как это было у меня в первый раз
Оригинал взят у staroverov1 в как это было у меня в первый раз
(Pink Floyd's The Wall painting by Anthony Jensen)
*Originally published on Chelyabinsk FM*
Ух ты, привет, Ленка, сколько мы не виделись после школы? Лет двадцать? Да спрашивай ты, что хочешь, Староверов правдив, как Лев Толстой.
-- Стас, а как у тебя это было первый раз?
-- Это было больно.
-- Больно???
-- Это был оральный опыт с доктором в таком коротком не по сезону белом халате - из-под него торчали ноги - толстые и свинюшные.
-- А я думала, что медсестра - эротическая фантазия всех мужчин.
-- Но не тогда, когда ты бьёшься головой о стену первый раз в жизни, и впереди десять лет бесконечной стены.
* * * * *
1978 год. 20 апреля над Карелией был сбит южнокорейский Боинг-707, погибло два человека, потому что борту повезло приземлиться на лёд озера Корпиярви. 12 августа "Динамо" (Киев) стал чемпионом СССР по футболу. 1 сентября у Староверова случился первый раз в первый класс, отягощённый больным зубом и быстро растущим флюсом, поэтому первый урок не запомнился, как и первая учительница, которая бодро шла к своему сороковнику (а первоклассникам казалось - к смерти, ведь в сорок лет жизнь уже заканчивается). Для Староверова День знаний закончился у дантиста - той самой тётки в белом халате, которая была стара даже для геронтофила и печальна, потому что цемент не завезли. Как какой цемент? Делать пломбы. Ничего, зубы мы почистим, а пломбировать не будем - сами выпадут скоро. Скоро случилось через два с половиной года.
А в 1979 учительница первая моя била головой о школьную доску ту самую Ленку, с которой Староверов встретился в первом абзаце: "Жи! И ши! Пиши! С буквой! И!" Когда Ленкин отец прибежал в школу делать разборки, то получил предупреждающий удар: "Жаловаться? Обижают её? А что с ней делать, когда она ничего не понимает? Сами-то Вы знаете орфографию? А у меня педагогическое образование почти высшее в виде педучилища на улице Карла Маркса. Убирайтесь оба и учите правописание гласных после шипящих!"
И все убирались, потому что биться лбом о стену смысла не было, а за попытку разбивать стены в эсесере щекотали голову проводами для электросудорожной терапии.
11 ноября 1982 одиннадцатилетнего Староверова поставили к стенке коридора школьной рекреации, чтобы пятиклассник дрожащим голосом прочитал по бумажке: "Вчера всё прогрессивное человечество понесло неисполнимую утрату. Человечество понесло..."
Похожие действия Староверова заставили совершать 10 февраля 1984 и 11 марта 1985, и мало кто за фамилиями Брежнев-Андропов-Черненко слышал чейн-стоксовское дыхание загибающейся империи.
К ноябрю 1985 года всех одноклассников Староверова приняли в комсомол, и только один Сашка Гудырев умудрился остаться приличным человеком, не вступая в дурно пахнущие организации.
На свой шестнадцатый день рождения Староверов совершил первую успешную попытку пробить стену. Началось это с торопливых развратных действий над значком с изображением орловского рысака. В 1987 году такие нагрудные знаки из чуть дымчатого пластика ещё водились в СССР, и надо было просто дефлорировать значок, разделив его на две составляющие, вынуть картинку, порвать её на фиг на британский флаг, а затем ввести в образовавшуюся щель вырезанную по кругу фотографию волосатого чудовища (весной 87-го им оказался Ди Снайдер из Twisted Sister). После этого значок собирался заново, только он уже терял советскую девственность и становился пропуском в свободный мир. Свободный мир, однако, тогда не понравился завучу, которая прыгнула на Староверова сразу при входе в школу с криком: "Не положено, ты комсомолец или где? А сменку дома забыл? А совесть? Не пущу! У тебя не значок, у тебя провокация!" Староверов тогда не стал спорить и пошёл гулять по улицам, благо была весна, опоздавшая одноклассница не отказалась составить компанию, в кармане была трёшка, а в гастрономе почти без очереди продавали пиво, и мир был впервые свободен.
* * * * *
-- Не было этого ужаса, и о доску меня не били, - заявила Ленка.
-- Было, - ответил Староверов. - Просто наша частная жизнь шла параллельно школе и на самом деле никогда с ней не пересекалась.
-- Параллельные прямые скорее никогда не расходятся, идут рядом, бесконечно и бессмысленно...
-- ...если ты этого хочешь, - добавил Староверов и подумал, что сегодняшний разговор в марте 2009 какой-то напряжённый и полный нехороших пустот.
-- А у меня маму сегодня ночью парализовало, - не выдержала Ленка. - Комиссия приходила только неделю назад, и опять надо вызывать, чтобы дали первую группу пожизненно, ты знаешь, сколько стоят памперсы? И запах... Какой запах...
-- А мне нужен рецепт на морфин, папе трамал уже не помогает. Комиссия придёт, когда морфий колоть будет уже некому. Врачи говорят, что умрёт он в конце концов не от рака, а от отёка лёгких, а все эти опиаты хреново влияют на дыхательный центр, но всё равно... Папа всё молчит, лучше бы кричал.
-- У меня мама кричала, её хотелось придушить. Стас, пойдём выпьем водки, а? Дешёвой. Совсем дешёвой.
Совсем дешёвую водку пили в какой-то подвальной забегаловке, где против ожидания публика оказалась совсем не любопытная.
-- Стас, я уже где-то читала про твоего орловского рысака. Хочешь, я тебе подарю значок... а хоть с Майклом Джексоном - надо выбрать человека, который умрёт не скоро.
-- Конечно, Лена. Нет ведь никакой стены?
-- Нет, конечно. Обычные заборы, и при всём при том они имеют какой-то смысл, потому что они наши и не построены так бессмысленно, как наша школьная стена, тьфу, доска, о которую, я вспомнила, меня всё же била головой первая учительница.
Когда, наконец, мы выбрались на поверхность, то (совсем неожиданно) встретили нашу школьную англичанку - ту, которая заставляла читать Староверова на городских праздниках басурманских языков то Лонгфелло, то монолог Гамлета, за что полагались грамоты будущим содержанкам вашингтонского обкома.
-- Марьиванна! - Закричала пьяно Ленка, знаете, кто это? Это же Стас Староверов!
-- Вот не сказала бы, - ответила Марьиванна. - К тому же у меня зрение минус двадцать. А вы красиво смотритесь, давно в браке? Лена, что у тебя с рукой?
-- А, шла, упала, очнулась - гипс.
-- Ну, иди и не падай больше так низко.
-- Ты знаешь, эта Марьиванна всем растреплет, что мы с тобой женаты...
-- ...и что руку сломал тебе я.
-- Бьёт - значит, любит, - Ленка сделала попытку улыбнуться. - Но всё-таки придётся убедить Марьиванну, что руку я сломала о доску... то есть о стену. А рысака я подарю, чтобы ты не забывал о своей дефлорации. Э...
Извини, дефлорация была всё же у меня... Ну, давай, до 1 сентября!
(Pink Floyd's The Wall painting by Anthony Jensen)
*Originally published on Chelyabinsk FM*
Ух ты, привет, Ленка, сколько мы не виделись после школы? Лет двадцать? Да спрашивай ты, что хочешь, Староверов правдив, как Лев Толстой.
-- Стас, а как у тебя это было первый раз?
-- Это было больно.
-- Больно???
-- Это был оральный опыт с доктором в таком коротком не по сезону белом халате - из-под него торчали ноги - толстые и свинюшные.
-- А я думала, что медсестра - эротическая фантазия всех мужчин.
-- Но не тогда, когда ты бьёшься головой о стену первый раз в жизни, и впереди десять лет бесконечной стены.
* * * * *
1978 год. 20 апреля над Карелией был сбит южнокорейский Боинг-707, погибло два человека, потому что борту повезло приземлиться на лёд озера Корпиярви. 12 августа "Динамо" (Киев) стал чемпионом СССР по футболу. 1 сентября у Староверова случился первый раз в первый класс, отягощённый больным зубом и быстро растущим флюсом, поэтому первый урок не запомнился, как и первая учительница, которая бодро шла к своему сороковнику (а первоклассникам казалось - к смерти, ведь в сорок лет жизнь уже заканчивается). Для Староверова День знаний закончился у дантиста - той самой тётки в белом халате, которая была стара даже для геронтофила и печальна, потому что цемент не завезли. Как какой цемент? Делать пломбы. Ничего, зубы мы почистим, а пломбировать не будем - сами выпадут скоро. Скоро случилось через два с половиной года.
А в 1979 учительница первая моя била головой о школьную доску ту самую Ленку, с которой Староверов встретился в первом абзаце: "Жи! И ши! Пиши! С буквой! И!" Когда Ленкин отец прибежал в школу делать разборки, то получил предупреждающий удар: "Жаловаться? Обижают её? А что с ней делать, когда она ничего не понимает? Сами-то Вы знаете орфографию? А у меня педагогическое образование почти высшее в виде педучилища на улице Карла Маркса. Убирайтесь оба и учите правописание гласных после шипящих!"
И все убирались, потому что биться лбом о стену смысла не было, а за попытку разбивать стены в эсесере щекотали голову проводами для электросудорожной терапии.
11 ноября 1982 одиннадцатилетнего Староверова поставили к стенке коридора школьной рекреации, чтобы пятиклассник дрожащим голосом прочитал по бумажке: "Вчера всё прогрессивное человечество понесло неисполнимую утрату. Человечество понесло..."
Похожие действия Староверова заставили совершать 10 февраля 1984 и 11 марта 1985, и мало кто за фамилиями Брежнев-Андропов-Черненко слышал чейн-стоксовское дыхание загибающейся империи.
К ноябрю 1985 года всех одноклассников Староверова приняли в комсомол, и только один Сашка Гудырев умудрился остаться приличным человеком, не вступая в дурно пахнущие организации.
На свой шестнадцатый день рождения Староверов совершил первую успешную попытку пробить стену. Началось это с торопливых развратных действий над значком с изображением орловского рысака. В 1987 году такие нагрудные знаки из чуть дымчатого пластика ещё водились в СССР, и надо было просто дефлорировать значок, разделив его на две составляющие, вынуть картинку, порвать её на фиг на британский флаг, а затем ввести в образовавшуюся щель вырезанную по кругу фотографию волосатого чудовища (весной 87-го им оказался Ди Снайдер из Twisted Sister). После этого значок собирался заново, только он уже терял советскую девственность и становился пропуском в свободный мир. Свободный мир, однако, тогда не понравился завучу, которая прыгнула на Староверова сразу при входе в школу с криком: "Не положено, ты комсомолец или где? А сменку дома забыл? А совесть? Не пущу! У тебя не значок, у тебя провокация!" Староверов тогда не стал спорить и пошёл гулять по улицам, благо была весна, опоздавшая одноклассница не отказалась составить компанию, в кармане была трёшка, а в гастрономе почти без очереди продавали пиво, и мир был впервые свободен.
* * * * *
-- Не было этого ужаса, и о доску меня не били, - заявила Ленка.
-- Было, - ответил Староверов. - Просто наша частная жизнь шла параллельно школе и на самом деле никогда с ней не пересекалась.
-- Параллельные прямые скорее никогда не расходятся, идут рядом, бесконечно и бессмысленно...
-- ...если ты этого хочешь, - добавил Староверов и подумал, что сегодняшний разговор в марте 2009 какой-то напряжённый и полный нехороших пустот.
-- А у меня маму сегодня ночью парализовало, - не выдержала Ленка. - Комиссия приходила только неделю назад, и опять надо вызывать, чтобы дали первую группу пожизненно, ты знаешь, сколько стоят памперсы? И запах... Какой запах...
-- А мне нужен рецепт на морфин, папе трамал уже не помогает. Комиссия придёт, когда морфий колоть будет уже некому. Врачи говорят, что умрёт он в конце концов не от рака, а от отёка лёгких, а все эти опиаты хреново влияют на дыхательный центр, но всё равно... Папа всё молчит, лучше бы кричал.
-- У меня мама кричала, её хотелось придушить. Стас, пойдём выпьем водки, а? Дешёвой. Совсем дешёвой.
Совсем дешёвую водку пили в какой-то подвальной забегаловке, где против ожидания публика оказалась совсем не любопытная.
-- Стас, я уже где-то читала про твоего орловского рысака. Хочешь, я тебе подарю значок... а хоть с Майклом Джексоном - надо выбрать человека, который умрёт не скоро.
-- Конечно, Лена. Нет ведь никакой стены?
-- Нет, конечно. Обычные заборы, и при всём при том они имеют какой-то смысл, потому что они наши и не построены так бессмысленно, как наша школьная стена, тьфу, доска, о которую, я вспомнила, меня всё же била головой первая учительница.
Когда, наконец, мы выбрались на поверхность, то (совсем неожиданно) встретили нашу школьную англичанку - ту, которая заставляла читать Староверова на городских праздниках басурманских языков то Лонгфелло, то монолог Гамлета, за что полагались грамоты будущим содержанкам вашингтонского обкома.
-- Марьиванна! - Закричала пьяно Ленка, знаете, кто это? Это же Стас Староверов!
-- Вот не сказала бы, - ответила Марьиванна. - К тому же у меня зрение минус двадцать. А вы красиво смотритесь, давно в браке? Лена, что у тебя с рукой?
-- А, шла, упала, очнулась - гипс.
-- Ну, иди и не падай больше так низко.
-- Ты знаешь, эта Марьиванна всем растреплет, что мы с тобой женаты...
-- ...и что руку сломал тебе я.
-- Бьёт - значит, любит, - Ленка сделала попытку улыбнуться. - Но всё-таки придётся убедить Марьиванну, что руку я сломала о доску... то есть о стену. А рысака я подарю, чтобы ты не забывал о своей дефлорации. Э...
Извини, дефлорация была всё же у меня... Ну, давай, до 1 сентября!