Будет ли развиваться в России сельхозмашиностроение?
В России побывала крупнейший акционер крупнейшего европейского производителя сельхозтехники Катрина Клаас-Мюльхойзер.
Она встретилась с Путиным и с Ткачёвым.
Суть вопроса, который, я знаю, обсуждался:
Компания Клаас, получив несколько лет назад поддержку губернатора Александра Ткачёва, получив на очень льготных условиях несколько сотен гектаров земли в городской черте Краснодара, изъятых для этого у сельскохозяйственной академии, получив обещание губернатора покупать за счёт средств регионального бюджета определённое количество комбайнов, создала мощности по сборке сельхозтехники.
Сборочное производство надо загружать, поэтому надо получить доступ не только к региональным кубанским, но и ко всем остальным мерам государственной поддержки. В первую очередь это 25-процентная субсидия №1432, а также иные виды поддержки, которые стимулируют утилизацию изношенной сельхозтехники и производство новой.
Современная политика, проводимая в России в области сельхозмашиностроения, подразумевает поддержку тех производств, которые имеют глубокий уровень локализации и которые переносят компетенции на территорию России. Это чётко прописано в правилах предоставления субсидий.
Поэтому для иностранных компаний, желающих присутствовать на рынке, возможны два подхода.
Первый: следовать государственным требованиям, по-настоящему переносить производство в Россию.
По этому пути пошла, например, тоже немаленькая немецкая фирма Амацоне, создавшая производство в Самаре, пошла американская компания Джон Дир, создавшая производство сеялок в Оренбурге. (Эти производства получают сегодня все виды государственной поддержки.)
По этому пути идёт компания Ростсельмаш. Продукция, производимая на заводах компании в Канаде и США и затем собираемая в Ростове, не получает российские субсидии. Однако сейчас ведутся напряжённые работы по освоению производства тракторов в Ростове-на-Дону, и когда они завершатся (этим летом), производимые тракторы будут подпадать под действие субсидий.
Возможен и второй вариант: производить в России только финальную сборку, игнорировать требования законодательства и, работая с политиками, требовать к себе особого, исключительного отношения.
К сожалению, по этому варианту сейчас пытается идти фирма Клаас.
Она предлагает подписать с правительством так называемый Специальный инвестиционный контракт (СПИК), который в обмен на обещание инвестиций освободит компанию от необходимости осваивать производство комбайнов и тракторов в России и при этом позволит получать господдержку.
Понятно, что появление такого примера опасно для всей политики в области сельхозмашиностроения. Мы обсуждали эту ситуацию на Совете директоров, ассоциация Росагромаш выступает против появления "специальных" контрактов. Для развития отрасли нужны единые правила для всех. Если хотя бы один такой "специальный" контракт будет подписан, то все другие компании будут мотивированы не развивать производство, не инвестировать в предприятия и в коллективы, а выстроятся в очередь за получением своих "специальных" условий. Это нанесёт ущерб развитию страны.
Исход процесса пока не ясен. На стороне Росагромаша логика и интересы государства, а также 60 коллективов, которые производят сельхозтехнику по всей стране, несут все тяготы и риски, улучшают экономическую ситуацию, но и получают поддержку государства.
На другой стороне лоббистская мощь Германии и всего Евросоюза, а также труднообъяснимая активность некоторых росийских чиновников.
Кстати, в аналогичных случаях, когда в Евросоюзе, да и в иных регионах, субсидируют европейскую технику и не субсидируют российскую, возмущения и иной активности наших чиновников замечено не было.
Что будет? Посмотрим, это будет показательный случай, который будет либо показывать, что разумные подходы в экономике начинают побеждать, тогда можно быдет рассчитывать на продолжение роста производства сельхозмашин, либо отбросит нас всех на несколько лет назад во многих смыслах.
Мне кажется, Владимир Путин на нашей стороне.