Гуслицы
Историческая область Гуслицы расположена в Орехово-Зуевском и Егорьевском районе Московской области. Она включает в себя около 60 деревень, населенных в основном старообрядцами. Точнее, так было до революции. Сейчас это место почти потеряло свое культурное своеобразие и превращается в одно из обычных подмосковных дачных мест.
Егорьевское шоссе почти официально считается самым плохим местом в Подмосковье. Здесь самая дешевая земля. Обилие болот, комаров и змей делает эту территорию не слишком привлекательной для дачно-коттеджного освоения. Именно поэтому здесь еще сохраняются остатки настоящих лесов и деревень. Здесь еще есть на что посмотреть. В то время как на остальных направлениях в ближнем Подмосковье вы не найдете ничего, кроме многочисленных шедевров монументального заборостроения. Особенно печально знаменита этим Рублевка. Когда-то там тоже были красивые сосновые боры и обрывистые речные берега. А сейчас там приходится гулять в узких проходах-ущельях между высоченными заборами и наслаждаться звонким лаем кавказских овчарок, ротвейлеров и пит-булей.
Ну, вернемся к Гуслицам. Эта местность расположена в районе одноименной речки. Река Гуслица - небольшая тихая мещерская речка, впадающая в Нерскую в районе села Хотеичи.
Село Хотеичи:
Упоминается в писцовых книгах 1631-1633 гг. как Хотеевичи. Эта форма позволяет предполагать образование от неканонического личного имени Хотей с помощью суффикса -ичи, который указывает на потомков лица, имя которого находится в основе ойконизма. В словарях древне-русского языка личное имя Хотей не указывается, но развитость антропонимии от Хот (Хотен, Хотеш и т.д.) позволяет считать возможным существование и этого имени; сравним также образованный от него топоним Хотеево. В 1646-1736 гг. - Хотеевичи, в 1784, 1862 гг. - Хатеечи, в 1890 г. и позже - Хотеичи.
Село Ильинской вол. Богород. у., на Касимовском тракте, 82 в. от Москвы. Деревянная церковь во имя св. великомученика Никиты в Хотевичах упоминается в писцовых книгах 1631-1633 гг. До конца XVII в. находилось в дворцовом ведомстве, в 1678 г. имело 27 крестьянских дворов. В 1693 г. пожаловано Автомону Михайловичу Головиных и находилось за фамилией Головиных до середины следующего столетия. В 1703 г. в селе освящена новопостроенная церковь Благовещения Пресвятыя Богородицы. Во 2-й пол. XVIII в. принадлежали генерал-поручику, президенту Вотчинной коллегии графу Ивану Илларионовичу Воронцову (дяде известной княгини Е.Р.Дашковой), а затем его потомкам. В 1810 г . селом владела графиня Ирина Ивановна Воронцова. В 1852 г. во владении тайного советника Михаила Павловича Позена, имела 360 дворов с населением 1141/1127. На 1.01.1997 г. - 751 жит.
Церковь 1703 года к настоящему времени не сохранилась. Существующая в наше время построена где-то в начале 19 века. По-моему, очень неплохая по архитектуре.
А еще село Хотеичи, как и вся Гуслица, знаменита замечательной деревянной резьбой. Притом, в наше время многие жители предпочитают не сносить старые деревянные дома, а ремонтировать их. Что не может не радовать.
Этот дом, по видимому, советского времени. Кстати, обратите внимание на типичные для этого района Подмосковья наличники в виде трех полукружий.
А следующий дом по богатству растительного орнамента мог бы сравниться с многими домами в томской Татарской слободе. К сожалению, его состояние такое же, как и у томских шедевров. И наверняка, этот дом не числится ни в каких списках памятников архитектуры.
А теперь об истории этой местности. Приведу длинный отрывок из книги: "Историческое описание Гуслицкого Спасо-Преображенского миссионерского мужского монастыря Московской епархии", Куровское, 2002. (Игумен Георгий (Хлебников), С.С. Михайлов)
"Точное происхождение название местности "Гуслицы" не установлено. В. Лизунов утверждает, что обязано любимому в этих местах инструменту (1). Согласно другой гипотезы, сюда в своё время были поселены выходцы из Черниговского княжества, специализировавшиеся на изготовлении гуслей. Не исключено, что в основе названия лежит финский или балтский корень, который впоследствии в языке новых славянских насельников получил "музыкальное" имя, совершенно не характерное для русской речной топонимики. На местность название перешло от речки и села Гуслицы (ныне Ильинский Погост), которое было центром древней Гуслицкой волости. Волость же под этим именем впервые упоминается в 1339 году в духовной грамоте московского князя Ивана Калиты. Лизунов определяет границы гусли следующим образом: "...начинались в 30 верстах от Москвы между Владимирским и Рязанским шоссе и охватывали по рекам Нерской и Гуслице юго-восточную часть Богородского и Бронницкого уездов Московской губернии, а также земли Егорьевского уезда Рязанской губернии и покровского уезда владимирской губернии...". На самом же деле Гуслицы локализовались исключительно в пределах юго-восточного угла Богородского уезда, причём часть его часто выделяли в самостоятельную местность, носившую название "Раменье".
До славянской колонизации, начавшейся в крае с Х века, основным населением этих мест была древняя финская народность меря. По мнению некоторых лингвистов, основывающих свои доводы на данных топонимики, меряне как народность могли сохраниться здесь, в этом по тем временам глухом месте Подмосковья вплоть до ХVI столетия. Кстати, река Нерская, протекающая через Гуслицы, обязана своим происхождением именно этому народу и ещё 400 лет назад упоминается как Мерская, т.е. река Мери.
До середины ХVII века население Гуслиц было немногочисленным и размещалось преимущественно по Касимовскому тракту. Край отличался неудобными для земледелия болотистыми и песчаными почвами. Одним из главных занятий местных жителей было хмелеводство.
После церковной реформы патриарха Никона, расколовшей Русскую Церковь и особенно после второго стрелецкого бунта 1698 года, в глухие гуслицкие леса бежало много ревнителей старой веры и уже к концу ХVII столетия в Гуслицах насчитывалось уже 46 деревень (2).
Свою известность и неповторимую самобытность Гуслицы получили именно благодаря старообрядцам. Укрывшись в прежде глухой и малопроизводительной местности, они со временем сделали её одним из крупнейших духовных центров старообрядчества, а также способствовали её экономическому развитию. Будучи очень бережливыми и расчетливыми, лишённые вредных светских привычек и увлечений, многие старообрядцы быстро богатели, выбивались в люди, становились купцами. Возникшая в результате постоянных преследований религиозная сплочённость помогала поддерживать своих единоверцев, помогать и им выбираться в зажиточные слои. Кадровую политику на своих фабриках купцы-старообрядцы также старались строить по религиозному признаку, что способствовало дальнейшему распространению "раскола" на оставшуюся часть гуслицкого православного населения: "одни крестьяне окрестных деревень делались на фабриках приказчиками, конторщиками и т.п., другие стали работать в своих домах по заказам фабрикантов. Ткацкие станки появились чуть не в каждом доме и прежние бедняки-хлебопашцы и лесники превратились зажиточных промышленников. Богачи их поддерживали, давали средства наживаться, богатеть и самим делаться фабрикантами и миллионерами. Но фабриканты - старообрядцы лишь тем из крестьян давали заработки, лишь тем помогали и доставляли возможность самим делаться богачами, которые стояли с ними под одним знаменем" (3). Проповедь старообрядчества происходила не "...не в часовнях и кельях Рогожского и Преображенского кладбищ, а на фабриках, заводах, лавках и магазинах. Проповедь держали не за аналоем рогожского попа или преображенского наставника, но за "карасём" (домашний ткацкий станок, прим. ред.), за машиной. Проповедь раскола действовала не на не на сердце адептов, не на ум адептов, а на их карман". Понятно, что у авторов приведённых строк, известного противника старообрядчества П.И. Мельникова-Печерского, своя идеологическая позиция по данному вопросу. Он также утверждает, что в конце ХVIII столетия лишь десятая часть населения Гуслиц была старообрядческой, а в его время весь край уже был усилиями фабрикантов, путём экономического воздействия на жителей местных селений, в "расколе" (4). Но Гуслицы из глухой и малолюдной местности в обжитой край превратились благодаря миграции бежавших сюда староверов. Откуда же могло взяться до 90% православных Мельникова-Печерского непонятно.
В рогожском старообрядческом купечестве в Москве в 1930-х годах уже существовал целый круг богатых купцов-выходцев из Гуслиц и соседней Вохны. Благодаря текстильным фабрикам, основанным купцами-старообрядцами, уже в советское время выросли города Орехово-Зуево, Ликино-Дулёво, Куровское, Дрезна.
Существовала и теневая сторона гуслицкого обогащения. Так Мельников-Печерский другой причиной гуслицкого богатства называет печатание фальшивых денег. Ещё в ХVII-ХVIII веках многие из крестьян Гуслиц и сопредельной Вохны (ныне территория Павло-Посадского района) были пойманы на этом занятии. 1812 год внёс в этот промысел большое оживление. Послу ухода французских войск из Москвы в руки старообрядцев-гусляков попали привезённые наполеоном станки для печатания фальшивых русских ассигнаций. Банкноты, имевшие хождение в Российской империи до 1918 года к тому же были слабо защищены от возможности подделки (5). Фальшивые деньги изготавливали в Гуслицах и позже. Об этом пишет В. Гиляровский, рассказывающий, что в конце ХIХ столетия все фальшивки в Москве называли "гуслицкими": "Кроме того, славились печатанием фальшивых денег, готорые стали даже нарицательными. "Гуслицкими" назывались в Москве все фальшивки. Оттуда вышло много граверов... "Дай-ка купонной машинки, попечатать надо, на базар еду", обращались соседи друг к другу". Гиляровский также отмечает и удобное расположение Гуслиц на стыке трёх губерний: Московской, Рязанской и Владимирской. "Здесь всегда было удобно скрываться беглым и разбойникам, шайки которых если ловят в одной губернии, - перекочёвывали рядом в соседнюю, где полиция другой губернии не имела права их ловить". В Центральном Историческом Архиве Москвы можно найти дела о снаряжении целых воинских команд в гуслицкие деревни на поимку фальшивомонетчиков (7). Популярен был у гусляков и разбой. Гусляки также ездили по городам собирать на погорелое с фальшивыми свидетельствами, чем неплохо зарабатывали. Гусляки отличались довольно грубым неуживчивым нравом. По утверждению духовных лиц православной церкви, понятие "гусляк" в Москве, Владимире и даже Нижнем Новгороде означало человека без совести и чести.
Основная масса гуслицких староверов в XIX столетии принадлежала к приемлющим священство Белокриницкой иерархии. Представителей других согласий было немного. К 1860-м годам у белокринишников произошёл раскол по поводу принятия или непринятия "Окружного послания", который в сильной степени задел и Гуслицы.
Благодаря старообрядчеству практически всё население Гуслиц было грамотным. Зажиточность местных крестьян хорошо сочеталась с не менее высоким культурным уровнем. Почти по всем из более чем пятидесяти гуслицким селениям были разбросаны "самородные" старообрядческие школы, возникновение которых относилось к глубокой старине (8). В этих школах преподавалось древнее церковное пение, включая крюковую нотную грамоту, славянская азбука, церковное чтение и другие предметы и другие предметы, знание которых было необходимо для передачи церковной традиции староверов. Преподавателями были местные грамотеи и старообрядческие келейницы.
Одним из главных центров гуслицкого староверия был старообрядческий приход селения Беливо, ведущий своё начало, по преданию, с самого начала раскола. В приход входило восемь деревень, в каждой их которых было по две-три самобытные школы грамоты и пения. Беливо считалось центром грамотности в Гуслицах и соседних местностях. Сюда приходили учиться даже из соседних губерний. Приход поставлял учителей в другие старообрядческие приходы. С конца 17 века по 1840-е годы рядом с Беливо существовал старообрядческий мужской монастырь Леонтия, при котором также была школа и богатая библиотека древней литературы, которая играла огромную роль в поддержании высокого уровня грамотности в Гуслицах.
Имея почти поголовно грамотное население, Гуслицы являлись поставщиками кадров старообрядческого духовенства Белокриницкой иерархии по всей России. Во многих приходах, особенно в обеих столицах, можно было встретить священников-гусляков (9).
Помимо монастыря Леонтия, в Гуслицах существовал ещё ряд старообрядческих монастырей, практически все из которых исчезли в XIX столетии. В каждой гуслицкой деревне также имелось по две-три церкви-моленной, что сохранялось вплоть до 1930-х годов. Населённость Гуслиц преимущественно староверами позволяла последним, не боясь полицейских и духовных властей, открыто пользоваться колокольным звоном, совершать крестные ходы по деревням и т.п. Местное духовенство господствующей православной Церкви, в силу крайнего малолюдства своих приходов, в значительной степени зависело от старообрядцев и из "взяток", и всячески покрывало их перед своим и светским начальством. В 1857 году министром Государственных имущество М.Н. Муравьёвым были командированы чиновники с целью на месте выяснить истинное положение гуслицкого старообрядчества. Результаты обследования вызвали у Муравьёва ужас. Он предложил императору Александру II принять строгие меры с целью "искоренить зло" и остановить всё большее распространение "раскола". "
Еще одна ссылка об истории этой местности.
Надо сказать, что я с детства бывал в этих местах. Меня прежде всего интересовал лес. Леса здесь действительно замечательные. Хотя, в последние годы здесь стало слишком много народу и я предпочитаю ездить подальше, за Рошаль и Мишеронь.
Когда-то леса в долине Реки Нерской от Куровской до Соболево казались мне медвежим углом. А сейчас, особенно в выходной день, здесь самый настоящий парк культуры имени отдыха. Кругом палатки, костры. На деревьях висят указатели "слет туристов" и "ауди-клуб". Из леса могут выбежать "толконутые" с мечем или луком. Но, если пройти чуть подальше в сторону Соболева, то берега Нерской становятся заболоченными, леса густые. Народу становится значительно меньше. И в конце маршрута - еще одна гуслицкая деревня - Соболево. Я обошел лишь незначительную ее часть. Но, несколько красивых домов я все же заснял. Хотя, незаснятого осталось значительно больше.
Жителей Соболева и Анциферова еще в 19 веке дразнили "новгородцами". Историки и краеведы считают, что деревни были основаны выходцами из Великого Новгорода. Кстати, название Анциферово, по сведениям деревенского сайта, идет от имени новгородского посадника Онцифера.
Еще один маршрут - от Куровской по течению реки Боронки до реки Гуслицы. Окрестности реки Боронки нахваливаются в популярной книге "Реки и озера Подмосковья". Там говорится о необычайной таежной дикости и о стране непуганных зверей. Я конечно не мог не купиться на такое описание и был несколько разочарован. Во-первых, в последнее время там было построено много поселков. Так что особой дикости я там не нашел (если она там была). Во-вторых, лес в этих местах изобилует высокой травой и непроходимыми буреломами. Грибов здесь очень мало. Зато, полно гадюк. Это сразу видно если идти по автомобильной дороге. Раздавленные змеи попадаются на каждом шагу. А иногда и живые. После этого идти по высокой траве не очень приятно. Приходится надеяться, что в случае чего они не прокусят болотные сапоги. Идти по бесконечному бурелому тоже не представляет из себя большой радости. По морде постоянно хлещут ветки. Без конца цепляешь на себя паутину и достаешь из-за шиворота здоровенных пауков. К тому же, хваленая река Боронка представляет из себя прямую мелиорационную канаву.
Зато, в конце пути - очень красивая деревня Цаплино.
Я обошел лишь незначительную часть гуслицких деревень. Надеюсь, в будущем будет продолжение этой темы. Кстати, кроме Гуслиц огромнейший интерес представляет гжельский куст деревень. Резьба там иногда попадается просто умопомрачительная. Но, честно говоря, снимать частные дома мне не очень удобно. Чувствуешь себя каким-нибудь папарацци. Но, с другой стороны, все это может скоро исчезнуть. И хотелось бы, чтобы эта красота осталась хотя бы на фотографиях.
