Разговоры навскидку. О земле, человеке, будущем... - 2
Дело не в сельском хозяйстве, а в нас, в массе своей ещё не пытавшимся работать по-настоящему, как говорится, в охотку. Настоящая жизнь получается от такой работы. Дело в нашем развитии, нашей истории и, конечно, в нашем руководстве.
Наряду с количеством людей (каких угодно!) на один квадратный километр, статистика должна показывать количество умных, образованных, культурных и, самое главное, честных и неподкупных личностей, особенно руководителей, проживающих на указанной площади на тот или иной период. Народ должен знать их в лицо. Это и будет главным показателем возможного развития региона, где ещё долгое время, а может быть и никогда, не будет гражданского общества. Но обществом надо управлять…
Если регион отстаёт по всем параметрам, то вышеназванных руководителей такого качества просто нет и не было в регионе или же их присутствие во власти всё ещё остаётся невозможным.
Несколько лет тому я участвовал в Национальном конкурсе, организованном Советом Федерации и ФРИП (Фондом развития информационной политики). Номинация моя называлась «Развитие территории». Дипломантом конкурса я стал за серию материалов о сельском хозяйстве. Наверное, победителем или дипломантом конкурсов на тему сельского хозяйства может стать каждый журналист Восточной Сибири.
Но стоит ли заниматься этим, если не произойдёт развития территории? Причина простая: депутаты и чиновники не чувствуют тему, то есть не соответствуют интересам общества и территории. Это означает, что всякие разговоры, относящиеся к развитию села и регионов - очередной блеф и фейк симулякров, тормозящих развитие всех отраслей региона.
Причина разрушенного и запущенного сельского хозяйства Забайкальского края, обладающего для развития отрасли историческими и географическими привилегиями, которые отражаются в животноводстве соседней Монголии, в этом несоответствии. Пока оно существует, сельского хозяйства в Забайкальском крае не будет. Это однозначно.
Надеюсь, что очередное повторение некоторых моментов истории животноводства Восточной Сибири пригодится более развитому и устремлённому к свершениям составу законодательного собрания края. Повторение также будет интересным для всех моих земляков и читателей.
Свидетельства очевидцев
Перейдём от рассуждений к свидетельствам очевидцев, которые изучали жизнь Восточной Сибири в разные годы. Неоспоримым фактом остаётся то, что пищу и кров первопроходцы и переселенцы получали от природных богатств, а также от местного населения, которое владело табунами и гуртами, стадами и отарами домашних животных.
Письменные свидетельства о сельском хозяйстве Восточной Сибири известны с первой половины XVII века. «Хлеб в Нерчинске и на Иргени не родится», - жаловался приказчик Ларион Толбузин воеводе в Енисейск, откуда высылали оплату за службу казакам и поселенцам. Платили хлебом.
Колонизаторы вынуждены были заниматься животноводством. Основной их пищей становились мясо, молоко и молочные продукты. Они учились всему, что умели делать аборигены. Адаптируясь к условиям Сибири и укладу сибиряков, они, естественным образом, соблюдали обычаи и традиции коренных жителей, роднились с ними.
С 1675 по 1678 год посольство в Китае возглавлял Николай Гаврилович Спафарий. Путь его по Сибири и Китаю, особенно по Забайкалью, насчитывает сотни изгибистых километров. Если другие посланники не знали китайского языка, то Спафарий последовательно изучал народы Сибири и китайский язык и оставил очень ценные сведения.
Вот отрывки из его записей: «...юрты у братов войлочные, а платья носят по-калмыцки, и скота всякого - коней, коров и овец - много». Указывая на значение Селенгинского острога, он писал: «Здесь кончается сибирское государство и начинается государство мунгальское. Мунгалы кочуют здесь кругом зело и торгуют с казаками: продают кони и верблюды и скот…»
Через восемнадцать лет после Спафария очень интересные записи о животноводстве Восточной Сибири оставил Эверт-Избрант Идес, голландец на русской службе. В 1692 году он был отправлен в Китай для ведения переговоров: желательно было наладить торговые отношения между государствами. Успеха переговоры не имели, но для нас ценны свидетельства Избранта: «Буряты очень богаты скотом - в особенности быками и коровами, у которых очень длинная шерсть и совсем нет рогов...»
Избрант писал о своих наблюдениях в среде западных бурят, которые занимались рыболовством и охотой. Это довольное красочное описание о том, как буряты осенью и весной собираются в большом количестве и охотятся на оленей, коз и другую степную или таёжную дичь. Такая охота известна на бурятском языке, как аблаха, в русском варианте слово стало - облавой. Обычно охотники устраивают большой круг, стараясь охватить как можно больше пространства, после чего одновременно сжимают кольцо к центру, куда стремятся попавшие в облаву звери. Далее начинается массовая бойня. Избрант пишет о том, что зачастую из круга не уходит ни одна дичь, а каждый охотник совершает больше тридцати выстрелов.
Эта запись наводит на мысль, что в конце XVII века западные буряты содержали недостаточное для пропитания количество домашних животных, а потому готовили провизию впрок охотой. Что и подтверждает следующая запись Избранта: «Пока эта провизия у них держится, они питаются ею, и только когда она съедена, у них является намерение повторить охоту или рыбную ловлю - в зависимости от времени года. То, что буряты в этом случае дотягивают дело до последней крайности, объясняется однако не их леностью, но уверенностью в том, что они добудут много зверей, лишь только захотят этого, и действительно область бурят изобилует дичью, в чём я однажды убедился, увидев склон горы, сплошь покрытый дикими козами».
По словам Избранта в конце XVII века земледелием в Восточной Сибири занималось только русское население.
Следующий очевидец развития сельского хозяйства Восточной Сибири швед Лоренц Ланге, отправленный Петром Первым в Китай в качестве политического агента. Через Забайкалье Ланге проезжал через 23 года после Избранта, в 1716 году. Кстати, в 1722 году его выслали из Китая, и он возвратился в Россию.
В тёплый июньский день 1716 года, наблюдая за пастухами, Ланге записывал, что буряты славятся лошадьми и всякого рода скотом, хозяин, имеющей пятьсот лошадей и такое же количество других животных, считает не особенно зажиточным. Надо полагать, что семья с таким количеством животных, а это более 1000 голов, относилась к разряду середняков.
Но всё же источником питания местного населения, а конкретнее - мяса, Ланге считает охоту. По его словам охота «доставляет бурятам главный продукт их питания».
Интересно свидетельство Ланге о калыме: за некоторых жён буряты платят 60 лошадей, другие жёны оцениваются в 100 и более лошадей, к ним добавляют баранов, быков, верблюдов.
Монеты, видимо, буряты не считали за деньги, обмен был натуральным, но чаще - на золото и серебро в слитках. «Путешествующие по стране бурят должны запастись хлебом и табаком, потому что в обмен на это путешественники могут получить все необходимые им жизненные припасы».
В 1735 году академик Гмелин записал: «...они живут исключительно скотоводством. В особенности славятся бурятские быки; я видел несколько таких волов, которые ничуть не уступают черкасским», «...главнейшее богатство бурят заключается в скоте - лошадях, быках, овцах и козах».
Надо сказать, что немецкие академики, участники Сибирских экспедиций, оставили подробные записи о сельском хозяйстве Восточной Сибири. Об этом в следующем посте.
Призвание или выживание?
Остаётся добавить, что в советский период истории часть населения степных районов Восточной Сибири занималась сельским хозяйством почти принудительно, хотя исторически их прямым делом было и остаётся животноводство. Более того, на протяжении ста пятидесяти лет (с отмены крепостного права) власть занята исключительно созданием противоречий между социальными слоями населения, усугубляя решение проблем половинчатыми и обманными решениями. Человек в таких условиях просто не успевает осознать собственное призвание и предназначение, он занят только выживанием.
Естественно, что такой регион не сможет развиваться и конкурировать с остальными регионами, не говоря о странах, особенно, если не обладает постоянно развивающимися технология, каковых в отсталых регионах просто не может быть. Единственным выгодным свойством остаётся - призвание, после которого должно последовать обучение и технологии. Остаётся вспомнить. Через исторические материалы, школьные и вузовские программы, конкретное занятие личным подворьем или фермой.
Нужны живые связи с внешним миром, странами, где живут родственные группы людей, которые придают особое значение развитию сельского хозяйства. Например, с кибуцами Израиля. Ведь колхозы России при умелом руководстве и хозяйствовании, научном подходе, использовании учения Александра Чаянова об организации крестьянского хозяйства, вполне могли бы перерасти в акционерные общества или те же кибуцы.
Важно пробудить интерес на государственном уровне. Но самое главное: развитие сельского хозяйства Забайкальского края, обладающего для ведения животноводства не меньшими природными возможностями и людским потенциалом, чем граничащие с краем регионы Монголии и Китая, возможно только при участии государственных проектов и ресурсов. Значит, этого и надо добиваться всеми законными способами, которыми обладает законодательная власть региона. Иначе территория будет потеряна для России.
Но за всю историю Забайкальского края таких движений, не говоря даже о попытках, со стороны законодательного собрания не было. Если оно будет оставаться в том же составе, то это означает, что о привлечение государственных и частных ресурсов, различных инвестициях в сельское хозяйство, жители края могут забыть навсегда. Единственная возможность вернуть государственный контроль и привлечь финансы в край - переизбрать весь состав Законодательного собрания края. Возможно ли это?
Народы регионов, не помнящие о своём призвании и не ценящие особенности экономической ниши, без государственной поддержки обречены на нищету и вымирание, становясь со временем рабами и иждивенцами всех, кто вовлечён в систему мировой экономики.
В завершение замечу, что за предыдущие десять лет в даурской степи замечено появление фермеров и подсобных хозяйств, где содержится до тысячи и более голов животных. Но это одинокие точки на громадном пространстве, которое медленно превращается в пустыню…
Литература: Бурят-монгольский Государственный научно-исследовательский институт языка, литературы и истории. В. Гирченко. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и первой половины XIX веков о бурят-монголах. Государственное бурят-монгольское издательство. Улан-Удэ, 1939 год.
Наряду с количеством людей (каких угодно!) на один квадратный километр, статистика должна показывать количество умных, образованных, культурных и, самое главное, честных и неподкупных личностей, особенно руководителей, проживающих на указанной площади на тот или иной период. Народ должен знать их в лицо. Это и будет главным показателем возможного развития региона, где ещё долгое время, а может быть и никогда, не будет гражданского общества. Но обществом надо управлять…
Если регион отстаёт по всем параметрам, то вышеназванных руководителей такого качества просто нет и не было в регионе или же их присутствие во власти всё ещё остаётся невозможным.
Несколько лет тому я участвовал в Национальном конкурсе, организованном Советом Федерации и ФРИП (Фондом развития информационной политики). Номинация моя называлась «Развитие территории». Дипломантом конкурса я стал за серию материалов о сельском хозяйстве. Наверное, победителем или дипломантом конкурсов на тему сельского хозяйства может стать каждый журналист Восточной Сибири.
Но стоит ли заниматься этим, если не произойдёт развития территории? Причина простая: депутаты и чиновники не чувствуют тему, то есть не соответствуют интересам общества и территории. Это означает, что всякие разговоры, относящиеся к развитию села и регионов - очередной блеф и фейк симулякров, тормозящих развитие всех отраслей региона.
Причина разрушенного и запущенного сельского хозяйства Забайкальского края, обладающего для развития отрасли историческими и географическими привилегиями, которые отражаются в животноводстве соседней Монголии, в этом несоответствии. Пока оно существует, сельского хозяйства в Забайкальском крае не будет. Это однозначно.
Надеюсь, что очередное повторение некоторых моментов истории животноводства Восточной Сибири пригодится более развитому и устремлённому к свершениям составу законодательного собрания края. Повторение также будет интересным для всех моих земляков и читателей.
Свидетельства очевидцев
Перейдём от рассуждений к свидетельствам очевидцев, которые изучали жизнь Восточной Сибири в разные годы. Неоспоримым фактом остаётся то, что пищу и кров первопроходцы и переселенцы получали от природных богатств, а также от местного населения, которое владело табунами и гуртами, стадами и отарами домашних животных.
Письменные свидетельства о сельском хозяйстве Восточной Сибири известны с первой половины XVII века. «Хлеб в Нерчинске и на Иргени не родится», - жаловался приказчик Ларион Толбузин воеводе в Енисейск, откуда высылали оплату за службу казакам и поселенцам. Платили хлебом.
Колонизаторы вынуждены были заниматься животноводством. Основной их пищей становились мясо, молоко и молочные продукты. Они учились всему, что умели делать аборигены. Адаптируясь к условиям Сибири и укладу сибиряков, они, естественным образом, соблюдали обычаи и традиции коренных жителей, роднились с ними.
С 1675 по 1678 год посольство в Китае возглавлял Николай Гаврилович Спафарий. Путь его по Сибири и Китаю, особенно по Забайкалью, насчитывает сотни изгибистых километров. Если другие посланники не знали китайского языка, то Спафарий последовательно изучал народы Сибири и китайский язык и оставил очень ценные сведения.
Вот отрывки из его записей: «...юрты у братов войлочные, а платья носят по-калмыцки, и скота всякого - коней, коров и овец - много». Указывая на значение Селенгинского острога, он писал: «Здесь кончается сибирское государство и начинается государство мунгальское. Мунгалы кочуют здесь кругом зело и торгуют с казаками: продают кони и верблюды и скот…»
Через восемнадцать лет после Спафария очень интересные записи о животноводстве Восточной Сибири оставил Эверт-Избрант Идес, голландец на русской службе. В 1692 году он был отправлен в Китай для ведения переговоров: желательно было наладить торговые отношения между государствами. Успеха переговоры не имели, но для нас ценны свидетельства Избранта: «Буряты очень богаты скотом - в особенности быками и коровами, у которых очень длинная шерсть и совсем нет рогов...»
Избрант писал о своих наблюдениях в среде западных бурят, которые занимались рыболовством и охотой. Это довольное красочное описание о том, как буряты осенью и весной собираются в большом количестве и охотятся на оленей, коз и другую степную или таёжную дичь. Такая охота известна на бурятском языке, как аблаха, в русском варианте слово стало - облавой. Обычно охотники устраивают большой круг, стараясь охватить как можно больше пространства, после чего одновременно сжимают кольцо к центру, куда стремятся попавшие в облаву звери. Далее начинается массовая бойня. Избрант пишет о том, что зачастую из круга не уходит ни одна дичь, а каждый охотник совершает больше тридцати выстрелов.
Эта запись наводит на мысль, что в конце XVII века западные буряты содержали недостаточное для пропитания количество домашних животных, а потому готовили провизию впрок охотой. Что и подтверждает следующая запись Избранта: «Пока эта провизия у них держится, они питаются ею, и только когда она съедена, у них является намерение повторить охоту или рыбную ловлю - в зависимости от времени года. То, что буряты в этом случае дотягивают дело до последней крайности, объясняется однако не их леностью, но уверенностью в том, что они добудут много зверей, лишь только захотят этого, и действительно область бурят изобилует дичью, в чём я однажды убедился, увидев склон горы, сплошь покрытый дикими козами».
По словам Избранта в конце XVII века земледелием в Восточной Сибири занималось только русское население.
Следующий очевидец развития сельского хозяйства Восточной Сибири швед Лоренц Ланге, отправленный Петром Первым в Китай в качестве политического агента. Через Забайкалье Ланге проезжал через 23 года после Избранта, в 1716 году. Кстати, в 1722 году его выслали из Китая, и он возвратился в Россию.
В тёплый июньский день 1716 года, наблюдая за пастухами, Ланге записывал, что буряты славятся лошадьми и всякого рода скотом, хозяин, имеющей пятьсот лошадей и такое же количество других животных, считает не особенно зажиточным. Надо полагать, что семья с таким количеством животных, а это более 1000 голов, относилась к разряду середняков.
Но всё же источником питания местного населения, а конкретнее - мяса, Ланге считает охоту. По его словам охота «доставляет бурятам главный продукт их питания».
Интересно свидетельство Ланге о калыме: за некоторых жён буряты платят 60 лошадей, другие жёны оцениваются в 100 и более лошадей, к ним добавляют баранов, быков, верблюдов.
Монеты, видимо, буряты не считали за деньги, обмен был натуральным, но чаще - на золото и серебро в слитках. «Путешествующие по стране бурят должны запастись хлебом и табаком, потому что в обмен на это путешественники могут получить все необходимые им жизненные припасы».
В 1735 году академик Гмелин записал: «...они живут исключительно скотоводством. В особенности славятся бурятские быки; я видел несколько таких волов, которые ничуть не уступают черкасским», «...главнейшее богатство бурят заключается в скоте - лошадях, быках, овцах и козах».
Надо сказать, что немецкие академики, участники Сибирских экспедиций, оставили подробные записи о сельском хозяйстве Восточной Сибири. Об этом в следующем посте.
Призвание или выживание?
Остаётся добавить, что в советский период истории часть населения степных районов Восточной Сибири занималась сельским хозяйством почти принудительно, хотя исторически их прямым делом было и остаётся животноводство. Более того, на протяжении ста пятидесяти лет (с отмены крепостного права) власть занята исключительно созданием противоречий между социальными слоями населения, усугубляя решение проблем половинчатыми и обманными решениями. Человек в таких условиях просто не успевает осознать собственное призвание и предназначение, он занят только выживанием.
Естественно, что такой регион не сможет развиваться и конкурировать с остальными регионами, не говоря о странах, особенно, если не обладает постоянно развивающимися технология, каковых в отсталых регионах просто не может быть. Единственным выгодным свойством остаётся - призвание, после которого должно последовать обучение и технологии. Остаётся вспомнить. Через исторические материалы, школьные и вузовские программы, конкретное занятие личным подворьем или фермой.
Нужны живые связи с внешним миром, странами, где живут родственные группы людей, которые придают особое значение развитию сельского хозяйства. Например, с кибуцами Израиля. Ведь колхозы России при умелом руководстве и хозяйствовании, научном подходе, использовании учения Александра Чаянова об организации крестьянского хозяйства, вполне могли бы перерасти в акционерные общества или те же кибуцы.
Важно пробудить интерес на государственном уровне. Но самое главное: развитие сельского хозяйства Забайкальского края, обладающего для ведения животноводства не меньшими природными возможностями и людским потенциалом, чем граничащие с краем регионы Монголии и Китая, возможно только при участии государственных проектов и ресурсов. Значит, этого и надо добиваться всеми законными способами, которыми обладает законодательная власть региона. Иначе территория будет потеряна для России.
Но за всю историю Забайкальского края таких движений, не говоря даже о попытках, со стороны законодательного собрания не было. Если оно будет оставаться в том же составе, то это означает, что о привлечение государственных и частных ресурсов, различных инвестициях в сельское хозяйство, жители края могут забыть навсегда. Единственная возможность вернуть государственный контроль и привлечь финансы в край - переизбрать весь состав Законодательного собрания края. Возможно ли это?
Народы регионов, не помнящие о своём призвании и не ценящие особенности экономической ниши, без государственной поддержки обречены на нищету и вымирание, становясь со временем рабами и иждивенцами всех, кто вовлечён в систему мировой экономики.
В завершение замечу, что за предыдущие десять лет в даурской степи замечено появление фермеров и подсобных хозяйств, где содержится до тысячи и более голов животных. Но это одинокие точки на громадном пространстве, которое медленно превращается в пустыню…
Click to viewЛитература: Бурят-монгольский Государственный научно-исследовательский институт языка, литературы и истории. В. Гирченко. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и первой половины XIX веков о бурят-монголах. Государственное бурят-монгольское издательство. Улан-Удэ, 1939 год.