Тренировка 2
Сегодня русская литература.
Овидий Горчаков Вне закона
Мощнейшая книга. Корявость, неписательскость текста тут даже в плюс - глубже пробирает. Её бы в своё время в старших классах на лето задавать, была бы прививка от мутной эпидемии "фсяправды", подкосившей последнее тепличное советское поколение.
Мария Галина Автохтоны
Сюжет вроде бы и изъезженный - чужак в чужом городе и вокруг эврисинг стрэндж - но много ли их вообще, этих сюжетов? А тут написано хорошо (вкусно, ага), увлекательно, удовольствие при чтении прям распирало. Не открытие, но весьма добротная штука.
Сергей Носов Фигурные скобки / Франсуаза, или Путь к леднику
Новых писателей открывать для себя никогда не поздно, даже если новый писатель старше тебя. Читая "Фигурные скобки" внутренне хохотал, вплоть до внешнего похрюкивания. Претензия одна - что за внезапный обрыв повествования, когда я только раскочегарился? ОК, понимаю, что вещь не только смешная, но и умная, и заканчивается как и когда надо не только сюжетно, но и стилистически. "Фрасуаза" более лирическая, но не менее изобретательная. Этого автора в открытия запишу.
Андрей Геласимов Степные боги
По сюжету, по качеству текста что-то должно было в душе срезонировать, но... Не совпало как-то.
Геннадий Прашкевич Драйвер заката
Когда давным-давно прочитал первого своего Лукьяненко "Лабиринт отражений", аж шипел, до чего круто: "Это должен был написать я, если б не был таким ленивым и бездарным". Интересный и продуманный мир.
А тут глупость какая-то, прости господи, нестыкуемая, при всех внешних признаках нетривиального замысла.
Леонид Добычин ПСС
Удобно, когда полное собрание сочинений одного автора, включая переписку, можно причитать вприсест. Интересная персона.
Похоже, роман "Город Эн" на самом деле автобиографичен, прежде всего психологическим портретом автора-мальчика. Не знаю уж насколько это было осознанно, а насколько само, от неумения писать по-другому, получилось. "Инфантилизм" про гимназиста вроде и не скажешь, рано такое предъявлять, но за несколько лет, проходящих в романе, мы видим, что его ровесник уже женится, самого рассказчика норовит потискать репетиторша (большие, т.е., мальчики уже), а стиль повествователя всё тот же: сочинение школьника "как я провёл лето".
Конформизм - в полный рост: "мы" встречается чаще "я", всё показывается мамиными глазами (главное слово тут "приятно" - "приятно поговорили, приятно прогулялись"). Вообще мир Добычина - это мир женщин. Смерть отца эмоционально подана на уровне описания погоды.
Постоянное стремление и неумение с кем-нибудь приятельствовать. Неумение от литературности, ненатуральности этого желания. Типа как Коллекционер Фаулза стремился найти возлюбленную. В письмах к столичным писателям у Добычина эта нотка тоже чувствуется, только робости побольше.
Стиль узнаваемый: короткие предложения, часто заканчивающиеся сказуемыми: "День был солнечный, и улица сияла. Шоколадная овца, которая стояла на окне у булочника, лоснилась. Телеги грохотали." или "Масленица приближалась. Пробные блины пеклись уже."Много смешного, то ли потому что Добычин отличный бытописатель, внимательный к мелочам (это очевидно), и смешное выходит само собой, то ли автор обладает тонким чувством юмора (вот это фигзнает). Короткий абзац о путешествии элоя к морлокам: "Мы ощупью спустились и, ведя рукой по стенке, отыскали двери. У подвальных воняло нищими. У них на окнах в жестяных коробочках цвела герань. В углу с картинками, как в скрынке у Цецилии, улыбался, с узенькими плечиками, папа Лев. Подвальные проснулись и смотрели на нас с лавки. - Ваши дети не дают проходу, - как всегда, пожаловались мы. - Мы им покажем, - как всегда, сказали нам подвальные."
Вообще повествование отстранённое, этнографическое, очень интересное с исследовательской точки зрения.
Рассказы более-менее одинаковые: это опять же мир женщин, там по улице маршируют оркестры, а герои трудятся с статистических конторах.
Особняком стоит "Шуркина родня". Вещь вышла жутковатая и, по-моему, лучшая у Добычина.