"Биохимия предательства"
Общее число советских военнопленных - 6 300 000, из них пленных 1941 года 3 800 000. Это результат политики Сталина
Сколько было захвачено советских пленных во Второй мировой войне, точно не известно до сих пор. По итоговым немецким документам, на Восточном фронте было взято 5 млн 754 тысячи военнопленных, в том числе в 1941 г. - 3 млн 355 тысяч. Причем авторы документа, представленного западным союзникам в мае 1945 г., оговаривались, что за 1944-1945 гг. учет пленных неполный. При этом число умерших в плену оценивалось в 3,3 млн человек.
Однако по более ранним данным верховного командования вермахта, в период с 22 июня по 1 декабря 1941 г. на Восточном фронте был захвачен 3 806 861 военнопленный, а по заявлению, сделанному правительственным чиновником Мансфельдом 19 февраля 1942 г. в Экономической палате рейха, советских военнопленных насчитывалось 3,9 млн (почти все они были захвачены в 1941 г.).
В число 3,8 млн пленных 1941 года наверняка вошли более 200 тысяч пленных немцев, украинцев, белорусов, латышей, эстонцев, литовцев, молдован и финнов, отпущенных из лагерей еще в 1941 г. С учетом примерно 450 тысяч пленных, недоучтенных в 1941 г., а также пленных, взятых союзниками Германии (Финляндия захватила 64 188 пленных, из которых умерли 19 276 - 30%, Румыния - около 160 000 пленных, из которых умерли 5200, а около 80 000 жителей Бессарабии и около 14 000 уроженцев Трансистрии (Одесской области) были отпущены), общее число советских военнопленных я оцениваю в 6,3 млн человек. Из этого числа на союзников Германии приходится около 220 тыс. человек.
На Родину из германского (а также финского и румынского) плена вернулись 1 млн 836 тысяч человек, еще примерно 250 тысяч, по оценке МИД СССР 1956 г., после войны остались на Западе. Общее число погибших в плену, в том числе в финском и румынском, я оцениваю примерно в 4 млн человек, учитывая тех из 940 тысяч окруженцев, кому удалось скрыть пребывание в плену. Это составляет 63,5% от общего числа пленных.
Разница между 4 млн и 3,3 млн погибших пленных, учтенных немцами, составляет около 700 тысяч человек. Сюда входят как пленные, умершие после взятия в плен без регистрации немецкими органами, так и пленные, бежавшие из лагерей и погибшие потом: либо в партизанских отрядах, либо просто в деревнях, где они скрывались от немцев. В число 700 тысяч умерших входят также те военнопленные, которые служили в вермахте, СС и вспомогательных полицейских формированиях и погибшие в боях с Красной армией или с партизанами.
Столь высокая смертность советских военнопленных вызывалась как неприменением к ним условий Женевской конвенции, сознательным уничтожением нацистами евреев и политработников, так и прежде всего объективными причинами: в первую очередь острой нехваткой продовольствия.
Численность советских пленных 1941 года на полмиллиона превышала численность германской армии на Востоке, которая насчитывала 3,3 млн человек и сама ощущала серьезный дефицит продовольствия. Так что немцы при всем желании не могли прокормить такое количество пленных, и это обрекло большинство из них на смерть зимой 1941/42 гг. Быстро вывезти их в глубокий тыл в Польшу также не представлялось возможным из-за нехватки вагонов и низкой пропускной способности железных дорог.
В Советском Союзе также ощущалась острая нехватка продовольствия. В условиях, когда голодали миллионы мирных советских жителей, да и солдаты на фронте тоже порой недоедали, положение пленных было незавидно. В СССР смертность среди немецких военнопленных, по официальным данным, составила 12,4%. С начала войны и до 1 мая 1943 г. в СССР из 292 630 учтенных пленных умерли 196 944 человека, или 67,3%, что было даже выше, чем смертность советских пленных в немецких лагерях.
В принятом в сентябре 1941 года верховным командованием вермахта положении об обращении с советскими военнопленными говорилось: «Большевизм является смертельным врагом национал-социалистской Германии… Поэтому большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение с ним, как с честным солдатом, в соответствии с Женевским соглашением… Обращение должно быть холодным, хотя и корректным. Самым строгим образом следует избегать всякого сочувствия, а тем более поддержки» (http://army.armor.kiev.ua/hist/sovet-plennye.shtml).
Но пленные гибли не только от голода и расстрелов расово и политически неблагонадежных элементов. Нередко они становились жертвами расправ со стороны германских военнослужащих. Были случаи расправ и над попавшими в плен ранеными. Например, в приказе по 60-й механизированной дивизии вермахта утверждалось: «…С ранеными русскими нечего возиться - их надо просто приканчивать на месте».
В то же время и красноармейцы нередко расправлялись с немецкими, венгерскими, румынскими и итальянскими пленными. Так, член Военного совета Северо-Западного фронта Пантелеймон Пономаренко в записях в дневнике к докладу Сталину 26 марта 1942 года отмечал: «Конечно, сдаваться будут мало… если будем расстреливать пленных на виду у нем-цев (под Холмом перебили группу, шедшую из города к нашим частям с поднятыми руками)».
Нередко убитых немецких пленных выкладывали на видном месте, чтобы спровоцировать расправы над советскими пленными и тем побудить красноармейцев реже сдаваться в плен. Сталинский приказ № 270 от 16 августа 1941 г. предписывал уничтожать «трусов и дезертиров», сдающихся в плен врагу. Семьи командиров и политработников, сдавшихся в плен, подвергались аресту «как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров».
Еще дальше пошел командующий Ленинградским фронтом генерал армии Георгий Жуков, 28 сентября 1941 г. издавший поистине людоедский приказ: «Разъяснить всему личному составу кораблей и частей, что все семьи краснофлотцев, красноармейцев и командиров, перешедших на сторону врага, сдавшихся в плен врагу, будут немедленно расстреливаться как семьи предателей и изменников Родины, а также будут расстреливаться и все перебежчики, сдавшиеся в плен врагу, по их возвращении из плена».
Из тех вернувшихся офицеров, которые не могли доказать, что попали в плен ранеными, контуженными или что, успешно бежав из плена, затем сражались в рядах партизан, Сталин 1 августа 1943 г. приказал сформировать штурмовые батальоны, которые мало чем отличались от штрафных и предназначались «для использования на наиболее активных участках фронта». Правда, пребывание в них ограничивалось двумя, а не тремя месяцами, как в штрафных батальонах, или до первого ранения, или до награждения орденом. Звание за офицерами сохранялось, но сражаться им приходилось в качестве рядовых солдат. Возможно, Верховный главнокомандующий вдохновился фильмом «Чапаев» с «психической» атакой офицеров-каппелевцев.
В конце войны и после войны репрессиям подвергались не только те из советских пленных, кто служил в коллаборационистских формированиях, но и те, кто лишь подозревался в измене Родине. Так, бывший командующий 12-й армии генерал-майор Павел Понеделин и командир 13-го стрелкового корпуса этой армии генерал-майор Николай Кириллов в приказе № 270 были названы трусами, дезертирами и предателями, после возвращения из плена были 25 августа 1950 г. расстреляны по обвинению в измене Родине, хотя оба отказались вступать в армию Власова. Реабилитировали расстрелянных генералов только в 1956 г.
Всего из 1 836 600 вернувшихся в СССР бывших пленных, по официальным, вероятно, приуменьшенным данным, 233 400 были осуждены к заключению в лагерях за сотрудничество с врагом.
В созданных еще в 1942 году проверочно-фильтрационных лагерях бывшие пленные, а также окруженцы содержались на положении заключенных и, как и узники ГУЛАГа, привлекались к принудительному труду. Бывший военнопленный Сергей Бибиков справедливо возмущался: «Мы снова оказались за колючей проволокой под напряжением, с убедительной охраной и на скудном лагерном пайке для подследственных, от которого, как утверждали лагерные остряки, жив будешь, но дорогу к Марусе позабудешь…» (http://www.sgu.ru/files/nodes/10090/033.pdf).
Тысячи людей умерли в фильтрационных лагерях. Только к 1 марта 1944 г. там скончались 1529 человек, а ведь основной поток освобожденных пленных пошел значительно позднее. В ноябре 1944 г. фильт-рационные лагеря уже не могли справиться с этим потоком, и их направляли сразу в запасные части, где их в течение двух месяцев должен был проверять Смерш. Весной 1945 г. были созданы дополнительные фильт-рационные лагеря. А о том, сколько вернувшихся пленных были расстреляны, данные до сих пор не рассекречены.
И после войны, вплоть до середины 50-х годов, указание в анкете на пребывание в плену закрывало путь к более или менее престижной профессии.
Только после смерти Сталина и осуждения его культа на XX съезде бывших пленных перестали попрекать прошлым.
Борис Соколов
Сколько было захвачено советских пленных во Второй мировой войне, точно не известно до сих пор. По итоговым немецким документам, на Восточном фронте было взято 5 млн 754 тысячи военнопленных, в том числе в 1941 г. - 3 млн 355 тысяч. Причем авторы документа, представленного западным союзникам в мае 1945 г., оговаривались, что за 1944-1945 гг. учет пленных неполный. При этом число умерших в плену оценивалось в 3,3 млн человек.
Однако по более ранним данным верховного командования вермахта, в период с 22 июня по 1 декабря 1941 г. на Восточном фронте был захвачен 3 806 861 военнопленный, а по заявлению, сделанному правительственным чиновником Мансфельдом 19 февраля 1942 г. в Экономической палате рейха, советских военнопленных насчитывалось 3,9 млн (почти все они были захвачены в 1941 г.).
В число 3,8 млн пленных 1941 года наверняка вошли более 200 тысяч пленных немцев, украинцев, белорусов, латышей, эстонцев, литовцев, молдован и финнов, отпущенных из лагерей еще в 1941 г. С учетом примерно 450 тысяч пленных, недоучтенных в 1941 г., а также пленных, взятых союзниками Германии (Финляндия захватила 64 188 пленных, из которых умерли 19 276 - 30%, Румыния - около 160 000 пленных, из которых умерли 5200, а около 80 000 жителей Бессарабии и около 14 000 уроженцев Трансистрии (Одесской области) были отпущены), общее число советских военнопленных я оцениваю в 6,3 млн человек. Из этого числа на союзников Германии приходится около 220 тыс. человек.
На Родину из германского (а также финского и румынского) плена вернулись 1 млн 836 тысяч человек, еще примерно 250 тысяч, по оценке МИД СССР 1956 г., после войны остались на Западе. Общее число погибших в плену, в том числе в финском и румынском, я оцениваю примерно в 4 млн человек, учитывая тех из 940 тысяч окруженцев, кому удалось скрыть пребывание в плену. Это составляет 63,5% от общего числа пленных.
Разница между 4 млн и 3,3 млн погибших пленных, учтенных немцами, составляет около 700 тысяч человек. Сюда входят как пленные, умершие после взятия в плен без регистрации немецкими органами, так и пленные, бежавшие из лагерей и погибшие потом: либо в партизанских отрядах, либо просто в деревнях, где они скрывались от немцев. В число 700 тысяч умерших входят также те военнопленные, которые служили в вермахте, СС и вспомогательных полицейских формированиях и погибшие в боях с Красной армией или с партизанами.
Столь высокая смертность советских военнопленных вызывалась как неприменением к ним условий Женевской конвенции, сознательным уничтожением нацистами евреев и политработников, так и прежде всего объективными причинами: в первую очередь острой нехваткой продовольствия.
Численность советских пленных 1941 года на полмиллиона превышала численность германской армии на Востоке, которая насчитывала 3,3 млн человек и сама ощущала серьезный дефицит продовольствия. Так что немцы при всем желании не могли прокормить такое количество пленных, и это обрекло большинство из них на смерть зимой 1941/42 гг. Быстро вывезти их в глубокий тыл в Польшу также не представлялось возможным из-за нехватки вагонов и низкой пропускной способности железных дорог.
В Советском Союзе также ощущалась острая нехватка продовольствия. В условиях, когда голодали миллионы мирных советских жителей, да и солдаты на фронте тоже порой недоедали, положение пленных было незавидно. В СССР смертность среди немецких военнопленных, по официальным данным, составила 12,4%. С начала войны и до 1 мая 1943 г. в СССР из 292 630 учтенных пленных умерли 196 944 человека, или 67,3%, что было даже выше, чем смертность советских пленных в немецких лагерях.
В принятом в сентябре 1941 года верховным командованием вермахта положении об обращении с советскими военнопленными говорилось: «Большевизм является смертельным врагом национал-социалистской Германии… Поэтому большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение с ним, как с честным солдатом, в соответствии с Женевским соглашением… Обращение должно быть холодным, хотя и корректным. Самым строгим образом следует избегать всякого сочувствия, а тем более поддержки» (http://army.armor.kiev.ua/hist/sovet-plennye.shtml).
Но пленные гибли не только от голода и расстрелов расово и политически неблагонадежных элементов. Нередко они становились жертвами расправ со стороны германских военнослужащих. Были случаи расправ и над попавшими в плен ранеными. Например, в приказе по 60-й механизированной дивизии вермахта утверждалось: «…С ранеными русскими нечего возиться - их надо просто приканчивать на месте».
В то же время и красноармейцы нередко расправлялись с немецкими, венгерскими, румынскими и итальянскими пленными. Так, член Военного совета Северо-Западного фронта Пантелеймон Пономаренко в записях в дневнике к докладу Сталину 26 марта 1942 года отмечал: «Конечно, сдаваться будут мало… если будем расстреливать пленных на виду у нем-цев (под Холмом перебили группу, шедшую из города к нашим частям с поднятыми руками)».
Нередко убитых немецких пленных выкладывали на видном месте, чтобы спровоцировать расправы над советскими пленными и тем побудить красноармейцев реже сдаваться в плен. Сталинский приказ № 270 от 16 августа 1941 г. предписывал уничтожать «трусов и дезертиров», сдающихся в плен врагу. Семьи командиров и политработников, сдавшихся в плен, подвергались аресту «как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров».
Еще дальше пошел командующий Ленинградским фронтом генерал армии Георгий Жуков, 28 сентября 1941 г. издавший поистине людоедский приказ: «Разъяснить всему личному составу кораблей и частей, что все семьи краснофлотцев, красноармейцев и командиров, перешедших на сторону врага, сдавшихся в плен врагу, будут немедленно расстреливаться как семьи предателей и изменников Родины, а также будут расстреливаться и все перебежчики, сдавшиеся в плен врагу, по их возвращении из плена».
Из тех вернувшихся офицеров, которые не могли доказать, что попали в плен ранеными, контуженными или что, успешно бежав из плена, затем сражались в рядах партизан, Сталин 1 августа 1943 г. приказал сформировать штурмовые батальоны, которые мало чем отличались от штрафных и предназначались «для использования на наиболее активных участках фронта». Правда, пребывание в них ограничивалось двумя, а не тремя месяцами, как в штрафных батальонах, или до первого ранения, или до награждения орденом. Звание за офицерами сохранялось, но сражаться им приходилось в качестве рядовых солдат. Возможно, Верховный главнокомандующий вдохновился фильмом «Чапаев» с «психической» атакой офицеров-каппелевцев.
В конце войны и после войны репрессиям подвергались не только те из советских пленных, кто служил в коллаборационистских формированиях, но и те, кто лишь подозревался в измене Родине. Так, бывший командующий 12-й армии генерал-майор Павел Понеделин и командир 13-го стрелкового корпуса этой армии генерал-майор Николай Кириллов в приказе № 270 были названы трусами, дезертирами и предателями, после возвращения из плена были 25 августа 1950 г. расстреляны по обвинению в измене Родине, хотя оба отказались вступать в армию Власова. Реабилитировали расстрелянных генералов только в 1956 г.
Всего из 1 836 600 вернувшихся в СССР бывших пленных, по официальным, вероятно, приуменьшенным данным, 233 400 были осуждены к заключению в лагерях за сотрудничество с врагом.
В созданных еще в 1942 году проверочно-фильтрационных лагерях бывшие пленные, а также окруженцы содержались на положении заключенных и, как и узники ГУЛАГа, привлекались к принудительному труду. Бывший военнопленный Сергей Бибиков справедливо возмущался: «Мы снова оказались за колючей проволокой под напряжением, с убедительной охраной и на скудном лагерном пайке для подследственных, от которого, как утверждали лагерные остряки, жив будешь, но дорогу к Марусе позабудешь…» (http://www.sgu.ru/files/nodes/10090/033.pdf).
Тысячи людей умерли в фильтрационных лагерях. Только к 1 марта 1944 г. там скончались 1529 человек, а ведь основной поток освобожденных пленных пошел значительно позднее. В ноябре 1944 г. фильт-рационные лагеря уже не могли справиться с этим потоком, и их направляли сразу в запасные части, где их в течение двух месяцев должен был проверять Смерш. Весной 1945 г. были созданы дополнительные фильт-рационные лагеря. А о том, сколько вернувшихся пленных были расстреляны, данные до сих пор не рассекречены.
И после войны, вплоть до середины 50-х годов, указание в анкете на пребывание в плену закрывало путь к более или менее престижной профессии.
Только после смерти Сталина и осуждения его культа на XX съезде бывших пленных перестали попрекать прошлым.
Борис Соколов