По волнам памяти военных лет
По волнам памяти сельской девушки Кировской области в военные годы
Семьдесят лет нас отделяют от последних залпов войны. Благодаря мужеству наших воинов враг был побежден. Большой помощью для фронта был и подвиг людей в тылу. Они проделали огромную работу.
Труженицей тыла была и моя бабушка Копысова Валентина Алексеевна, которая сполна, как и многие ее сверстники, ощутила всю суровую пору военного лихолетья.
Родилась она в 1926 году в деревне Кузики Вожгальского сельсовета (ныне Кирово-Чепецкого района) в крестьянской семье. Она была старшим ребенком в семье. Детей было 2 брата и 2 сестры.
Деревня Кузики в годы Великой Отечественной войны входила в состав Вожгальского района Кировской области. Деревня была большая - центральная усадьба колхоза имени Емельяна Ярославского.
Вспоминая о военном детстве, бабушка рассказала мне вот что:
«Когда началась война, мне было 14 лет. В семье я была старшая, нас было 7 человек, включая нашу бабушку. В 1942 году нашего отца, Копысова Алексея Степановича, взяли на фронт. Позже пришло письмо: «пропал без вести».
Уже в наши дни удалось найти данные на сайте «Мемориал»: из села Вожгалы отправлен в городе Котлас на воинскую службу ( 2-ой рабочий батальон). Позже, в Ленинградскую область, где он прошел фронтовой путь до помощника командира.
Справка о службе отца в рабочем батальоне
Служил на Северо-Западном фронте в отдельной стрелковой бригаде. 25 сентября 1942 года в возрасте 36 лет Алексей Копысов погиб под поселком Демянском».
«Трудные военные годы»
Во время войны нам жилось очень трудно, работали в колхозе за трудодни.
Трудодень был обесценен, на каждый трудодень давали по 200 граммов зерна, а работала у нас одна мать, мы были на попечении бабушки.
В колхозе заставляли работать с 6 утра до позднего вечера. Хлеба не было. Приходилось есть разные травы: лебеду, крапиву, клеверные головки, репейные корни (парили их). Пекли из них травяные лепешки, без всякой мучной примеси.
Фото Валентины Копысовой в военные годы
Утром напечешь таких лепешек, а вечером разломишь, а там … черви.
Выручало нас то, что держали корову, было свое молоко. Возможно, что это нас и спасло.
Но и тут радость наша была омрачена, так как за корову платили налог, от нашей семьи был план - 250 литров молока в год. Кроме налога платили мы и Государственный заём.
На полях жали и молотили вручную, ставили суслоны.
Всех мужиков из нашей деревни взяли на фронт, остались только одни женщины, старики и дети.
Поля в нашем колхозе были обширные, приходилось работать на лошадях.
Но потом и их забрали, пришлось пахать на быках. Заготавливать корма было некому. Лошади были слабые, падали от упадка сил, а порой и умирали.
«Военнопленные немцы»
Работать на полях стало совсем некому: обессиленные женщины, слабые лошади, полуголодные дети. И в 1944 году, для помощи, в наш колхоз послали военнопленных немцев, в количестве 10 человек.
Всю непосильную работу они взяли на себя, всё выполняли сами.
Особенно старались помогать нам на уборке зерновых. Немцы были молодыми, среднего роста, русоволосые. Вреда они нам не приносили.
Самого старшего из них звали Петер, остальные все слушались его.
В нашей деревне была своя хлебопекарня, так что они были обеспечены хлебом. Давали им так же и паёк, но пищи все равно не хватало и в летнее время они ловили лягушек и жарили их на костре. А в зимнее время они ели картошку (колхоз выделял участок). Давали им ведро картошки на 10 человек.
С одним из немцев мне пришлось работать на зернотоке.
Удивительно, но страха перед ним почему-то не было. Он меня даже звал с собой: «Валя, Валя, поедем со мной в Германию, у нас живут не так, у нас живут хорошо».
Военнопленных немцев отличало: культура, доброжелательность, вреда они нам не приносили никакого.
Зимой они ремонтировали хомуты, сани.
Однажды, местные женщины решили женить одного из них на местной бригадирше Степаниде. Напекли картошки. Ну а в роли «сватьи» выступила моя мать. Она сняла платок с головы и давай плясать.
Немцы ликовали: «Бис, бис, ой, харош хозяйка!» и хлопали в ладоши.
После окончания войны они работали в нашем колхозе вплоть до осени 1945 года на уборке урожая. Осенью этого же года им разрешили вернуться на Родину.
Обуви и одежды в дорогу не было, поэтому деревенские женщины принесли им кто лапти, кто одежду. Так они и ушли пешком на станцию Просница (20 км), до железнодорожного вокзала.
О том, что 9 мая 1945 года война окончилась, нам позвонили по телефону в сельсовет из села Вожгалы, радости нашей не было предела! В Победу мы верили! Пели частушку: «От Москвы и до Берлина дороженька узкая, Сколько, Гитлер, не воюй - Победа наша - русская!!!».
Война нам доставила очень много слез: пришло много похоронок. В нашей деревне умерло две семьи от голода, одна из них, семья Матрены, умерла вместе с детьми.
«Эвакуированные ленинградцы»
В нашей деревне размещался детдом, где проживало примерно 50 эвакуированных из Ленинграда детей. Две девочки Люся и Таня жили у нас на квартире, им было примерно по 10-12 лет. Спали на полатях, в старой избе, места хватало всем.
Потом за ними приехали матери и забрали с собой в Ленинград. Матери сердечно, со слезами на глазах, благодарили нас за спасение детей.
До войны у нас было не принято наряжать елку на Новый год.
Благодаря ленинградским девочкам, мы впервые увидели новогодние игрушки, которые они привезли из Ленинграда. Эти игрушки хранятся в нашей семье до сих пор. Мы клеили колечки, а из колечек - гирлянды . А еще на елку вешали в качестве украшения…мох дерябу! Мох мы заготавливали осенью для хозяйственных нужд.
«Голод, смерть и зерно»
Во время войны почти все жители деревни голодали. Рядом со зданием конторы жила женщина с детьми. Муж и старший сын у нее были на фронте, и не было у них ни живности, ни дров, чтобы оттапливать жилище в зимнее время.
Время от времени проведывала ту семью односельчанка Мария.
Однажды, придя в дом, она увидела страшную картину: в печке сидела вся семья той женщины, вся семья была мертва.
С поля нельзя было унести ни зернышка! Бригадирша Степанида вытряхивала из рукавиц и карманов колхозников, и не дай Бог, если оттуда показалось зернышко!
Та рожь, которую мы получали за работу, делилась квашонками.
Но тяжелее всех приходилось жителям нашей, центральной деревни.
В тех деревнях, которые были присоединены в наш колхоз и находившиеся на окраинах, им было легче с питанием. Бригадирша там появлялась не часто. Например, в деревне Поломец была выкопана яма в лесу, туда умудрялись втайне скидывать по 1-2 мешка зерна, так как рядом была своя мельница.
Уже после войны обнаружили такую яму, полную зерна, которое за прошедшие годы просто-напросто сгнило.
«Учеба»
Справка из библиотечного техникума
В 1943 году я поступила учиться на библиотекаря в библиотечный техникум села Вожгалы (ныне Куменского района),которое находилось в 15 км от нашей деревни. Техникум временно эвакуировали из города Кирова. В здании техникума в Кирове расположился военный госпиталь.
Но проучилась я в техникуме 2 года, так как зарплата библиотекаря была очень мала, а жили мы бедно. Денег все время не хватало. И я пошла учиться на бухгалтера.
Бухгалтером я проработала всю свою трудовую жизнь, вплоть до выхода на пенсию.
«Одежда из мешков»
Во время войны, было плохо не только с питанием, но и одеждой.
Особенно трудным выдался 1944 год. И тогда мама послала меня к заведующему зерновым складом. Помню, что его звали Борис.
Я набралась смелости и попросила у него бязевых мешков.
К моему удивлению, он меня не прогнал, а действительно дал 10 мешков.
Уже позже я узнала, что в своих отчетах он их попросту списал.
Однако взамен попросил принести портяные мешки, которые отличались грубостью ткани. Что подвинуло оказать нам столь щедрый подарок? Жалость? Чувство сопереживания за нашу семью? Теперь уже этого не узнать.
Записи курсов медсестер
Когда я принесла мешки, мы всю ночь сидели с мамой и распарывали их.
Утром мама постирала их, а я сходила и прополоскала их на речке. Высушили и материал готов!
Чего только не нашили мы из этих распоротых мешков! И юбку, и кофту и фартук… Мама покрасила что-то в черный цвет, что-то в зеленый, синий…
Однако не было чулок, поэтому я из волокна напряла нитки, мама выкрасила их черной краской и связала чулки.
Мама оделась в «обновки» и пошла по делам к своей сестре Наталье в соседнюю деревню. Когда пришла, Наталья стряпала на кухне. Та вышла и не узнает свою сестру: «Анна, ты ли это? Где такой наряд взяла? Не могла скрыть своего удивления женщина».
«Курсы медсестер»
1944 год. До окончания войны еще было далеко, на фронте складывалась неблагоприятная обстановка, поэтому нас, студенток библиотечного техникума стали обучать сестринскому делу, для последующей отправки на фронт.
Из двух групп выбрали 20 человек, молодых девушек. Какими критериями определялись при выборе, было неизвестно. В группу попала и я. Учили нас в селе Вожгалы. Учили, как перевязывать раненых бойцов, как правильно выносить раненых с поля боя, учили складывать оружие. Я с этим быстро справилась, помню, мне ставили пятерки. Учились мы на этих курсах всю зиму 1944-1945 года, один раз в неделю.
Один раз нас водили в морг. От жуткого вида мертвеца многие из нас выбежали на улицу. После этого я три дня не ела хлеба.
Записи курсов медсестер
К счастью, весной, в мае 1945 года война окончилась, и нас отпустили по домам. Как тут не вспомнить частушку: «Девушки - девчоночки, не будьте гордоватые: Любите раненых бойцов, они не виноватые!».
Если бы война продолжалась, хотя бы еще полгода, я бы оказалась на фронте.
Видно уберегла меня судьба».
С каждым годом все дальше и дальше вглубь истории уходят события тех страшных лет, редеют ряды ветеранов.
И очень важно услышать от них, как они выжили не только в огне сражений, как приближали Победу в тылу.
Ольга Некрасова, краевед, город Кирово-Чепецк Кировской области 10 мая 2015 года