"Дома прерий" в Подмосковье
Живя за городом, при прогулках в разные стороны от дома я автоматически считываю все изменения ландшафта.
Застройка становится всё более плотной, но общественное пространство перед заборами в основном остаётся диким -- хотя и не столь диким, как в 70-80-90-е годы.
Самое интересное -- архитектура, хотя архитектуры, в основном, и нет. В Подмосковье есть четыре основные категории домов.
По-прежнему преобладает то, что Т. называет "дом попа": коробка под крышей. Хорошо, если как-то соблюдены пропорции, но пропорции чаще всего не соблюдены. В 90-е такие дома строились почти повсеместно, сейчас их стало меньше и архитектура их (если в этом случае вообще можно говорить об архитектуре) стала тоньше.
Вторая категория домов -- "замки". Тут держитесь крепче: "архитекторы" таких домов чаще всего сами хозяева. Каждый и лепит, во что горазд. Каждый из них думает, что зримо воплощает максиму "мой дом -- моя крепость", и при этом старается сделать "красиво".
Третья категория -- "усадьбы". Казалось бы, возьми альбом по русскому архитектурному классицизму и перерисуй то, что понравилось. Но нет -- и здесь надо сделать "покрасивее": пропорции плывут, появляются детали, от которых у самого заурядного выпускника МАРХИ волосы встают дыбом. И проблема каждого второго такого дома -- огромный размер при маленьком участке; забор иногда идёт чуть не по стенам.
Но от четвёртой категории тает сердце. Вряд ли владельцы этих домов слышали о Фрэнке Ллойде Райте и "доме прерий", в лучшем случае они краем уха слышали о "Доме над водопадом". Но живут они именно в таких домах. "Дома прерий", при всех различиях ландшафтов Среднего Запада США и Подмосковья, удивительно хорошо легли в эту местность. "Почве соответствуют горизонтальные плоскости домов", -- сказал Райт о "домах прерий". Так ведь и здесь почва. Всего-то лишь надо -- не перегружать эти дома деревьями. И многим это удаётся. И у большинства таких домов есть архитекторы, но даже там, где архитекторов нет, строителям почти не удаётся портить эти пропорции -- просто потому, что их почти невозможно испортить.