(no subject)
Ветер воет, ветер свищет.
Крутит небо на рогах.
Он в чугунных сапожищах
На невидимых ногах.
Надувает парус шторы.
Он дыханием зимы.
И, летя, как поезд скорый,
Он несет сирену «Скорой»
И окрестные дымы.
Он почти невыносимый.
Мне понятно, почему
Все березы и осины
Поклоняются ему.
***
Пусть утро казалось седым и туманным,
Но мелочь звенела по божьим карманам:
Синичка, московка, воробышек, чижик,
Из темных небесных летели подмышек,
Звоночки мои, колокольчики, скрипы!
Навстречу росли им березы и липы,
Тянули к безбашенным этим оркестрам
Свои золотые шестки и насесты.
***
На уровне четвертых этажей
Не видишь ни машин, ни гаражей,
Лишь карканье для услажденья слуха,
Да небеса, спелёнутые глухо.
Вдруг синева сквозь облачный поток:
То пяточка мелькнет, то локоток,
То солнце вдруг, сквозь облачную пену -
И зайцы ошалелые по стенам.
***
Живем неказисто: картошка да хлеб
Где держится небо опорами ЛЭП,
Гудки электричек и скорых.
И ветер гуляет в опорах,
Взметая играючи снега фонтан.
Здесь голос вороны на ветке картав.
Здесь всякий - не хуже, не лучше,
А так, статистический случай.
***
Галки звякают, как склянки,
Чуть восход сочится в ранку.
Видишь тоненький разрез
Вдоль по краешку небес?
Вспыхнет бок лиловой тучи,
Ветви клонит ветер жгучий.
В мутный воздуха поток
Прячет месяц коготок.
***
В густом тумане, как в сметане
Исчезли очертанья все.
Автобус мчит со светом дальним
Вдоль тополей пирамидальных
По тонкой ниточке шоссе.
Лишь день забрезжит непогожий,
Подступят ближние холмы.
И кустик-придорожный ежик
Кольнет иглами из тьмы.
***
День ослепительный и тени лебедины,
И мы пока что живы-невредимы,
А на Дону, ворочаются льдины,
Как будто в масле желтые сардины.
И вниз плывут до самого Ростова,
И хочется чего-нибудь простого.
Допустим, быть здоровым и нестарым.
И чайник с крышкой жаберной и паром.
Допустим, чай с малиною и мятой.
И за грехи помилуй, боже святый…
***
Солнце яркое светит в окошко,
Собираются тени тесней.
В закромах прорастает картошка,
И заметней любая оплошка,
И коты раскричались к весне.
По обочинам сельского тракта
Бесконечные лужи-нули.
Слышишь, сердце сбивается с такта?
И сбиваются голуби с такта?
Все кружит: раз-два-три, раз-два-три.
Лмчмнка
В дверной личинке комара
Застряла летняя жара,
Вот оттого и ключ заело.
Листвой пахнуло поржавелой,
Болотным духом от земли.
По эту сторону двери
Лишь писк натужный, комариный,
Пустые заросли малины,
Дождь, кучевые облака,
Стальное бдение замка.
***
Так поживем, пока рак на горе не свистнет.
Все-таки не пустыня, не Север крайний.
Этот район пригоден вполне для жизни,
Пусть горизонт завален и пруд отравлен.
А вдоль него кораблик плывет высотки.
Тусклый пейзаж кровавой рябиной выткан.
Пусть небосвод и белье никогда не сохнут,
Но ничего, ничего, поживем, привыкнем.
***
Зажмешь рукой - и боли никакой,
Зажмешь рукой, и скачешь, точно конь,
Весь день себе до одури топочешь.
И под небесной сизою дугой
Звенит, звенит веселый колокольчик:
Не колокол на башне вечевой.
И звон его не значит ничего.
***
Одуванчики в полный рост
Озарили мою округу.
Сколько желтых сияет звезд
В небесах заливного луга!
Кто в зеленые дебри вхож
В них души золотой не чает.
Жалко только, что гаснут в дождь,
Будто лампочки выключают.
***
Вдохнешь июнь, и выдохнешь: июнь!
А он стоит, сиятелен и юн,
Ему к лицу восторженная речь,
Здесь лишь его каштаны стоят свеч.
Ему бы заливаться соловьем
В сиреневом, жасминовом своем,
Он несказанно, царственно ленив,
Все школьные занятья отменив,
С грамматикой, забытою уже,
На озере в предложном падеже.
Крутит небо на рогах.
Он в чугунных сапожищах
На невидимых ногах.
Надувает парус шторы.
Он дыханием зимы.
И, летя, как поезд скорый,
Он несет сирену «Скорой»
И окрестные дымы.
Он почти невыносимый.
Мне понятно, почему
Все березы и осины
Поклоняются ему.
***
Пусть утро казалось седым и туманным,
Но мелочь звенела по божьим карманам:
Синичка, московка, воробышек, чижик,
Из темных небесных летели подмышек,
Звоночки мои, колокольчики, скрипы!
Навстречу росли им березы и липы,
Тянули к безбашенным этим оркестрам
Свои золотые шестки и насесты.
***
На уровне четвертых этажей
Не видишь ни машин, ни гаражей,
Лишь карканье для услажденья слуха,
Да небеса, спелёнутые глухо.
Вдруг синева сквозь облачный поток:
То пяточка мелькнет, то локоток,
То солнце вдруг, сквозь облачную пену -
И зайцы ошалелые по стенам.
***
Живем неказисто: картошка да хлеб
Где держится небо опорами ЛЭП,
Гудки электричек и скорых.
И ветер гуляет в опорах,
Взметая играючи снега фонтан.
Здесь голос вороны на ветке картав.
Здесь всякий - не хуже, не лучше,
А так, статистический случай.
***
Галки звякают, как склянки,
Чуть восход сочится в ранку.
Видишь тоненький разрез
Вдоль по краешку небес?
Вспыхнет бок лиловой тучи,
Ветви клонит ветер жгучий.
В мутный воздуха поток
Прячет месяц коготок.
***
В густом тумане, как в сметане
Исчезли очертанья все.
Автобус мчит со светом дальним
Вдоль тополей пирамидальных
По тонкой ниточке шоссе.
Лишь день забрезжит непогожий,
Подступят ближние холмы.
И кустик-придорожный ежик
Кольнет иглами из тьмы.
***
День ослепительный и тени лебедины,
И мы пока что живы-невредимы,
А на Дону, ворочаются льдины,
Как будто в масле желтые сардины.
И вниз плывут до самого Ростова,
И хочется чего-нибудь простого.
Допустим, быть здоровым и нестарым.
И чайник с крышкой жаберной и паром.
Допустим, чай с малиною и мятой.
И за грехи помилуй, боже святый…
***
Солнце яркое светит в окошко,
Собираются тени тесней.
В закромах прорастает картошка,
И заметней любая оплошка,
И коты раскричались к весне.
По обочинам сельского тракта
Бесконечные лужи-нули.
Слышишь, сердце сбивается с такта?
И сбиваются голуби с такта?
Все кружит: раз-два-три, раз-два-три.
Лмчмнка
В дверной личинке комара
Застряла летняя жара,
Вот оттого и ключ заело.
Листвой пахнуло поржавелой,
Болотным духом от земли.
По эту сторону двери
Лишь писк натужный, комариный,
Пустые заросли малины,
Дождь, кучевые облака,
Стальное бдение замка.
***
Так поживем, пока рак на горе не свистнет.
Все-таки не пустыня, не Север крайний.
Этот район пригоден вполне для жизни,
Пусть горизонт завален и пруд отравлен.
А вдоль него кораблик плывет высотки.
Тусклый пейзаж кровавой рябиной выткан.
Пусть небосвод и белье никогда не сохнут,
Но ничего, ничего, поживем, привыкнем.
***
Зажмешь рукой - и боли никакой,
Зажмешь рукой, и скачешь, точно конь,
Весь день себе до одури топочешь.
И под небесной сизою дугой
Звенит, звенит веселый колокольчик:
Не колокол на башне вечевой.
И звон его не значит ничего.
***
Одуванчики в полный рост
Озарили мою округу.
Сколько желтых сияет звезд
В небесах заливного луга!
Кто в зеленые дебри вхож
В них души золотой не чает.
Жалко только, что гаснут в дождь,
Будто лампочки выключают.
***
Вдохнешь июнь, и выдохнешь: июнь!
А он стоит, сиятелен и юн,
Ему к лицу восторженная речь,
Здесь лишь его каштаны стоят свеч.
Ему бы заливаться соловьем
В сиреневом, жасминовом своем,
Он несказанно, царственно ленив,
Все школьные занятья отменив,
С грамматикой, забытою уже,
На озере в предложном падеже.