Владимирское предгосударство. Часть 2/2
Оригинал взят у sergeypilipenko в Владимирское предгосударство. Часть 2/2
Естественно, старейшие города северо-востока были недовольны больше всех. Они ведь тоже принадлежали к разбогатевшей, северо-восточной, будущей великой Руси. Потому ростовцы неоднократно грозили пойти и разорить Владимир. Андрей грозил разорить Ростов. А в итоге Андрей не разорил Ростов, ростовцы не разорили Владимир, но Андрея убили. Когда толпа вершит самосуд, разобраться потом довольно трудно. Во всяком случае, убили Андрея и находившихся по делам во Владимире ростовцев. По крайней мере, в народном сознании то убийство было вязано с Ростовом.
Всеволод Третий проводил ту же линию, но надо отдать ему должное - он не был таким ярким, пожалуй, но был осторожнее и основательнее своего сводного брата. Он не лез на рожон. Он постепенно увеличивал и увеличивал, так сказать, массу своего влияния. Причем, додумался даже до такого первого шага, как первый опыт парламентаризма в России. То было первое собрание разного звания людей в 1211 году. Термина «земский собор» тогда еще не было. То был прототип земских соборов XVI-XVII веков. То был первый опыт. Почему именно он додумался, не знаю, то только Бог знает. А почему именно парламентаризм, логика того понятна. Потому что сословное представительство - всегда объединитель. Потому он начал испытывать и этот способ. Именно так были созданы сословные представительства в тех европейских странах, которые обзавелись ими еще в Средние века.
Первым сословным представительством в Европе были кортесы Арагона - небольшого испанского королевства. Большей частью Испания была тогда занята рабами. Арагон был независим, оставался христианским. Арагонские кортесы появились в 1185 году. А наш собор Всеволода Третьего в 1211 году, довольно скоро, не правда ли? В 1265 году, через 54 года, появился первый английский парламент. Так что, если кто-нибудь будет рассказывать вам про родину парламентаризма, можете ему напомнить. Французские генеральные штаты появились еще позже, шведский риксдаг еще позже, польский сейм еще позже. Они все позже английского. А началось все за Пиренеями. Были также кортесы Каталонии, потом кастильские кортесы.
И, несмотря на абсолютную незаурядность Андрея и не менее большого политика Всеволода, все равно ничего не удалось. Хотя Владимир уже окончательно стал сильнейшим городом, сильнейшим княжеством Русской земли, та тенденция не получает развития после Всеволода, не было дальнейшего развития объединительной линии. Повторяю еще раз. Ни Андрей, ни Всеволод не собирались упразднить князей и создать абсолютно централизованное, единое государство. Они хотели добраться хотя бы до уровня федерации, чтобы один князь был над князьями, а не просто самым уважаемым. Но и то не удалось, потому что совершенно противоречило стилю политического мышления тогдашних славяно-русов. Никто не хотел никакого единого государства. Вот единство пусть будет; пусть князья дружат; пусть не будет междоусобиц. Все были за единство. А зачем нам какое-то единое государство? Зачем такая обуза? Еще налоги взлетят чего доброго, казне больше денег потребуется. Кому это нужно? Зачем это нужно, когда Русь и так «велика и обильна»? И вот через считаные десятилетия они и увидели, насколько Русь «велика и обильна».
Учтите также, что этнос русов уже не существовал, а этнос славян вступил в обскурацию, он распадался. То было очень заметно при взятии Киева в 1204 году, когда черниговцы разграбили Киев как иностранный город. Но по инерции всем казалось, что всё есть, как и было, что всё нормально. До нас дошел один замечательный памятник того времени - так называемое «Слово о погибели Русской земли». Так называемое, потому что в этой маленькой повести нет ни слово о погибели Русской земли. И давно существует единственно возможное предположение, что это «Слово...» есть пролог к более длинному сочинению, которое до нас не дошло. Он кому-то понравился, и потому его вписали в летопись. Я его цитировал не один раз, в частности в моей маленькой статье, в сущности в похвальном слове Александру Невскому. И сейчас помню этот фрагмент: «При Владимире Мономахе половцы его именем малых детей пугали, а венгры укрепляли каменные стены городов своих, а Литва из болот своих не высовывалась, а немцы радовались, что далеко живут, за синем морем». Зачем нужно какое-то единое государство, когда одни «не показываются», другие «не высовываются», третьи своих «малых детей пугают»? Но затем всё резко обвалилось.
Далее после перерыва. У нас три пары сегодня, но я вас на час раньше отпущу.
Что представляла собой в политическом отношении та домонгольская Русь и чем она продолжала оставаться, несмотря на усилия Всеволода? То была конфедерация земель-княжеств, объединенных:
1. Культурно. Достаточно сказать, что у нас был один язык. Конечно, были диалекты, но они не языки. У нас и в начале XX века были диалекты. Сейчас уже почти нет: телевидение потрудилось, оно быстрее всего стирает диалекты. А то, конечно, утрата богатства. Но зато придумали, искусственно сочинили два никогда не существовавших языка - украинский и белорусский;
2. Этнически, естественно. Было два, безусловно, дружественных народа. Постепенно один из них, русы, сходит на нет.
3. Религиозно. Ничего не могу вам сказать. Существуют разные точки зрения, насколько религиозно единой была языческая Русь. Скорее всего, единства не было. Даже если не полагать, как я не полагаю, что известные нам языческие божества суть племенные боги, то есть, у кривичей были свои, у дреговичей были свои, то всё равно в каких-то местах кто-то выпирался, кто-то умалялся; по-разному было. Киев, как известно, не хотел пустить к себе Перуна, и не пустил его при молодом Владимире язычнике. То очень показательно. Капище Перуна было устроено за городом. Но во всяком случае, с принятием христианства мы можем говорить об окончательном религиозном единстве.
4. Четвертое, что немаловажно, церковно-канонически. У нас не было главного князя, хотя иногда был самый сильный князь, самый влиятельный. Конечно, таким был Владимир, потом Ярослав. Да, пожалуй, и Мономах, и Андрей Боголюбский такими были. Но то было влияние отдельного человека. Так вот, главного князя, единого для всех не было, но митрополит-то был один для всех. И патриарх был один для всех, правда, он был довольно далеко, в Константинополе, но все же. Без политического единства церковно-каноническое единство играло свою важную роль.
5. Экономически. С древнейших языческих времен экономическое единство обеспечивали нам речные транзитные торговые пути: Днепровский, Западно-Двинский, Волжский. Они очень серьезно способствовали экономическому единству. А, кроме того, у нас была одна денежная система. А то очень большое достижение для конфедерации, которая еще не государство. Надо сказать, что драгоценных металлов на Руси всегда не хватало, вплоть до XIX века. И хотя мы чеканили златник и сребреник, но чеканили только монеты Владимира и Ярослава. Их очень мало. Они большая редкость. То есть, скорее всего, они были декларацией полноценного государства: мы имеем свою монету. В реальном обращении той монеты было мало. Пользовались чужой, в основном азиатскими купеческими дирхамами и другой монетой. Их даже обрубали под принятый у нас вес. Так родилось слово «рубль» - обрубленная монета.
Студентка: Сейчас доллар, а тогда дирхамы.
Махнач: Да, да, но я сильно сомневаюсь, что тогда кому-нибудь пришло бы в голову, что мы находимся под сильным влиянием Ирана или эмиратов Средней Азии.
Но основной монетой, кстати сказать, была белка - беличья шкурка с княжеской печатью, превращавшей ее в монету. Белкой и без печати пользовались, но обычно ставили печать. Так что, у нас действовала почти система ассигнаций. Никуда не денешься, когда металлов не хватает.
Я, правда, рискнул бы сказать, что у нас к XII веку складывается общерусский рынок, но то будет очень большой крамолой как с точки зрения марксистов, так и либеральных экономистов. Я на том не настаиваю, я то предполагаю.
6. И, наконец, династически, одной династией Рюриковичей. Как бы она не становилась, все ли они были Рюриковичами, что сомнительно, всё равно все считались Рюриковичами. Например, Полоцкая династия была все-таки не Рюрикова, полоцкие князья были Рогволодовичи. И хотя была и нелюбовь, была и ненависть, и даже междоусобицы были, а все-таки официальной формой обращения князя к князю было слово «брат».
Студентка: И Петр в переписке обращался к Карлу Шведскому «мой брат».
Махнач: Да, но то было иное, то была дипломатия, то было уже переведено с латыни.
Я перечислил уже столько объединительных факторов! А чего же не хватало? А не было единства политического - ни единой столицы, ни единого правительства. И повторяю, преодолеть того не удалось.
Но как только намечается смена этноса, как только рождается русский этнос и входит в фазу скрытого подъема, меняются и стереотипы поведения. Русские сразу оказываются государственниками (этатистами). Думаю, что здесь всё очень просто. Я рассказывал вам уже, в каких мягких, курортных условиях складывался две тысячи лет назад славянский этнос, но русские-то складывались в условиях хуже некуда. Как только дала себя знать обскурация славян, то есть распад этноса, тут же к нам и полезли. У нас не было мирных границ. Точнее, мирные были, но дружественных не было. Может быть, вы помните, в школьном атласе по истории обычно была карта Гражданской войны под названием «Республика в кольце фронтов»? Та карта насквозь лжива. Во-первых, там есть очень причудливые наименования, например, «белополяки». Вот они-то уж точно не знали про себя, что они «белополяки» и что они «белые». Лжива она даже не потому, что не поляки к нам полезли, а мы полезли к полякам, и получили по сусалам. Но впрочем, не мы получили, а большевики. Дело в другом, там просто стрелочки-то черные нарисованы со всех сторон, а года-то разные. Польская компания началась, когда практически уже не существовало вооруженных сил юга России, а Колчака не было в живых.
Но если бы мы начали рисовать картиночку без стрелочек, указывающих нападения, нашествия, а указывали недружественные границы Русской земли в XIII веке, то получилась бы картина очень плохая. Орда, которая уже заняла степь, частично лесостепь, частично долины рек, лишила нас Волжского торгового пути и подчинила себе степные народы, которые были нам дружественны к тому времени. Не забывайте, что мы сами напали на Орду, если так можно выразиться. Мы на Калке в 1223 году заступились за половцев, за 14 лет до нашествия Батыя. Так вот, восток, юго-восток можно сразу отбросить. Орда была не всегда враждебной, и мы будем об этом особо говорить. Тут была сложная ситуация, но дружественной та граница тоже никогда не была. Дальше - хуже. На Балканах войны. Дальние союзники потеряны и к тому же отсечены территориально. Византии уже не существует, нашей духовной и отчасти, немножечко политической митрополии: в 1204 году крестоносцы разграбили Константинополь, а азиатская часть империи, которую не удалось захватить западным крестоносцам, надежно от нас отсечена. В Константинополе возникла Латинская империя на полвека. Далее начинается уже полный кошмар, потому что там хуже некуда: венгры - враги и очень агрессивные; поляки - враги; последние язычники Европы литовцы - то враги, то союзники, но очень неустойчивы, и они тоже претендуют на русские земли, тоже хотят понахватать побольше. И самый страшный враг, машина для пожирания людей и пространств, - это ордена немецких крестоносцев, враг последовательный и бескомпромиссный, кстати, уже начавший захватывать русские земли в Прибалтике в начале XIII века, задолго до Орды. А Полоцкое княжество явно слишком слабо, чтобы защитить свои окраины. Так мы теряем русские города Ругодив (ныне Нарва) и Юрьев (затем Дерпт, затем Юрьев, ныне Тарту - три раза менял название, глядишь, не последний). И даже шведы несколько раз военные экспедиции учиняют. Все, естественно, помнят Невскую битву Александра. Но ведь это не единственный конфликт. Они идут все время по Ладожскому озеру, все время по Финским землям, там тоже неспокойно. Шведы - тоже агрессивный сосед. Кажется, единственные, с кем мы в XIII веке устойчиво в дружбе, потому что они далеко и им нечего с нас взять, - это норвежцы.
И чтобы замкнуть кольцо (я же не случайно вспомнил про Гражданскую войну), остается северо-восток. Оттуда к нам никто воевать не лезет. Но и нас туда не пускают. Северо-волжские народы все сплошь язычники тогда, и были не очень дружелюбны: чуваши, коми, которых тогда называли зыряне. Не самые лучшие соседи.
И тут же рождается иной этнический стереотип. Русские еще не осознали себя новым, единым и становящимся все более могущественным народом. То произойдет в конце XIV века. У нас, кстати, редкий случай, так вообще-то не бывает: как указать точную границу фаз возраста этноса? Как точно посчитать? А вот с русскими это получается, причем совершенно точно - День Рождества Богородицы 8 сентября 1380 года, Куликовская битва. Вот с этого момента утвердился и безусловно существует до нашего времени русский народ. И центростремительная, объединительная тенденция безо всякого парламента становится всеобщей и очень быстро. Ее носителем был при всей его осторожности и отсутствии сил и положения его деда Всеволода, тем не менее, конечно, Александр Ярославич.
Лев Николаевич Гумилев даже условно назвал Александра Невского «первым русским человеком», нам известным, первым человеком нового этноса.
Владимир при Владимирских самовластцах, при Андрее и Всеволоде, так и не стал, как им хотелось, столицей Руси, но зато он очень быстро становится столицей с появлением Орды и при полной поддержке Орды. Орде так было гораздо проще. Собственно когда она только появилась, когда она еще реально зависела от великого хана Монголии, то было не так. Тогда наоборот ханы пытались действовать по правилу «разделяй и властвуй». Но как только Орда укрепилась, постепенно и окончательно разошлась с Ордой Монгольской (Великой), тут же ситуация начинает меняться. Владимирского князя иногда меняют, иногда даже убивают. Святой Михаил Тверской и два его сына Димитрий и Александр погибли в Орде, можно сказать, подряд. Но, тем не менее, Орда уважает обычаи, Орда уважает Лествичное право, и Орде выгодно иметь Владимир, потому что иметь одного очень большого князя, не забывая о других, конечно, было удобно.
Посмотрите, обращаюсь опять к работе Серовой, «Владимирское предгосударство». Посмотрите, как бывает с историческими терминами. Говорим одно и то же, а значит оно совершенно разные вещи. Была такая известная советская шутка: «мы говорим Ленин, подразумеваем партия, говорим партия, подразумеваем Ленин, и вот так 60 лет говорим одно, а подразумеваем совсем другое».
Возьмем термин «крепостное право». Одним и тем же термином обозначаем то, что было в XVII веке, и то, что было в XVIII веке. А то были совершенно разные явления. Наше крепостное право XVII века было, вероятно, мягче, чем где угодно в Европе, кроме, может быть, только Швеции. А наше крепостное право при Екатерине было жестче, чем где бы то ни было в Европе, кроме, может быть, Польши. А термин один и тот же, как будто ничего не произошло, ничего не изменилось. Ну не учат наших школьников, почему-то не забывают им сказать, что можно было прочитать в газете объявление: «продается телега крепкая с девкою здоровой и борзою сукой». Но забывают сообщить, что торговля православными людьми была однозначно запрещена в допетровское время! Невозможно было никого продать, ни с телегой, ни без телеги! Не то, что крестьянина, а холопа нельзя было продать.
Такая же путаница с термином «междоусобицы». Почему я привел эту параллель? А чтобы запомнилось. Параллели хорошо врезаются в память. Мы пишем про междоусобицы XII века и, например, про междоусобицы XIV века. А то вообще-то разные явления, потому что в XII веке воевали за что угодно. Воевали за чужой стол, за хороший кусок земли, за право мыто драть на реке, на транзитном торговом пути. А также ради удали или, как сказано было в одном советском мультфильме, за то, что «нашему царю показали фигу», а в нашем случае, князю. Вот показали князю фигу, значит, есть уже casus belli, вот и повоюем.
Вспомните, что сказано в «Слове о полку Игореве» о дружинниках курских: «Ищут себе чести, а князю славы». Совершенно замечательно сказано. О добычи тут речь не идет, то ерунда. Конечно, никто не против добычи, но честь и слава важнее. Воевали по разным поводам и теоретически все со всеми. Конечно, были семьи, были города с устойчивыми хорошими отношениями, никогда не имевшие столкновений. Но все же теоретически воевали все со всеми.
А что такое междоусобицы XIV века? Тогда воевали только три княжества, три династии, и только за одно - за то, чтобы основать единую Россию. Если другие князья в этом участвуют, то исключительно как союзники и вассалы представителей этих трех мощных родов, трех мощных линий. То Суздальско-Нижегородское (двойное) княжество. Они были родственники с устойчивым единством. Основателем династии был Андрей Ярославич - младший брат Александра Невского. То было княжество Тверское. Его основателем был еще более младший брат Ярослав Ярославич. Его сын - как раз убиенный святой Михаил Тверской (Михаил Ярославич). И Московское, естественно, княжество, самое маленькое из всех, самое вшивенькое. По духовное грамоте Даниила Московского известно, что Москве принадлежало только два города - Москва и Звенигород, причем, на таком расстоянии, что дочихнуть можно. Но москвичам повезло. Неслучайно святые указывали на будущее величие Москвы, например, всем памятный святитель Петр Московский предрекал это. Но, видимо, все решилось на небесах еще до святителя Петра, потому что московским князьям повезло быть единственными и прямыми потомками самого Александра. Сыновей у Александра, если не ошибаюсь, было пятеро, но все линии кроме одной пресеклись. Либо не оставили потомства, либо не оставили мужского потомства. Все линии начали быстро пресекаться. Например, на Переславле-Залесском, на отчине самого Александра, можно сказать, в его персональном городе после Александра всего было только два князя. Первый сын был болезненным, умер бездетным. И осталась только одна линия, самая крепкая, самая надежная, почти не имевшая конфликтов внутри семьи, между братьями - линия Даниила Александровича. Например, в Тверском княжеском доме, сколь ни великолепны в истории тверские князья, было полно конфликтов. Летописец сообщает, что члены семьи, то есть ближайшие родственники, на князя в Орду доносили! В Суздальско-Нижегородском княжестве в Орду, правда, не доносили, нам, по крайней мере, о том неизвестно, но столкновений было сколько угодно, и со стола друг друга спихивали.
Святой Даниил даже великим князем не побыл, до него не дошла лествица, он раньше умер, был мелким московским князьком. Есть давний рассказ о нем: чувствует Даниил, что скоро помрет, зовет княжичей. Приходят княжичи толпой. Он велит им веник принести и говорит: ломайте. И княжичи, здоровые ребята, никак его сломать не могут. Тогда развяжите веник, - говорит он, - теперь ломайте по прутикам. Рассказу не одно столетие, значит, он того заслуживает. Так он преподал княжичам урок, что быть надо только вместе, только представлять собою «веник», я уже не говорю «пучок», чтобы не намекать на итальянский перевод этого слова. Знаете, да? Нет? По-латыни «fascis», по-итальянски «fascio». Фашизм - это единство. Латинское слово. Книжечки, которые покупаете, надо почитывать. Там есть статьи Сергея Елишева (статьи ученика Махнача «Фашизм как явление мировой истории», «Австрийский фашизм», «Фальшивый язык антисистем» и др.).
Никогда никакая Тверь, не считая последней, неудачной, обреченной попытки, не пыталась защитить от Москвы свою независимость. За что борются обычно? За независимость. Да не за независимость, а за первенство они боролись! И Москва оказалась лучше, больше подходила для завершения эпохи Владимирского предгосударства. Первый период эпохи - вторая половина XII века, которую мы разобрали (конец славянского этноса), а второй период - середина XIII - середина XV века (рождение и подъем нового, русского этноса). Москва оказалась лучше, потому что была сплоченнее, потому что очень ценила людей. Когда-то я писал в журнале «Русский дом» и говорил на радиопередаче о святом Данииле Московском, что он как никто другой понимал, что единственная настоящая ценность - это люди, вообще любые люди - книжники, пахари, купцы, ремесленники, бояре. А все остальное - дело наживное. И Даниил начал собирать потомков бояр Александра. А тогда на такие вещи обращали внимание. А кто, спрашивали, служит московскому князю? А ему служат потомки Ратши, например. Кстати, Пушкин - потомок Ратши. Вот так Москва пришла к успеху. Ну, конечно, и сами князья старались выглядеть привлекательнее всех в Сарае, в Орде. Неслучайно же Иван Данилович получил прозвище «Калита» («Кошелек»). Он выкупал права собирать с других княжеств ордынский выход. Откуп тому, кто предоставляет откупа, всегда выгоден. Нету лишних хлопот, лишних затрат на получение выхода. Он сам к тебе едет. Понятное дело, что откупщику тоже выгодно: что-то же должно к его пальцам прилипать. Вот и прилипало. И немало прилипало. Потому, например, еще при юном Дмитрии в Москве уже стоит каменный кремль. У других еще нет, а у Москвы уже каменный. Кстати, его дважды пытались взять, и дважды не взяли. Один раз литовцы, другой раз Тохтамыш. Тохтамыша сами впустили, он не взял крепость, он тоже обломал зубки о каменную крепость.
Вот, наверное, всё в этой обширной теме. Меня уведомили, что я ошибся и упустил тему Крещения Руси. Ее можно читать как вставную в любой момент, она боковая, так сказать, дополнительная. Я задыхаюсь, но после небольшого перерыва, через пять минут я вам ее прочитаю, с опозданием, конечно, я должен был читать ее до Владимирского предгосударства, после того, как сословия разобрал. Сословия мы давно разобрали, сегодня только хвостик прочитал, о закупах. А читать ее надо, потому что наши представления о крещении Руси самые причудливые.
Часть 1/2
Все отекстовки фонозаписей лекций историка Владимира Махнача
Естественно, старейшие города северо-востока были недовольны больше всех. Они ведь тоже принадлежали к разбогатевшей, северо-восточной, будущей великой Руси. Потому ростовцы неоднократно грозили пойти и разорить Владимир. Андрей грозил разорить Ростов. А в итоге Андрей не разорил Ростов, ростовцы не разорили Владимир, но Андрея убили. Когда толпа вершит самосуд, разобраться потом довольно трудно. Во всяком случае, убили Андрея и находившихся по делам во Владимире ростовцев. По крайней мере, в народном сознании то убийство было вязано с Ростовом.
Всеволод Третий проводил ту же линию, но надо отдать ему должное - он не был таким ярким, пожалуй, но был осторожнее и основательнее своего сводного брата. Он не лез на рожон. Он постепенно увеличивал и увеличивал, так сказать, массу своего влияния. Причем, додумался даже до такого первого шага, как первый опыт парламентаризма в России. То было первое собрание разного звания людей в 1211 году. Термина «земский собор» тогда еще не было. То был прототип земских соборов XVI-XVII веков. То был первый опыт. Почему именно он додумался, не знаю, то только Бог знает. А почему именно парламентаризм, логика того понятна. Потому что сословное представительство - всегда объединитель. Потому он начал испытывать и этот способ. Именно так были созданы сословные представительства в тех европейских странах, которые обзавелись ими еще в Средние века.
Первым сословным представительством в Европе были кортесы Арагона - небольшого испанского королевства. Большей частью Испания была тогда занята рабами. Арагон был независим, оставался христианским. Арагонские кортесы появились в 1185 году. А наш собор Всеволода Третьего в 1211 году, довольно скоро, не правда ли? В 1265 году, через 54 года, появился первый английский парламент. Так что, если кто-нибудь будет рассказывать вам про родину парламентаризма, можете ему напомнить. Французские генеральные штаты появились еще позже, шведский риксдаг еще позже, польский сейм еще позже. Они все позже английского. А началось все за Пиренеями. Были также кортесы Каталонии, потом кастильские кортесы.
И, несмотря на абсолютную незаурядность Андрея и не менее большого политика Всеволода, все равно ничего не удалось. Хотя Владимир уже окончательно стал сильнейшим городом, сильнейшим княжеством Русской земли, та тенденция не получает развития после Всеволода, не было дальнейшего развития объединительной линии. Повторяю еще раз. Ни Андрей, ни Всеволод не собирались упразднить князей и создать абсолютно централизованное, единое государство. Они хотели добраться хотя бы до уровня федерации, чтобы один князь был над князьями, а не просто самым уважаемым. Но и то не удалось, потому что совершенно противоречило стилю политического мышления тогдашних славяно-русов. Никто не хотел никакого единого государства. Вот единство пусть будет; пусть князья дружат; пусть не будет междоусобиц. Все были за единство. А зачем нам какое-то единое государство? Зачем такая обуза? Еще налоги взлетят чего доброго, казне больше денег потребуется. Кому это нужно? Зачем это нужно, когда Русь и так «велика и обильна»? И вот через считаные десятилетия они и увидели, насколько Русь «велика и обильна».
Учтите также, что этнос русов уже не существовал, а этнос славян вступил в обскурацию, он распадался. То было очень заметно при взятии Киева в 1204 году, когда черниговцы разграбили Киев как иностранный город. Но по инерции всем казалось, что всё есть, как и было, что всё нормально. До нас дошел один замечательный памятник того времени - так называемое «Слово о погибели Русской земли». Так называемое, потому что в этой маленькой повести нет ни слово о погибели Русской земли. И давно существует единственно возможное предположение, что это «Слово...» есть пролог к более длинному сочинению, которое до нас не дошло. Он кому-то понравился, и потому его вписали в летопись. Я его цитировал не один раз, в частности в моей маленькой статье, в сущности в похвальном слове Александру Невскому. И сейчас помню этот фрагмент: «При Владимире Мономахе половцы его именем малых детей пугали, а венгры укрепляли каменные стены городов своих, а Литва из болот своих не высовывалась, а немцы радовались, что далеко живут, за синем морем». Зачем нужно какое-то единое государство, когда одни «не показываются», другие «не высовываются», третьи своих «малых детей пугают»? Но затем всё резко обвалилось.
Далее после перерыва. У нас три пары сегодня, но я вас на час раньше отпущу.
Что представляла собой в политическом отношении та домонгольская Русь и чем она продолжала оставаться, несмотря на усилия Всеволода? То была конфедерация земель-княжеств, объединенных:
1. Культурно. Достаточно сказать, что у нас был один язык. Конечно, были диалекты, но они не языки. У нас и в начале XX века были диалекты. Сейчас уже почти нет: телевидение потрудилось, оно быстрее всего стирает диалекты. А то, конечно, утрата богатства. Но зато придумали, искусственно сочинили два никогда не существовавших языка - украинский и белорусский;
2. Этнически, естественно. Было два, безусловно, дружественных народа. Постепенно один из них, русы, сходит на нет.
3. Религиозно. Ничего не могу вам сказать. Существуют разные точки зрения, насколько религиозно единой была языческая Русь. Скорее всего, единства не было. Даже если не полагать, как я не полагаю, что известные нам языческие божества суть племенные боги, то есть, у кривичей были свои, у дреговичей были свои, то всё равно в каких-то местах кто-то выпирался, кто-то умалялся; по-разному было. Киев, как известно, не хотел пустить к себе Перуна, и не пустил его при молодом Владимире язычнике. То очень показательно. Капище Перуна было устроено за городом. Но во всяком случае, с принятием христианства мы можем говорить об окончательном религиозном единстве.
4. Четвертое, что немаловажно, церковно-канонически. У нас не было главного князя, хотя иногда был самый сильный князь, самый влиятельный. Конечно, таким был Владимир, потом Ярослав. Да, пожалуй, и Мономах, и Андрей Боголюбский такими были. Но то было влияние отдельного человека. Так вот, главного князя, единого для всех не было, но митрополит-то был один для всех. И патриарх был один для всех, правда, он был довольно далеко, в Константинополе, но все же. Без политического единства церковно-каноническое единство играло свою важную роль.
5. Экономически. С древнейших языческих времен экономическое единство обеспечивали нам речные транзитные торговые пути: Днепровский, Западно-Двинский, Волжский. Они очень серьезно способствовали экономическому единству. А, кроме того, у нас была одна денежная система. А то очень большое достижение для конфедерации, которая еще не государство. Надо сказать, что драгоценных металлов на Руси всегда не хватало, вплоть до XIX века. И хотя мы чеканили златник и сребреник, но чеканили только монеты Владимира и Ярослава. Их очень мало. Они большая редкость. То есть, скорее всего, они были декларацией полноценного государства: мы имеем свою монету. В реальном обращении той монеты было мало. Пользовались чужой, в основном азиатскими купеческими дирхамами и другой монетой. Их даже обрубали под принятый у нас вес. Так родилось слово «рубль» - обрубленная монета.
Студентка: Сейчас доллар, а тогда дирхамы.
Махнач: Да, да, но я сильно сомневаюсь, что тогда кому-нибудь пришло бы в голову, что мы находимся под сильным влиянием Ирана или эмиратов Средней Азии.
Но основной монетой, кстати сказать, была белка - беличья шкурка с княжеской печатью, превращавшей ее в монету. Белкой и без печати пользовались, но обычно ставили печать. Так что, у нас действовала почти система ассигнаций. Никуда не денешься, когда металлов не хватает.
Я, правда, рискнул бы сказать, что у нас к XII веку складывается общерусский рынок, но то будет очень большой крамолой как с точки зрения марксистов, так и либеральных экономистов. Я на том не настаиваю, я то предполагаю.
6. И, наконец, династически, одной династией Рюриковичей. Как бы она не становилась, все ли они были Рюриковичами, что сомнительно, всё равно все считались Рюриковичами. Например, Полоцкая династия была все-таки не Рюрикова, полоцкие князья были Рогволодовичи. И хотя была и нелюбовь, была и ненависть, и даже междоусобицы были, а все-таки официальной формой обращения князя к князю было слово «брат».
Студентка: И Петр в переписке обращался к Карлу Шведскому «мой брат».
Махнач: Да, но то было иное, то была дипломатия, то было уже переведено с латыни.
Я перечислил уже столько объединительных факторов! А чего же не хватало? А не было единства политического - ни единой столицы, ни единого правительства. И повторяю, преодолеть того не удалось.
Но как только намечается смена этноса, как только рождается русский этнос и входит в фазу скрытого подъема, меняются и стереотипы поведения. Русские сразу оказываются государственниками (этатистами). Думаю, что здесь всё очень просто. Я рассказывал вам уже, в каких мягких, курортных условиях складывался две тысячи лет назад славянский этнос, но русские-то складывались в условиях хуже некуда. Как только дала себя знать обскурация славян, то есть распад этноса, тут же к нам и полезли. У нас не было мирных границ. Точнее, мирные были, но дружественных не было. Может быть, вы помните, в школьном атласе по истории обычно была карта Гражданской войны под названием «Республика в кольце фронтов»? Та карта насквозь лжива. Во-первых, там есть очень причудливые наименования, например, «белополяки». Вот они-то уж точно не знали про себя, что они «белополяки» и что они «белые». Лжива она даже не потому, что не поляки к нам полезли, а мы полезли к полякам, и получили по сусалам. Но впрочем, не мы получили, а большевики. Дело в другом, там просто стрелочки-то черные нарисованы со всех сторон, а года-то разные. Польская компания началась, когда практически уже не существовало вооруженных сил юга России, а Колчака не было в живых.
Но если бы мы начали рисовать картиночку без стрелочек, указывающих нападения, нашествия, а указывали недружественные границы Русской земли в XIII веке, то получилась бы картина очень плохая. Орда, которая уже заняла степь, частично лесостепь, частично долины рек, лишила нас Волжского торгового пути и подчинила себе степные народы, которые были нам дружественны к тому времени. Не забывайте, что мы сами напали на Орду, если так можно выразиться. Мы на Калке в 1223 году заступились за половцев, за 14 лет до нашествия Батыя. Так вот, восток, юго-восток можно сразу отбросить. Орда была не всегда враждебной, и мы будем об этом особо говорить. Тут была сложная ситуация, но дружественной та граница тоже никогда не была. Дальше - хуже. На Балканах войны. Дальние союзники потеряны и к тому же отсечены территориально. Византии уже не существует, нашей духовной и отчасти, немножечко политической митрополии: в 1204 году крестоносцы разграбили Константинополь, а азиатская часть империи, которую не удалось захватить западным крестоносцам, надежно от нас отсечена. В Константинополе возникла Латинская империя на полвека. Далее начинается уже полный кошмар, потому что там хуже некуда: венгры - враги и очень агрессивные; поляки - враги; последние язычники Европы литовцы - то враги, то союзники, но очень неустойчивы, и они тоже претендуют на русские земли, тоже хотят понахватать побольше. И самый страшный враг, машина для пожирания людей и пространств, - это ордена немецких крестоносцев, враг последовательный и бескомпромиссный, кстати, уже начавший захватывать русские земли в Прибалтике в начале XIII века, задолго до Орды. А Полоцкое княжество явно слишком слабо, чтобы защитить свои окраины. Так мы теряем русские города Ругодив (ныне Нарва) и Юрьев (затем Дерпт, затем Юрьев, ныне Тарту - три раза менял название, глядишь, не последний). И даже шведы несколько раз военные экспедиции учиняют. Все, естественно, помнят Невскую битву Александра. Но ведь это не единственный конфликт. Они идут все время по Ладожскому озеру, все время по Финским землям, там тоже неспокойно. Шведы - тоже агрессивный сосед. Кажется, единственные, с кем мы в XIII веке устойчиво в дружбе, потому что они далеко и им нечего с нас взять, - это норвежцы.
И чтобы замкнуть кольцо (я же не случайно вспомнил про Гражданскую войну), остается северо-восток. Оттуда к нам никто воевать не лезет. Но и нас туда не пускают. Северо-волжские народы все сплошь язычники тогда, и были не очень дружелюбны: чуваши, коми, которых тогда называли зыряне. Не самые лучшие соседи.
И тут же рождается иной этнический стереотип. Русские еще не осознали себя новым, единым и становящимся все более могущественным народом. То произойдет в конце XIV века. У нас, кстати, редкий случай, так вообще-то не бывает: как указать точную границу фаз возраста этноса? Как точно посчитать? А вот с русскими это получается, причем совершенно точно - День Рождества Богородицы 8 сентября 1380 года, Куликовская битва. Вот с этого момента утвердился и безусловно существует до нашего времени русский народ. И центростремительная, объединительная тенденция безо всякого парламента становится всеобщей и очень быстро. Ее носителем был при всей его осторожности и отсутствии сил и положения его деда Всеволода, тем не менее, конечно, Александр Ярославич.
Лев Николаевич Гумилев даже условно назвал Александра Невского «первым русским человеком», нам известным, первым человеком нового этноса.
Владимир при Владимирских самовластцах, при Андрее и Всеволоде, так и не стал, как им хотелось, столицей Руси, но зато он очень быстро становится столицей с появлением Орды и при полной поддержке Орды. Орде так было гораздо проще. Собственно когда она только появилась, когда она еще реально зависела от великого хана Монголии, то было не так. Тогда наоборот ханы пытались действовать по правилу «разделяй и властвуй». Но как только Орда укрепилась, постепенно и окончательно разошлась с Ордой Монгольской (Великой), тут же ситуация начинает меняться. Владимирского князя иногда меняют, иногда даже убивают. Святой Михаил Тверской и два его сына Димитрий и Александр погибли в Орде, можно сказать, подряд. Но, тем не менее, Орда уважает обычаи, Орда уважает Лествичное право, и Орде выгодно иметь Владимир, потому что иметь одного очень большого князя, не забывая о других, конечно, было удобно.
Посмотрите, обращаюсь опять к работе Серовой, «Владимирское предгосударство». Посмотрите, как бывает с историческими терминами. Говорим одно и то же, а значит оно совершенно разные вещи. Была такая известная советская шутка: «мы говорим Ленин, подразумеваем партия, говорим партия, подразумеваем Ленин, и вот так 60 лет говорим одно, а подразумеваем совсем другое».
Возьмем термин «крепостное право». Одним и тем же термином обозначаем то, что было в XVII веке, и то, что было в XVIII веке. А то были совершенно разные явления. Наше крепостное право XVII века было, вероятно, мягче, чем где угодно в Европе, кроме, может быть, только Швеции. А наше крепостное право при Екатерине было жестче, чем где бы то ни было в Европе, кроме, может быть, Польши. А термин один и тот же, как будто ничего не произошло, ничего не изменилось. Ну не учат наших школьников, почему-то не забывают им сказать, что можно было прочитать в газете объявление: «продается телега крепкая с девкою здоровой и борзою сукой». Но забывают сообщить, что торговля православными людьми была однозначно запрещена в допетровское время! Невозможно было никого продать, ни с телегой, ни без телеги! Не то, что крестьянина, а холопа нельзя было продать.
Такая же путаница с термином «междоусобицы». Почему я привел эту параллель? А чтобы запомнилось. Параллели хорошо врезаются в память. Мы пишем про междоусобицы XII века и, например, про междоусобицы XIV века. А то вообще-то разные явления, потому что в XII веке воевали за что угодно. Воевали за чужой стол, за хороший кусок земли, за право мыто драть на реке, на транзитном торговом пути. А также ради удали или, как сказано было в одном советском мультфильме, за то, что «нашему царю показали фигу», а в нашем случае, князю. Вот показали князю фигу, значит, есть уже casus belli, вот и повоюем.
Вспомните, что сказано в «Слове о полку Игореве» о дружинниках курских: «Ищут себе чести, а князю славы». Совершенно замечательно сказано. О добычи тут речь не идет, то ерунда. Конечно, никто не против добычи, но честь и слава важнее. Воевали по разным поводам и теоретически все со всеми. Конечно, были семьи, были города с устойчивыми хорошими отношениями, никогда не имевшие столкновений. Но все же теоретически воевали все со всеми.
А что такое междоусобицы XIV века? Тогда воевали только три княжества, три династии, и только за одно - за то, чтобы основать единую Россию. Если другие князья в этом участвуют, то исключительно как союзники и вассалы представителей этих трех мощных родов, трех мощных линий. То Суздальско-Нижегородское (двойное) княжество. Они были родственники с устойчивым единством. Основателем династии был Андрей Ярославич - младший брат Александра Невского. То было княжество Тверское. Его основателем был еще более младший брат Ярослав Ярославич. Его сын - как раз убиенный святой Михаил Тверской (Михаил Ярославич). И Московское, естественно, княжество, самое маленькое из всех, самое вшивенькое. По духовное грамоте Даниила Московского известно, что Москве принадлежало только два города - Москва и Звенигород, причем, на таком расстоянии, что дочихнуть можно. Но москвичам повезло. Неслучайно святые указывали на будущее величие Москвы, например, всем памятный святитель Петр Московский предрекал это. Но, видимо, все решилось на небесах еще до святителя Петра, потому что московским князьям повезло быть единственными и прямыми потомками самого Александра. Сыновей у Александра, если не ошибаюсь, было пятеро, но все линии кроме одной пресеклись. Либо не оставили потомства, либо не оставили мужского потомства. Все линии начали быстро пресекаться. Например, на Переславле-Залесском, на отчине самого Александра, можно сказать, в его персональном городе после Александра всего было только два князя. Первый сын был болезненным, умер бездетным. И осталась только одна линия, самая крепкая, самая надежная, почти не имевшая конфликтов внутри семьи, между братьями - линия Даниила Александровича. Например, в Тверском княжеском доме, сколь ни великолепны в истории тверские князья, было полно конфликтов. Летописец сообщает, что члены семьи, то есть ближайшие родственники, на князя в Орду доносили! В Суздальско-Нижегородском княжестве в Орду, правда, не доносили, нам, по крайней мере, о том неизвестно, но столкновений было сколько угодно, и со стола друг друга спихивали.
Святой Даниил даже великим князем не побыл, до него не дошла лествица, он раньше умер, был мелким московским князьком. Есть давний рассказ о нем: чувствует Даниил, что скоро помрет, зовет княжичей. Приходят княжичи толпой. Он велит им веник принести и говорит: ломайте. И княжичи, здоровые ребята, никак его сломать не могут. Тогда развяжите веник, - говорит он, - теперь ломайте по прутикам. Рассказу не одно столетие, значит, он того заслуживает. Так он преподал княжичам урок, что быть надо только вместе, только представлять собою «веник», я уже не говорю «пучок», чтобы не намекать на итальянский перевод этого слова. Знаете, да? Нет? По-латыни «fascis», по-итальянски «fascio». Фашизм - это единство. Латинское слово. Книжечки, которые покупаете, надо почитывать. Там есть статьи Сергея Елишева (статьи ученика Махнача «Фашизм как явление мировой истории», «Австрийский фашизм», «Фальшивый язык антисистем» и др.).
Никогда никакая Тверь, не считая последней, неудачной, обреченной попытки, не пыталась защитить от Москвы свою независимость. За что борются обычно? За независимость. Да не за независимость, а за первенство они боролись! И Москва оказалась лучше, больше подходила для завершения эпохи Владимирского предгосударства. Первый период эпохи - вторая половина XII века, которую мы разобрали (конец славянского этноса), а второй период - середина XIII - середина XV века (рождение и подъем нового, русского этноса). Москва оказалась лучше, потому что была сплоченнее, потому что очень ценила людей. Когда-то я писал в журнале «Русский дом» и говорил на радиопередаче о святом Данииле Московском, что он как никто другой понимал, что единственная настоящая ценность - это люди, вообще любые люди - книжники, пахари, купцы, ремесленники, бояре. А все остальное - дело наживное. И Даниил начал собирать потомков бояр Александра. А тогда на такие вещи обращали внимание. А кто, спрашивали, служит московскому князю? А ему служат потомки Ратши, например. Кстати, Пушкин - потомок Ратши. Вот так Москва пришла к успеху. Ну, конечно, и сами князья старались выглядеть привлекательнее всех в Сарае, в Орде. Неслучайно же Иван Данилович получил прозвище «Калита» («Кошелек»). Он выкупал права собирать с других княжеств ордынский выход. Откуп тому, кто предоставляет откупа, всегда выгоден. Нету лишних хлопот, лишних затрат на получение выхода. Он сам к тебе едет. Понятное дело, что откупщику тоже выгодно: что-то же должно к его пальцам прилипать. Вот и прилипало. И немало прилипало. Потому, например, еще при юном Дмитрии в Москве уже стоит каменный кремль. У других еще нет, а у Москвы уже каменный. Кстати, его дважды пытались взять, и дважды не взяли. Один раз литовцы, другой раз Тохтамыш. Тохтамыша сами впустили, он не взял крепость, он тоже обломал зубки о каменную крепость.
Вот, наверное, всё в этой обширной теме. Меня уведомили, что я ошибся и упустил тему Крещения Руси. Ее можно читать как вставную в любой момент, она боковая, так сказать, дополнительная. Я задыхаюсь, но после небольшого перерыва, через пять минут я вам ее прочитаю, с опозданием, конечно, я должен был читать ее до Владимирского предгосударства, после того, как сословия разобрал. Сословия мы давно разобрали, сегодня только хвостик прочитал, о закупах. А читать ее надо, потому что наши представления о крещении Руси самые причудливые.
Часть 1/2
Все отекстовки фонозаписей лекций историка Владимира Махнача