Такая разная любовь
Несколько идей созрело для разных постов, а со временем, необходимым для того, чтобы испечь пост, как-то не всегда выходит - работа, работа и ещё раз она. Понадеялась, что время перед Рождеством будет тихим и ненапряжным, ан нет, все как будто с ума посходили и давай заваливать нас бумажками, счетами и напоминаниями о просроченных платежах. Всё это приходится разгребать, обрабатывать и учитывать. Ещё и начальство вчера пожаловали, так что по такому случаю я вчера полдня подкарарауливала его в коридорах с папкой, кричащих о подписи документов, наперевес. Так что ухожу я с работы позже, а дел всё не убавляется, а стопки бумаг всё заполоняют авгиевы конюшни. После работы пытаюсь зайти в банк, в магазин, на почту - в магазин ещё как-то получается, а вот на почту уже который день захожу, окидываю тоскливым взглядом змеистую очередь и решительным шагом покидаю помещение. Завтра надо бы предпринять ещё одну попытку.
Вообще-то я на тему семьи и любви хотела, по горячим следам просмотренного и прочитанного. Да-да, читать и смотреть фильы я ещё успеваю. Начну из-за поворота. Книжку Павла Санаева, ту самую, на основе которой снят фильм "Похороните меня за плинтусом", я прочитала примерно с полгода назад по чьей-то наводке в комментах к одной записи в уже не помню чьём журнале. Тема обсуждения была сложная - отношения родителей и детей, в частности, жестокость взрослых по отношению к детям. Почитав комментарии, написанные в большинстве своём достаточно взрослыми людьми, я только тогда осознала всю масштабность проблемы.
Во-первых, ещё раз подтвердилось моё убеждение и общеизвестные постулаты, что а) детская память - очень крепкая и порою выросшие дети всю жизнь помнят обиду, несправедливость и жестокое обращение и б) психика ребёнка настолько хрупка, что потом ему же, уже взрослому, часто всю жизнь приходится сражаться с призраками детских проблем. Во-вторых, ещё раз осознала, что подчас наша повседневность является источником таких драм, которые не снились и писателю-фантасту.
Так вот, нашла я эту книжку и прочитала. Сначала пришла в ужас и негодование, потом подумала "нет, такого не бывает", затем испытала чувство жалости. А недавно появился одноимённый фильм. Здесь про него писали, решила приобщиться к высокому и я. После фильма ещё раз возникла потребностьпрочитать книгу, что я незамедлительно и исполнила. Ну, что сказать? Ещё раз убедилась, что книги (особенно понравившиеся) надо перечитывать. Опять же, интересно было читать и сравнивать с фильмом. Новым для меня было то, что я только сейчас полностью осознала, что прототипами героев книги были не просто реальные, но к тому же ещё и довольно известные люди, кои и называются во всяких интервью и статьях поимённо. От этого всё описанное становится ещё более выпуклым, пугающим и реальным. После просмотра фильма возникла такая мысль: "Как же он (писатель) себя чувствует, написав такое, зная, что имена его бабушки, дедушки, матери, отчима будут склоняться на всю страну? Второй мыслью было, что то, что произошло имеет свои причины и следствия. Обиженный, измученный ребёнок вырос и (вполне возможно, что и в терапевтических целях) поведал о своих чувствах и переживаниях. Было время сеять - настало время пожинать.
И всё же книга сильно отличается от фильма. Фильм, хоть и произвёл сильное впечатление, всё же поразил своим сплошным негативом и какой-то абсурдной гротескностью персонажей. Карикатуричностью, я бы сказала, когда доведена до предела какая-то преобладающая черта, а всё сопутствующее атрофировано, дабы не овлекаться по мелочам. Если бабушка - то сумасшедшая истеричка, если дедушка - то монстр чуть поменьше калибром у бабушки на подпевках, мать - благородня и решительная страдалица, отважно отстаивающая свои права на ребёнка, отчим вообще вышел фигурой странной и какоё-то аморфной.
Почти не показаны те описанные в книги моменты, прочитав которые, начинаешь волей-неволей испытывать сострадание к бабушке (чего стоит только её последний отчаянный монолог в последней главе книги!), те редкие, но всё же светлые моменты, рассказанные с улыбкой сквозь слёзы, невыносимая тяжесть бытия дедушки и одновременно его жалость к бабушке и любовь к внуку (ну не видно этой любви в фильме почему-то). Опять же, глядя на решительную маму в исполнении Марии Шукшиной, трудно понять, как могла такая женщина безропотно принимать тот факт, что ребёнок был отнят у неё и долгие годы прожил у бабушки с дедушкой. В образе матери в книге гораздо больше нюансов - сквозь призму её нерешительности и несамостоятельности яснее видятся причины её такого долгого смирения. Интеллигентность, решительность и порядочность отчима, так хорошо высвеченная в его письме к дедушке, тоже не нашла своего отражения в фильме, чудится мне.
Как-то категорично всё в фильме: белое это белое, а чёрное - чёрное; читая книгу, понимаешь: "ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал..." Помните? Так и дедушка, женившись на бабушке, после спора с товарищем, затем отправив её одну с маленьким ребёнком в эвакуацию; и бабушка, отыгрывающаяся на собственной дочери и душащая внука любовью; и мама, бросившая больного ребёнка на родителей, чтобы уехать "вытаскивать из трясины" любимого человека и отрывающая у сына кусочек души каждый раз, выходя из бабушкиной квартиры и снова оставляя его там; и мальчик, смеющийся над унижениями мамы, чтобы угодить бабушке, ибо мама была "Счастьем", а бабушка "Жизнью", точнее, той реальностью, в которой надо было жить дальше.
Несмотря на свои различия, и книга, и фильм сражают своей драматичностью, а проблема того, "какие воспоминания о детстве и какой багаж дам я своему ребёнку с собой во взрослую жизнь" и здесь, и там невероятно актуальна. И всё же книга мне импонирует больше, книга, затрагивающая такие разные формы и этику любви: безоговорочную и горячую любовь сына к матери, любовь материнскую, любовь-смирение, болезненную и страстную любовь бабушки к внуку и жертвенную любовь матери к отчиму. Любовь терпит. Любовь калечит. Любовь исцеляет. И как надо любить, чтобы не навредить - этот вопрос остаётся открытым.
Павлу Санаеву было лет 25, когда он написал эту, на редкость зрелую, книгу. Ещё один факт, который удивил меня.
Закончу, пожалуй цитатой из книги, от которой на глаза наворачиваются слёзы:
"Пусти к нему… - Бабушка стала колотить в дверь ногами. - Закрыла, чтоб тебя плитой закрыли могильной! Проклинаю тебя! Проклинаю и буду проклинать! Змеей вьюсь, чтоб ты дверь эту открыла, так ты ж ею сердце перещемила мне! Не надо мне прощения твоего, сволочь, но боль мою пойми! Пойми, что лучше б мне в детстве умереть, чем всю жизнь без любви прожить. Всю жизнь другим себя отдавала, заслужить надеялась! Сама любила как исступленная, от меня как от чумной бежали, плевками отплевывались! Что ты, что отец, что твой калека несчастный. Алешенька любил меня, так он крохой из жизни ушел. Какая у крохи любовь? А чтоб так, как тебя, за всю жизнь не было! Думаешь, не вижу, кого он из нас любит? Хоть бы раз взглянул на меня, как на тебя смотрит. Хоть бы раз меня так обнял. Не будет мне такого, не суждено! А как смириться с этим, когда сама его люблю до обморока! Он скажет «бабонька», у меня внутри так и оборвется что-то слезой горячей радостной. Грудь ему от порошка моего отпустит, он посмотрит с облегчением, а я и рада за любовь принять это. Пусть хоть так, другого все равно не будет. Пойми же, что всей жизни голод за шаг до смерти коркой давлюсь-утоляю! Так ты и этот кусок черствый отбираешь! Будь ты проклята за это! Оля… Оленька! Отдай мне его! Я умру, все равно он к тебе вернется. А пока будешь приходить к нему, сколько хочешь. Кричать буду - внимания не обращай. Проклинать буду - ну потерпи мать сумасшедшую, пока жива. Она сама уйдет, не гони ее в могилу раньше срока. Он последняя любовь моя, задыхаюсь без него. Уродлива я в этой любви, но какая ни есть, а пусть поживу еще. Пусть еще будет воздух мне. Пусть еще взглянет он на меня разок с облегчением, может, «бабонька» еще скажет… Открой мне. Пусти к нему…"
Вообще-то я на тему семьи и любви хотела, по горячим следам просмотренного и прочитанного. Да-да, читать и смотреть фильы я ещё успеваю. Начну из-за поворота. Книжку Павла Санаева, ту самую, на основе которой снят фильм "Похороните меня за плинтусом", я прочитала примерно с полгода назад по чьей-то наводке в комментах к одной записи в уже не помню чьём журнале. Тема обсуждения была сложная - отношения родителей и детей, в частности, жестокость взрослых по отношению к детям. Почитав комментарии, написанные в большинстве своём достаточно взрослыми людьми, я только тогда осознала всю масштабность проблемы.
Во-первых, ещё раз подтвердилось моё убеждение и общеизвестные постулаты, что а) детская память - очень крепкая и порою выросшие дети всю жизнь помнят обиду, несправедливость и жестокое обращение и б) психика ребёнка настолько хрупка, что потом ему же, уже взрослому, часто всю жизнь приходится сражаться с призраками детских проблем. Во-вторых, ещё раз осознала, что подчас наша повседневность является источником таких драм, которые не снились и писателю-фантасту.
Так вот, нашла я эту книжку и прочитала. Сначала пришла в ужас и негодование, потом подумала "нет, такого не бывает", затем испытала чувство жалости. А недавно появился одноимённый фильм. Здесь про него писали, решила приобщиться к высокому и я. После фильма ещё раз возникла потребностьпрочитать книгу, что я незамедлительно и исполнила. Ну, что сказать? Ещё раз убедилась, что книги (особенно понравившиеся) надо перечитывать. Опять же, интересно было читать и сравнивать с фильмом. Новым для меня было то, что я только сейчас полностью осознала, что прототипами героев книги были не просто реальные, но к тому же ещё и довольно известные люди, кои и называются во всяких интервью и статьях поимённо. От этого всё описанное становится ещё более выпуклым, пугающим и реальным. После просмотра фильма возникла такая мысль: "Как же он (писатель) себя чувствует, написав такое, зная, что имена его бабушки, дедушки, матери, отчима будут склоняться на всю страну? Второй мыслью было, что то, что произошло имеет свои причины и следствия. Обиженный, измученный ребёнок вырос и (вполне возможно, что и в терапевтических целях) поведал о своих чувствах и переживаниях. Было время сеять - настало время пожинать.
И всё же книга сильно отличается от фильма. Фильм, хоть и произвёл сильное впечатление, всё же поразил своим сплошным негативом и какой-то абсурдной гротескностью персонажей. Карикатуричностью, я бы сказала, когда доведена до предела какая-то преобладающая черта, а всё сопутствующее атрофировано, дабы не овлекаться по мелочам. Если бабушка - то сумасшедшая истеричка, если дедушка - то монстр чуть поменьше калибром у бабушки на подпевках, мать - благородня и решительная страдалица, отважно отстаивающая свои права на ребёнка, отчим вообще вышел фигурой странной и какоё-то аморфной.
Почти не показаны те описанные в книги моменты, прочитав которые, начинаешь волей-неволей испытывать сострадание к бабушке (чего стоит только её последний отчаянный монолог в последней главе книги!), те редкие, но всё же светлые моменты, рассказанные с улыбкой сквозь слёзы, невыносимая тяжесть бытия дедушки и одновременно его жалость к бабушке и любовь к внуку (ну не видно этой любви в фильме почему-то). Опять же, глядя на решительную маму в исполнении Марии Шукшиной, трудно понять, как могла такая женщина безропотно принимать тот факт, что ребёнок был отнят у неё и долгие годы прожил у бабушки с дедушкой. В образе матери в книге гораздо больше нюансов - сквозь призму её нерешительности и несамостоятельности яснее видятся причины её такого долгого смирения. Интеллигентность, решительность и порядочность отчима, так хорошо высвеченная в его письме к дедушке, тоже не нашла своего отражения в фильме, чудится мне.
Как-то категорично всё в фильме: белое это белое, а чёрное - чёрное; читая книгу, понимаешь: "ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал..." Помните? Так и дедушка, женившись на бабушке, после спора с товарищем, затем отправив её одну с маленьким ребёнком в эвакуацию; и бабушка, отыгрывающаяся на собственной дочери и душащая внука любовью; и мама, бросившая больного ребёнка на родителей, чтобы уехать "вытаскивать из трясины" любимого человека и отрывающая у сына кусочек души каждый раз, выходя из бабушкиной квартиры и снова оставляя его там; и мальчик, смеющийся над унижениями мамы, чтобы угодить бабушке, ибо мама была "Счастьем", а бабушка "Жизнью", точнее, той реальностью, в которой надо было жить дальше.
Несмотря на свои различия, и книга, и фильм сражают своей драматичностью, а проблема того, "какие воспоминания о детстве и какой багаж дам я своему ребёнку с собой во взрослую жизнь" и здесь, и там невероятно актуальна. И всё же книга мне импонирует больше, книга, затрагивающая такие разные формы и этику любви: безоговорочную и горячую любовь сына к матери, любовь материнскую, любовь-смирение, болезненную и страстную любовь бабушки к внуку и жертвенную любовь матери к отчиму. Любовь терпит. Любовь калечит. Любовь исцеляет. И как надо любить, чтобы не навредить - этот вопрос остаётся открытым.
Павлу Санаеву было лет 25, когда он написал эту, на редкость зрелую, книгу. Ещё один факт, который удивил меня.
Закончу, пожалуй цитатой из книги, от которой на глаза наворачиваются слёзы:
"Пусти к нему… - Бабушка стала колотить в дверь ногами. - Закрыла, чтоб тебя плитой закрыли могильной! Проклинаю тебя! Проклинаю и буду проклинать! Змеей вьюсь, чтоб ты дверь эту открыла, так ты ж ею сердце перещемила мне! Не надо мне прощения твоего, сволочь, но боль мою пойми! Пойми, что лучше б мне в детстве умереть, чем всю жизнь без любви прожить. Всю жизнь другим себя отдавала, заслужить надеялась! Сама любила как исступленная, от меня как от чумной бежали, плевками отплевывались! Что ты, что отец, что твой калека несчастный. Алешенька любил меня, так он крохой из жизни ушел. Какая у крохи любовь? А чтоб так, как тебя, за всю жизнь не было! Думаешь, не вижу, кого он из нас любит? Хоть бы раз взглянул на меня, как на тебя смотрит. Хоть бы раз меня так обнял. Не будет мне такого, не суждено! А как смириться с этим, когда сама его люблю до обморока! Он скажет «бабонька», у меня внутри так и оборвется что-то слезой горячей радостной. Грудь ему от порошка моего отпустит, он посмотрит с облегчением, а я и рада за любовь принять это. Пусть хоть так, другого все равно не будет. Пойми же, что всей жизни голод за шаг до смерти коркой давлюсь-утоляю! Так ты и этот кусок черствый отбираешь! Будь ты проклята за это! Оля… Оленька! Отдай мне его! Я умру, все равно он к тебе вернется. А пока будешь приходить к нему, сколько хочешь. Кричать буду - внимания не обращай. Проклинать буду - ну потерпи мать сумасшедшую, пока жива. Она сама уйдет, не гони ее в могилу раньше срока. Он последняя любовь моя, задыхаюсь без него. Уродлива я в этой любви, но какая ни есть, а пусть поживу еще. Пусть еще будет воздух мне. Пусть еще взглянет он на меня разок с облегчением, может, «бабонька» еще скажет… Открой мне. Пусти к нему…"