История одной пилотки: Ганди, Неру, Навальный
Оригинал взят у dolboeb в История одной пилотки: Ганди, Неру, Навальный
Как, возможно, помнит читатель, если он наблюдает за этим блогом больше полугода, по приезде в Индию я бреюсь наголо (как правило, в парикмахерскую своего моржымского друга Дхарминдара я заезжаю прямо по дороге из аэропорта).
На моей лысой голове, естественно, не держится никакая вязаная кипа. Можно, конечно, её лепить к макушке двусторонним скотчем, и я даже пару лет так делал, покуда не обнаружил более изящное решение. По мнению Википедии, оно называется Gandhi cap, и стоит в гоанских магазинах от 15 до 20 рупий (9-12 рублей; хлопок 9 рэ, нейлон - 12). Рассказанная в Вики история этого аксессуара довольно забавна, но к моему сегодняшнему сюжету отношения не имеет.
Всякий раз, напяливая на голову эту белую пилотку и выходя на улицу, я в прежние годы слышал от встречных индийцев одно из двух стандартных приветствий: либо «Хеллоу, Ганди», либо «Хеллоу, Джавахарлал». В штате Гоа, где местное население вообще таких пилоток не носило отродясь, ни при португальцах, ни после, ассоциации были строго таковы. И, когда я уезжал отсюда в апреле, служащие местного аэропорта прощались со мной либо «Гудбай, Бапуджи», либо «Гудбай, Неру». Причём кричали они эти свои приветствия всегда дружным и весёлым хором - так, чтобы слышал не только я, но и все окрестные соотечественники.
А в декабре всё переменилось. Про Ганди и Неру все как-то дружно забыли. И стали приветствовать меня каким-то странным словосочетанием, похожим на имя предыдущего израильского посла в России, моей доброй знакомой Анны Азари. Но уже не кричали это словосочетание на всю деревню, а как-то тихо и придушенно, чтобы слышал только я.
Первый день я недоумевал, на второй прислушался, на третий - дошло.
Изделие, которое на протяжении 60 лет символизировало в Индии Махатму Ганди, Джавахарлала Неру и независимость от колониализма, в нынешнем году обрело для местных жителей совершенно иной смысл. Теперь эта пилотка - атрибут Анны Хазаре, выдающегося общественного деятели 74 лет от роду, благотворителя, ветерана индо-пакистанских войн, который недавно объявил беспощадную войну коррупции в масштабах всей страны, и получил поддержку миллионов, не состоя ни в правящем Индийском национальном конгрессе, ни в оппоцизионной БиДжейПи. Весной Анна Хазаре провёл бессрочную голодовку, потребовав от правительства принять антикоррупционный закон. Правительству потребовалась неделя, чтобы согласиться с условиями ультиматма. Спустя полгода Хазаре счёл, что правящая партия жуликов и воров (надо заметить, что она была таковой ещё при Неру) пытается заболтать достигнутые договорённости. И с сегодняшнего дня индийский Навальный начал новую голодовку.
Поддерживать Анну Хазаре в его борьбе для индийца сегодня - то же самое, что поддерживать Навального для честного налогоплательщика в России. Все понимают, что его требования справедливы. Всех достала коррупция. Всем надоели государственные чиновники, к рукам которых прилипают миллиарды в нищей стране. При этом все догадываются, что Анна Хазаре выступает против действующей власти, а она в Республике Индия шуток не любит. Механизмом смены власти в Индии являются всеобщие парламентские выборы, для штатов - местные выборы, а вот за протестную активность в остальное время можно и палкой по башке получить. Поэтому свою поддержку Анне Хазаре в сытом и благополучном штате Гоа никто особенно не афиширует. Самое смелое, что я видел - в москательной лавке в нашей деревне хозяйка прилепила на стену плакатик Хазаре размером 2х5 см. И заговорщически мне на него показала пальцем, когда я там покупал белые ленты для митинга.
История Анны Хазаре для России весьма поучительна. Он вырос в нищей семье, торговал на бомбейском вокзале цветами, обнаружил деловую хватку и открыл пару цветочных ларьков. В свободное от торговли цветами время участвовал в банде, которая вешала люлей гопникам из коллекторских агентств, когда те приходили рэкетировать бесправных жителей бомбейских трущоб, беря с них плату за "аренду". С такими навыками Хазаре пошёл в армию, отслужил 12 лет, участвовал в войнах с Пакистаном, дважды чудом уцелел, когда погибли все его товарищи. Индийские нашисты, разумеется, набрасывают, что из армии Хазаре дезертировал, но из бумаг Министерства обороны следует, что его проводили в отставку с почётом, и выплатили большое увольнительное пособие. На это пособие он, вернувшись в родную деревню, восстановил там храм, и создал при нём молодёжный кружок.
Деревня была весьма специфическая. В штате Махараштра земля суха и камениста, урожай на ней выращивать врагу не пожелаешь. Все осадки сезона дождей испаряются и уходят в грунт без остатка, посевы мрут. Поэтому основным занятием жителей деревни стало нелегальное самогоноварение (самогон потом разливают в настоящие бутылки из-под импортного бухла, ставят в настоящие картонные ящики и сбывают городским торговцам контрафактом). Естественно, сами малютки-медовары при таком способе заработка спились первыми. Члены молодёжного клуба Хазаре дали в храме клятву искоренить в деревне бухло. Поскольку храмовая клятва священна, 30 подпольных самогонщиков сами разбили свои змеевики. Остальным помогли плетьми и палками. В деревне запретили производство, продажу и употребление алкоголя. До кучи запретили табак, сигареты и биди (индийские самокрутки без фильтра из целого табачного листа).
Параллельно Хазаре занялся в деревне подъёмом сельского хозяйства. Он создал при храме зерновой банк, куда крестьяне побогаче скидывались по центнеру собранных злаков, чтобы бедным жителям деревни не приходилось закладывать дома и имущество для покупки зерна. Так Хазаре начисто искоренил в деревне мироедское кредитование.
Проблему с засухами и нехваткой воды Хазаре решил чисто по-израильски, организовав систему ирригации и сбора дождевой воды. В результате этой работы площадь орошаемых земель в собственности жителей деревни выросла с 28 до 1000 га.
Параллельно с земледелием он стал развивать молочное животноводство. Завёз в деревню коров особо молоконосных сортов, наладил скрещивание.
Дальше настал черёд социальных реформ. Не особо напрягаясь, Хазаре победил самую омерзительную часть индийской кастовой системы - дискриминацию неприкасаемых (далитов). Как только ему, опираясь на авторитет Махатмы Ганди, удалось уболтать односельчан принять далитов как равных себе жителей деревни, тут же выяснилось, что у этого класса общества имеются некоторые сбережения и имущество, которое те с благодарностью занесли в общак.
Разобрался Хазаре и с одним из самых разорительных для хинду обычаев - устраивать пышные свадьбы не по средствам. Я бывал на индийских свадьбах, и доложу вам, что даже при нашем дешёвом кейтеринге по 150 рупасов на гостя за 4 перемены блюд, общая стоимость доходит до семизнаков в рупиях (а рупия - это 60 копеек). Традиция залезать по уши в долги, чтобы поженить детей, неслабо разоряла и без того нищих жителей Ралеган Сиддхи. А отменить эту традицию со ссылкой на Ганди у Анны Хазаре не получилось бы. Тогда он распорядился, чтобы несколько свадеб играли одновременно, и чтобы храмовый общак служил генеральным спонсором церемонии. По такой схеме за первые 10 лет существования фонда Хазаре (1976-1986) в деревне прошло 424 свадьбы. Для Индии немного, а для деревни с населением в 2306 жителей - мягко говоря, дофигища. Скрытым ресурсом для финансирования этой свадебной затеи как раз и послужили закрома далитов.
С 1991 года Анна Хазаре занялся борьбой с коррупцией в родном штате Махараштра. Первый его опыт хорошо пригодился бы в России для борьбы с последствиями принятия путинского Лесного кодекса. Хазаре изобличил сговор между 40 чиновниками Индлесхоза и торговцами лесом. После массовых протестов чиновники были уволены, сговор - отменён.
В 1997 году Хазаре впервые попробовал свои силы в борьбе с министрами Махараштры. За разоблачение высокопоставленных взяточников из Индийского национального конгрессе ему предъявили иск о клевете. Его арестовали, выпустили под залог в 100 долларов, признали виновным, посадили в тюрьму. После массовых протестов он был освобождён, и тут же отправил премьер-министру штата письмо, разоблачавшее финансовые махинации его подчинённого. Тот был уволен из правительства. Интересно, что после ареста Хазаре поддержали представители всех партий, кроме национал-фашистов из БиДжейПи и афилиированных с ними боевиков Армии Шивы. Которые всю жизнь борются с Индийским национальным конгрессом жуликов и воров, активно используют антикоррупционные лозунги, но Хазаре не приемлют, потому что сами коррумпированы ничуть не меньше преемников Ганди и Неру. В нашем штате эти бляди продали китайцам все квоты на вылов рыбы в прибрежных водах, и рыбаки дружно курят писю. К счастью, в те же годы открылись чартеры из России. Мы сделали вчерашних рыбаков рестораторами, лендлордами, бебиситтерами и деловыми партнёрами. Но в каком-нибудь Палье, где нет пляжа и выхода к морю, и русские там не селятся, потеря рыболовецких заработков привела к серьёзному социальному кризису. Впрочем, я отвлёкся.
В 2003 году Анна Хазаре обратился к премьер-министру Махараштры с требованием отставки уже четырёх министров. Когда требование не было выполнено, он объявил бессрочную голодовку. Через 8 дней премьер назначил отставного судью расследовать обвинения. В результате трое из четырёх министров были осуждены, один - оправдан.
В июле 2006 года Анна Хазаре выступил против поправок к Закону о свободе информации. Этими поправками жулики и воры из правящей партии пытались исключить ряд государственных документов, утверждаемых высшими чиновниками, из списка обязательных ко всеобщей публикации. 9 августа 2006 года Анна Хазаре объявил голодовку до смерти, и 19 августа того же года поправки были отменены - уже не на уровне Махараштры, а по всей Индии (которая основывала свой федеральный закон на местном законе Махараштры 2005 года).
25 мая 2006 года Анна Хазаре добился принятия в Махараштре потрясающего закона, который упорядочивает ротацию чиновников и вводит обязательный срок рассмотрения общественных обращений госорганами штата. В отсутствие такого закона в штате практиковалось два вида злоупотреблений. Жуликоватый министр мог в любой день уволить честного чиновника переводом на другую должность, а коррупционеры сидели в своих креслах по 10-20 лет, отстёгивая наверх за хлебное место, и привычным движением прятали под сукно все обращения, не отвечавшие их выгоде. По новому закону, любой чиновник, назначенный на госдолжность, получил гарантии её сохранения на 3 года, после чего он подлежит обязательной ротации. Закон так и называется «Закон о предотвращении задержек в увольнении госчиновников» (2006). Таким образом, министры потеряли как возможность снимать строптивых подчинённых при первом же недовольстве, так и возможность держать любимчиков и родню по 10-20 лет на синекуре. Нельзя сказать, чтобы этот закон хорошо исполнялся, но его принятие само по себе стало важной вехой в законотворческом опыте Хазаре.
В 2011 году Анна Хазаре окончательно вышел на федеральный уровень, объявив сатьяграху в поддержку антикоррупционного законопроекта, предусматривающего создание института народного омбудсмена с широкими полномочиями по рассмотрению жалоб граждан на произвол коррумпированных чиновников. Правительство Индии пытается этот законопроект принять в кастрированном виде, а Хазаре требует, чтобы антикоррупционные полномочия омбудсмена распространялись даже на главу правительства (в Индии, как и в сегодняшней России, он является de facto главным человеком в государстве - только, в отличие от России, это тут закреплено в Конституции, а не само собой вышло). 5 апреля 2011 года Хазаре начал очередную бессрочную голодовку, требуя сформировать комиссию из представителей чиновников и общественности для выработки честного, без уловок, законопроекта о народном омбудсмене. Вместе с Хазаре голодовку объявили ещё 150 человек по всей стране. Протесты прошли в Бенгалуру, Бомбее, Мадрасе, Ахмедабаде и других городах. 8 апреля правительство объявило о капитуляции. 9 апреля в официальной «Индийской газете» было опубликовано сообщение о создании комиссии по выработке закона из представителей властей и общественности. Хазаре закончил свою 98-часовую голодовку и призвал принять законопроект не позднее 15 августа 2011.
Правительство, однако, продолжило мухлевать, почём зря. Оно подготовило законопроект, исключающий из подведомственности омбудсмена членов парламента, судей и премьер-министра.
16 августа, когда истёк отпущенный правительству срок на внесение законопроекта, по стране снова начались мирные акции протеста. Полиция арестовала Хазаре и нескольких его сторонников за несколько часов до начала их бессрочной голодовки. Но 4 часа спустя суд всех выпустил. Однако Анна Хазаре отказался выходить из тюрьмы, потребовав разрешения на все запланированные движением «Индия против коррупции» акции протеста, и продолжил голодовку. Она длилась 288 часов, за которые он потерял 7,5 кг веса, и был госпитализирован. Впрочем, случилось это не раньше, чем кабинет единогласно утвердил законопроект о народном омбудсмене в той редакции, на которой настаивал Хазаре.
Но борьба, как он и предсказывал, на этом не закончилась. Особенность сатьяграхи - в том, что вера в конечную победу даёт участникам ненасильственных акций протеста терпение и силы, чтобы противостоять несправедливости столько времени, сколько на это потребуется.
Мне кажется, что всякому, кто не безразличен к сегодняшним российским событиям, полезно обратить внимание на опыт Анны Хазаре и его методы борьбы. А желающим убедиться в том, насколько не имеет национальности низость, олицетворяемая в России якеменками, потупчиками и прочими сурковскими шакалами, стоит изучить подборку компромата на Анну Хазаре, - ту самую, с помощью которой наёмные пиарщики властей пытались свести на нет борьбу с коррупцией. Обвиняют его в точности по всем тем же статьям, которые у нас шьют Навальному: то в организации незаконных протестов, то в финансовых злоупотреблениях, то в «раскачивании лодки» (пресловутая угроза национальной безопасности), то в национализме и разжигании (в частности, против тех самых далитов, которых он уравнял в правах в своей деревне - как Навальный борется за легальный статус для трудовых мигрантов), то в получении тайных инструкций от несистемной оппозиции, то в нарушениях при сборе и трате пожертвований (недавно на сайте Общественной палаты прошёл анонимный наброс на пять экранов, где утверждается, что доходы и расходы РосПила непрозрачны и непубличны - причём в том же самом тексте приводятся все последние цифры по этим доходам и расходам, которые я как независимый контролёр могу и проверить, и подтвердить изнутри кошелька). Но я опять отвлекся.
Я желаю Анне Хазаре крепкого здоровья, лёгкого поста и долгих лет жизни.
Честь и хвала людям, которые не боятся открыто выступить против коррупции в стране, где все ветви власти повязаны круговой порукой. Да будет их труд примером для лучших людей России, как назвал недавно В.Ю. Сурков тех граждан страны, которых достал его жульнический стиль руководства.
Как, возможно, помнит читатель, если он наблюдает за этим блогом больше полугода, по приезде в Индию я бреюсь наголо (как правило, в парикмахерскую своего моржымского друга Дхарминдара я заезжаю прямо по дороге из аэропорта).
На моей лысой голове, естественно, не держится никакая вязаная кипа. Можно, конечно, её лепить к макушке двусторонним скотчем, и я даже пару лет так делал, покуда не обнаружил более изящное решение. По мнению Википедии, оно называется Gandhi cap, и стоит в гоанских магазинах от 15 до 20 рупий (9-12 рублей; хлопок 9 рэ, нейлон - 12). Рассказанная в Вики история этого аксессуара довольно забавна, но к моему сегодняшнему сюжету отношения не имеет.
Всякий раз, напяливая на голову эту белую пилотку и выходя на улицу, я в прежние годы слышал от встречных индийцев одно из двух стандартных приветствий: либо «Хеллоу, Ганди», либо «Хеллоу, Джавахарлал». В штате Гоа, где местное население вообще таких пилоток не носило отродясь, ни при португальцах, ни после, ассоциации были строго таковы. И, когда я уезжал отсюда в апреле, служащие местного аэропорта прощались со мной либо «Гудбай, Бапуджи», либо «Гудбай, Неру». Причём кричали они эти свои приветствия всегда дружным и весёлым хором - так, чтобы слышал не только я, но и все окрестные соотечественники.
А в декабре всё переменилось. Про Ганди и Неру все как-то дружно забыли. И стали приветствовать меня каким-то странным словосочетанием, похожим на имя предыдущего израильского посла в России, моей доброй знакомой Анны Азари. Но уже не кричали это словосочетание на всю деревню, а как-то тихо и придушенно, чтобы слышал только я.
Первый день я недоумевал, на второй прислушался, на третий - дошло.
Изделие, которое на протяжении 60 лет символизировало в Индии Махатму Ганди, Джавахарлала Неру и независимость от колониализма, в нынешнем году обрело для местных жителей совершенно иной смысл. Теперь эта пилотка - атрибут Анны Хазаре, выдающегося общественного деятели 74 лет от роду, благотворителя, ветерана индо-пакистанских войн, который недавно объявил беспощадную войну коррупции в масштабах всей страны, и получил поддержку миллионов, не состоя ни в правящем Индийском национальном конгрессе, ни в оппоцизионной БиДжейПи. Весной Анна Хазаре провёл бессрочную голодовку, потребовав от правительства принять антикоррупционный закон. Правительству потребовалась неделя, чтобы согласиться с условиями ультиматма. Спустя полгода Хазаре счёл, что правящая партия жуликов и воров (надо заметить, что она была таковой ещё при Неру) пытается заболтать достигнутые договорённости. И с сегодняшнего дня индийский Навальный начал новую голодовку.
Поддерживать Анну Хазаре в его борьбе для индийца сегодня - то же самое, что поддерживать Навального для честного налогоплательщика в России. Все понимают, что его требования справедливы. Всех достала коррупция. Всем надоели государственные чиновники, к рукам которых прилипают миллиарды в нищей стране. При этом все догадываются, что Анна Хазаре выступает против действующей власти, а она в Республике Индия шуток не любит. Механизмом смены власти в Индии являются всеобщие парламентские выборы, для штатов - местные выборы, а вот за протестную активность в остальное время можно и палкой по башке получить. Поэтому свою поддержку Анне Хазаре в сытом и благополучном штате Гоа никто особенно не афиширует. Самое смелое, что я видел - в москательной лавке в нашей деревне хозяйка прилепила на стену плакатик Хазаре размером 2х5 см. И заговорщически мне на него показала пальцем, когда я там покупал белые ленты для митинга.
История Анны Хазаре для России весьма поучительна. Он вырос в нищей семье, торговал на бомбейском вокзале цветами, обнаружил деловую хватку и открыл пару цветочных ларьков. В свободное от торговли цветами время участвовал в банде, которая вешала люлей гопникам из коллекторских агентств, когда те приходили рэкетировать бесправных жителей бомбейских трущоб, беря с них плату за "аренду". С такими навыками Хазаре пошёл в армию, отслужил 12 лет, участвовал в войнах с Пакистаном, дважды чудом уцелел, когда погибли все его товарищи. Индийские нашисты, разумеется, набрасывают, что из армии Хазаре дезертировал, но из бумаг Министерства обороны следует, что его проводили в отставку с почётом, и выплатили большое увольнительное пособие. На это пособие он, вернувшись в родную деревню, восстановил там храм, и создал при нём молодёжный кружок.
Деревня была весьма специфическая. В штате Махараштра земля суха и камениста, урожай на ней выращивать врагу не пожелаешь. Все осадки сезона дождей испаряются и уходят в грунт без остатка, посевы мрут. Поэтому основным занятием жителей деревни стало нелегальное самогоноварение (самогон потом разливают в настоящие бутылки из-под импортного бухла, ставят в настоящие картонные ящики и сбывают городским торговцам контрафактом). Естественно, сами малютки-медовары при таком способе заработка спились первыми. Члены молодёжного клуба Хазаре дали в храме клятву искоренить в деревне бухло. Поскольку храмовая клятва священна, 30 подпольных самогонщиков сами разбили свои змеевики. Остальным помогли плетьми и палками. В деревне запретили производство, продажу и употребление алкоголя. До кучи запретили табак, сигареты и биди (индийские самокрутки без фильтра из целого табачного листа).
Параллельно Хазаре занялся в деревне подъёмом сельского хозяйства. Он создал при храме зерновой банк, куда крестьяне побогаче скидывались по центнеру собранных злаков, чтобы бедным жителям деревни не приходилось закладывать дома и имущество для покупки зерна. Так Хазаре начисто искоренил в деревне мироедское кредитование.
Проблему с засухами и нехваткой воды Хазаре решил чисто по-израильски, организовав систему ирригации и сбора дождевой воды. В результате этой работы площадь орошаемых земель в собственности жителей деревни выросла с 28 до 1000 га.
Параллельно с земледелием он стал развивать молочное животноводство. Завёз в деревню коров особо молоконосных сортов, наладил скрещивание.
Дальше настал черёд социальных реформ. Не особо напрягаясь, Хазаре победил самую омерзительную часть индийской кастовой системы - дискриминацию неприкасаемых (далитов). Как только ему, опираясь на авторитет Махатмы Ганди, удалось уболтать односельчан принять далитов как равных себе жителей деревни, тут же выяснилось, что у этого класса общества имеются некоторые сбережения и имущество, которое те с благодарностью занесли в общак.
Разобрался Хазаре и с одним из самых разорительных для хинду обычаев - устраивать пышные свадьбы не по средствам. Я бывал на индийских свадьбах, и доложу вам, что даже при нашем дешёвом кейтеринге по 150 рупасов на гостя за 4 перемены блюд, общая стоимость доходит до семизнаков в рупиях (а рупия - это 60 копеек). Традиция залезать по уши в долги, чтобы поженить детей, неслабо разоряла и без того нищих жителей Ралеган Сиддхи. А отменить эту традицию со ссылкой на Ганди у Анны Хазаре не получилось бы. Тогда он распорядился, чтобы несколько свадеб играли одновременно, и чтобы храмовый общак служил генеральным спонсором церемонии. По такой схеме за первые 10 лет существования фонда Хазаре (1976-1986) в деревне прошло 424 свадьбы. Для Индии немного, а для деревни с населением в 2306 жителей - мягко говоря, дофигища. Скрытым ресурсом для финансирования этой свадебной затеи как раз и послужили закрома далитов.
С 1991 года Анна Хазаре занялся борьбой с коррупцией в родном штате Махараштра. Первый его опыт хорошо пригодился бы в России для борьбы с последствиями принятия путинского Лесного кодекса. Хазаре изобличил сговор между 40 чиновниками Индлесхоза и торговцами лесом. После массовых протестов чиновники были уволены, сговор - отменён.
В 1997 году Хазаре впервые попробовал свои силы в борьбе с министрами Махараштры. За разоблачение высокопоставленных взяточников из Индийского национального конгрессе ему предъявили иск о клевете. Его арестовали, выпустили под залог в 100 долларов, признали виновным, посадили в тюрьму. После массовых протестов он был освобождён, и тут же отправил премьер-министру штата письмо, разоблачавшее финансовые махинации его подчинённого. Тот был уволен из правительства. Интересно, что после ареста Хазаре поддержали представители всех партий, кроме национал-фашистов из БиДжейПи и афилиированных с ними боевиков Армии Шивы. Которые всю жизнь борются с Индийским национальным конгрессом жуликов и воров, активно используют антикоррупционные лозунги, но Хазаре не приемлют, потому что сами коррумпированы ничуть не меньше преемников Ганди и Неру. В нашем штате эти бляди продали китайцам все квоты на вылов рыбы в прибрежных водах, и рыбаки дружно курят писю. К счастью, в те же годы открылись чартеры из России. Мы сделали вчерашних рыбаков рестораторами, лендлордами, бебиситтерами и деловыми партнёрами. Но в каком-нибудь Палье, где нет пляжа и выхода к морю, и русские там не селятся, потеря рыболовецких заработков привела к серьёзному социальному кризису. Впрочем, я отвлёкся.
В 2003 году Анна Хазаре обратился к премьер-министру Махараштры с требованием отставки уже четырёх министров. Когда требование не было выполнено, он объявил бессрочную голодовку. Через 8 дней премьер назначил отставного судью расследовать обвинения. В результате трое из четырёх министров были осуждены, один - оправдан.
В июле 2006 года Анна Хазаре выступил против поправок к Закону о свободе информации. Этими поправками жулики и воры из правящей партии пытались исключить ряд государственных документов, утверждаемых высшими чиновниками, из списка обязательных ко всеобщей публикации. 9 августа 2006 года Анна Хазаре объявил голодовку до смерти, и 19 августа того же года поправки были отменены - уже не на уровне Махараштры, а по всей Индии (которая основывала свой федеральный закон на местном законе Махараштры 2005 года).
25 мая 2006 года Анна Хазаре добился принятия в Махараштре потрясающего закона, который упорядочивает ротацию чиновников и вводит обязательный срок рассмотрения общественных обращений госорганами штата. В отсутствие такого закона в штате практиковалось два вида злоупотреблений. Жуликоватый министр мог в любой день уволить честного чиновника переводом на другую должность, а коррупционеры сидели в своих креслах по 10-20 лет, отстёгивая наверх за хлебное место, и привычным движением прятали под сукно все обращения, не отвечавшие их выгоде. По новому закону, любой чиновник, назначенный на госдолжность, получил гарантии её сохранения на 3 года, после чего он подлежит обязательной ротации. Закон так и называется «Закон о предотвращении задержек в увольнении госчиновников» (2006). Таким образом, министры потеряли как возможность снимать строптивых подчинённых при первом же недовольстве, так и возможность держать любимчиков и родню по 10-20 лет на синекуре. Нельзя сказать, чтобы этот закон хорошо исполнялся, но его принятие само по себе стало важной вехой в законотворческом опыте Хазаре.
В 2011 году Анна Хазаре окончательно вышел на федеральный уровень, объявив сатьяграху в поддержку антикоррупционного законопроекта, предусматривающего создание института народного омбудсмена с широкими полномочиями по рассмотрению жалоб граждан на произвол коррумпированных чиновников. Правительство Индии пытается этот законопроект принять в кастрированном виде, а Хазаре требует, чтобы антикоррупционные полномочия омбудсмена распространялись даже на главу правительства (в Индии, как и в сегодняшней России, он является de facto главным человеком в государстве - только, в отличие от России, это тут закреплено в Конституции, а не само собой вышло). 5 апреля 2011 года Хазаре начал очередную бессрочную голодовку, требуя сформировать комиссию из представителей чиновников и общественности для выработки честного, без уловок, законопроекта о народном омбудсмене. Вместе с Хазаре голодовку объявили ещё 150 человек по всей стране. Протесты прошли в Бенгалуру, Бомбее, Мадрасе, Ахмедабаде и других городах. 8 апреля правительство объявило о капитуляции. 9 апреля в официальной «Индийской газете» было опубликовано сообщение о создании комиссии по выработке закона из представителей властей и общественности. Хазаре закончил свою 98-часовую голодовку и призвал принять законопроект не позднее 15 августа 2011.
Правительство, однако, продолжило мухлевать, почём зря. Оно подготовило законопроект, исключающий из подведомственности омбудсмена членов парламента, судей и премьер-министра.
16 августа, когда истёк отпущенный правительству срок на внесение законопроекта, по стране снова начались мирные акции протеста. Полиция арестовала Хазаре и нескольких его сторонников за несколько часов до начала их бессрочной голодовки. Но 4 часа спустя суд всех выпустил. Однако Анна Хазаре отказался выходить из тюрьмы, потребовав разрешения на все запланированные движением «Индия против коррупции» акции протеста, и продолжил голодовку. Она длилась 288 часов, за которые он потерял 7,5 кг веса, и был госпитализирован. Впрочем, случилось это не раньше, чем кабинет единогласно утвердил законопроект о народном омбудсмене в той редакции, на которой настаивал Хазаре.
Но борьба, как он и предсказывал, на этом не закончилась. Особенность сатьяграхи - в том, что вера в конечную победу даёт участникам ненасильственных акций протеста терпение и силы, чтобы противостоять несправедливости столько времени, сколько на это потребуется.
Мне кажется, что всякому, кто не безразличен к сегодняшним российским событиям, полезно обратить внимание на опыт Анны Хазаре и его методы борьбы. А желающим убедиться в том, насколько не имеет национальности низость, олицетворяемая в России якеменками, потупчиками и прочими сурковскими шакалами, стоит изучить подборку компромата на Анну Хазаре, - ту самую, с помощью которой наёмные пиарщики властей пытались свести на нет борьбу с коррупцией. Обвиняют его в точности по всем тем же статьям, которые у нас шьют Навальному: то в организации незаконных протестов, то в финансовых злоупотреблениях, то в «раскачивании лодки» (пресловутая угроза национальной безопасности), то в национализме и разжигании (в частности, против тех самых далитов, которых он уравнял в правах в своей деревне - как Навальный борется за легальный статус для трудовых мигрантов), то в получении тайных инструкций от несистемной оппозиции, то в нарушениях при сборе и трате пожертвований (недавно на сайте Общественной палаты прошёл анонимный наброс на пять экранов, где утверждается, что доходы и расходы РосПила непрозрачны и непубличны - причём в том же самом тексте приводятся все последние цифры по этим доходам и расходам, которые я как независимый контролёр могу и проверить, и подтвердить изнутри кошелька). Но я опять отвлекся.
Я желаю Анне Хазаре крепкого здоровья, лёгкого поста и долгих лет жизни.
Честь и хвала людям, которые не боятся открыто выступить против коррупции в стране, где все ветви власти повязаны круговой порукой. Да будет их труд примером для лучших людей России, как назвал недавно В.Ю. Сурков тех граждан страны, которых достал его жульнический стиль руководства.