ВИШНЁВЫЙ ЗАД (страждественский рассказ на реальном материале с прологом и эпилогом)
- А в Анк-Морпорке есть долгие и холодные зимы? - спросила она.
- Как правило, они весьма краткие и слякотные.
- А вишневые сады?
- Боюсь, ни одного.
Терри Пратчетт "Пятый элефант"
***
В Анк-Морпорке стояла холодная слякотная зима, представлявшая собой краткий промежуток между долгой, холодной, слякотной осенью и такой же весной.
Грязь, покрывавшая город вековыми наслоениями, медленно и величаво стекала с домов и рассеянно клубилась в воздухе, прикидывая, на кого бы осесть.
Клерк Акакий Шустернам, ёжась от отвращения и мозглой сырости, брёл по выщербленному тротуару.
В грязевом сумраке плясал тусклый мертвенно-синюшный, ядовито-зелёный и яростно-малиновый свет - мигрант из Ближнего Пупземелья тролль Призма украсил свою бакалейную лавку "Ассбука скуса" дешёвыми алхимическими огнями.
- И правда, скоро ведь Страждество, - сказал себе Шустернам, глядя на оскаленного Санта-Хрякуса, надёжно прибитого к входным дверям десятидюймовыми гвоздями.
Колокольчик над дверью вымученно звякнул в ответ.
В лавке было многолюдно - по случаю Страждества Призма снизил цены на наиболее залежалый товар. Сложив в тачку пару пачек макарон с повышенным (от старости) содержанием полезных минералов, палку каменной на ощупь тролльей колбасы "Рога и копыта" и банку анчовусов в соусе Ухты-Ухты, Акакий поплёлся к кассе.
У кассы скромно стоял самодельный прилавок с рукописной табличкой "Ни прахади мимо - спиши насладица упаительным послескусием! Ель CHEKHOV!!!". Дальше было написано пупземельскими рунами что-то неудобочитаемое.
- Шшек'хов ... - прочитал Акакий и, как всегда, изумился труднопроизносимости тролльего языка.
Под табличкой стояло с полдюжины невзрачных алхимических бутылей с глубоко забитыми и надёжно привязанными проволокой к горлышку пробками. Этикетки из обёрточной бумаги с плохо пропечатанным изображением чьих-то листьев, ягод и остатков садовой мебели сообщали (на чистом анк-морпоркском и пупземельском), что в бутылках содержится "Вишнёвый эль CHEKHOV", крепостью в 6.5 градусов, сброженный прямо в бутылке из "настаячего вишнёвого сока", фруктозы, глюкозы, мальтозы, декстрозы и лактозы, с добавлением лучшего в Анк-Морпорке солода и хмеля.
Акакию уже приходилось иметь дело с тролльим пивом, оставившим у него яркие, но не слишком приятные воспоминания. По вкусу оно чаще всего напоминало аккумуляторную кислоту, и сильно било если не по кошельку, то по мозгам и желудку.
Но "упаительное послескусие" и "настаячий вишнёвый сок" в сочетании с загадочным именем "Шшек'хов" имели необоримую притягательную силу.
Акакий решился.
Принесённая домой бутыль "Шшек'хова" потребовала от него получасовых титанических усилий - намертво забитая и прикрученная проволокой пробка ни в какую не желала покидать горлышко. Наконец, соединенные усилия Шустернама, рожка для обуви и штопора возымели успех, Акакий разложил немудрёную закуску, налил пиво в стакан и приступил к дегустации.
Пахло пиво ... своеобразно. Обильная пена благоухала детством Акакия - копеечными карамельками-подушечками, припрятанными для него maman, и благородной пивной отрыжкой Шустернама-старшего. Вытерев невольную слезу, Акакий пригубил ядовито-вишнёвую жидкость ... и разрыдался.
По вкусу "вишнёвый эль" походил на те самые дешёвые карамельки с повидлом, растворённые в слабом пиве. Фруктоза, глюкоза, мальтоза, декстроза и лактоза пикантно сочетались с хмельной горчинкой; мощное послевкусие одеколона создавал, по-видимому, "настаячий вишнёвый сок".
Вишнёвых садов в Анк-Морпорке не было...
Наутро, выбрасывая в мусорный бачок пустую бутыль, Акакий в очередной раз поклялся себе не поддаваться обаянию тролльей рекламы. И поплёлся на работу, в канцелярию патриция, с горечью в сердце - и кислятиной во рту.
Приближалось Страждество.
***
На днях было сборище у одного соседа; я должен был туда приехать. Дети его родственницы, балованные ребятишки, хотели непременно туда же ехать. Мать принесла им изюму и черносливу, и думала тихонько от них убраться. Но Петр Марк.<ович> их взбуторажил, он к ним прибежал: дети! дети! мать Вас обманывает - не ешьте черносливу; поезжайте с нею. Там будет Пушкин - он весь сахарный, а зад его яблочный; его разрежут и всем вам будет по кусочку - дети разревелись: Не хотим черносливу, хотим Пушкина. Нечего делать - их повезли, и они сбежались ко мне облизываясь - но увидев, что я не сахарный, а кожаный, совсем опешили.
Юстас - Алексу А.С.Пушкин - барону А.А. Дельвигу, ноябрь 1828 г.
С нетерпением ждём, когда "Василеостровская пивоварня" порадует нас новыми "упаительными скусами" своих элей на основе русской классики:
"PUSCHKIN крыжовенный" (ну, или яблочный)
"ESENIN берёзовый с мякотью"
"SEVERJANIN ананасный с шампанским"
и т.д.
- Как правило, они весьма краткие и слякотные.
- А вишневые сады?
- Боюсь, ни одного.
Терри Пратчетт "Пятый элефант"
***
В Анк-Морпорке стояла холодная слякотная зима, представлявшая собой краткий промежуток между долгой, холодной, слякотной осенью и такой же весной.
Грязь, покрывавшая город вековыми наслоениями, медленно и величаво стекала с домов и рассеянно клубилась в воздухе, прикидывая, на кого бы осесть.
Клерк Акакий Шустернам, ёжась от отвращения и мозглой сырости, брёл по выщербленному тротуару.
В грязевом сумраке плясал тусклый мертвенно-синюшный, ядовито-зелёный и яростно-малиновый свет - мигрант из Ближнего Пупземелья тролль Призма украсил свою бакалейную лавку "Ассбука скуса" дешёвыми алхимическими огнями.
- И правда, скоро ведь Страждество, - сказал себе Шустернам, глядя на оскаленного Санта-Хрякуса, надёжно прибитого к входным дверям десятидюймовыми гвоздями.
Колокольчик над дверью вымученно звякнул в ответ.
В лавке было многолюдно - по случаю Страждества Призма снизил цены на наиболее залежалый товар. Сложив в тачку пару пачек макарон с повышенным (от старости) содержанием полезных минералов, палку каменной на ощупь тролльей колбасы "Рога и копыта" и банку анчовусов в соусе Ухты-Ухты, Акакий поплёлся к кассе.
У кассы скромно стоял самодельный прилавок с рукописной табличкой "Ни прахади мимо - спиши насладица упаительным послескусием! Ель CHEKHOV!!!". Дальше было написано пупземельскими рунами что-то неудобочитаемое.
- Шшек'хов ... - прочитал Акакий и, как всегда, изумился труднопроизносимости тролльего языка.
Под табличкой стояло с полдюжины невзрачных алхимических бутылей с глубоко забитыми и надёжно привязанными проволокой к горлышку пробками. Этикетки из обёрточной бумаги с плохо пропечатанным изображением чьих-то листьев, ягод и остатков садовой мебели сообщали (на чистом анк-морпоркском и пупземельском), что в бутылках содержится "Вишнёвый эль CHEKHOV", крепостью в 6.5 градусов, сброженный прямо в бутылке из "настаячего вишнёвого сока", фруктозы, глюкозы, мальтозы, декстрозы и лактозы, с добавлением лучшего в Анк-Морпорке солода и хмеля.
Акакию уже приходилось иметь дело с тролльим пивом, оставившим у него яркие, но не слишком приятные воспоминания. По вкусу оно чаще всего напоминало аккумуляторную кислоту, и сильно било если не по кошельку, то по мозгам и желудку.
Но "упаительное послескусие" и "настаячий вишнёвый сок" в сочетании с загадочным именем "Шшек'хов" имели необоримую притягательную силу.
Акакий решился.
Принесённая домой бутыль "Шшек'хова" потребовала от него получасовых титанических усилий - намертво забитая и прикрученная проволокой пробка ни в какую не желала покидать горлышко. Наконец, соединенные усилия Шустернама, рожка для обуви и штопора возымели успех, Акакий разложил немудрёную закуску, налил пиво в стакан и приступил к дегустации.
Пахло пиво ... своеобразно. Обильная пена благоухала детством Акакия - копеечными карамельками-подушечками, припрятанными для него maman, и благородной пивной отрыжкой Шустернама-старшего. Вытерев невольную слезу, Акакий пригубил ядовито-вишнёвую жидкость ... и разрыдался.
По вкусу "вишнёвый эль" походил на те самые дешёвые карамельки с повидлом, растворённые в слабом пиве. Фруктоза, глюкоза, мальтоза, декстроза и лактоза пикантно сочетались с хмельной горчинкой; мощное послевкусие одеколона создавал, по-видимому, "настаячий вишнёвый сок".
Вишнёвых садов в Анк-Морпорке не было...
Наутро, выбрасывая в мусорный бачок пустую бутыль, Акакий в очередной раз поклялся себе не поддаваться обаянию тролльей рекламы. И поплёлся на работу, в канцелярию патриция, с горечью в сердце - и кислятиной во рту.
Приближалось Страждество.
***
На днях было сборище у одного соседа; я должен был туда приехать. Дети его родственницы, балованные ребятишки, хотели непременно туда же ехать. Мать принесла им изюму и черносливу, и думала тихонько от них убраться. Но Петр Марк.<ович> их взбуторажил, он к ним прибежал: дети! дети! мать Вас обманывает - не ешьте черносливу; поезжайте с нею. Там будет Пушкин - он весь сахарный, а зад его яблочный; его разрежут и всем вам будет по кусочку - дети разревелись: Не хотим черносливу, хотим Пушкина. Нечего делать - их повезли, и они сбежались ко мне облизываясь - но увидев, что я не сахарный, а кожаный, совсем опешили.
Юстас - Алексу А.С.Пушкин - барону А.А. Дельвигу, ноябрь 1828 г.
С нетерпением ждём, когда "Василеостровская пивоварня" порадует нас новыми "упаительными скусами" своих элей на основе русской классики:
"PUSCHKIN крыжовенный" (ну, или яблочный)
"ESENIN берёзовый с мякотью"
"SEVERJANIN ананасный с шампанским"
и т.д.