Таки еще пара строк...
Раннее утро...
В десять утра в воскресенье здесь всегда раннее утро: все отсыпаются "после вчерашнего" (даже если вчера не было ничего особенного), а у меня с утра - собачий выгул, который я стараюсь устраивать не позже девяти (по крайней мере, если вчера и вправду не было ничего особенного). Утром в выходные на улицах почти пусто, прямо как первого января в Москве - одни собачники сонно плетутся до ближайшего сквера и обратно. Даже знакомого бомжа, который по будням всегда здоровается с Берти, когда мы с ним пробегаем мимо, стараясь не запутаться поводком в многочисленных спешащих ногах - даже этого бомжа по выходным не бывает, как будто здороваться с Берти - часть его работы, которую он, как и положено, выполняет только в рабочее время. Подозреваю, впрочем, что так и есть, потому что, поздоровавшись, он всегда встает и уходит куда-то, так что на обратном пути мы его уже не встречаем.
Но сегодня выходной.
В выходные, как правило, ничего не происходит. Магазины закрыты, работать не нужно (ну разве что пару часиков, чтобы подобрать хвосты), выходить из дома особо никуда не тянет, риэлторы, скрашивающие наш досуг в будни, тоже отдыхают, так что можно спокойно валяться на диване, слушать музыку, рисовать или шить что-нибудь.
С тех пор как Юрке привезли швейную машинку, шитье - это тренд сезона. Я дошиваю второй комбинезон подряд (не потому что нечего надеть, а потому что придумалась вдруг идея, как необычно его можно сделать), Юрка сшил безумные желтые клеши и теперь колдует над не менее безумной полосатой рубашкой. Дети по выходным тоже сидят дома безвылазно, оправдываясь тем, что в будни проводят целый день на улице (и это правда: я видела, как выглядит этот их лагерь, и под крышей там точно делать нечего, если нет дождя). Янка сосредоточенно учится плести браслетики из шнура. У Янки в лагере завелся кавалер, который уже успел сделать ей официальное "предложение об отношениях" (на русском языке, трудолюбиво переписанное на бумажку из гуглопереводчика) и, по слухам, еще и благовоспитанно спросил на это разрешение у янкиного старшего брата. Йорик не возражал, и теперь Матиас официально "янкин парень". Парня, разумеется, надо потрясать и очаровывать, но Янка непредусмотрительно уже перепотрясала весь лагерь всем, что умеет, и теперь приходится спешно осваивать новые навыки.
А я снова как будто потерялась немножко в своих желаниях и планах. Время накануне важных событий всегда в этом смысле довольно сложное, а сейчас таких событий грядет аж два: через неделю я иду в миграсьонес просить резиденцию (и на исход этого дела, разумеется, завязана большая часть планов), а через месяц досрочно, по договоренности с хозяйками, заканчивается мой контракт на квартиру, и значит, за этот месяц нужно найти новое жилье (и это тоже важный поворотный момент, потому что пока непонятно, в каком районе оно будет, а значит, нельзя, например, начинать искать детям школу).
Но дело не только в этом, а еще в том, что я опять не знаю, как буду жить, когда и это наконец устаканится. Конечно, я знаю, чего я хочу ( я всегда знаю, чего я хочу), но сейчас все эти желания снова перестали складываться в цельную картину, в единую стратегию, цель и смысл жизни на текущий момент. А без этой стратегии, без "дела всей жизни" отдельные маленькие желания ускользают и рассыпаются в руках, как горсть стеклянных шариков.
Впрочем, и это пройдет, конечно.
В десять утра в воскресенье здесь всегда раннее утро: все отсыпаются "после вчерашнего" (даже если вчера не было ничего особенного), а у меня с утра - собачий выгул, который я стараюсь устраивать не позже девяти (по крайней мере, если вчера и вправду не было ничего особенного). Утром в выходные на улицах почти пусто, прямо как первого января в Москве - одни собачники сонно плетутся до ближайшего сквера и обратно. Даже знакомого бомжа, который по будням всегда здоровается с Берти, когда мы с ним пробегаем мимо, стараясь не запутаться поводком в многочисленных спешащих ногах - даже этого бомжа по выходным не бывает, как будто здороваться с Берти - часть его работы, которую он, как и положено, выполняет только в рабочее время. Подозреваю, впрочем, что так и есть, потому что, поздоровавшись, он всегда встает и уходит куда-то, так что на обратном пути мы его уже не встречаем.
Но сегодня выходной.
В выходные, как правило, ничего не происходит. Магазины закрыты, работать не нужно (ну разве что пару часиков, чтобы подобрать хвосты), выходить из дома особо никуда не тянет, риэлторы, скрашивающие наш досуг в будни, тоже отдыхают, так что можно спокойно валяться на диване, слушать музыку, рисовать или шить что-нибудь.
С тех пор как Юрке привезли швейную машинку, шитье - это тренд сезона. Я дошиваю второй комбинезон подряд (не потому что нечего надеть, а потому что придумалась вдруг идея, как необычно его можно сделать), Юрка сшил безумные желтые клеши и теперь колдует над не менее безумной полосатой рубашкой. Дети по выходным тоже сидят дома безвылазно, оправдываясь тем, что в будни проводят целый день на улице (и это правда: я видела, как выглядит этот их лагерь, и под крышей там точно делать нечего, если нет дождя). Янка сосредоточенно учится плести браслетики из шнура. У Янки в лагере завелся кавалер, который уже успел сделать ей официальное "предложение об отношениях" (на русском языке, трудолюбиво переписанное на бумажку из гуглопереводчика) и, по слухам, еще и благовоспитанно спросил на это разрешение у янкиного старшего брата. Йорик не возражал, и теперь Матиас официально "янкин парень". Парня, разумеется, надо потрясать и очаровывать, но Янка непредусмотрительно уже перепотрясала весь лагерь всем, что умеет, и теперь приходится спешно осваивать новые навыки.
А я снова как будто потерялась немножко в своих желаниях и планах. Время накануне важных событий всегда в этом смысле довольно сложное, а сейчас таких событий грядет аж два: через неделю я иду в миграсьонес просить резиденцию (и на исход этого дела, разумеется, завязана большая часть планов), а через месяц досрочно, по договоренности с хозяйками, заканчивается мой контракт на квартиру, и значит, за этот месяц нужно найти новое жилье (и это тоже важный поворотный момент, потому что пока непонятно, в каком районе оно будет, а значит, нельзя, например, начинать искать детям школу).
Но дело не только в этом, а еще в том, что я опять не знаю, как буду жить, когда и это наконец устаканится. Конечно, я знаю, чего я хочу ( я всегда знаю, чего я хочу), но сейчас все эти желания снова перестали складываться в цельную картину, в единую стратегию, цель и смысл жизни на текущий момент. А без этой стратегии, без "дела всей жизни" отдельные маленькие желания ускользают и рассыпаются в руках, как горсть стеклянных шариков.
Впрочем, и это пройдет, конечно.