ЛЮБОВЬ - НЕ ВЗДОХИ НА СКАМЕЙКЕ
Приветствую вас где бы вы ни были, и желаю вам яркого солнца в ясном небе над головой. Свой лимит мы, похоже, выбрали вчера, и сегодня солнышко будет ярко светить кому-то другому. В прогнозе - грозы.
В качестве рабочей альтернативы обсуждаемой нами вчера смерти многие из вас называли любовь. Или даже так - Любовь. Очевидно, что для большинства из нас те радости, что может подарить любовь, являются приемлемой компенсацией за неизбежность и необратимость смерти. Прекрасно, что мы не даем себе впадать в уныние, и, несмотря на отсутствие явных доказательств того, что после нашего земного существования нас ожидает существование еще более земное, сохраняем веру в лучшее и оптимистичный взгляд на будущее.
Вчера вечером слушал Олега Павловича Табакова. Я, как и многие, ждал монолога кота Матроскина, но Табаков подробно рассказывал о своей насыщенной событиями жизни, потом читал стихи и отвечал на вопросы. Среди прочего, он вспомнил свою первую любовь, которая случилась у него достаточно поздно, в седьмом, кажется, классе. Возможно, виновата была война, сместившая эмоциональные акценты у подраставшего тогда поколения.
«Моя любовь была чуть старше меня, - рассказывал Табаков, - она преподавала английский. Лет ей было 35-36. Вы знаете, как важен учитель, способный зажечь в ученике интерес к учебе...»
Моя первая любовь тоже приключилась в школе. Мы просидели с ней за одной партой чуть ли не с первого класса, но только в третьем до меня дошло, что Н оказывает мне особые знаки внимания. Вообще-то, об этом мне сказал мой более развитый друг. Сначала я хотел от его слов смутиться, потом, услышав в его тоне неподдельную зависть, я возгордился. Ведь снизошедшая на меня благая весть недвусмысленно выделяла меня из серой массы одноклассников, которых на тот момент любили только их мамочки, бабушки и тетки.
То, что, помимо любви между детьми и родителями, любви к Родине, к партии и к домашним животным, существует любовь между мужчиной и женщиной, я знал и раньше. Но как-то не придавал этому значения. Теперь я вдруг сам стал частью этой любви, тщательно скрываемой от нас взрослыми, и эта моя сопричастность многое меняла. Я еще не понимал, что именно и как, но определенно чувствовал - жизнь уже никогда не будет такой же бессмысленной, как раньше. Помню, как мое детство отрывисто вздохнуло и пошло укладывать свой чемоданчик. Девять лет - возраст, когда мне впервые все показалось возможным.
А что помните вы?
- Вы помните свою первую любовь?
- Где ваша первая любовь сейчас?
- Вы помните, как закончилось ваше детство?
- Что сказать детям, когда они спросят, что же это такое - любовь?
Пишите письма.
Вздрагивая, жду шагов почтальона, как английский пациент ждал куриного бульона.
В качестве рабочей альтернативы обсуждаемой нами вчера смерти многие из вас называли любовь. Или даже так - Любовь. Очевидно, что для большинства из нас те радости, что может подарить любовь, являются приемлемой компенсацией за неизбежность и необратимость смерти. Прекрасно, что мы не даем себе впадать в уныние, и, несмотря на отсутствие явных доказательств того, что после нашего земного существования нас ожидает существование еще более земное, сохраняем веру в лучшее и оптимистичный взгляд на будущее.
Вчера вечером слушал Олега Павловича Табакова. Я, как и многие, ждал монолога кота Матроскина, но Табаков подробно рассказывал о своей насыщенной событиями жизни, потом читал стихи и отвечал на вопросы. Среди прочего, он вспомнил свою первую любовь, которая случилась у него достаточно поздно, в седьмом, кажется, классе. Возможно, виновата была война, сместившая эмоциональные акценты у подраставшего тогда поколения.
«Моя любовь была чуть старше меня, - рассказывал Табаков, - она преподавала английский. Лет ей было 35-36. Вы знаете, как важен учитель, способный зажечь в ученике интерес к учебе...»
Моя первая любовь тоже приключилась в школе. Мы просидели с ней за одной партой чуть ли не с первого класса, но только в третьем до меня дошло, что Н оказывает мне особые знаки внимания. Вообще-то, об этом мне сказал мой более развитый друг. Сначала я хотел от его слов смутиться, потом, услышав в его тоне неподдельную зависть, я возгордился. Ведь снизошедшая на меня благая весть недвусмысленно выделяла меня из серой массы одноклассников, которых на тот момент любили только их мамочки, бабушки и тетки.
То, что, помимо любви между детьми и родителями, любви к Родине, к партии и к домашним животным, существует любовь между мужчиной и женщиной, я знал и раньше. Но как-то не придавал этому значения. Теперь я вдруг сам стал частью этой любви, тщательно скрываемой от нас взрослыми, и эта моя сопричастность многое меняла. Я еще не понимал, что именно и как, но определенно чувствовал - жизнь уже никогда не будет такой же бессмысленной, как раньше. Помню, как мое детство отрывисто вздохнуло и пошло укладывать свой чемоданчик. Девять лет - возраст, когда мне впервые все показалось возможным.
А что помните вы?
- Вы помните свою первую любовь?
- Где ваша первая любовь сейчас?
- Вы помните, как закончилось ваше детство?
- Что сказать детям, когда они спросят, что же это такое - любовь?
Пишите письма.
Вздрагивая, жду шагов почтальона, как английский пациент ждал куриного бульона.