в первую очередь изменяло/развивало субъект, а уж потом, как видимое воплощение его новообретенных способностей - материю. К чему этот штрих? К тому, что развитие, это не увеличение количества свинца, а превращение его в золото. Не количественно, но качественно.
Сюда же штрих из истории Нового времени. Три стадии человеческого существования и развития индивида по Кьеркегору: эстетическая, этическая и религиозная. Заметьте, этическая стадия наступает не от увеличения эстетики. В вопросе человеческого развития количество не переходит в качество. Переход из стадии в стадию осуществляется через момент отчаяния (согласно Кьеркегору). А что есть отчаяние? Буквально - отсутствие чаяния, надежды, веры. Разуверенность в предыдущей системе ценностей. То есть кризис. Ощущение себя на краю бездны.
И вот это очень интересно. Я позволю себе сделать здесь промежуточный вывод. Изменение, развитие наступает тогда, когда человек не может существовать в старой логике, она ему тесна. Она жмет его совести. И он должен от нее отказаться. Войти в состояние апофеоза беспочвенности (по Шестову), решиться на неизвестное, шагнуть в бездну.
II
По-моему, Дарвин как-то сказал, что мышление человека - ключ к мышлению обезьяны. То есть, имея более сложную схему, мы можем ее упростить. Но наоборот схема не работает. То есть из мышления обезьяны мышление человека не выводимо, а из мышления человека никак не выводимо мышление сверхчеловека, гения или сверхчеловека ницшеанского. Мы не можем помыслить себя сверхчеловеком, не можем оказаться на его уровне мышления; если бы могли, то чтобы мы здесь делали. Если бы логика гения открылась некоему N, то он тут же бы стал гением. Я хочу этим подчеркнуть, что в вопросе подлинного развития следующее состояние всегда скрыто за дымкой неизвестности. Каким оно будет, никто не знает. Известно лишь, что от настоящего эта неизвестность отделена бездной беспочвенности.
И вот тут возможны два варианта (вариант оставания на этом берегу мы не рассматриваем). Первый вариант - христианский. Прыгать в уверенности, что ты не один, а действуешь в синергии с Творцом вселенной, и потому ничего не причинит тебе зла. Второй вариант - немного ницшеанский: прыгать от отчаяния и быть согласным скорее на смерть и потерю своего я в хаосе, чем на такое настоящее.
Чего посоветовать вам, я не знаю.