коварство....
КОВАРСТВО КЛЕШ...
Ах, обмануть меня нетрудно!..
Я сам обманываться рад!..
А.С. Пушкин
I. На протяжении многих лет меня удивляла одна странная, постоянно повторяющаяся вещь: даже выдающиеся, широкомыслящие христиане и христианские философы, будь то А. Мень, Н. Бердяев или П. Тиллих, говоря о буддизме (или другом нехристианском учении) сплошь и рядом давали самые примитивные его толкования, делали элементарнейшие ошибки (которых можно было бы избежать, заглянув в обыкновенный философский словарь) - например, толковали Нирвану как ничто (1).
В чем же причина столь поразительного явления? Ею могли бы стать невежество, глупость или сознательная недобросовестность. Но этот "антиджентльменский набор" мы никак не можем приписать таким личностям как Н. Бердяев, сделавшим истину содержанием и смыслом своей жизни.
В чем же тогда действительная причина? - Ее давно открыл А. С. Пушкин (см. эпиграф). Если мы хотя бы в малейшей степени пристрастны (а кто может избежать этого?) к "своему" учению и питаем антипатию к "чуждым" учениям, то мы незаметно для себя склонны признавать правильными мнения, выставляющие "чуждые" учения в невыгодном свете. И делаем это совершенно искренне, - т.е. ни огромная эрудиция (даже в анализируемом учении), ни ум, ни "научная добросовестность" не ведут к объективности, - словно над нами тяготеет какое-то таинственное проклятие.
Ах, обмануть меня нетрудно!..
Я сам обманываться рад!..
А.С. Пушкин
I. На протяжении многих лет меня удивляла одна странная, постоянно повторяющаяся вещь: даже выдающиеся, широкомыслящие христиане и христианские философы, будь то А. Мень, Н. Бердяев или П. Тиллих, говоря о буддизме (или другом нехристианском учении) сплошь и рядом давали самые примитивные его толкования, делали элементарнейшие ошибки (которых можно было бы избежать, заглянув в обыкновенный философский словарь) - например, толковали Нирвану как ничто (1).
В чем же причина столь поразительного явления? Ею могли бы стать невежество, глупость или сознательная недобросовестность. Но этот "антиджентльменский набор" мы никак не можем приписать таким личностям как Н. Бердяев, сделавшим истину содержанием и смыслом своей жизни.
В чем же тогда действительная причина? - Ее давно открыл А. С. Пушкин (см. эпиграф). Если мы хотя бы в малейшей степени пристрастны (а кто может избежать этого?) к "своему" учению и питаем антипатию к "чуждым" учениям, то мы незаметно для себя склонны признавать правильными мнения, выставляющие "чуждые" учения в невыгодном свете. И делаем это совершенно искренне, - т.е. ни огромная эрудиция (даже в анализируемом учении), ни ум, ни "научная добросовестность" не ведут к объективности, - словно над нами тяготеет какое-то таинственное проклятие.