(no subject)
Свет-луна - златые кудри
вышла тёмной ночью в поле,
томных взглядов перламутры
искупать в полынь-просторе.
Плевел и Тимьян в слезницах
поминали её имя:
"Что ж ты милая в девицах,
не жена, не побратима..."
По молитвам трав пахучих
свет-луна ныряла в лопань.
По закличкам птиц певучих
по лесным бродила тропам.
Тонким блеском причащала
кочки, омуты, ухабы,
а сама всё причитала:
"Жениха бы, жениха бы..."
Говорит светилу плевел:
"Народился днесь жених.
Тонок станом, лицем светел
и как снег весенний тих.
Всем подстать тебе сестрица -
завтра там, сегодня тут.
Людям друг, водитель птицам,
Месяцем его зовут.
Молвит так зеница ночи:
"Братец, где его искать?
Где, в каких полатях хочет
Наречённый вечерять?"
Зашумела ключ-трава:
"Суер-выер, суер-выер"
Забеседилась листва:
"Суер-выер, суер-выер"
В звоне сосен, вздохах ветра
потерялся разговор.
Не услышавши ответа,
Свет-луна отринув взор,
В тридвенадцатое царство,
мрачным духам - исполать,
понеслась в свои мытарства,
друга-месяца искать.
Шла дворами-берегами,
шла опушками-лугами,
ворошила цвет-костры
да ныряла под мосты.
Вот увидела медведя,
что в глуши таёжный жил,
и спросила: "Месяц ясный,
друг мой, тут не проходил?"
"Проходил на той седмине,
хоровод водил с зарёй,
но ушёл, как небо сине
распростёрлось простынёй"
Молвил так хозяин чащи,
и побрёл в свой тёмный кров.
А Луна всё дальше-дальше,
на луга, будить коров...
Но коров не добудиться,
сон их - точно облака.
Стала дева колготиться -
растревожила быка...
Бык сквозь дрёму отвечает:
"Месяц - в лампине, на дне.
Нежить с Водяным венчает.
Вот, что нонче снилось мне..."
Думы тяжкие сгнетая
сердцем в хрустале груди,
простоликая, святая
ищет свет в угрюм-дали.
На смурное редколесье
набрела Луна-молодка.
Вот в студёном поднебесье,
на осинушке-сиротке,
На ветле разящей небо
старая сова сидит,
и, сквозь кряжистые ели,
в чужедальний мир глядит.
"Ты скажи сова-колдунья,
где мой милый Месяц-друг?
Серп лучистый, сокол ясный,
обетованный супруг?
И сова ей отвечала:
"Дева, радуйся и плач.
Твой конец, твоё начало -
в небе брезжущий калач.
Начерти в небесном своде
ещё дюжину колец.
Спать ложись, и на восходе
будешь - месяц молодец.
Ты сама себе и странник,
и попутчица, и друг,
и зазноба, и избранник -
небом суженый супруг.
Не ищи себе, сестрица,
в жизни сей другой судьбы.
Ты - серебряная птица,
так свети, свети, свети!
Свет-луна - златые кудри
выходила ночью в поле,
слёз-печалей перламутры
выплакать в полынь-просторе.
вышла тёмной ночью в поле,
томных взглядов перламутры
искупать в полынь-просторе.
Плевел и Тимьян в слезницах
поминали её имя:
"Что ж ты милая в девицах,
не жена, не побратима..."
По молитвам трав пахучих
свет-луна ныряла в лопань.
По закличкам птиц певучих
по лесным бродила тропам.
Тонким блеском причащала
кочки, омуты, ухабы,
а сама всё причитала:
"Жениха бы, жениха бы..."
Говорит светилу плевел:
"Народился днесь жених.
Тонок станом, лицем светел
и как снег весенний тих.
Всем подстать тебе сестрица -
завтра там, сегодня тут.
Людям друг, водитель птицам,
Месяцем его зовут.
Молвит так зеница ночи:
"Братец, где его искать?
Где, в каких полатях хочет
Наречённый вечерять?"
Зашумела ключ-трава:
"Суер-выер, суер-выер"
Забеседилась листва:
"Суер-выер, суер-выер"
В звоне сосен, вздохах ветра
потерялся разговор.
Не услышавши ответа,
Свет-луна отринув взор,
В тридвенадцатое царство,
мрачным духам - исполать,
понеслась в свои мытарства,
друга-месяца искать.
Шла дворами-берегами,
шла опушками-лугами,
ворошила цвет-костры
да ныряла под мосты.
Вот увидела медведя,
что в глуши таёжный жил,
и спросила: "Месяц ясный,
друг мой, тут не проходил?"
"Проходил на той седмине,
хоровод водил с зарёй,
но ушёл, как небо сине
распростёрлось простынёй"
Молвил так хозяин чащи,
и побрёл в свой тёмный кров.
А Луна всё дальше-дальше,
на луга, будить коров...
Но коров не добудиться,
сон их - точно облака.
Стала дева колготиться -
растревожила быка...
Бык сквозь дрёму отвечает:
"Месяц - в лампине, на дне.
Нежить с Водяным венчает.
Вот, что нонче снилось мне..."
Думы тяжкие сгнетая
сердцем в хрустале груди,
простоликая, святая
ищет свет в угрюм-дали.
На смурное редколесье
набрела Луна-молодка.
Вот в студёном поднебесье,
на осинушке-сиротке,
На ветле разящей небо
старая сова сидит,
и, сквозь кряжистые ели,
в чужедальний мир глядит.
"Ты скажи сова-колдунья,
где мой милый Месяц-друг?
Серп лучистый, сокол ясный,
обетованный супруг?
И сова ей отвечала:
"Дева, радуйся и плач.
Твой конец, твоё начало -
в небе брезжущий калач.
Начерти в небесном своде
ещё дюжину колец.
Спать ложись, и на восходе
будешь - месяц молодец.
Ты сама себе и странник,
и попутчица, и друг,
и зазноба, и избранник -
небом суженый супруг.
Не ищи себе, сестрица,
в жизни сей другой судьбы.
Ты - серебряная птица,
так свети, свети, свети!
Свет-луна - златые кудри
выходила ночью в поле,
слёз-печалей перламутры
выплакать в полынь-просторе.