Детективчик-с
- Она ведьма! Кого хотите спросите, настоящая ведьма. Вечно какие-то травки мешала, порошки, сыну моему голову заморочила. Это ОНА хотела МЕНЯ отравить, да просчиталась, дура, что-то не то намешала. Блин, ну как мне вам это доказать-то? Ну не собирался я её убивать!
- Послушайте, гражданин Никольский, - следователь перестал грызть ноготь на левом мизинце и нервно забарабанил пальцами по столу, - я читал ваше дело и меня не покидало ощущение, что вы - персонаж какого-то глупого старого анекдота. Тёща ненавидит зятя, зять ненавидит тёщу. Они всё время ругаются, это подтверждают соседи. Зять идёт в лес, собирает грибы, варит суп. Тёща во время еды начинает кашлять, внук пытается ей помочь, а зять только посмеивается. Ваш сын дал показания, что вы даже не встали со стула, пока он не закричал вам, чтобы вы позвали соседей. Через пола часа тёща уже мертва. Вполне здоровая женщина шестидесяти пяти лет. Медицинская экспертиза устанавливает пищевое отравление. Зятю остаётся огромная трёхкомнатная квартира в центре города. И в своё оправдание вы говорите мне, что ваша тёща была ведьмой? Никольский, зачем вы осложняете жизнь себе и мне?
- Нет, погодите, погодите, гражданин следователь, - Никольский с нажимом тёр себе виски, его красные от бессонницы глаза слезились, руки слегка дрожали, - тут что-то не так. Мы же все ели этот суп, так? Как я мог отравить только её? А кашляла она часто, у неё что-то там с пищеводом было, вечно еда не туда попадала. Я думал, она подавилась в очередной раз. Сын ей спокойно мог помочь один, ему восемнадцать уже. Нафиг мне со стула вставать?
- Вы хотите сказать, что трудно подсунуть один отравленный грибкому-то в тарелку? Ну за кого вы меня держите?
- Послушайте... Уффф. Ну я действительно её не любил, терпеть не мог, ругались, было дело. Я после смерти жены так и не оправился - Танька была единственным человеком, который меня в этом доме понимал. А тут остался с ведьмой этой и сыном, который тогда ещё совсем пацаном был, пятнадцать лет. Запил малешко. А она пилит меня, пилит, прям на глазах у сына. Я ей ответил пару раз... Но убить? Никогда б не смог. Это она меня убить хотела, я вам точно говорю. Мне Тоня-то всёоооо рассказала.
- Какая Тоня? Что рассказала? - Следователь устало откинулся в кресле и принялся за ноготь на правом мизинце.
- Соседка наша, Антонина Пугаева. Ей сука эта старая проболталась, что приготовила какое-то приворотное зелье из трав. Само по себе оно якобы вреда не приносит, но в сочетании с алкоголем приводит к смерти. Она это зелье стала в нашу еду добавлять, чтобы я сдох поскорее. Я уже две недели капли в рот не беру из-за этого - она ж ведьма, она может.
- Значит так, Никольский. Времени у меня мало, истории про ведьм слушать, честно говоря, неохота. Ваша тёща, Валентина Семёновна, сорок лет проработала в школе учительницей биологии и ничего, кроме почёта и уважения, не заслужила. Про ваши пьяные дебоши знает весь дом. Не знаю, кто там вас хотел убить, но вы тут, живы-здоровы, а Валентина Семёновна - в могиле. Шансов у вас никаких, вам любой адвокат скажет то же самое. Идите-ка вы обратно в камеру и подумайте. Я бы на вашем месте давно уже подписал. Чистосердечное. До свидания.
- Вы с Тонькой, с Тонькой-то поговорите! - прокричал Никольский из-за порога.
***
Ни с какой Тонькой следователю Кочеткову говорить совершенно не хотелось. Его гораздо больше волновало дело о зверском групповом изнасиловании, жертва которого была чем-то похожа на его дочь. К тому же в наследство от вышедшего на пенсию коллеги ему достались два нераскрытых убийства. Вот чем надо заниматься, а не ерундой всякой про отравление тёщи грибами. Хоронили тёщу, порвали два баяна. Не смешно. А с Антониной
кто-то из отделения уже говорил, но про ведьму и «зелье», убивающее только алкоголиков, в документах ничего нет. Вряд ли она что-то новое скажет, всё это белиберда, но неплохо бы проверить, на всякий случай, перед тем, как дело закрыть.
- Антонина Андреевна? Я следователь Кочетков.
- А что случилось? Я же всё вам уже рассказала.
- У нас возникла пара новых вопросов.
- Ну, садитесь тогда. Что ж я могу нового сказать? Я уже другому следователю говорила: я всегда знала, что ничем хорошим это не кончится. Они неплохой семьёй были, пока Танька жива была. Хотя эти двое никогда друг друга особо не жаловали, но это ж, знаете как... тёща с зятем, обычное дело. Их объединяла только любовь к Тане. На ней вся семья держалась. Ну а как сбил её автобус три года назад, так всё вкось пошло. Митька запил, Валентина в зелья ударилась...
- Вот-вот, - перебил её следователь, - именно это я и хотел узнать. Обвиняемый всё время называл её «ведьмой».
- Ну, это он преувеличивал, конечно... Она его всё время за пьянство честила, домой не пускала. Он стоял на лестничной площадке и орал: «ВЕЕЕЕДЬМААА!» А сын его, бедный, всё это слушал. Не, она просто биолог по профессии, любит всякие травки мешать. Знаете, помогает ведь. Вон, Любку из сто шестой ревматизм мучал, так приложила что-то и почти прошло. Она многим травками помогала. Только очень такая, знаете, въедливая, до всего ей дело было. Могла и порчу наложить. Строгая. Училка типичная. Внука в чёрном теле держала. Девушек не води, да не кури, да уроки проверь-перепроверь, да...
- А что это за история про зелье, которое убивает пьяниц? - перебил следователь.
- Ой, - покраснела Нюра, - ну это, может, и болтовня одна, я не знаю. Мне Валентина как-то по большому секрету поведала... Вы понимаете, я ж говорю, она такая баба была... строгая. Слабостей людям не прощала. Сама после смерти дочери губу прикусила, и всё. Никто её горя не видел. Внука растила. А зять запил, задебоширил. Так она его сначала ругала, ругала, ну, думала, пройдёт, а он только хуже становился. И сильно она его возненавидела, и всё внука против него настраивала, мол, не будь таким. Так вот намешала она там что-то, из своих травок и начала в еду подсыпать. Трезвому, говорит, ничего от этого не будет, а пьяному - минимум отравление, а то и смерть, ежели в больших дозах. Нельзя это зелье с алкоголем смешивать.
- Так... И кто, кроме вас, об этом знал?
- Да что вы, Боже упаси, никто. Она мне это как страшную тайну поведала, а с ней лучше не связываться. Ну её, порчу ещё наведёт какую. Кто её знает? Я только дочке сказала, и Витеньке тоже, боялась за него.
- Витеньке? Внуку?
- Ну да. Вы понимаете, - Антонина понизила голос, - Витьке ж тяжело тоже было под гнётом бабки. Он нормальный парень такой, ему пожить хочется. Он с моей дочерью встречается, роман у них. Хорошая девушка, Аллка моя, но в дом её не приведи, не дай Бог. Там пьяный отец с «ведьмой»-тёщей орут друг на друга. Весь подъезд они достали. О чём я? А, выпить с друзьями ребята тоже могли - не много, так, чуть-чуть, по-секрету. Я-то знаю, у меня с дочкой доверительные отношения. Они ж много не выпьют, так, балуются. Но Валентине об этом - ни-ни.
- Так я не понял, - Кочеткова начал утомлять треск Тони, - почему вы за него боялись?
- Как же, так зелье ж нельзя с алкоголем смешивать! А если Витька по дурости выпьет немного? А если дочка моя к ним зайдёт днём, пока Валентины нет, да перекусит чего, а перед этим выпьет? Валентина-то не знала, что внук выпивает, а сам он ей клялся-божился, что ни в жизнь. Так я сказала Витьке, чтоб не пил, вообще не пил, а то ведь отравится. И дочке, понятное дело. Кто её знает, Валентину? Проведает, что у них роман, и глаз злой положит. Я и Митьке сказала, убийце этому, хоть и достал он весь подъезд своими воплями и блевотиной на лестнице. А больше никому.
- Да, он сообщил на допросе, что уже две недели не пил, после того, как вы ему сказали. Боялся. Думаю, это и сыграло решающую роль в его решении отравить тёщу. Сколько ж можно терпеть и не пить? Ладно, спасибо, теперь всё действительно встало на свои места. Можно закрывать дело.
- Да понятно, конечно, всем всё и так было ясно. Хоть тихо станет в доме. Ни воплей пьяных на лестнице, ни порчи никто наводить не будет. Не за что. Заходите, если ещё вопросы какие.
Кочетков направился к двери.
- О, я смотрю, вы тоже любите грибы, - улыбнулся он, заметив полку, заставленную банками с грибами.
- Так это Митькины грибочки, он всегда много намаринует, потом соседям по дешёвке продаёт. А деньги пропьёт.
- Вы не боитесь есть его грибы? - удивился следователь.
- Да что вы, - удивилась Антонина, - как можно? Митя - знатный грибник, таких мало. Он их собирает, маринует, варит, жарит, чего только не делает. Всех соседей угощает. У них всегда грибы. В том супе ведь ничего не нашли, разве не так?
- Да в общем так... Мы думаем, что он сделал отравленную порцию отдельно и налил тёще в тарелку.
- Нееет, не думаю. Грибы для Мити - святое. Он их обожал. Он бы не стал травить её грибами, это ж святотатство для него. Нет, мы тут с соседями посудачили, так все сходятся на том, что он яду ей в тарелку подсыпал. Чёрт, если б я знала, я бы скорую вызвала сразу, может, ей бы живот промыли. Я-то, как и Витька, думала, что она подавилась.
- Да-да, я помню из документов, вы же там были...
- Ну, это потом уже, минут через пятнадцать, когда ей совсем худо стало, сначала-то Витька думал, что сам справится. А лучше ей не стало, так он крикнул отцу, чтоб тот меня позвал. Митя прибежал, тёще, говорит, плохо. Для видимости, наверное. Сам ведь и отравил. Короче, прибежала я, она лежит, хрипит, Витя её держит, по спине стучит, она брыкается, бутылочка трясётся, я стала помогать её держать...
- Какая бутылочка, Антонина Андреевна?
- Ну, не знаю, - смешалась Тоня, - что она там обычно пьёт от кашля. У неё ж этот кашель часто был. Что-то там с трахеей, еда не туда попадала, она давилась во время еды.
- Так зачем от этого микстура?
- Слушайте, ну откуда я знаю, что ей там доктор прописал. Я Витьке помогала просто. Может, там вода была, он в первую попавшуюся бутылочку налил.
- А что было написано на бутылке?
- Говорю ж вам, не знаю. Не помню. Я вообще всё плохо помню, такая паника была, вы ж понимате... Может, и перепутала чего.
***
Следователь вышел на улицу и сел на скамейку у входа. Он жмурился от солнца и грыз ноготь на большом пальце левой руки. Затягивать эту бодягу не хотелось, всё было понятно. Тем не менее, если убитой влили какое-то лекарство, надо бы это документировать. Странно, почему влили? Бутылка тряслась, она сказала. Надо ведь ложкой... Кочетков достал из кармана телефон.
- Ирочка? Это Кочетков. Возьми, пожалуйста, дело об убийстве Валентины Кузьминой. Да, тёщи, которая грибков поела. Ладно, похихикали, и будет. Папка у меня на столе. Мне нужно, чтобы ты нашла мне кое-какую информацию там.
***
Дверь Кочеткову открыла симпатичная молодая девушка в крошечных шортиках и с сигаретой в руках.
- Следователь Кочетков. Здесь по делу об убийстве...
- Витькааааа! - позвала девушка.
Кочетков оглянулся. В квартире было довольно чисто, хоть и накурено. На кухонном столе следователь заметил несколько пустых ликёрных бутылок.
- Что-то случилось с отцом? - Вышедший из комнаты высокий молодой человек нахмурил брови.
- Нет, с ним всё в порядке. Нам просто не хватает некоторых деталей - так, мелочи, если честно. Нужно дело закрыть.
- А, да, пожалуйста... Вы извините, тут бардак, я как-то ещё не отошёл от смерти бабушки и от того, что сделал отец. Я ведь один теперь остался. В квартире, в смысле. Вот, познакомьтесь, Алла, моя девушка. Так чем я могу вам помочь?
- Я бы хотел видеть все лекарства, которые принимала покойная. Из морга запросили, им для документации нужно.
- А она обычно ничего не принимала.
- Ну тогда позвольте мне посмотреть на все лекарства, которые есть в доме. Мало ли, может, ваш отец использовал их для отравления тёщи.
- Да, конечно, вон аптечка, в ванной.
Пластыри. Марганцовка. Перекись водорода. Таблетки в пачках. Ни одной микстуры. А, нет. Вот стоит одна, сбоку. Почти пустая бутылка. Микстура от кашля, с кодеином, выписанная на имя Никольского Виктора Дмитриевича, месяц назад. Кочетков покрутил в руках бутылку. Она была липкой.
- Это моё, - сказал Витя. - У меня кашель не проходил после бронхита, врач выписал.
- А зачем вы давали это своей бабушке, когда ей стало плохо?
- Ну, я не знал, что делать... - Виктор осёкся. - Погодите, а откуда вы знаете? Вам отец сказал?
- Да не важно, я просто записываю, для документации. Так вы говорили?
- Я стучал, стучал ей по спине, а она всё кашляет. Подумал, что если мне помогло, то и ей поможет. Хуже точно не будет. А что?
- Да нет, ничего, спасибо. Я возьму пузырёк с собой.
Следователь вышел из квартиры Никольских и облокотился о перила лестницы. Он вертел в руках пузырёк, разглядывая наклейку. Дверь Тониной квартиры приоткрылась.
- Вы думаете, ей стало от этого хуже? - тихо спросила Антонина. - Я уже жалею, что вам сказала. Вдруг от микстуры яд сильнее подействовал? Не создавайте проблем мальчику, а? У него ж никого нет теперь. А он хороший мальчик, учится хорошо, квартиру свою в порядке держит, дочку мою любит. Он не знал.
Кочетков молчал.
- Ну дурак он молодой, гражданин следователь, - затараторила Тоня. - Испугался, взял первое попавшееся лекарство. Я знаю, о чём вы думаете. Там написано «две столовые ложки», а он пол пузырька ей в горло влил, наверное. Я тоже обратила на это внимание. Наверное, это усугубило действие зелья. Но он же не со зла? Ох хороший парень, правда.
- Так яда или зелья, Антонина Андреевна? - Кочетков наблюдал, как краска медленно сползает с её лица. - Я думаю, он прекрасно понимал, что делает. Вы сами ему всё подробно объяснили. Вы ведь до того, как в бизнес ударились, были фармацевтом, правда? Вы прекрасно знаете, какой в этой микстуре градус и сколько там спирта.
crossposted in mirnaiznanku
- Послушайте, гражданин Никольский, - следователь перестал грызть ноготь на левом мизинце и нервно забарабанил пальцами по столу, - я читал ваше дело и меня не покидало ощущение, что вы - персонаж какого-то глупого старого анекдота. Тёща ненавидит зятя, зять ненавидит тёщу. Они всё время ругаются, это подтверждают соседи. Зять идёт в лес, собирает грибы, варит суп. Тёща во время еды начинает кашлять, внук пытается ей помочь, а зять только посмеивается. Ваш сын дал показания, что вы даже не встали со стула, пока он не закричал вам, чтобы вы позвали соседей. Через пола часа тёща уже мертва. Вполне здоровая женщина шестидесяти пяти лет. Медицинская экспертиза устанавливает пищевое отравление. Зятю остаётся огромная трёхкомнатная квартира в центре города. И в своё оправдание вы говорите мне, что ваша тёща была ведьмой? Никольский, зачем вы осложняете жизнь себе и мне?
- Нет, погодите, погодите, гражданин следователь, - Никольский с нажимом тёр себе виски, его красные от бессонницы глаза слезились, руки слегка дрожали, - тут что-то не так. Мы же все ели этот суп, так? Как я мог отравить только её? А кашляла она часто, у неё что-то там с пищеводом было, вечно еда не туда попадала. Я думал, она подавилась в очередной раз. Сын ей спокойно мог помочь один, ему восемнадцать уже. Нафиг мне со стула вставать?
- Вы хотите сказать, что трудно подсунуть один отравленный грибкому-то в тарелку? Ну за кого вы меня держите?
- Послушайте... Уффф. Ну я действительно её не любил, терпеть не мог, ругались, было дело. Я после смерти жены так и не оправился - Танька была единственным человеком, который меня в этом доме понимал. А тут остался с ведьмой этой и сыном, который тогда ещё совсем пацаном был, пятнадцать лет. Запил малешко. А она пилит меня, пилит, прям на глазах у сына. Я ей ответил пару раз... Но убить? Никогда б не смог. Это она меня убить хотела, я вам точно говорю. Мне Тоня-то всёоооо рассказала.
- Какая Тоня? Что рассказала? - Следователь устало откинулся в кресле и принялся за ноготь на правом мизинце.
- Соседка наша, Антонина Пугаева. Ей сука эта старая проболталась, что приготовила какое-то приворотное зелье из трав. Само по себе оно якобы вреда не приносит, но в сочетании с алкоголем приводит к смерти. Она это зелье стала в нашу еду добавлять, чтобы я сдох поскорее. Я уже две недели капли в рот не беру из-за этого - она ж ведьма, она может.
- Значит так, Никольский. Времени у меня мало, истории про ведьм слушать, честно говоря, неохота. Ваша тёща, Валентина Семёновна, сорок лет проработала в школе учительницей биологии и ничего, кроме почёта и уважения, не заслужила. Про ваши пьяные дебоши знает весь дом. Не знаю, кто там вас хотел убить, но вы тут, живы-здоровы, а Валентина Семёновна - в могиле. Шансов у вас никаких, вам любой адвокат скажет то же самое. Идите-ка вы обратно в камеру и подумайте. Я бы на вашем месте давно уже подписал. Чистосердечное. До свидания.
- Вы с Тонькой, с Тонькой-то поговорите! - прокричал Никольский из-за порога.
***
Ни с какой Тонькой следователю Кочеткову говорить совершенно не хотелось. Его гораздо больше волновало дело о зверском групповом изнасиловании, жертва которого была чем-то похожа на его дочь. К тому же в наследство от вышедшего на пенсию коллеги ему достались два нераскрытых убийства. Вот чем надо заниматься, а не ерундой всякой про отравление тёщи грибами. Хоронили тёщу, порвали два баяна. Не смешно. А с Антониной
кто-то из отделения уже говорил, но про ведьму и «зелье», убивающее только алкоголиков, в документах ничего нет. Вряд ли она что-то новое скажет, всё это белиберда, но неплохо бы проверить, на всякий случай, перед тем, как дело закрыть.
- Антонина Андреевна? Я следователь Кочетков.
- А что случилось? Я же всё вам уже рассказала.
- У нас возникла пара новых вопросов.
- Ну, садитесь тогда. Что ж я могу нового сказать? Я уже другому следователю говорила: я всегда знала, что ничем хорошим это не кончится. Они неплохой семьёй были, пока Танька жива была. Хотя эти двое никогда друг друга особо не жаловали, но это ж, знаете как... тёща с зятем, обычное дело. Их объединяла только любовь к Тане. На ней вся семья держалась. Ну а как сбил её автобус три года назад, так всё вкось пошло. Митька запил, Валентина в зелья ударилась...
- Вот-вот, - перебил её следователь, - именно это я и хотел узнать. Обвиняемый всё время называл её «ведьмой».
- Ну, это он преувеличивал, конечно... Она его всё время за пьянство честила, домой не пускала. Он стоял на лестничной площадке и орал: «ВЕЕЕЕДЬМААА!» А сын его, бедный, всё это слушал. Не, она просто биолог по профессии, любит всякие травки мешать. Знаете, помогает ведь. Вон, Любку из сто шестой ревматизм мучал, так приложила что-то и почти прошло. Она многим травками помогала. Только очень такая, знаете, въедливая, до всего ей дело было. Могла и порчу наложить. Строгая. Училка типичная. Внука в чёрном теле держала. Девушек не води, да не кури, да уроки проверь-перепроверь, да...
- А что это за история про зелье, которое убивает пьяниц? - перебил следователь.
- Ой, - покраснела Нюра, - ну это, может, и болтовня одна, я не знаю. Мне Валентина как-то по большому секрету поведала... Вы понимаете, я ж говорю, она такая баба была... строгая. Слабостей людям не прощала. Сама после смерти дочери губу прикусила, и всё. Никто её горя не видел. Внука растила. А зять запил, задебоширил. Так она его сначала ругала, ругала, ну, думала, пройдёт, а он только хуже становился. И сильно она его возненавидела, и всё внука против него настраивала, мол, не будь таким. Так вот намешала она там что-то, из своих травок и начала в еду подсыпать. Трезвому, говорит, ничего от этого не будет, а пьяному - минимум отравление, а то и смерть, ежели в больших дозах. Нельзя это зелье с алкоголем смешивать.
- Так... И кто, кроме вас, об этом знал?
- Да что вы, Боже упаси, никто. Она мне это как страшную тайну поведала, а с ней лучше не связываться. Ну её, порчу ещё наведёт какую. Кто её знает? Я только дочке сказала, и Витеньке тоже, боялась за него.
- Витеньке? Внуку?
- Ну да. Вы понимаете, - Антонина понизила голос, - Витьке ж тяжело тоже было под гнётом бабки. Он нормальный парень такой, ему пожить хочется. Он с моей дочерью встречается, роман у них. Хорошая девушка, Аллка моя, но в дом её не приведи, не дай Бог. Там пьяный отец с «ведьмой»-тёщей орут друг на друга. Весь подъезд они достали. О чём я? А, выпить с друзьями ребята тоже могли - не много, так, чуть-чуть, по-секрету. Я-то знаю, у меня с дочкой доверительные отношения. Они ж много не выпьют, так, балуются. Но Валентине об этом - ни-ни.
- Так я не понял, - Кочеткова начал утомлять треск Тони, - почему вы за него боялись?
- Как же, так зелье ж нельзя с алкоголем смешивать! А если Витька по дурости выпьет немного? А если дочка моя к ним зайдёт днём, пока Валентины нет, да перекусит чего, а перед этим выпьет? Валентина-то не знала, что внук выпивает, а сам он ей клялся-божился, что ни в жизнь. Так я сказала Витьке, чтоб не пил, вообще не пил, а то ведь отравится. И дочке, понятное дело. Кто её знает, Валентину? Проведает, что у них роман, и глаз злой положит. Я и Митьке сказала, убийце этому, хоть и достал он весь подъезд своими воплями и блевотиной на лестнице. А больше никому.
- Да, он сообщил на допросе, что уже две недели не пил, после того, как вы ему сказали. Боялся. Думаю, это и сыграло решающую роль в его решении отравить тёщу. Сколько ж можно терпеть и не пить? Ладно, спасибо, теперь всё действительно встало на свои места. Можно закрывать дело.
- Да понятно, конечно, всем всё и так было ясно. Хоть тихо станет в доме. Ни воплей пьяных на лестнице, ни порчи никто наводить не будет. Не за что. Заходите, если ещё вопросы какие.
Кочетков направился к двери.
- О, я смотрю, вы тоже любите грибы, - улыбнулся он, заметив полку, заставленную банками с грибами.
- Так это Митькины грибочки, он всегда много намаринует, потом соседям по дешёвке продаёт. А деньги пропьёт.
- Вы не боитесь есть его грибы? - удивился следователь.
- Да что вы, - удивилась Антонина, - как можно? Митя - знатный грибник, таких мало. Он их собирает, маринует, варит, жарит, чего только не делает. Всех соседей угощает. У них всегда грибы. В том супе ведь ничего не нашли, разве не так?
- Да в общем так... Мы думаем, что он сделал отравленную порцию отдельно и налил тёще в тарелку.
- Нееет, не думаю. Грибы для Мити - святое. Он их обожал. Он бы не стал травить её грибами, это ж святотатство для него. Нет, мы тут с соседями посудачили, так все сходятся на том, что он яду ей в тарелку подсыпал. Чёрт, если б я знала, я бы скорую вызвала сразу, может, ей бы живот промыли. Я-то, как и Витька, думала, что она подавилась.
- Да-да, я помню из документов, вы же там были...
- Ну, это потом уже, минут через пятнадцать, когда ей совсем худо стало, сначала-то Витька думал, что сам справится. А лучше ей не стало, так он крикнул отцу, чтоб тот меня позвал. Митя прибежал, тёще, говорит, плохо. Для видимости, наверное. Сам ведь и отравил. Короче, прибежала я, она лежит, хрипит, Витя её держит, по спине стучит, она брыкается, бутылочка трясётся, я стала помогать её держать...
- Какая бутылочка, Антонина Андреевна?
- Ну, не знаю, - смешалась Тоня, - что она там обычно пьёт от кашля. У неё ж этот кашель часто был. Что-то там с трахеей, еда не туда попадала, она давилась во время еды.
- Так зачем от этого микстура?
- Слушайте, ну откуда я знаю, что ей там доктор прописал. Я Витьке помогала просто. Может, там вода была, он в первую попавшуюся бутылочку налил.
- А что было написано на бутылке?
- Говорю ж вам, не знаю. Не помню. Я вообще всё плохо помню, такая паника была, вы ж понимате... Может, и перепутала чего.
***
Следователь вышел на улицу и сел на скамейку у входа. Он жмурился от солнца и грыз ноготь на большом пальце левой руки. Затягивать эту бодягу не хотелось, всё было понятно. Тем не менее, если убитой влили какое-то лекарство, надо бы это документировать. Странно, почему влили? Бутылка тряслась, она сказала. Надо ведь ложкой... Кочетков достал из кармана телефон.
- Ирочка? Это Кочетков. Возьми, пожалуйста, дело об убийстве Валентины Кузьминой. Да, тёщи, которая грибков поела. Ладно, похихикали, и будет. Папка у меня на столе. Мне нужно, чтобы ты нашла мне кое-какую информацию там.
***
Дверь Кочеткову открыла симпатичная молодая девушка в крошечных шортиках и с сигаретой в руках.
- Следователь Кочетков. Здесь по делу об убийстве...
- Витькааааа! - позвала девушка.
Кочетков оглянулся. В квартире было довольно чисто, хоть и накурено. На кухонном столе следователь заметил несколько пустых ликёрных бутылок.
- Что-то случилось с отцом? - Вышедший из комнаты высокий молодой человек нахмурил брови.
- Нет, с ним всё в порядке. Нам просто не хватает некоторых деталей - так, мелочи, если честно. Нужно дело закрыть.
- А, да, пожалуйста... Вы извините, тут бардак, я как-то ещё не отошёл от смерти бабушки и от того, что сделал отец. Я ведь один теперь остался. В квартире, в смысле. Вот, познакомьтесь, Алла, моя девушка. Так чем я могу вам помочь?
- Я бы хотел видеть все лекарства, которые принимала покойная. Из морга запросили, им для документации нужно.
- А она обычно ничего не принимала.
- Ну тогда позвольте мне посмотреть на все лекарства, которые есть в доме. Мало ли, может, ваш отец использовал их для отравления тёщи.
- Да, конечно, вон аптечка, в ванной.
Пластыри. Марганцовка. Перекись водорода. Таблетки в пачках. Ни одной микстуры. А, нет. Вот стоит одна, сбоку. Почти пустая бутылка. Микстура от кашля, с кодеином, выписанная на имя Никольского Виктора Дмитриевича, месяц назад. Кочетков покрутил в руках бутылку. Она была липкой.
- Это моё, - сказал Витя. - У меня кашель не проходил после бронхита, врач выписал.
- А зачем вы давали это своей бабушке, когда ей стало плохо?
- Ну, я не знал, что делать... - Виктор осёкся. - Погодите, а откуда вы знаете? Вам отец сказал?
- Да не важно, я просто записываю, для документации. Так вы говорили?
- Я стучал, стучал ей по спине, а она всё кашляет. Подумал, что если мне помогло, то и ей поможет. Хуже точно не будет. А что?
- Да нет, ничего, спасибо. Я возьму пузырёк с собой.
Следователь вышел из квартиры Никольских и облокотился о перила лестницы. Он вертел в руках пузырёк, разглядывая наклейку. Дверь Тониной квартиры приоткрылась.
- Вы думаете, ей стало от этого хуже? - тихо спросила Антонина. - Я уже жалею, что вам сказала. Вдруг от микстуры яд сильнее подействовал? Не создавайте проблем мальчику, а? У него ж никого нет теперь. А он хороший мальчик, учится хорошо, квартиру свою в порядке держит, дочку мою любит. Он не знал.
Кочетков молчал.
- Ну дурак он молодой, гражданин следователь, - затараторила Тоня. - Испугался, взял первое попавшееся лекарство. Я знаю, о чём вы думаете. Там написано «две столовые ложки», а он пол пузырька ей в горло влил, наверное. Я тоже обратила на это внимание. Наверное, это усугубило действие зелья. Но он же не со зла? Ох хороший парень, правда.
- Так яда или зелья, Антонина Андреевна? - Кочетков наблюдал, как краска медленно сползает с её лица. - Я думаю, он прекрасно понимал, что делает. Вы сами ему всё подробно объяснили. Вы ведь до того, как в бизнес ударились, были фармацевтом, правда? Вы прекрасно знаете, какой в этой микстуре градус и сколько там спирта.
crossposted in mirnaiznanku