Детушки
Мальчик Д., страстный любитель гаджетов, регулярно приносит в садик старые телефоны родителей (не все сразу, а чередует: сегодня у него золотая раскладушка, завтра - Нокиа, послезавтра что-нибудь ещё).
В экран телефона он смотрит на занятиях, в свободное время, на прогулке, - в общем, практически всегда.
Сам он, понятное дело, при этом не особенно обращает внимание на то, что происходит вокруг, на телефон отвлекаются другие дети и раздражаются воспитатели. Говорили с мальчиком Д., говорили с родителями - без толку.
Жизнь оказалась мудрее.
«Пусть уберут эту дурацкую горку с нашей площадки!» - ругается в конце прогулки мальчик Д.
«Чем тебе горка-то не угодила?»
«Я в неё за прогулку два раза врезался лбом! У меня теперь шишка!» - демонстрирует мне покрасневший лоб мальчик Д.
(с телефоном же ходит, смотрит исключительно в экран)
Дома он продемонстрировал шишку ещё и родителям - и давать ему телефоны в сад наконец перестали.
А ещё нам принесли старый стационарный телефон - детей он завораживает.
(Ещё бы: такая прекрасная тяжеленная бандура! Можно и башке кому-нибудь ею стукнуть, и проводом попробовать задушить, - красота!)
Мальчик А., впрочем, использует его по назначению.
Сел за стол, поставил телефон перед собой.
Снял трубку, внимательно слушает, говорит: «Нет, спасибо, меня это не интересует».
Затем кладёт трубку и вздыхает: «Очередная реклама мне звонила».
"Кто у вас будет медведем на утреннике?" - спрашивает меня на занятии музыкальный руководитель.
"Фёдор".
"Кто такой Фёдор?!" - удивляется девочка М.
"Ну, наш Федя", - отвечает ей кто-то из детей.
"Хм. А наш Петя - он, выходит, наш Пёдор?" - задумчиво спрашивает мальчик Д.
Обожаю прислушиваться к их сюрным диалогам.
Мальчик С. притащил в сад прекрасный игрушечный молоток. Большой, тяжёленький.
Мальчик Я. заворожён: взял его, взвесил в руке, погладил, примерился - и со всей дури долбанул мальчика ДФ по голове.
«Ой! Он меня молотком ударил!» - удивлённо и обиженно вопит ДФ.
«А ДФ ябеда!» - говорит мальчик С.
«Ну слушай», - отвечаю я, - «Его мальчик Я. молотком по голове стукнул. Это же очень неприятно, согласись?»
«Да ладно, это ничего», - машет рукой мальчик Я. - «Это же игрушечный молоток. Вот я папу один раз настоящим молотком по голове ударил!»
«Ого, и как?» - интересуюсь я. - «Папа обрадовался?»
«Неа. Наоборот. Даже ругался немножко».
«Ой, фу! Не люблю таких папов, которые ругаются», - отзывается мальчик ДФ.
Тот же мальчик С. за что-то отчитывает нашу истеричную девочку М.
Правда, это происходит на другом конце группы, поэтому я их вижу, но за гулом от других детей не слышу. Вижу, что мальчик С. что-то сердито говорит, вижу, как М. что-то ему сердито отвечает.
Потом М. вскакивает, бьёт С. кулаком в живот, и бежит ко мне жаловаться.
Предвосхищаю её слова: «А ты зачем мальчика С. ударила? Он же пытался решить спор словами».
Девочка М. возмущённо верещит: «А что он такую зайку ругает?!»
На занятии обсуждаем, что в осеннем лесу мы вряд ли увидим самих муравьёв, но если будем внимательно смотреть, то наверняка увидим их дом, «а как он называется?..»
«Муравейник!» - вопят дети.
«Мой любимый торт», - радостно возвещает нянечка.
«Какой торт?» - поворачивается к ней девочка М.
«Муравейник!» - отвечает нянечка.
«Торт с жуками?!» - в ужасе переспрашивает М.
А на другом занятии, когда мы ещё про деревья и кустарники разговаривали, пытались вспомнить названия растений, о которых мы говорили вчера.
«А помните, мальчик С. нам вчера рассказывал, какое варенье они дома каждый день едят?» - спрашиваю я. - «Из таких маленьких жёлтые ягодок? Кисленьких таких? Об… (Произношу [аб], ага) Обле…»
«Вспомнил, ОБЛЕКООООС!» - радостно кричит мальчик Я.
В экран телефона он смотрит на занятиях, в свободное время, на прогулке, - в общем, практически всегда.
Сам он, понятное дело, при этом не особенно обращает внимание на то, что происходит вокруг, на телефон отвлекаются другие дети и раздражаются воспитатели. Говорили с мальчиком Д., говорили с родителями - без толку.
Жизнь оказалась мудрее.
«Пусть уберут эту дурацкую горку с нашей площадки!» - ругается в конце прогулки мальчик Д.
«Чем тебе горка-то не угодила?»
«Я в неё за прогулку два раза врезался лбом! У меня теперь шишка!» - демонстрирует мне покрасневший лоб мальчик Д.
(с телефоном же ходит, смотрит исключительно в экран)
Дома он продемонстрировал шишку ещё и родителям - и давать ему телефоны в сад наконец перестали.
А ещё нам принесли старый стационарный телефон - детей он завораживает.
(Ещё бы: такая прекрасная тяжеленная бандура! Можно и башке кому-нибудь ею стукнуть, и проводом попробовать задушить, - красота!)
Мальчик А., впрочем, использует его по назначению.
Сел за стол, поставил телефон перед собой.
Снял трубку, внимательно слушает, говорит: «Нет, спасибо, меня это не интересует».
Затем кладёт трубку и вздыхает: «Очередная реклама мне звонила».
"Кто у вас будет медведем на утреннике?" - спрашивает меня на занятии музыкальный руководитель.
"Фёдор".
"Кто такой Фёдор?!" - удивляется девочка М.
"Ну, наш Федя", - отвечает ей кто-то из детей.
"Хм. А наш Петя - он, выходит, наш Пёдор?" - задумчиво спрашивает мальчик Д.
Обожаю прислушиваться к их сюрным диалогам.
Мальчик С. притащил в сад прекрасный игрушечный молоток. Большой, тяжёленький.
Мальчик Я. заворожён: взял его, взвесил в руке, погладил, примерился - и со всей дури долбанул мальчика ДФ по голове.
«Ой! Он меня молотком ударил!» - удивлённо и обиженно вопит ДФ.
«А ДФ ябеда!» - говорит мальчик С.
«Ну слушай», - отвечаю я, - «Его мальчик Я. молотком по голове стукнул. Это же очень неприятно, согласись?»
«Да ладно, это ничего», - машет рукой мальчик Я. - «Это же игрушечный молоток. Вот я папу один раз настоящим молотком по голове ударил!»
«Ого, и как?» - интересуюсь я. - «Папа обрадовался?»
«Неа. Наоборот. Даже ругался немножко».
«Ой, фу! Не люблю таких папов, которые ругаются», - отзывается мальчик ДФ.
Тот же мальчик С. за что-то отчитывает нашу истеричную девочку М.
Правда, это происходит на другом конце группы, поэтому я их вижу, но за гулом от других детей не слышу. Вижу, что мальчик С. что-то сердито говорит, вижу, как М. что-то ему сердито отвечает.
Потом М. вскакивает, бьёт С. кулаком в живот, и бежит ко мне жаловаться.
Предвосхищаю её слова: «А ты зачем мальчика С. ударила? Он же пытался решить спор словами».
Девочка М. возмущённо верещит: «А что он такую зайку ругает?!»
На занятии обсуждаем, что в осеннем лесу мы вряд ли увидим самих муравьёв, но если будем внимательно смотреть, то наверняка увидим их дом, «а как он называется?..»
«Муравейник!» - вопят дети.
«Мой любимый торт», - радостно возвещает нянечка.
«Какой торт?» - поворачивается к ней девочка М.
«Муравейник!» - отвечает нянечка.
«Торт с жуками?!» - в ужасе переспрашивает М.
А на другом занятии, когда мы ещё про деревья и кустарники разговаривали, пытались вспомнить названия растений, о которых мы говорили вчера.
«А помните, мальчик С. нам вчера рассказывал, какое варенье они дома каждый день едят?» - спрашиваю я. - «Из таких маленьких жёлтые ягодок? Кисленьких таких? Об… (Произношу [аб], ага) Обле…»
«Вспомнил, ОБЛЕКООООС!» - радостно кричит мальчик Я.