Важнее, чем политика: Борис Акунин
Пятого сентября на Московской международной книжной выставке-ярмарке прошла встреча с Борисом Акуниным. Хотя общение с писателем и попадание в среду акунистов провитаминизировали бы настроение в ненастный осенний день, я туда не пошёл, ну или не смог пойти.
Зато я вспомнил другую встречу полугодичной давности, прошедшую в рамках цикла «Важнее, чем политика». Ведущие - Дмитрий Бак и Евгений Ясин. Бак журналист, критик, ну а Ясин это Ясин. Те, кто Евгения Григорьевича совсем не знают, могут посмотреть интервью у Познера.
А гостем в тот мартовский день был Акунин. Он тогда впервые - накануне поста в ЖЖ - анонсировал свой новый исторический проект. Григорий Шалвович начал с того, что среди писателей у него есть фигура, которая изначально была для него ориентиром, - Николай Михайлович Карамзин, и чей литературный путь он с различными вариациями (начиная с романа «Азазель», который есть история о бедной Лизе и счастливом Эрасте) повторял, воспроизводил. И теперь очередь дошла до самого известного карамзинского труда - «Истории государства Российского». То было сочинение для самого широкого читательского круга, а не только для историков и учащихся. Акунин объявил, что начинает многотомный проект, который скромно называется «История Российского государства». Это и дань уважения великому предшественнику, и попытка самому понять настоящее через призму прошлого и увлечь аудиторию историей.
Дмитрий Бак, Борис Акунин и Евгений Ясин.
Григорий Шалвович рассказал про то, что сейчас уже почти все его читатели знают: каждый том, начиная с первого, будет представлен двумя книгами. Одна, собственно, по истории, при составлении которой Акунин использует метод Зеппа из «Странного человека», а вторая - беллетристика, где автор даёт волю воображению и своему мнению.
Вступительная речь писателя определила дальнейший ход встречи. Вопросы в основном были важные, серьёзные, касались политики и истории. Но я Акунина не каждый день вижу. Конечно, я спросил о Фандорине. Мнение Григория Шалвовича интересно по многим вопросам, но Фандорин мне дороже всех акунинских ответов и рассказов. C’est la vie, ничего не могу с собой поделать.
«Почему Вы по митингам ходите и в разных жанрах упражняетесь, а не про Эраста Петровича пишете?» - этот вопрос показался мне неприличным и обидным для адресата, поэтому его я не озвучил. Спрашивать о седой бороде Эраста Петровича (повесть «Перед концом света»), которая с годами почернела (роман «Весь мир театр»), тоже не стал.
А поинтересовался я вот чем. Не стал ли с возрастом Фандрорин более толстокожим? В своё время он был убеждён, что люди не лес и не щепки, а в «Чёрном городе» пренебрежительно сравнивает людей с воробьями, а себя с пушкой. Цинично как-то для благородного мужа. Григорий Шалвович ответил, что да, не может Фандорин всю свою энергию ки на вокзальных воришек тратить, не мальчик он уже, а матёрый человечище, которому и враги должны быть под стать.
Второй вопрос и ответ Акунина были для меня важнее. Григорий Шалвович говорил раньше и сказал на встрече, что пишет то, что ему интересно, а не то, чего требует ненасытная публика, и про Фандорина выйдут ещё две книги. Это всё замечательно, но Фандорин же, заметил я, не просто литературный персонаж. Он почти живой человек, он, как и Холмс, культурное явление: в Лондоне есть Бейкер-стрит, а у нас есть «фандоринская Москва» и «акунинская Москва». «Нельзя ли в этом случае пойти на уступки и написать об Эрасте Петровиче больше?» - спросил я. «Нет, 16 книжек, как изначально планировал, и всё», - ответил неумолимый Григорий Шалвович, а ещё пошутил, что Фандорин доживёт до 2013 года.
В конце встречи онси Ясин благославил онси Акунина, пожелав успехов в начинаниях.
Если вернуться к сравнениям с Холмсом, то я заметил одну любопытную закономерность. Писатель (например, Артур К. Дойл, Борис Акунин), создавший сверхпопулярного и горячо любимого публикой героя, относится к нему и к вопросам о нём если не болезненно, то не очень радостно (может, надоели с этими вопросами?). Считает, наверное, что слава героя затмевает другие литературные труды автора. А вот писатели (например, Агата Кристи и Дарья Донцова, как бы вы к последней ни относились), у которых герой популярен, но не так чтобы сверх меры, гораздо охотнее отвечают на вопросы о персонаже и пишут-пишут-пишут.
Были у Дойла профессор Челенджер и бригадир Жерар, были небеллетристические труды, но мир-то благодарит писателя за бесценные повести и рассказы про Холмса. Акунин - литературный демиург, пробующий себя во всём, что ему интересно. И у него есть много всего хорошего и важного, но Фандорин такой один.
***
Содержание:
Адреса Фандорина в Москве: гостиница «Лоскутная», гостиница «Дюссо», улица Малая Никитская, Ащеулов переулок и Спасские казармы, Сверчков переулок;
Акунин об «Истории Российского государства»;
Дом Николаса и Ластика Фандориных на Солянке: часть I и часть II;
Донской монастырь и Старое Донское кладбище;
Мясницкая улица: Китайская пагода, Московский почтамт и Сыскное управление;
Октябрьский и Мёбиус;
Операция «Пауки в банке»;
Портрет Эраста Фандорина;
Сандуновские бани;
Яузский бульвар.