На смерть Фалина - "Начиная с 1945 года у СССР не было ни часа мирного времени..."
...Начиная с 1945 года у СССР не было ни часа мирного времени. Начальник Генштаба маршал Огарков говорил мне, что когда НАТО проводит маневры, мы никогда не можем быть уверены, что это именно маневры, а не начало агрессии. Треть стратегической авиации США постоянно находилась в воздухе, постоянные полеты к нашим границам, постоянные разведполеты над советской территорией. Только в 1993 году Клинтон сообщил семьям ста пятидесяти пропавших без вести летчиков, что они были сбиты над территорией СССР. 150 человек! Когда в наших газетах писали о том, что неопознанный самолет нарушил границы СССР, а потом „удалился в сторону моря“, чаще всего это значило, что он окунулся в это самое море...
... Когда в оперативных сводках МВД СССР появились первые сообщения о случаях рэкета, Фалин на совещании в ЦК предложил опубликовать сообщение о том, что разоблачена организованная группа, занимавшаяся рэкетом, все члены группы приговорены к высшей мере, приговор приведен в исполнение. «Я до сих пор уверен - два-три таких сообщения, и рэкет бы прекратился. Но мне Яковлев сказал: „Ты негуманный“. Ага, как будто они там все гуманные были».
Разочаровываться в Горбачеве Фалин, по его словам, начал года через три после начала перестройки. «Переломным для меня стал момент с протоколами к пакту Молотова-Риббентропа. Когда на втором Съезде народных депутатов Горбачев сказал, что не видел этих протоколов, а я знаю, что за два часа до этого выступления протоколы были у него в кабинете, я думаю - боже мой, почему он так врет? А он, конечно, сам по себе лживый человек. Когда Коль спросил его, каких он хочет гарантий для бывших руководителей ГДР, Горбачев ему ответил - вы немцы, вам и решать, что с ними делать, - и все, и никаких условий больше. Он всегда хотел одного - ехать по Европе, и чтобы все аплодировали. Больше ему ничего не надо было...
...«У немцев не было причин благодарить меня за Восточную Германию, потому что они прекрасно знали, что если кто-то в окружении Горбачева и защищал ГДР, то только я. В Архыз (городок в Карачаево-Черкессии, в котором летом 1990 года произошла решающая для ГДР встреча Михаила Горбачева и Гельмута Коля, - О. К.) Горбачев поехал сам, не посоветовавшись ни с министерством обороны, ни с ЦК, ни с международным комитетом Верховного совета. Всех перед фактом поставил, а Шеварднадзе, например, сразу из Архыза полетел не в Москву, а в Брюссель, и там сказал, что нужно немедленно начать реализацию достигнутых в Архызе договоренностей, пока те, кто против, не успели прийти в себя».
Фалин рассказывает, что за несколько дней до встречи в Архызе он позвонил Горбачеву и попросил принять, но тот сказал: «Нет времени, давай по телефону». «Я напомнил ему о разных моделях объединения Германии, о том, что нужно учитывать интересы наших друзей в ГДР, и о том, что прежде, чем объединять ГДР и ФРГ, нужно решить экономические вопросы. Вы знаете, какие деньги предлагал нам по специальным каналам Бонн за отказ от ГДР в середине шестидесятых? 125 миллиардов тогдашних марок, а марка тогда стоила в два раза дороже, чем в 1991 году. В начале восьмидесятых только за вывод советских войск и выход ГДР из Варшавского договора ФРГ предлагала нам безвозмездный кредит в 100 миллиардов марок. А Горбачев в Архызе принял 14 миллиардов на новые казармы и дома для военных, даже не списав долги Советского Союза обеим Германиям - при том, что одно наше имущество в ГДР стоило под триллион. Все было списано, все потерялось, а мы так и пасемся в должниках. Вы действительно думаете, что я мог быть сторонником этого варианта?»
Из статьи 2008 г.
... Когда в оперативных сводках МВД СССР появились первые сообщения о случаях рэкета, Фалин на совещании в ЦК предложил опубликовать сообщение о том, что разоблачена организованная группа, занимавшаяся рэкетом, все члены группы приговорены к высшей мере, приговор приведен в исполнение. «Я до сих пор уверен - два-три таких сообщения, и рэкет бы прекратился. Но мне Яковлев сказал: „Ты негуманный“. Ага, как будто они там все гуманные были».
Разочаровываться в Горбачеве Фалин, по его словам, начал года через три после начала перестройки. «Переломным для меня стал момент с протоколами к пакту Молотова-Риббентропа. Когда на втором Съезде народных депутатов Горбачев сказал, что не видел этих протоколов, а я знаю, что за два часа до этого выступления протоколы были у него в кабинете, я думаю - боже мой, почему он так врет? А он, конечно, сам по себе лживый человек. Когда Коль спросил его, каких он хочет гарантий для бывших руководителей ГДР, Горбачев ему ответил - вы немцы, вам и решать, что с ними делать, - и все, и никаких условий больше. Он всегда хотел одного - ехать по Европе, и чтобы все аплодировали. Больше ему ничего не надо было...
...«У немцев не было причин благодарить меня за Восточную Германию, потому что они прекрасно знали, что если кто-то в окружении Горбачева и защищал ГДР, то только я. В Архыз (городок в Карачаево-Черкессии, в котором летом 1990 года произошла решающая для ГДР встреча Михаила Горбачева и Гельмута Коля, - О. К.) Горбачев поехал сам, не посоветовавшись ни с министерством обороны, ни с ЦК, ни с международным комитетом Верховного совета. Всех перед фактом поставил, а Шеварднадзе, например, сразу из Архыза полетел не в Москву, а в Брюссель, и там сказал, что нужно немедленно начать реализацию достигнутых в Архызе договоренностей, пока те, кто против, не успели прийти в себя».
Фалин рассказывает, что за несколько дней до встречи в Архызе он позвонил Горбачеву и попросил принять, но тот сказал: «Нет времени, давай по телефону». «Я напомнил ему о разных моделях объединения Германии, о том, что нужно учитывать интересы наших друзей в ГДР, и о том, что прежде, чем объединять ГДР и ФРГ, нужно решить экономические вопросы. Вы знаете, какие деньги предлагал нам по специальным каналам Бонн за отказ от ГДР в середине шестидесятых? 125 миллиардов тогдашних марок, а марка тогда стоила в два раза дороже, чем в 1991 году. В начале восьмидесятых только за вывод советских войск и выход ГДР из Варшавского договора ФРГ предлагала нам безвозмездный кредит в 100 миллиардов марок. А Горбачев в Архызе принял 14 миллиардов на новые казармы и дома для военных, даже не списав долги Советского Союза обеим Германиям - при том, что одно наше имущество в ГДР стоило под триллион. Все было списано, все потерялось, а мы так и пасемся в должниках. Вы действительно думаете, что я мог быть сторонником этого варианта?»
Из статьи 2008 г.