Третий пол
«Зови меня Хина» - фотоистория 42-летней Шахрии Шармин про касту неприкасаемых «хиджра» в Бангладеш. Хиджрами называют сообщество представителей третьего пола в Бангладеш, Индии и Пакистане. Это трансгендеры и транссексуалы: они одеваются и ведут себя как женщины, представляются женскими именами, но не относят себя ни к мужскому, ни к женскому полу.
В западном мире к трансгендерам относятся довольно-таки терпимо, а в Южной Азии мужчины, которые решают жить как женщины, сталкиваются со множеством трудностей.
Шармин, мать двоих детей и сама гражданка Бангладеш, рассказывает: «Я, как и все вокруг меня, была воспитана так, что воспринимала их скорее как недолюдей. Привычки, образ жизни, внешность всегда отдаляли таких людей от остальных, делали хиджр отличными, ненормальными. В Бангладеш у представителей третьего пола редко есть нормальная жизнь. Они не могут учиться, им негде молиться, ни государственные, ни частные организации не хотят брать их на работу. У них нет прав даже на здравоохранение. Я относилась к ним плохо - до знакомства с Хиной. Она показала мне, насколько я была неправа. Рассказала о своей жизни, о своем мире. Я сумела понять ее и других представителей этого сообщества. Хочу, чтобы посредством моих фотографий люди увидели, насколько сильно хиджры стремятся к женственности. Они стараются держаться вместе, потому что вне сообщества они почти везде подвергаются дискриминации».
Шахрия объясняет, что традиционно «третий пол» зарабатывал на жизнь благодаря тому, что в рамках индуистской веры считалось, что они приносят богатство и счастье. «Однако времена поменялись, и хиджры потеряли свое особое, священное место в структуре общества. Теперь они занимаются попрошайничеством или проституцией. Надеюсь, что моя работа поможет хиджрам ощутить себя чуть легче в нашем клаустрофобном обществе, найти новых друзей в этом равнодушном мире».
За серию «Зови меня Хина» Шахрия Шармин была награждена фотопремией организации LGBTE International Art.
Фотографии Shahria Sharmin / Rex Features / FOTODOM.RU
Дильруба, 41 год, ждет прекрасного принца - или хотя бы мужчину, который захотел бы жениться на ней.
Типтап танцует.
Найан, 24 года, начинает работу на заводе на рассвете, а домой возвращается уже в сумерках.
Хина, 51 год: «Ощущаю себя русалкой. Тело говорит мне, что я мужчина, а душа твердит, что я женщина».
Зимним вечером Панна, 52 года, ждет клиентов.
56-летняя Пинки Гуру (справа), лидер сообщества хиджр, танцует во время индуистского обряда пуджа.
Выгнанная из родной деревни Соня, 33 года, живет под навесом в парке.
23-летняя Приянка воплощает давнюю мечту о любви со своим новым любовником.
Сонали, 31 год: «Почему общество не хочет принять нас такими, какие мы есть?»
Тина, 21 год: «Сдаю экзамены, результаты неизвестны».
Ежедневный разговор 29-летней Рийи со смертью. Рак уже лишил ее одной ноги.
Лейли, 33 года: «Устроила для себя временный садик. Но что делать с пустотой внутри?»
Жасмин, 24 года: «Мне нравится, когда парней притягивает ко мне так, как притягивало бы к любой другой женщине».
Сальма, 27 лет: «Всегда хотела быть матерью, удочерила Бойшаки. Переживаю, не назовет ли она меня однажды папой!»
Шоджиб, 24 года: «У нас была ручка, но не было чернил».
21-летняя Ниши ждет мужчину своей мечты.
Двери их родных домов закрыты для них навсегда.
Зорина, 25 лет: «Мечтаю однажды проснуться и обнаружить, что стала женщиной. Я очень мягкая и нежная».
Чаити, 23 года: «Я предпочитаю относить себя к третьему полу».
Смотрите также: Ни мужчина, ни женщина - транссексуалы из Бангладеш
источник
В западном мире к трансгендерам относятся довольно-таки терпимо, а в Южной Азии мужчины, которые решают жить как женщины, сталкиваются со множеством трудностей.
Шармин, мать двоих детей и сама гражданка Бангладеш, рассказывает: «Я, как и все вокруг меня, была воспитана так, что воспринимала их скорее как недолюдей. Привычки, образ жизни, внешность всегда отдаляли таких людей от остальных, делали хиджр отличными, ненормальными. В Бангладеш у представителей третьего пола редко есть нормальная жизнь. Они не могут учиться, им негде молиться, ни государственные, ни частные организации не хотят брать их на работу. У них нет прав даже на здравоохранение. Я относилась к ним плохо - до знакомства с Хиной. Она показала мне, насколько я была неправа. Рассказала о своей жизни, о своем мире. Я сумела понять ее и других представителей этого сообщества. Хочу, чтобы посредством моих фотографий люди увидели, насколько сильно хиджры стремятся к женственности. Они стараются держаться вместе, потому что вне сообщества они почти везде подвергаются дискриминации».
Шахрия объясняет, что традиционно «третий пол» зарабатывал на жизнь благодаря тому, что в рамках индуистской веры считалось, что они приносят богатство и счастье. «Однако времена поменялись, и хиджры потеряли свое особое, священное место в структуре общества. Теперь они занимаются попрошайничеством или проституцией. Надеюсь, что моя работа поможет хиджрам ощутить себя чуть легче в нашем клаустрофобном обществе, найти новых друзей в этом равнодушном мире».
За серию «Зови меня Хина» Шахрия Шармин была награждена фотопремией организации LGBTE International Art.
Фотографии Shahria Sharmin / Rex Features / FOTODOM.RU
Дильруба, 41 год, ждет прекрасного принца - или хотя бы мужчину, который захотел бы жениться на ней.
Типтап танцует.
Найан, 24 года, начинает работу на заводе на рассвете, а домой возвращается уже в сумерках.
Хина, 51 год: «Ощущаю себя русалкой. Тело говорит мне, что я мужчина, а душа твердит, что я женщина».
Зимним вечером Панна, 52 года, ждет клиентов.
56-летняя Пинки Гуру (справа), лидер сообщества хиджр, танцует во время индуистского обряда пуджа.
Выгнанная из родной деревни Соня, 33 года, живет под навесом в парке.
23-летняя Приянка воплощает давнюю мечту о любви со своим новым любовником.
Сонали, 31 год: «Почему общество не хочет принять нас такими, какие мы есть?»
Тина, 21 год: «Сдаю экзамены, результаты неизвестны».
Ежедневный разговор 29-летней Рийи со смертью. Рак уже лишил ее одной ноги.
Лейли, 33 года: «Устроила для себя временный садик. Но что делать с пустотой внутри?»
Жасмин, 24 года: «Мне нравится, когда парней притягивает ко мне так, как притягивало бы к любой другой женщине».
Сальма, 27 лет: «Всегда хотела быть матерью, удочерила Бойшаки. Переживаю, не назовет ли она меня однажды папой!»
Шоджиб, 24 года: «У нас была ручка, но не было чернил».
21-летняя Ниши ждет мужчину своей мечты.
Двери их родных домов закрыты для них навсегда.
Зорина, 25 лет: «Мечтаю однажды проснуться и обнаружить, что стала женщиной. Я очень мягкая и нежная».
Чаити, 23 года: «Я предпочитаю относить себя к третьему полу».
Смотрите также: Ни мужчина, ни женщина - транссексуалы из Бангладеш
источник