(no subject)
Четверги стали самыми сложными днями недели.
С одной стороны, они дают мне очень много энергии, потому что я заряжаюсь, когда удается что-то сделать, разрулить, организовать.
С другой - психологически это очень тяжело. Потому что у меня сначала 2 часа уроков, к которым я уже привыкла. Но потом я 1-2 часа перевожу во время приемных часов социального работника. И потихоньку часть вопросов переползла на меня, потому что чтобы записать детей в детский сад или школу, поставить кого-то на учет к врачу или заполнить какие-то анкеты и формы все равно нужна помощь переводчика и иногда совсем не нужна помощь социального работника. Сандра, кстати, надо отдать ей должное, сегодня сказала «Знаешь что, я посмотрела, как ты постоянно даешь кому-то твой телефон, тебе звонят люди с вопросами, ты заполняешь за них документы и организуешь им всякое разное. Мы вообще-то пригласили тебя помогать в качестве переводчика, а получается, что делаешь часть моей работы. Я поговорю с руководством о том, чтобы потраченные на это часы ты тоже могла декларировать и выставлять за них счет». Я попыталась возразить, что посчитать эти часы невозможно, потому что это просто куча мелких дел, которые делаются между делом. На что она попросила просто добавить в мой счет 1-2 дополнительных часа в неделю и не спорить. И пока я думала, она уже согласовала все это с начальством и поставила меня перед фактом. Я ей за это страшно благодарна. Потому что посчитать это время и правда невозможно. Только на этой неделе я сходила к врачу с несколькими людьми, позвонила врачам, акушеркам и в детский сад еще человек для 6. Поэтому компенсация за это время - это настоящий подарок.
Что нельзя ничем компенсировать, так это то количество чужой боли, с которым приходится сталкиваться.
На уроке во время упражнения я задаю простой вопрос «откуда вы родом». Все по очереди называют Украину и города, из которых приехали. И вдруг один мальчик говорит медленно и аккуратно на голландском: «Я учился и жил в Киеве, но родился в Мариуполе». И смотрит мне в глаза своими огромными грустными карими глазами. Он ходит ко мне на уроки уже третий месяц, но никогда не упоминал, где родился. И у меня от его взгляда мурашки. Потому что вот сидит он тут, учит голландский язык, но и он, и я оба прекрасно в курсе, что там в Мариуполе. И если даже мне, чужой тетке, больно читать о том, что там, больно смотреть фотографии, больно читать посты друзей, которые оттуда родом. То что уж говорить про мальчика, для которого это не просто посты и фотографии, а для которого там все родное. Я представляю, как я чувствовала б себя, если б на месте Мариуполя был мой родной Иркутск, мой город детства. И мне становится тошно.
А на приемный час приходят и приходят люди. Со своими заботами и страхами. С бедами. С очень личными рассказами. И я говорю им, что пропускаю через себя информацию и отпускаю, чтоб не боялись говорить, чтоб не стеснялись.
Почти у всех дети. У кого-то дети с особенностями или с проблемами со здоровьем. Кто-то с пожилыми родителями, у которых тоже проблемы со здоровьем. Есть бабулечка с деменций в инвалидном кресле и измучанные совершенно постоянным уходом за ней две дочки. Есть мальчик с задержкой развития, который слоняется по общежитию целыми днями и не находит себе места, но приходит поздороваться и пожать руку каждый раз, как видит меня. Просто заходит на урок и говорит «Привет, Даша» и протягивает руку. Я каждый раз здороваюсь и улыбаюсь. А потом на приемный час приходит его мама и просит помочь организовать для него то одно, то другое. И я перевожу соцработнику, но сама стараюсь не думать про эту несчастную маму.
Есть беременные. Их уже несколько. И я за какие-то минуты узнаю столько всего про их здоровье и самочувствие, что порой тяжело держать лицо и не бросаться сразу чем-то им помогать. Я понимаю, что не могу помочь всем. Я выбираю то, что в моих силах.
Я говорю себе, что остался месяц до отпуска.
Я говорю себе, что после летних каникул вообще все изменится. Что у меня начнется магистратура и мне вообще будет больше не до всего этого.
Я говорю себе, что война закончится и больше ничего не надо будет делать, потому что потихоньку все смогут вернуться домой.
Я себе вообще много чего говорю. Угу.
А потом где-нибудь срываюсь неожиданно. Или плачу. Или кричу на кого-то, на кого совсем не собиралась кричать.
А потом заставляю себя выключиться. Уйти на целый день со связи. Тусить с детьми. Ходить в гости. Смеяться. Смотреть новые эпизода обожаемого сериала.
Благодарна тем, кто заботится обо мне. Порой это совсем незнакомые люди. Сотрудники муниципалитета вот. Или медсестра детской консультации, которая пишет «если ты не можешь прийти попереводить, то и не страшно, я стараюсь беречь твои границы и твои силы». Или вот ученицы мои - А., которая вдруг на этой неделе принесла мне полотенце из Украины в подарок. И мама В., которая то редиску мне, то салат и зелень со своего новенького голландского огорода принесет и сунет незаметно в сумку. То мои украинки, которые приносят огромную суповую чашку с чаем и блюдечко с конфетами, пока я перевожу соцработнику, ставят тихонечко мне на стол и также незаметно уходят.
И Тин. Который безропотно берет на себя детей и домашние дела, когда мне опять куда-то надо. Который ничего не говорит про внезапно выросшие мои телефонные счета, потому что я постоянно звоню врачам. Который не переживает по поводу полуфабрикатов на ужин и неглаженной одежды.
Меня окружают золотые люди. На этом и выезжаю.
С одной стороны, они дают мне очень много энергии, потому что я заряжаюсь, когда удается что-то сделать, разрулить, организовать.
С другой - психологически это очень тяжело. Потому что у меня сначала 2 часа уроков, к которым я уже привыкла. Но потом я 1-2 часа перевожу во время приемных часов социального работника. И потихоньку часть вопросов переползла на меня, потому что чтобы записать детей в детский сад или школу, поставить кого-то на учет к врачу или заполнить какие-то анкеты и формы все равно нужна помощь переводчика и иногда совсем не нужна помощь социального работника. Сандра, кстати, надо отдать ей должное, сегодня сказала «Знаешь что, я посмотрела, как ты постоянно даешь кому-то твой телефон, тебе звонят люди с вопросами, ты заполняешь за них документы и организуешь им всякое разное. Мы вообще-то пригласили тебя помогать в качестве переводчика, а получается, что делаешь часть моей работы. Я поговорю с руководством о том, чтобы потраченные на это часы ты тоже могла декларировать и выставлять за них счет». Я попыталась возразить, что посчитать эти часы невозможно, потому что это просто куча мелких дел, которые делаются между делом. На что она попросила просто добавить в мой счет 1-2 дополнительных часа в неделю и не спорить. И пока я думала, она уже согласовала все это с начальством и поставила меня перед фактом. Я ей за это страшно благодарна. Потому что посчитать это время и правда невозможно. Только на этой неделе я сходила к врачу с несколькими людьми, позвонила врачам, акушеркам и в детский сад еще человек для 6. Поэтому компенсация за это время - это настоящий подарок.
Что нельзя ничем компенсировать, так это то количество чужой боли, с которым приходится сталкиваться.
На уроке во время упражнения я задаю простой вопрос «откуда вы родом». Все по очереди называют Украину и города, из которых приехали. И вдруг один мальчик говорит медленно и аккуратно на голландском: «Я учился и жил в Киеве, но родился в Мариуполе». И смотрит мне в глаза своими огромными грустными карими глазами. Он ходит ко мне на уроки уже третий месяц, но никогда не упоминал, где родился. И у меня от его взгляда мурашки. Потому что вот сидит он тут, учит голландский язык, но и он, и я оба прекрасно в курсе, что там в Мариуполе. И если даже мне, чужой тетке, больно читать о том, что там, больно смотреть фотографии, больно читать посты друзей, которые оттуда родом. То что уж говорить про мальчика, для которого это не просто посты и фотографии, а для которого там все родное. Я представляю, как я чувствовала б себя, если б на месте Мариуполя был мой родной Иркутск, мой город детства. И мне становится тошно.
А на приемный час приходят и приходят люди. Со своими заботами и страхами. С бедами. С очень личными рассказами. И я говорю им, что пропускаю через себя информацию и отпускаю, чтоб не боялись говорить, чтоб не стеснялись.
Почти у всех дети. У кого-то дети с особенностями или с проблемами со здоровьем. Кто-то с пожилыми родителями, у которых тоже проблемы со здоровьем. Есть бабулечка с деменций в инвалидном кресле и измучанные совершенно постоянным уходом за ней две дочки. Есть мальчик с задержкой развития, который слоняется по общежитию целыми днями и не находит себе места, но приходит поздороваться и пожать руку каждый раз, как видит меня. Просто заходит на урок и говорит «Привет, Даша» и протягивает руку. Я каждый раз здороваюсь и улыбаюсь. А потом на приемный час приходит его мама и просит помочь организовать для него то одно, то другое. И я перевожу соцработнику, но сама стараюсь не думать про эту несчастную маму.
Есть беременные. Их уже несколько. И я за какие-то минуты узнаю столько всего про их здоровье и самочувствие, что порой тяжело держать лицо и не бросаться сразу чем-то им помогать. Я понимаю, что не могу помочь всем. Я выбираю то, что в моих силах.
Я говорю себе, что остался месяц до отпуска.
Я говорю себе, что после летних каникул вообще все изменится. Что у меня начнется магистратура и мне вообще будет больше не до всего этого.
Я говорю себе, что война закончится и больше ничего не надо будет делать, потому что потихоньку все смогут вернуться домой.
Я себе вообще много чего говорю. Угу.
А потом где-нибудь срываюсь неожиданно. Или плачу. Или кричу на кого-то, на кого совсем не собиралась кричать.
А потом заставляю себя выключиться. Уйти на целый день со связи. Тусить с детьми. Ходить в гости. Смеяться. Смотреть новые эпизода обожаемого сериала.
Благодарна тем, кто заботится обо мне. Порой это совсем незнакомые люди. Сотрудники муниципалитета вот. Или медсестра детской консультации, которая пишет «если ты не можешь прийти попереводить, то и не страшно, я стараюсь беречь твои границы и твои силы». Или вот ученицы мои - А., которая вдруг на этой неделе принесла мне полотенце из Украины в подарок. И мама В., которая то редиску мне, то салат и зелень со своего новенького голландского огорода принесет и сунет незаметно в сумку. То мои украинки, которые приносят огромную суповую чашку с чаем и блюдечко с конфетами, пока я перевожу соцработнику, ставят тихонечко мне на стол и также незаметно уходят.
И Тин. Который безропотно берет на себя детей и домашние дела, когда мне опять куда-то надо. Который ничего не говорит про внезапно выросшие мои телефонные счета, потому что я постоянно звоню врачам. Который не переживает по поводу полуфабрикатов на ужин и неглаженной одежды.
Меня окружают золотые люди. На этом и выезжаю.