Гниющие библиотеки. Залежи "того".
Э. рассказал важные вещи про гниющие библиотеки. После возведения стены санатории, дома отдыхов, залы, гостиницы, библиотеки, начали ломаться и гнить. В новом времени им не выделилось места, как и многим людям, они рассыпались или сгнили. Целые заброшенные библиотеки с горами книг, превратились в помойки с бегающими крысами. Хранилища советского интеллекта были преданы растерзанию погоды, дождю, снегу. Э. с Ф. ходили по текстовым грудам, выкапывали интересное, книги об этносе, биологические справочники. Ритуальное предание текста огню понятно человеку, в этом акте есть нечто истеричное, а предание текста гниению вызывает внутреннюю тишину. Текст сливается с землей. Собрания сочинений и речей, медицинские справочники, карты, желтеют, чернеют, превращаются в поверхностные лабиринты для муравьев. Земля, принявшая текст, продолжает думать о человеке хорошо. Около рассыпанных зданий, служивших когда-то точками культурной и индустриальной активности, домами отдыха, залежами знаний, обитают люди с тележками. Они ищут металлические ценности, перекапывают груды эпохи, пытаясь разглядеть элементы нужного и сейчас - найти и продать. Продать это тяжело, новым людям не нужны остатки взорванных домов непонятного времени, бетонные, кирпичные россыпи, отсыревшие картотеки невесть чего. Сложно поверить, что эти места могут стать рудниками, приисками, источниками "того" - сырья проснувшихся метафизических конструкторов. Те люди с тележками, в толстых защитных куртках, непригодны для техногенной активности, заброшены как и вся среда. Они пахнут лесом и продуктами гниения, ощущение, что у них всегда сырая одежда, над ними всегда идет дождь. Они никуда не торопятся, не смотрят на других людей, шагают в себя, в свои жилища, с добытыми, чудом не разложившимися, кусками памяти.