Том Сойер - большевик
Нашла [здесь]http://pudl.princeton.edu/collection.php?c=pudl0127&sort=title&rpp=14&start=0 феерическую книжку 1925 г. - "Большевик Том" Н.Павлович
(иллюстрации ни больше ни меньше как Бориса Кустодиева. О как!).
На обложке изображён беззубый гопник в клетчатой кэпке со звездой:
Это не кто иной, как ... Том Сойер.
Сильно альтернативный твеновскому.
Действующие лица:
Том Сойер, недоросль, неудовлетворённый желудочно
Тётка Полли, старуха-процентщица
Кот, бывший сибирский, ныне голый
Все остальные
Первые же строки являют нам архитипичную революционную ситуацию -- верхи могут, но не хочут, низы хочут, но не могут. Антипатичная и скаредная тётка Полли угнетает недоросля Тома, выдавая ему мизерную порцию варенья & печенья исключительно по воскресеньям и только в награду за хорошее поведение и прилежание.
А Тому хочется просто -- без всяких причин --
И чтоб сладкое всегда, а учиться лишь день один.
Но однажды сбылися мечты шамашедшие - тётка заснула и Том выкрал заветный ключик из её сумочки (а мог бы и топориком тюкнуть):
Ну, тёткин шкафик, теперь держись!
Том ключ из сумочки хвать,
Да прямо к шкафу, да его настежь!
За взломом следует разнузданная кондитерская оргия:
Обтёрши варенье с рожи заячьей шубкой, крытой красным гарнитуром, Родион Раскольников Том Сойер внезапно обнаруживает за спиной пробудившуюся тётку и подвергается заслуженному наказанию. С игривым кафешантанным припевом:
Очень больно розга бьёт,
Только мальчик не ревёт.
Настоящим большевиком
Стал ты, Том!
На месте тётки я бы крепко задумалась, не отдать ли и в самом деле этого мальчика в партию. Лучше сразу в каторжную.
Но тётка проявила мелкобуржуазную мягкотелость, а пострадало в итоге безвинное животное:
Есть у тёти Полли кот,
Он -- сибирский, с шерстью длинной,
Важно ходит по гостиной,
Только с пенкой сливки пьёт.
***
А Тому лень ... нет! Пожалуйте в школу,
Не пойдёшь, так будешь бит ...
И сердце у мальчика злобой тяжёлой,
Чёрной завистью к коту кипит.
Вскипевший разум возмущённый советует Тому ... остричь кота. Наголо.
Потому что нельзя быть красивым таким!
-- Верно, спасает его красота! --
Горько думает Том:
-- А если остричь кота,
Посмотрим, что будет потом.
Тётка в гости убралась,
А Том ножницы взял.
Всю шерсть на коте обкромсал,
Никакой красоты не осталось.
Но тут тётка возвращается из гостей иии ... да, вы всё правильно поняли! Вновь следует сеанс порки с тем же кафешантанным рефреном:
Ей-Богу, у товарища Н.Павлович было весьма нетривиальное представление о большевиках.
Куда там Булгакову с его Полиграф Полиграфычем.
Казалось бы, после такого реприманда неожиданного, тётка должна бы сделать хоть какие-то выводы относительно одолевшего племянника большевизма, и пригласить на дом если не экзорциста, то хотя бы психиатра.
Но нет, продолжает вести рассеянную светскую жизнь:
Есть у тёти Полли в ящике краски:
Красная -- для губной подмазки,
Чёрная -- для бровей,
И белила -- снега белей.
И Тому сказано очень строго:
"Никогда ящика не трогай!"
А в детской есть чистая стена,
Стоит она и чиста, и грустна,
Так и ждёт она картины,
Словно подарка на именины,
И Тому очень жаль стены,
А тётке краски совсем не нужны.
Экспроприировав тёткину косметику, малолетний футурист немедля рисует на стене "Окно РОСТа":
Стоит Том и рисует целый день,
И рисовать ему не лень:
Толстая тётка в башне сидит,
Машет руками, зубами стучит,
Мыши и крысы на тётку ползут,
За нос кусают и платье грызут.
Надо ли говорить, что эта шизофреническая картина завершается поркой под всё то же разудалое:
Настоящим большевиком
Стал ты, Том!
Ожесточась, сволочная тётка вздумала пытать несчастного большевика географией:
Садистка, право слово. И ведь знает, что извозчик и так в какой надо интернацьонал довезёт, без всякой географии!
Не вынеся пытки, той же ночью Том бежал в Ленинград.
Чего вы ржёте?!
Куда ж ему ещё было бежать, как не в страну невыученных уроков большевиков.
Тётка, по буржуазной мягкотелости, семь недель убивалась. В полицию ходила, панихиду отслужила. Кота из дому выгнала!
А потом пришло письмо:
Тётя, тётя, я не погребён,
Слухам о смерти моей не верьте,
Я убежал в страну большевиков
И учусь теперь в фабзавуче.
Сначала хотел написать "в университете", но потом решил не мелочиться.
А тётку на прощанье всё же уязвил:
Нет здесь ни варений, ни сибирских котов,
И больше меня никто не мучит.
А потом, тётя,
Вы всё врёте!
Большевики совсем не людоеды
И никто в петлю не попадает!
По гудку мы идём в школу,
По гудку к обеду,
А в свободное время
Каждый мальчик читает.
Идиллическое описание концлагеря соцлагеря с библиотекой завершается портретом выросшего гопника большевика Тома на фоне достижений народного хозяйства - выбитых стёкол и коптящих труб. А также любезным пожеланием тёте тоже сделаться большевичкой.
То есть воровать, обжираться сластями, мучить животных, малевать на стенах карикатуры и бить баклуши.
***
Картинки, кстати, исключительно говённые.
(иллюстрации ни больше ни меньше как Бориса Кустодиева. О как!).
На обложке изображён беззубый гопник в клетчатой кэпке со звездой:
Это не кто иной, как ... Том Сойер.
Сильно альтернативный твеновскому.
Действующие лица:
Том Сойер, недоросль, неудовлетворённый желудочно
Тётка Полли, старуха-процентщица
Кот, бывший сибирский, ныне голый
Все остальные
Первые же строки являют нам архитипичную революционную ситуацию -- верхи могут, но не хочут, низы хочут, но не могут. Антипатичная и скаредная тётка Полли угнетает недоросля Тома, выдавая ему мизерную порцию варенья & печенья исключительно по воскресеньям и только в награду за хорошее поведение и прилежание.
А Тому хочется просто -- без всяких причин --
И чтоб сладкое всегда, а учиться лишь день один.
Но однажды сбылися мечты шамашедшие - тётка заснула и Том выкрал заветный ключик из её сумочки (а мог бы и топориком тюкнуть):
Ну, тёткин шкафик, теперь держись!
Том ключ из сумочки хвать,
Да прямо к шкафу, да его настежь!
За взломом следует разнузданная кондитерская оргия:
Обтёрши варенье с рожи заячьей шубкой, крытой красным гарнитуром, Родион Раскольников Том Сойер внезапно обнаруживает за спиной пробудившуюся тётку и подвергается заслуженному наказанию. С игривым кафешантанным припевом:
Очень больно розга бьёт,
Только мальчик не ревёт.
Настоящим большевиком
Стал ты, Том!
На месте тётки я бы крепко задумалась, не отдать ли и в самом деле этого мальчика в партию. Лучше сразу в каторжную.
Но тётка проявила мелкобуржуазную мягкотелость, а пострадало в итоге безвинное животное:
Есть у тёти Полли кот,
Он -- сибирский, с шерстью длинной,
Важно ходит по гостиной,
Только с пенкой сливки пьёт.
***
А Тому лень ... нет! Пожалуйте в школу,
Не пойдёшь, так будешь бит ...
И сердце у мальчика злобой тяжёлой,
Чёрной завистью к коту кипит.
Вскипевший разум возмущённый советует Тому ... остричь кота. Наголо.
Потому что нельзя быть красивым таким!
-- Верно, спасает его красота! --
Горько думает Том:
-- А если остричь кота,
Посмотрим, что будет потом.
Тётка в гости убралась,
А Том ножницы взял.
Всю шерсть на коте обкромсал,
Никакой красоты не осталось.
Но тут тётка возвращается из гостей иии ... да, вы всё правильно поняли! Вновь следует сеанс порки с тем же кафешантанным рефреном:
Ей-Богу, у товарища Н.Павлович было весьма нетривиальное представление о большевиках.
Куда там Булгакову с его Полиграф Полиграфычем.
Казалось бы, после такого реприманда неожиданного, тётка должна бы сделать хоть какие-то выводы относительно одолевшего племянника большевизма, и пригласить на дом если не экзорциста, то хотя бы психиатра.
Но нет, продолжает вести рассеянную светскую жизнь:
Есть у тёти Полли в ящике краски:
Красная -- для губной подмазки,
Чёрная -- для бровей,
И белила -- снега белей.
И Тому сказано очень строго:
"Никогда ящика не трогай!"
А в детской есть чистая стена,
Стоит она и чиста, и грустна,
Так и ждёт она картины,
Словно подарка на именины,
И Тому очень жаль стены,
А тётке краски совсем не нужны.
Экспроприировав тёткину косметику, малолетний футурист немедля рисует на стене "Окно РОСТа":
Стоит Том и рисует целый день,
И рисовать ему не лень:
Толстая тётка в башне сидит,
Машет руками, зубами стучит,
Мыши и крысы на тётку ползут,
За нос кусают и платье грызут.
Надо ли говорить, что эта шизофреническая картина завершается поркой под всё то же разудалое:
Настоящим большевиком
Стал ты, Том!
Ожесточась, сволочная тётка вздумала пытать несчастного большевика географией:
Садистка, право слово. И ведь знает, что извозчик и так в какой надо интернацьонал довезёт, без всякой географии!
Не вынеся пытки, той же ночью Том бежал в Ленинград.
Чего вы ржёте?!
Куда ж ему ещё было бежать, как не в страну невыученных уроков большевиков.
Тётка, по буржуазной мягкотелости, семь недель убивалась. В полицию ходила, панихиду отслужила. Кота из дому выгнала!
А потом пришло письмо:
Тётя, тётя, я не погребён,
Слухам о смерти моей не верьте,
Я убежал в страну большевиков
И учусь теперь в фабзавуче.
Сначала хотел написать "в университете", но потом решил не мелочиться.
А тётку на прощанье всё же уязвил:
Нет здесь ни варений, ни сибирских котов,
И больше меня никто не мучит.
А потом, тётя,
Вы всё врёте!
Большевики совсем не людоеды
И никто в петлю не попадает!
По гудку мы идём в школу,
По гудку к обеду,
А в свободное время
Каждый мальчик читает.
Идиллическое описание концлагеря соцлагеря с библиотекой завершается портретом выросшего гопника большевика Тома на фоне достижений народного хозяйства - выбитых стёкол и коптящих труб. А также любезным пожеланием тёте тоже сделаться большевичкой.
То есть воровать, обжираться сластями, мучить животных, малевать на стенах карикатуры и бить баклуши.
***
Картинки, кстати, исключительно говённые.