О японской эстетике.
Тут у одной уважаемой авторши - http://regenta.livejournal.com/ - комментировал одну ее литературную притчу. Помянули, было, японскую эстетику: "А мораль очень проста и диалектична: то, что люди считают прочным, рушится в одночасье, а мимолётное и хрупкое (осыпающиеся лепестки) становится, как ни парадоксально, "долговечнее пирамид". Осыпающаяся ветка яблони оказалась важнее богатств и цивилизаций. Очень японская эстетика, если вдуматься. Японцы с их культом сада камней меня бы поняли".
В общем, относительно японской эстетитик пробудились у меня некоторые мысли. Аз эту эстетику тоже когда-то любил. И хокку, понятное дело, и Куросаву, как и все. Здесь же я изложил следующее.
"...японская эстетика имеет в себе определенный привкус непреодолимой печали: своего рода смирение перед неизбежным, растворение личности в заведомой всеобщей смертности, принципы самурая, эстетика харакири и т.д. На русской почве схожие мотивы можно найти, к примеру, у Георгия Иванова (не только у него, но и Алек. Блока, Ходасевича и т.д.) "Уплывают маленькие ялики в золотой междупланетный омут... ...На последней самой малой лодочке мы с тобой качаемся вдвоем, припасли, дружок немного водочки, Вот теперь ее и разопьем" (цитирую по памяти, за точность не ручаюсь).
Но, при всем моем уважении к тому же Георгию Иванову здесь начинает появляться некий привкус своего рода некрофилии или суицидальности. Любовь к вянущему, сломленному, безнадежно утраченному, почти мертвому: "И такая же синяя с первым боем часов безнадежная линия бесконечных лесов" (это когда лирический герой подносит револьвер к виску)...
В общем, все это красиво и утонченно, но уж больно печально, уныло и мертвенно. Мне признаться более интересна сама жизнь, чем смертность, другие (живые) люди, чем принципы искусства, пытающегося смертность этих людей изображать.
Мы вообще больше отдаемся вторичным вещам (как молиться, как поститься, как, к примеру, стать поэтом), забывая, что нужно учиться проживать за самого себя свою земную жизнь... Все, вот старый верблюд разболтался, еще немного и до слов "Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые"...(годы или доллары?) дойду. Пора с этой дидактикой заканчивать!"
Ничего нового, конечно, не сказал, но несколько определился, почему данная эстетика для меня слегка сомнительна. Умирание в ней есть, хоть отбавляй, но где в этой эстетике Христос?
В общем, относительно японской эстетитик пробудились у меня некоторые мысли. Аз эту эстетику тоже когда-то любил. И хокку, понятное дело, и Куросаву, как и все. Здесь же я изложил следующее.
"...японская эстетика имеет в себе определенный привкус непреодолимой печали: своего рода смирение перед неизбежным, растворение личности в заведомой всеобщей смертности, принципы самурая, эстетика харакири и т.д. На русской почве схожие мотивы можно найти, к примеру, у Георгия Иванова (не только у него, но и Алек. Блока, Ходасевича и т.д.) "Уплывают маленькие ялики в золотой междупланетный омут... ...На последней самой малой лодочке мы с тобой качаемся вдвоем, припасли, дружок немного водочки, Вот теперь ее и разопьем" (цитирую по памяти, за точность не ручаюсь).
Но, при всем моем уважении к тому же Георгию Иванову здесь начинает появляться некий привкус своего рода некрофилии или суицидальности. Любовь к вянущему, сломленному, безнадежно утраченному, почти мертвому: "И такая же синяя с первым боем часов безнадежная линия бесконечных лесов" (это когда лирический герой подносит револьвер к виску)...
В общем, все это красиво и утонченно, но уж больно печально, уныло и мертвенно. Мне признаться более интересна сама жизнь, чем смертность, другие (живые) люди, чем принципы искусства, пытающегося смертность этих людей изображать.
Мы вообще больше отдаемся вторичным вещам (как молиться, как поститься, как, к примеру, стать поэтом), забывая, что нужно учиться проживать за самого себя свою земную жизнь... Все, вот старый верблюд разболтался, еще немного и до слов "Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые"...(годы или доллары?) дойду. Пора с этой дидактикой заканчивать!"
Ничего нового, конечно, не сказал, но несколько определился, почему данная эстетика для меня слегка сомнительна. Умирание в ней есть, хоть отбавляй, но где в этой эстетике Христос?