Первый день в городе, или «я Париж не видел»
Продолжаем вечер воспоминаний о велопробеге "Велосипед за мир и новые источники энергии".
2 июля, Париж.
Как выяснилось через пару минут езды, место кемпинга Neilly-sur-Marne на карте не отмечено, ибо пригород. То есть мы примерно знали в какую сторону двигаться, но каким именно путем даже и не предполагали.
Поступили истинно русским способом: просто погнали вперед останавливаясь на каждом перекрестке и диким английским языком вопрошая на право и налево «не подскажете как пройти в библиотеку? не подскажете ли как проехать к муниципальному кемпингу в Neilly-sur-Marne?». Я все это время вел себя тихо и помалкивал. Во-первых, ведущими как бы «по-умолчанию» стали Рябиковы, они ведь тут уже в 3-ий раз. Во-вторых, сидя на велике Максима, и чувствуя некоторый конфуз, за то, что кто-то тянет за меня мой груз, я решил пока не особенно высовываться со своим школярским английским. А учитывая, что мой французский словарный запас ограничивался сакраментальными «Парле ву франсе?» и «Мадам и месье, жене-манж-па-сис-жур,подайте бывшему депутату государственной думы», решено было предоставить переговоры со французской стороной преподавательнице культурологии Ольге. Французы дикими глазами, смотрели на кричащую на них женщину, давая понять, что английский знают плохо. Но старались помочь искренне. Нам не встретилось ни одного француза, который пожал бы плечами и прошел бы мимо.
Мы, как советские танки, перли через парки и скверы, проезжая по узким улочками, порой, пересекая проезжую часть далеко не на зеленый свет. В одном из парков мы едва не столкнулись с высоким мсье на роликовых коньках. Он лишь в негодовании покачал головой, посоветовал быть внимательнее и покатил дальше. Еще тогда я подумал, что мы чересчур бесцеремонно премся по Парижу. Как выяснилось позже, когда я катался по городу с немцами, за те первые 4 часа, что мы ехали по городу, мы впятером успели нарушить туеву хучу всевозможных правил движения для велосипедистов.
Тем не менее, автомобилисты Парижа весьма лояльно относились к нашему вело-произволу и вежливо пропускали, без каких либо промедлений останавливая машину при виде того как мы собираемся пересекать дорогу. Это поразило меня больше всего. Хочется верить, что всему причиной французский менталитет, а не генетическая память о русских в Париже в 1812 году.
Для меня, весьма впечатляющей оказалась встреча с французской дорожной полицией(да уж, такую ораву народу на груженых сумками велосипедах не заметить трудно!). Их автомобиль догнал нас на одной из улиц. Полицейские вежливо поинтересовались куда мы держим путь и не нужна ли нам помощь. Мы завопили, что да, помощь не помешает. По карте нам было показано какого пути держаться. На вопрос можно ли как-нибудь сократить путь, французы сказали, что-то вроде «в общем-то, путь есть, но он не для велосипедистов». Приоритет добраться до кепминга за минимальный срок стоял у нас выше, чем приоритет заботы о собственных организмах. Потому мы махнули рукой, сказали «поехали» и стали крутить педали вслед удаляющимся полицейским. Как выяснилось «путь не для велосипедистов» оказался продолжительным подъемом примерно в 16-17 градусов. Я там едва не порвался (ха, наивный я тогда не знал, что это только цветочки, ибо уже дней через пять пришлось рваться по-настоящему).
Уже спустя пол часа, после этого дикого подъема мы были уже в кемпинге. В небольшой лесопарковой зоне на берегу достаточно широкой реки Марн (sur-Marne означает «на реке Марн», я так понял) мы и отыскали коннимобиль (что это такое расскажу позже).
После двух литров воды, Рябиковы тут же улетели смотреть Париж, а грустный я распаковавшись и установив свой шалашик, распаковал инструменты и начал починку. На мое счастье в лагере уже были кое-кто из белорусов, приехавших раньше. Так же в лагере присутствовали немцы, и со дня на день ожидалось прибытие еще нескольких групп велотуристов: северодвинцев и соотечественников Минчан. Надо сказать, что если бы не помощь белоруса Сергея Дука, который фактически выровнял колесо моего велика до приемлемой окружности, я бы ехал без заднего тормоза.
За время моей починки я успел познакомиться почти со всеми обитателями стоянки. Но Парижа я так и не увидел. Ну, кроме того повседневного Парижа, что встречался мне по пути в кемпинг. Впрочем, позже у меня было много времени, чтобы рассмотреть этот город и даже ощутить на себе все его гостеприимство.
Дальше было круче. В следующий раз будут еще и фотографии.
2 июля, Париж.
Как выяснилось через пару минут езды, место кемпинга Neilly-sur-Marne на карте не отмечено, ибо пригород. То есть мы примерно знали в какую сторону двигаться, но каким именно путем даже и не предполагали.
Поступили истинно русским способом: просто погнали вперед останавливаясь на каждом перекрестке и диким английским языком вопрошая на право и налево «не подскажете как пройти в библиотеку? не подскажете ли как проехать к муниципальному кемпингу в Neilly-sur-Marne?». Я все это время вел себя тихо и помалкивал. Во-первых, ведущими как бы «по-умолчанию» стали Рябиковы, они ведь тут уже в 3-ий раз. Во-вторых, сидя на велике Максима, и чувствуя некоторый конфуз, за то, что кто-то тянет за меня мой груз, я решил пока не особенно высовываться со своим школярским английским. А учитывая, что мой французский словарный запас ограничивался сакраментальными «Парле ву франсе?» и «Мадам и месье, жене-манж-па-сис-жур,подайте бывшему депутату государственной думы», решено было предоставить переговоры со французской стороной преподавательнице культурологии Ольге. Французы дикими глазами, смотрели на кричащую на них женщину, давая понять, что английский знают плохо. Но старались помочь искренне. Нам не встретилось ни одного француза, который пожал бы плечами и прошел бы мимо.
Мы, как советские танки, перли через парки и скверы, проезжая по узким улочками, порой, пересекая проезжую часть далеко не на зеленый свет. В одном из парков мы едва не столкнулись с высоким мсье на роликовых коньках. Он лишь в негодовании покачал головой, посоветовал быть внимательнее и покатил дальше. Еще тогда я подумал, что мы чересчур бесцеремонно премся по Парижу. Как выяснилось позже, когда я катался по городу с немцами, за те первые 4 часа, что мы ехали по городу, мы впятером успели нарушить туеву хучу всевозможных правил движения для велосипедистов.
Тем не менее, автомобилисты Парижа весьма лояльно относились к нашему вело-произволу и вежливо пропускали, без каких либо промедлений останавливая машину при виде того как мы собираемся пересекать дорогу. Это поразило меня больше всего. Хочется верить, что всему причиной французский менталитет, а не генетическая память о русских в Париже в 1812 году.
Для меня, весьма впечатляющей оказалась встреча с французской дорожной полицией(да уж, такую ораву народу на груженых сумками велосипедах не заметить трудно!). Их автомобиль догнал нас на одной из улиц. Полицейские вежливо поинтересовались куда мы держим путь и не нужна ли нам помощь. Мы завопили, что да, помощь не помешает. По карте нам было показано какого пути держаться. На вопрос можно ли как-нибудь сократить путь, французы сказали, что-то вроде «в общем-то, путь есть, но он не для велосипедистов». Приоритет добраться до кепминга за минимальный срок стоял у нас выше, чем приоритет заботы о собственных организмах. Потому мы махнули рукой, сказали «поехали» и стали крутить педали вслед удаляющимся полицейским. Как выяснилось «путь не для велосипедистов» оказался продолжительным подъемом примерно в 16-17 градусов. Я там едва не порвался (ха, наивный я тогда не знал, что это только цветочки, ибо уже дней через пять пришлось рваться по-настоящему).
Уже спустя пол часа, после этого дикого подъема мы были уже в кемпинге. В небольшой лесопарковой зоне на берегу достаточно широкой реки Марн (sur-Marne означает «на реке Марн», я так понял) мы и отыскали коннимобиль (что это такое расскажу позже).
После двух литров воды, Рябиковы тут же улетели смотреть Париж, а грустный я распаковавшись и установив свой шалашик, распаковал инструменты и начал починку. На мое счастье в лагере уже были кое-кто из белорусов, приехавших раньше. Так же в лагере присутствовали немцы, и со дня на день ожидалось прибытие еще нескольких групп велотуристов: северодвинцев и соотечественников Минчан. Надо сказать, что если бы не помощь белоруса Сергея Дука, который фактически выровнял колесо моего велика до приемлемой окружности, я бы ехал без заднего тормоза.
За время моей починки я успел познакомиться почти со всеми обитателями стоянки. Но Парижа я так и не увидел. Ну, кроме того повседневного Парижа, что встречался мне по пути в кемпинг. Впрочем, позже у меня было много времени, чтобы рассмотреть этот город и даже ощутить на себе все его гостеприимство.
Дальше было круче. В следующий раз будут еще и фотографии.