Ждал расстрела...
Оригинал взят у sl_lopatnikov в Ждал расстрела...
.
Оригинала НЕТ.
Боясь обыска в своей квартире, поэт уничтожает все записи с "эпиграммой" и полагается лишь на память: свою, своей жены и друга семьи Эммы Герштейн. Последняя вспоминает в своих мемуарах: "Утром неожиданно ко мне пришла Надя (жена Мандельштама - прим. автора), можно сказать влетела. Она заговорила отрывисто. "Ося написал очень резкое сочинение. Его нельзя записать. Никто, кроме меня, его не знает. Нужно, чтобы еще кто-нибудь его запомнил. Это будете вы. Мы умрем, а вы передадите его потом людям. Ося прочтет его вам, а потом вы выучите его наизусть со мной. Пока никто не должен об этом знать".
Что ж. Жена Мандельштама действительно умерла. В Москве. 29 декабря 1980 года... Мы все умрем... Тяжелая судьба постигла и Эмму Герштейн, которая слушала страшное стихотворение и, согласно, показаниям Шаламова и Соженицына множества пост-хрущевских инженеров человеческих душ и изобретателей судеб, ее имя непременно должно было числится в показаниях поэта, вырванных у него под пытками в подвалах Лубянки.
Она тоже умерла. В Москве. 29 июня 2002 года.
Кстати, отличный способ "ввести в оборот" собственные вирши: "Ося написал, но все уничтожил (как Гоголь - "Мертвые душы", надо полагать). Записать его нельзя, но я его знаю и вы выучите и потом подтвердите, что Ося написал..." - Женский класс, что и говорить... Логично.
... После ареста, Мандельштама ждала казнь. Так считали все, включая самого поэта, и это было очевидно.
Разумеется очевидно. А как же. Если вспомнить книги Шаламова или Солженицына, тогда расстреливали за "три колоска", "украденный моток ниток" и тем более, за разговоры на кухне, анекдоты и эпиграммы. Да. Так и было: за разговоры на кухне расстреливали... а арестованному с поличным в подпольной типографии за печатью антисталинских листовок Шаламову дали аж три года воспитательных лагерей - это же не рассказ анкдота за рюмкой водки, за которой непременно бы расстреляли...
Понятно, что в случае с Мандельштамом произошло чудо, иначе не назовешь. Сталин не просто смягчает приговор поэту, он приказывает "изолировать, но сохранить". Это был нонсенс. Когда следствие было закончено, автор "эпиграммы" был сослан на три года в город Чердынь Свердловской области, куда вместе с ним разрешили выехать и его жене.
В ссылке в Чердыни поэт проводит целых ДВЕ НЕДЕЛИ, что конечно ужасно и, как известно, пытается покончить там с собой, выпрыгнув из окна, по всей видимости, первого этажа двухэтажного дома, коих в Чердыне не густо и сегодня.
Вот современный вид Чердыни и страшная температурная карта тяжелейшего климата. Как житель Флориды могу подтвердить: ужасно - .
.
Температура в Москве слева. температура в Соликамске - 100 км от Чердыни - справа:
Трудно себе представить, но в Чердыне зимой - снег!.
Впрочем, Мандельштама вскоре перевели из Чердыни в еще более ужасное место: город Воронеж. Разве там может жить поэт крупнее Алексея Кольцова?
В 1938 году - через год после окончания тяжелейшей ссылки в Воронеже, в 40 км от имения моих предков, Мандельшатам снова арестовывают и расстреливают приговаривают за продолжающуюся антисоветскую деятельность к пяти годам...
Повторяется ужасная судьба Шаламова. Тому тоже по второй ходке дали расстрел почему-то всего пять лет. А уж свою последнюю десятку - не расстрел, что характерно - Шаламов огреб во время войны за призывы к восстанию в тылу.
Мандельштаму судьба Шаламова не грозила. "На Колыму - как он пишет - его не взяли" , посему он просит у жены денег на зимовку: "... я прошу: пошлите мне радиограмму и деньги телеграфом....
Поэт умер в декабре того же года во Владивостоке в возрасте 48 лет - всего на три-четыре года превзойдя среднюю продолжительность жизни мужчин в СССР (и не только СССР) того времени...
Вопрос: Почему не были ни расстреляны, ни даже просто репрессированы жена Мандельштама и подруга дома Эмма Герштейн и другие слушатели крамольного стихотворения, если Сталин расстреливал за анедоты и сажал за моток ниток?
Мне понравилось одно мощное объяснение, почему Сталин лично ходатайствовал о переводе Мандельштама в Воронеж. Оказывается, по мнению Надежды Мандельштам, Сталин испугался обсуждаемого стихотворения. Троцкого не испугался. Гитлера не испугался. Даже самого Пастернака не испугался... А перед Мандельштамом струсил.
... Интересно , однако, чем же две упомянутые дамы так запугали тирана, что ни один волосок не упал с их оппозиционных голов?
.
Оригинала НЕТ.
Боясь обыска в своей квартире, поэт уничтожает все записи с "эпиграммой" и полагается лишь на память: свою, своей жены и друга семьи Эммы Герштейн. Последняя вспоминает в своих мемуарах: "Утром неожиданно ко мне пришла Надя (жена Мандельштама - прим. автора), можно сказать влетела. Она заговорила отрывисто. "Ося написал очень резкое сочинение. Его нельзя записать. Никто, кроме меня, его не знает. Нужно, чтобы еще кто-нибудь его запомнил. Это будете вы. Мы умрем, а вы передадите его потом людям. Ося прочтет его вам, а потом вы выучите его наизусть со мной. Пока никто не должен об этом знать".
Что ж. Жена Мандельштама действительно умерла. В Москве. 29 декабря 1980 года... Мы все умрем... Тяжелая судьба постигла и Эмму Герштейн, которая слушала страшное стихотворение и, согласно, показаниям Шаламова и Соженицына множества пост-хрущевских инженеров человеческих душ и изобретателей судеб, ее имя непременно должно было числится в показаниях поэта, вырванных у него под пытками в подвалах Лубянки.
Она тоже умерла. В Москве. 29 июня 2002 года.
Кстати, отличный способ "ввести в оборот" собственные вирши: "Ося написал, но все уничтожил (как Гоголь - "Мертвые душы", надо полагать). Записать его нельзя, но я его знаю и вы выучите и потом подтвердите, что Ося написал..." - Женский класс, что и говорить... Логично.
... После ареста, Мандельштама ждала казнь. Так считали все, включая самого поэта, и это было очевидно.
Разумеется очевидно. А как же. Если вспомнить книги Шаламова или Солженицына, тогда расстреливали за "три колоска", "украденный моток ниток" и тем более, за разговоры на кухне, анекдоты и эпиграммы. Да. Так и было: за разговоры на кухне расстреливали... а арестованному с поличным в подпольной типографии за печатью антисталинских листовок Шаламову дали аж три года воспитательных лагерей - это же не рассказ анкдота за рюмкой водки, за которой непременно бы расстреляли...
Понятно, что в случае с Мандельштамом произошло чудо, иначе не назовешь. Сталин не просто смягчает приговор поэту, он приказывает "изолировать, но сохранить". Это был нонсенс. Когда следствие было закончено, автор "эпиграммы" был сослан на три года в город Чердынь Свердловской области, куда вместе с ним разрешили выехать и его жене.
В ссылке в Чердыни поэт проводит целых ДВЕ НЕДЕЛИ, что конечно ужасно и, как известно, пытается покончить там с собой, выпрыгнув из окна, по всей видимости, первого этажа двухэтажного дома, коих в Чердыне не густо и сегодня.
Вот современный вид Чердыни и страшная температурная карта тяжелейшего климата. Как житель Флориды могу подтвердить: ужасно - .
.
Температура в Москве слева. температура в Соликамске - 100 км от Чердыни - справа:
Трудно себе представить, но в Чердыне зимой - снег!.
Впрочем, Мандельштама вскоре перевели из Чердыни в еще более ужасное место: город Воронеж. Разве там может жить поэт крупнее Алексея Кольцова?
В 1938 году - через год после окончания тяжелейшей ссылки в Воронеже, в 40 км от имения моих предков, Мандельшатам снова арестовывают и расстреливают приговаривают за продолжающуюся антисоветскую деятельность к пяти годам...
Повторяется ужасная судьба Шаламова. Тому тоже по второй ходке дали расстрел почему-то всего пять лет. А уж свою последнюю десятку - не расстрел, что характерно - Шаламов огреб во время войны за призывы к восстанию в тылу.
Мандельштаму судьба Шаламова не грозила. "На Колыму - как он пишет - его не взяли" , посему он просит у жены денег на зимовку: "... я прошу: пошлите мне радиограмму и деньги телеграфом....
Поэт умер в декабре того же года во Владивостоке в возрасте 48 лет - всего на три-четыре года превзойдя среднюю продолжительность жизни мужчин в СССР (и не только СССР) того времени...
Вопрос: Почему не были ни расстреляны, ни даже просто репрессированы жена Мандельштама и подруга дома Эмма Герштейн и другие слушатели крамольного стихотворения, если Сталин расстреливал за анедоты и сажал за моток ниток?
Мне понравилось одно мощное объяснение, почему Сталин лично ходатайствовал о переводе Мандельштама в Воронеж. Оказывается, по мнению Надежды Мандельштам, Сталин испугался обсуждаемого стихотворения. Троцкого не испугался. Гитлера не испугался. Даже самого Пастернака не испугался... А перед Мандельштамом струсил.
... Интересно , однако, чем же две упомянутые дамы так запугали тирана, что ни один волосок не упал с их оппозиционных голов?