Алханай - Кандагар. Глава 2
#ЖСЛ
В декабре 2018 года в моём онлайн-издательстве: от замысла - до тиража, в серии ЖСЛ - Жизнь Самобытных Людей, создана художественно-публицистическая книга «Алханай - Кандагар». Заказчики - родственники главного героя книги.
УДК 84(2=642)6 ББК 821 Б 20 ISBN 978-5-91121-250-6 (Тираж 300 экземпляров передан герою повести и его родственникам. Повесть также публикуется в газете "Вечорка". Публикация глав книги в социальных сетях и интернете - после выхода очередной главы в номере газеты).
Глава 2
Дугаров:
- Так мы и жили возле речки Дульдургинки, смотрели за скотом.
Позже, когда уже приближалось время моего поступления в школу, мы перекочевали оттуда на чабанскую стоянку, в местность Тарбагатай, которая также запомнилась мне на всю жизнь. Огромные сопки, долины, обилие травы. Скот там всегда тучный. Люди сильные и зажиточные.
География моя расширялась: горы, тайга, долины, речки, названия разных мест, которые стали родными на всю жизнь.
Помню - зима. Папа часто уходит в степь и тайгу с ружьём. Понимаю - охотится. Конечно, у меня тоже было игрушечное ружьё, которое в наших краях называют «централкой». И вот однажды, закинув за плечо свою «централку», я тоже отправился на охоту. Якобы, вслед за отцом.
Забайкальская зима суровая, морозы сорокоградусные, иногда доходит и до пятидесяти градусов. Подготовился к охоте я основательно. Оделся в зимнюю одежду, всё подоткнул, подогнал. Были у нас две собаки - белая и чёрная. На охоту ходила белая собака, Шарик. Его можно было вести на поводке. Черная собака не охотилась и на поводке не ходила. Обычно она охраняла дом.
С «централкой» и охотничьей собакой на поводке, укутанный в зимнюю одежду, по девственно белому снегу отправился шестилетний охотник добывать дичь. Отовсюду открывались контрастные панорамы, видно было далеко-далеко, тёмная ложбина почти на горизонте в густых зарослях кустарников, сопки, редкие петляющие дороги. И - холодное голубое небо с плывущими белыми тучами. Почему я так свободно мог уйти?
Повторюсь: в те времена, а это 1973 год, все люди работали. Весь народ работал. Вся страна работала! О бездельниках мы и не знали. В нашем колхозе, а также и на нашей стоянке, было время окота, у нас это время называется сакманом. Сейчас мало кто знает, что такое окот или сакман. Это пора ягнения овцематок, появления приплода. Сакман - это суетливый и очень трудоёмкий процесс, где занят каждый человек, овцематки ждать не будут. Все люди заняты. Во всех постройках и кошаре день и ночь кипит работа. Там, где люди и животные - морозный белый пар.
Бабушка, которая должна была присматривать за мной, тоже захлопоталась вместе со всеми и упустила «охотника».
И вот я, свободный добытчик, поднимаюсь на перевал!
Такая картина: заходят взрослые в тёплый дом, зовут маленького Балдана, а Балдана нет. Бабушка до того закручинилась, что тут же слегла, заболела. Поднялась паника. Прибежала чёрная собака. А белой собаки и шестилетнего Балдана нет. Люди всматриваются во все стороны, отец приник к окулярам бинокля.
Насколько видно морозное пространство - зима, белый снег, лютый мороз!
Мне кажется, что первым обо всём догадался отец. Может быть, он заметил, что нет игрушечной «централки»? Он ринулся искать в снегу следы, нашёл их и, встревоженный, немедленно отправился по ним. Не дойдя до вершины перевала, он услышал, что где-то лает собака. В страхе отец взбежал на перевал и далеко внизу увидел мечущуюся и лающую у сугроба белую собаку… Я мирно посапывал в сугробе, намотав на руку поводок Шарика.
А если бы не намотал на руку поводок? Как долго меня искали бы взрослые? Думаю, что я счастливый и везучий человек. Много раз я убеждался в этом.
Большинство людей не имеют понятия о жизни на стоянке.
Жизнь на животноводческой стоянке - это непрерывная работа. По временам года, по циклам. На стоянке - всё главное. Но самое главное - это постоянная ответственность. Токарный или какой-нибудь другой станок может подождать, а животное - нет, о нём надо заботиться круглосуточно.
На первый взгляд - всюду людская суета, а на самом деле - чётко продуманный порядок. У каждого свои обязанности. Даже у самых маленьких. Шестилетние - полноправные помощники.
Как забыть запах сенокоса, образы родных и знакомых наиболее явно проступают именно при воспоминаниях о сенокосе. Конечно, я в любое время норовил поступить самостоятельно, убежать куда-нибудь. Но все уже знали о моих стремлениях к самостоятельным походам.
Пришло время, и осенью я отправился в подготовительный класс, который в наших сёлах зовут «половинками». Приехал на мотоцикле с коляской из Алханая русский друг моего папы и увёз нас в село. Я стал школьником.
До этого времени в село я почти не приезжал, хотя у нас был дом, где жила бабушка.
Первое впечатление: как много здесь разных построек, людей, особенно детей, моих ровесников!
Дети колхозников
Начало 1970-х годов, вторая половина XX века, почти на всех животноводческих стоянках Восточной окраины России, как и много лет тому назад, живут сотни, а может быть и тысячи, детей, которые не видели деревни, села, посёлка, города, железных дорог, поездов, взлётных полос и аэродромов. Они видели и познавали другое мироздание - природу и людей, дружбу и взаимовыручку, труд и терпение, бескорыстие и верность, народную философию, которая будет вести их по жизни и не позволит ошибиться. Ведь природа не знает ошибок.
Автору известна эта жизнь, ибо он сам - оттуда.
Идёт время, дети взрослеют, русские ребятишки свободно разговаривают на бурятском языке, бурятские мальчики и девочки учатся говорить на русском, а некоторые знают язык с рождения. Язык - явление социальное. Начинаются приёмы в октябрята, пионеры, комсомол. И продолжаются бесконечные колхозные работы - стрижка овец, сенокос, уборочная, сакман, образовываются ученические производственные бригады. К этому времени колхозные дети, особенно дети, родившиеся и выросшие на животноводческих стоянках, умеют всё или почти всё: от дойки коров до вождения сложнейших машин. О домашних работах и уходе за собой, уважении к старшим и защите младших, даже говорить не надо. Такие понятия присутствует сами по себе, они врожденные.
Позволю себе ещё одно отступление, в которой замечу, что, если литература, на мой взгляд, невозможна без чувства вины от незнания реальности и жизни простых людей, то подобное чувство вины не испытывают люди, живущие в более лучших условиях, чем их современники, судьба которых не предоставила им жизненный уют и комфорт с рождения. У баловней судьбы, которые получили беззаботное времяпровождение с рождения, нет и не может быть чувства ответственности и вины.
Но именно отсутствие уюта и комфорта, которые всегда не по заслугам, безмерно обогатило моих земляков и сородичей лучшими человеческими качествами, которых нет и не может быть у пресыщенных.
Никто и нигде, конечно, в то время не нашёл бы слова Чингисхана, зафиксированные кем-то во времени о том, что «Каждый мальчик, родившийся в местности Баргуджин-тукум, на Ононе и Керулене, будет мужественным и отважным, сведущим и сметливым (от природы), без наставления и выучки. И каждая девочка, которая там родится, будет хороша и прекрасна без убранства, причесывания и румян и будет безмерно искусна, проворна и доброжелательна».
Об этих словах вспомнят потом, когда уже не будет колхозов и СССР. Но такие мальчики и девочки получались на Восточной окраине России только при колхозах и СССР. На мой взгляд, они были и останутся самыми надёжными гражданами при любых испытаниях государства.
Один из них Балдан Дугаров. Вся его жизнь - от рождения на ферме до физической закалки с шести лет - станет лучшим образцом уже в других условиях, которые создают для простых людей политики разных мастей и пошибов.
Послушаем его рассказ о детстве.
- Учился в обыкновенной сельской школе. Ни шатко, ни валко. Отличником или хорошистом не был. Моя оценка - твёрдая тройка. С малых лет была у меня присущая многим бурятам страсть к шахматам.
Уже в младших группах школы я обыгрывал всех.
Однажды школьная команда стала готовиться к районным соревнованиям. И тут обнаружилось, что у меня нет документов.
Такие простые и хорошие были времена: люди могли не думать о документах и даже жить без них. Но документы нужны человеку всегда. Мне в тот момент потребовалось свидетельство. В школе я был записан Дугаровым. Казалось, что если люди знают меня, как Дугарова, то этого достаточно для того, чтобы не беспокоиться. Но оказалось, что в сельсовете я записан как Дашиев Балдан Дашиевич.
Так в шестом классе я узнал о том, что такое документы и как они важны для человекаэ
Начались хлопоты, сделали перерегистрацию: будучи уже подростком я законно стал Дугаровым Балданом Доржижаповичем. Отца моего по паспорту, оказывается, звали Доржижап, а люди называют его Доржи. Через двадцать лет в наградных документах имя отца переиначат военные бюрократы и напишут «Доржижанович». Неужели они такие невнимательные? У бурят не такого имени...
К тому же до случая со свидетельством меня везде записывали как Дугарова Балдана, никто не спрашивал каких-нибудь документов. Да и кому это интересно? Но тут грянули официальные соревнования и потребовались официальные документы.
Имена, отчества, фамилии, документы
Сколько закавык, проблем, казусов испытали почти все люди нерусской национальности России с именами, фамилиями, прозвищами, документами во время переписей, получения паспортов, разных актов, справок, выездов и отправок. У половины бурят-монгольского населения тибетские имена, как и у многих русских - латинские. Остальная половина носит свои, бурятские или монгольские, имена, многих зовут русскими именами.
Кто-то записан на отцовскую фамилию, кому-то дали фамилию по имени отца, кто-то носит материнскую фамилию, а кого-то усыновили или удочерили. Какая из этих фамилий или имён - официальная? Откуда, от кого производить отчество у представителей народа, в котором раньше вообще не именовали друг друга по отчеству, добавляя после имени особые, уважительные, приставки.
К тому же, тибетские и монгольские имена могут быть двойными, спаренными, их не могут выговорить русские люди, которые работают в отделах записи актов гражданского состояния или паспортных столах. Артикуляция такая?
Но внимательными они могут быть? Или не могут?
С этим столпотворением фамилий, имен, приставок и суффиксов не могут разобраться даже до наших дней. Да и как разобраться с монгольскими и тибетскими именами и фамилиями, когда путают и русские?
Кстати, Балдан переводится с тибетского как - Славный, Великолепный...
Продолжение следует
Можешь? Помоги: РФ, тлф +79245168119, MIR 2202 2006 6800 1223,
Чадах уу? Туслаач: MN, утас +97680306207, Хаан банк: Үндсэн данс 5419 120 465, Карт 6234 5801 2208 8533 (Балдоржиев Цырен-Ханда).
В декабре 2018 года в моём онлайн-издательстве: от замысла - до тиража, в серии ЖСЛ - Жизнь Самобытных Людей, создана художественно-публицистическая книга «Алханай - Кандагар». Заказчики - родственники главного героя книги.
УДК 84(2=642)6 ББК 821 Б 20 ISBN 978-5-91121-250-6 (Тираж 300 экземпляров передан герою повести и его родственникам. Повесть также публикуется в газете "Вечорка". Публикация глав книги в социальных сетях и интернете - после выхода очередной главы в номере газеты).
Глава 2
Дугаров:
- Так мы и жили возле речки Дульдургинки, смотрели за скотом.
Позже, когда уже приближалось время моего поступления в школу, мы перекочевали оттуда на чабанскую стоянку, в местность Тарбагатай, которая также запомнилась мне на всю жизнь. Огромные сопки, долины, обилие травы. Скот там всегда тучный. Люди сильные и зажиточные.
География моя расширялась: горы, тайга, долины, речки, названия разных мест, которые стали родными на всю жизнь.
Помню - зима. Папа часто уходит в степь и тайгу с ружьём. Понимаю - охотится. Конечно, у меня тоже было игрушечное ружьё, которое в наших краях называют «централкой». И вот однажды, закинув за плечо свою «централку», я тоже отправился на охоту. Якобы, вслед за отцом.
Забайкальская зима суровая, морозы сорокоградусные, иногда доходит и до пятидесяти градусов. Подготовился к охоте я основательно. Оделся в зимнюю одежду, всё подоткнул, подогнал. Были у нас две собаки - белая и чёрная. На охоту ходила белая собака, Шарик. Его можно было вести на поводке. Черная собака не охотилась и на поводке не ходила. Обычно она охраняла дом.
С «централкой» и охотничьей собакой на поводке, укутанный в зимнюю одежду, по девственно белому снегу отправился шестилетний охотник добывать дичь. Отовсюду открывались контрастные панорамы, видно было далеко-далеко, тёмная ложбина почти на горизонте в густых зарослях кустарников, сопки, редкие петляющие дороги. И - холодное голубое небо с плывущими белыми тучами. Почему я так свободно мог уйти?
Повторюсь: в те времена, а это 1973 год, все люди работали. Весь народ работал. Вся страна работала! О бездельниках мы и не знали. В нашем колхозе, а также и на нашей стоянке, было время окота, у нас это время называется сакманом. Сейчас мало кто знает, что такое окот или сакман. Это пора ягнения овцематок, появления приплода. Сакман - это суетливый и очень трудоёмкий процесс, где занят каждый человек, овцематки ждать не будут. Все люди заняты. Во всех постройках и кошаре день и ночь кипит работа. Там, где люди и животные - морозный белый пар.
Бабушка, которая должна была присматривать за мной, тоже захлопоталась вместе со всеми и упустила «охотника».
И вот я, свободный добытчик, поднимаюсь на перевал!
Такая картина: заходят взрослые в тёплый дом, зовут маленького Балдана, а Балдана нет. Бабушка до того закручинилась, что тут же слегла, заболела. Поднялась паника. Прибежала чёрная собака. А белой собаки и шестилетнего Балдана нет. Люди всматриваются во все стороны, отец приник к окулярам бинокля.
Насколько видно морозное пространство - зима, белый снег, лютый мороз!
Мне кажется, что первым обо всём догадался отец. Может быть, он заметил, что нет игрушечной «централки»? Он ринулся искать в снегу следы, нашёл их и, встревоженный, немедленно отправился по ним. Не дойдя до вершины перевала, он услышал, что где-то лает собака. В страхе отец взбежал на перевал и далеко внизу увидел мечущуюся и лающую у сугроба белую собаку… Я мирно посапывал в сугробе, намотав на руку поводок Шарика.
А если бы не намотал на руку поводок? Как долго меня искали бы взрослые? Думаю, что я счастливый и везучий человек. Много раз я убеждался в этом.
Большинство людей не имеют понятия о жизни на стоянке.
Жизнь на животноводческой стоянке - это непрерывная работа. По временам года, по циклам. На стоянке - всё главное. Но самое главное - это постоянная ответственность. Токарный или какой-нибудь другой станок может подождать, а животное - нет, о нём надо заботиться круглосуточно.
На первый взгляд - всюду людская суета, а на самом деле - чётко продуманный порядок. У каждого свои обязанности. Даже у самых маленьких. Шестилетние - полноправные помощники.
Как забыть запах сенокоса, образы родных и знакомых наиболее явно проступают именно при воспоминаниях о сенокосе. Конечно, я в любое время норовил поступить самостоятельно, убежать куда-нибудь. Но все уже знали о моих стремлениях к самостоятельным походам.
Пришло время, и осенью я отправился в подготовительный класс, который в наших сёлах зовут «половинками». Приехал на мотоцикле с коляской из Алханая русский друг моего папы и увёз нас в село. Я стал школьником.
До этого времени в село я почти не приезжал, хотя у нас был дом, где жила бабушка.
Первое впечатление: как много здесь разных построек, людей, особенно детей, моих ровесников!
Дети колхозников
Начало 1970-х годов, вторая половина XX века, почти на всех животноводческих стоянках Восточной окраины России, как и много лет тому назад, живут сотни, а может быть и тысячи, детей, которые не видели деревни, села, посёлка, города, железных дорог, поездов, взлётных полос и аэродромов. Они видели и познавали другое мироздание - природу и людей, дружбу и взаимовыручку, труд и терпение, бескорыстие и верность, народную философию, которая будет вести их по жизни и не позволит ошибиться. Ведь природа не знает ошибок.
Автору известна эта жизнь, ибо он сам - оттуда.
Идёт время, дети взрослеют, русские ребятишки свободно разговаривают на бурятском языке, бурятские мальчики и девочки учатся говорить на русском, а некоторые знают язык с рождения. Язык - явление социальное. Начинаются приёмы в октябрята, пионеры, комсомол. И продолжаются бесконечные колхозные работы - стрижка овец, сенокос, уборочная, сакман, образовываются ученические производственные бригады. К этому времени колхозные дети, особенно дети, родившиеся и выросшие на животноводческих стоянках, умеют всё или почти всё: от дойки коров до вождения сложнейших машин. О домашних работах и уходе за собой, уважении к старшим и защите младших, даже говорить не надо. Такие понятия присутствует сами по себе, они врожденные.
Позволю себе ещё одно отступление, в которой замечу, что, если литература, на мой взгляд, невозможна без чувства вины от незнания реальности и жизни простых людей, то подобное чувство вины не испытывают люди, живущие в более лучших условиях, чем их современники, судьба которых не предоставила им жизненный уют и комфорт с рождения. У баловней судьбы, которые получили беззаботное времяпровождение с рождения, нет и не может быть чувства ответственности и вины.
Но именно отсутствие уюта и комфорта, которые всегда не по заслугам, безмерно обогатило моих земляков и сородичей лучшими человеческими качествами, которых нет и не может быть у пресыщенных.
Никто и нигде, конечно, в то время не нашёл бы слова Чингисхана, зафиксированные кем-то во времени о том, что «Каждый мальчик, родившийся в местности Баргуджин-тукум, на Ононе и Керулене, будет мужественным и отважным, сведущим и сметливым (от природы), без наставления и выучки. И каждая девочка, которая там родится, будет хороша и прекрасна без убранства, причесывания и румян и будет безмерно искусна, проворна и доброжелательна».
Об этих словах вспомнят потом, когда уже не будет колхозов и СССР. Но такие мальчики и девочки получались на Восточной окраине России только при колхозах и СССР. На мой взгляд, они были и останутся самыми надёжными гражданами при любых испытаниях государства.
Один из них Балдан Дугаров. Вся его жизнь - от рождения на ферме до физической закалки с шести лет - станет лучшим образцом уже в других условиях, которые создают для простых людей политики разных мастей и пошибов.
Послушаем его рассказ о детстве.
- Учился в обыкновенной сельской школе. Ни шатко, ни валко. Отличником или хорошистом не был. Моя оценка - твёрдая тройка. С малых лет была у меня присущая многим бурятам страсть к шахматам.
Уже в младших группах школы я обыгрывал всех.
Однажды школьная команда стала готовиться к районным соревнованиям. И тут обнаружилось, что у меня нет документов.
Такие простые и хорошие были времена: люди могли не думать о документах и даже жить без них. Но документы нужны человеку всегда. Мне в тот момент потребовалось свидетельство. В школе я был записан Дугаровым. Казалось, что если люди знают меня, как Дугарова, то этого достаточно для того, чтобы не беспокоиться. Но оказалось, что в сельсовете я записан как Дашиев Балдан Дашиевич.
Так в шестом классе я узнал о том, что такое документы и как они важны для человекаэ
Начались хлопоты, сделали перерегистрацию: будучи уже подростком я законно стал Дугаровым Балданом Доржижаповичем. Отца моего по паспорту, оказывается, звали Доржижап, а люди называют его Доржи. Через двадцать лет в наградных документах имя отца переиначат военные бюрократы и напишут «Доржижанович». Неужели они такие невнимательные? У бурят не такого имени...
К тому же до случая со свидетельством меня везде записывали как Дугарова Балдана, никто не спрашивал каких-нибудь документов. Да и кому это интересно? Но тут грянули официальные соревнования и потребовались официальные документы.
Имена, отчества, фамилии, документы
Сколько закавык, проблем, казусов испытали почти все люди нерусской национальности России с именами, фамилиями, прозвищами, документами во время переписей, получения паспортов, разных актов, справок, выездов и отправок. У половины бурят-монгольского населения тибетские имена, как и у многих русских - латинские. Остальная половина носит свои, бурятские или монгольские, имена, многих зовут русскими именами.
Кто-то записан на отцовскую фамилию, кому-то дали фамилию по имени отца, кто-то носит материнскую фамилию, а кого-то усыновили или удочерили. Какая из этих фамилий или имён - официальная? Откуда, от кого производить отчество у представителей народа, в котором раньше вообще не именовали друг друга по отчеству, добавляя после имени особые, уважительные, приставки.
К тому же, тибетские и монгольские имена могут быть двойными, спаренными, их не могут выговорить русские люди, которые работают в отделах записи актов гражданского состояния или паспортных столах. Артикуляция такая?
Но внимательными они могут быть? Или не могут?
С этим столпотворением фамилий, имен, приставок и суффиксов не могут разобраться даже до наших дней. Да и как разобраться с монгольскими и тибетскими именами и фамилиями, когда путают и русские?
Кстати, Балдан переводится с тибетского как - Славный, Великолепный...
Продолжение следует
Можешь? Помоги: РФ, тлф +79245168119, MIR 2202 2006 6800 1223,
Чадах уу? Туслаач: MN, утас +97680306207, Хаан банк: Үндсэн данс 5419 120 465, Карт 6234 5801 2208 8533 (Балдоржиев Цырен-Ханда).